Минск бессмысленный и беспощадный
Когда эксперты писали о том, что Александр Лукашенко и Нурсултан Назарбаев, посещая Киев, склоняли Порошенко к миру, они были
правы.
Конечно, каждый делал это по-своему. Нурсултан Абишевич как искренний сторонник и автор первых проектов евразийской интеграции, не забывая об интересах Казахстана, был озабочен и судьбой дела своей жизни — война на Украине не должна помешать развертыванию ЕАЭС.
Александр Григорьевич как человек более практичный, приземленный, озабоченный исключительно собственным хозяйством, в очередной раз пытался под сурдинку выторговать преференции для Белоруссии.
Вряд ли он не понимает, что и сама Белоруссия, и его режим в Белоруссии могут существовать лишь под российским зонтиком, а без него ни сам Лукашенко, ни заботливо выращиваемое им (в качестве домашнего ручного противовеса интеграционным процессам) русофобское, националистическое, евроатлантическое белорусское литвинство никому не нужны.
Если Запад свалит Лукашенко, то «литвинов» утилизируют по той же схеме, по которой превращаются в «павших героев» их украинские коллеги из карательных батальонов. И все же Лукашенко с ростом российской мощи все больше беспокоится о суверенности родного хутора, начиная уже повторять тезисы и ошибки своих украинских экс-коллег.
В общем, мотивация и личные интересы у каждого из посетивших Киев президентов стран ЕАЭС были свои, но дело они делали одно. Они договаривались с Порошенко о мире на условиях, согласованных Россией и ЕС.
Если бы это зависело от Порошенко, мир бы уже наступил. Петр Алексеевич давно получил то, что хотел, — пост президента, являвшийся его детской мечтой, и возможность отжимать в свою пользу любой бизнес на Украине.Только выяснилось, что условия изменились. Пост президента таит смертельную опасность для его обладателя, а отжатый бизнес ничего не стоит. Ведь активы мало захватить, надо, чтобы они какую-то ценность имели. Иначе вместо доходов они приносят убытки. Теперь для того, чтобы вернуть должности президента ее привлекательность, а активам цену, нужен мир, нужны конструктивные отношения с Россией. В свою очередь, России нужен мир на Украине, чтобы выстроить конструктивные отношения с ЕС.
А в условиях российско-европейского взаимодействия вопрос Украины теряет остроту — при единстве мнений Москвы и Брюсселя любая адекватная власть в Киеве будет делать, что скажут, — между двумя такими полюсами не забалуешь — можно по швам порваться.
ЕС тоже заинтересован в стабилизации на Украине, поскольку американская политика дестабилизации уже дестабилизировала сам Европейский союз, и он рискует в ближайшем будущем повторить судьбу Украины, только ярче и с большим грохотом.
И тем не менее у мира практически нет шансов. Потому что и на Украине, и вне Украины есть силы, в мире не заинтересованные. На Украине это группа Яценюка — Турчинова и примыкающие к ней руководители нацистских карательных батальонов, а также часть обалдевших от войны армейских офицеров и по уши замазанные кровью политики, вроде Парубия и Наливайченко.
Яценюк только на войну может списывать свою интеллектуальную импотентность, позволившую ему успешно в сжатые сроки ликвидировать украинскую экономику с такой степенью надежности, что теперь ее проще создать заново, чем возродить. Турчинов, Наливайченко, Парубий и компания — военные преступники, по которым плачет трибунал (причем не гаагский, а славянский, который может не комфортную камеру, а петлю обеспечить). Нацистские боевики из карательных батальонов слишком много преступлений совершили со времен майдана, чтобы рассчитывать на снисхождение. Им тоже грозит либо много лет тюрьмы, либо «высшая мера социальной защиты».
Наконец, и это самое главное, в мире не заинтересованы США. Они разжигали войну, чтобы навсегда развести ЕС с Россией. Мир, устанавливаемый Россией и ЕС, с вынесением США за скобки (их участие в мирном процессе не предусмотрено) ликвидирует базу для конфликта Москвы и Брюсселя и кошмарный сон Вашингтона — сближение ЕАЭС и ЕС с перспективой создания единого экономического пространства от Атлантики до Тихого океана вновь становится реальностью. И для того, чтобы все это предотвратить, США надо всего лишь не дать потухнуть пламени гражданской войны на Украине.
Порошенко для них не фигура — и не таких меняли. Вашингтону не впервой «терять» на пути к «светлому будущему» и более надежных союзников, чем украинский шоколадный магнат, для которого судьба его сладкого бизнеса оказалась важнее американских интересов. Тем более что надежные союзники, кровно заинтересованные в продолжении американской политики войны, у США на Украине есть, и, в отличие от Порошенко, обладают реальной вооруженной силой.
Что может Порошенко?
Во-первых, он может попытаться ликвидировать Яценюка — Турчинова раньше, чем они ликвидируют его. Загвоздка только в том, что у Порошенко реальной силы нет, а у его оппонентов — вооруженных боевиков — более чем достаточно.
В такой ситуации Петра Алексеевича могла бы спасти от собственных бандитов российская армия. Но я лично не представляю себе, как Петр Алексеевич обращается к Владимиру Владимировичу с просьбой ввести войска для спасения «завоеваний майдана» от тех, кто эти «завоевания» обеспечил. А и попросит, не представляю себе, как сможет Владимир Владимирович на эту просьбу положительно откликнуться и не потерять поддержку «Русского мира». Поэтому данный вариант реален в той же мере, в какой творчество Сальвадора Дали можно было бы отнести к социалистическому реализму.
Во-вторых, Порошенко может договориться в Минске о чем угодно, после чего тихо сидеть и не мешать украинской партии войны срывать договоренности и воевать дальше. Конечно, тогда он станет номинальным президентом и вряд ли продержится долго, но есть шанс, что при свержении его не станут убивать, а позволят сложить в чемодан особо милые сердцу безделушки и отбыть куда-то за пределы Украины на ПМЖ.
Вариант маловероятный — два президента в изгнании для Украины слишком много, а сам Порошенко ни для кого не представляет даже такую относительную ценность, как Янукович. Но он все же более реальный, чем первый. Теоретически заокеанские партнеры могут пожалеть пожилого диабетика.
В-третьих, Порошенко может рискнуть. В расчете на то, что Владимир Путин опять придумает оригинальный ход, в результате которого Яценюк, Турчинов и Обама останутся у разбитого корыта, а Петр Алексеевич стяжает лавры миротворца и какое-то время еще побудет президентом, а потом сможет в компании четырех своих предшественников писать мемуары и развлекать невзыскательную публику выступлениями на тему «Как я вершил судьбы мира».
В том, что Владимир Владимирович придумает что-нибудь, сомнений особых нет — планы, намерения и действия США слишком прозрачны, чтобы не найти на них очередной асимметричный ответ. Но, очевидно, что в этом случае интересы Порошенко будут учитываться в последнюю очередь. Тем более что сохранение Порошенко у власти совсем необязательно является для России лучшим вариантом, чем его свержение или ликвидация подельниками по майдану.
В-четвертых, и это более реально, Порошенко может попытаться возглавить партию войны, обвинив Яценюка — Турчинова — Коломойского и других реальных и потенциальных оппонентов в том, что они по заданию ФСБ «рыли тоннель от Бангкока до Лондона», и ликвидировать их как врагов народа и майдана.
В этом случае расчет делался бы на то, что надо продержаться как можно дольше, а там, может, как-то судьба сделает поворот, и все само собой утрясется. Но на реализацию такого варианта у Порошенко не хватит смелости и последовательности.
Наиболее вероятен пятый вариант. Его реальность вытекает из характера Порошенко и логики его действий на президентском посту. Порошенко будет трусить, договариваться со всеми, всех предавать, убивать тех, до кого дотянется и кто не сможет защититься, и снова трусить. И так до тех пор, пока не убьют его самого.
Как видим, шансов на удачное стечение обстоятельств у Порошенко практически нет. А значит, нет их и у мирного процесса. Если сверхдержава хочет войны, она способна заставить воевать кого угодно. США — сверхдержава, и они хотят войны. Их союзники на Украине, контролирующие всех вооруженных людей страны, тоже хотят войны (не могут не воевать).
Собственно, доставка непонятно чего в аэропорты Харькова, Запорожья и Днепропетровска, резкая медийная активизация украинских ястребов, обещающих вскоре покончить с ДНР и ЛНР, затем (еще до конца 2015 года) вернуть Крым, а к 2017 году разрушить Россию, воинственная риторика обеих палат конгресса США, заявления нацистских комбатов, ставших нардепами в Киеве и даже ничего не меняющий, но символичный закон об отмене внеблокового статуса Украины как пазлы складываются в общую картину неизбежности разрастания конфликта.
В этом отношении усилия, предпринятые Россией по организации очередного раунда переговоров в Минске, включая переговоры президентов Лукашенко и Назарбаева в Киеве, являются скорее дипломатическими маневрами, призванными четко идентифицировать (в том числе и для ЕС) виновника срыва процесса, чем стратегией, рассчитанной на результат.
Впервые в один голос неофициальные, но хорошо информированные люди в Москве, Донецке и Киеве говорят о неизбежности широкомасштабного конфликта. Некоторые в Москве заговорили даже о «грузинском сценарии», имея в виду формат, в котором Россия вступила в войну 08.08.08 г..
Думаю, что грузинский сценарий — преувеличение.
Даже значительно менее квалифицированные политики, чем Путин, знают, что одни и те же ходы в политике и военном деле дважды повторять нельзя (американцам можно, потому они так часто и проигрывают, имея подавляющий перевес в силах и ресурсах). То есть в Кремле не могут не видеть и не понимать, что 99,9(9)% за расширение и интенсификацию конфликта, перевод его в такую фазу, когда Россия даже формально не сможет оставаться в стороне. А раз видят, значит, по своей привычке, скорее всего, готовят асимметричный ответ.
Впрочем, иногда можно и повторить ход. Особенно когда противник привык к тому, что ты постоянно изобретаешь что-то оригинальное, и не ждет от тебя простого зеркального ответа. Но для этого надо заранее получить гарантии занятия ЕС правильной позиции. Иначе все труды и жертвы последнего года окажутся напрасны. Теоретически американцы имеют прекрасную возможность для контригры. Им достаточно просто развернуть доску. В то время, как все приготовились к их традиционной лобовой жесткой реакции, Вашингтону достаточно было бы внезапно проявить миролюбие, искренне приветствовать договоренности в Минске, поздравить и поддержать Порошенко, унять своих клевретов в Киеве, ликвидировать пару особо неподконтрольных комбатов-депутатов, организовать разоружение нацистских боевиков (с ликвидацией особо отмороженных) и активно включиться в процесс дальнейших переговоров. Тогда на поле дипломатии США могли бы отыграть то, что проиграли в ходе переворота и гражданской войны.
Минимальные условия, на которые должна (вынуждена) была бы согласиться Россия:
— стабилизация режима Порошенко (с учетом того, сколько и чьих «советников» и министров работает на Украине, режим был бы подконтролен США);
— сохранение формального единства Украины на принципах федерации (настояв при этом, чтобы ДНР и ЛНР были отдельными субъектами федерации, а не единой Новороссией);
— международная помощь в восстановлении украинской экономики и ликвидации последствий гуманитарной катастрофы.
Россия и ЕС не могли бы не согласиться на такие внешне вполне разумные условия, тем более что они уже были неоднократно публично поддержаны и Москвой, и Брюсселем.
В результате за восстановление экономики Украины заплатили бы Москва и Брюссель (во-первых, это все же черная дыра на их границах, а во-вторых, у США богатый опыт по перекладыванию подобного рода платежей на чужой карман). США сохранили бы определяющий контроль над украинской властью.
После признания новых границ единой федеративной Украины и восстановления контроля Киева над границей влияние России на ситуацию на Донбассе резко бы снизилось, а украинские СМИ, украинские чиновники, украинские законы и американские неправительственные организации вернулись бы в регион.
Постепенно часть военной элиты Новороссии вернулась бы к мирным занятиям, часть интегрировалась бы в украинскую власть, часть была бы технически выдавлена из структур власти, а некоторые и физически устранены.
В обозримой перспективе Киев, а с ним и Вашингтон вернули бы контроль над Донбассом, и Украина смогла бы возобновить проведение активной антироссийской политики. Но не думаю, что США так поступят. Практически уверен, что они будут провоцировать военный конфликт. Не потому, что в Вашингтоне чего-то не понимают. Там достаточно квалифицированных аналитиков. Для начала у США нет времени на длинные комбинации — доллар слишком быстро теряет позицию мировой резервной валюты.
Кроме того, внутриполитическую конкуренцию в США отменили только сторонники теории заговора, искренне верящие, что Рокфеллеры с Ротшильдами при помощи масонов и тамплиеров контролируют весь ход развития человечества от Гильгамеша до наших дней.
На деле же внутриэлитная борьба в США ведется с не меньшим ожесточением, чем ведут себя США на международной арене. Даже с большим. В конце концов самая кровавая в истории США — Гражданская война 1861-1865 годов (общие потери в которой составили свыше миллиона человек). И партия войны в США слишком далеко зашла, чтобы просто отступить. В таком случае они проиграют борьбу за власть в США. Поэтому действия по шаблону всегда приносившему победу наиболее вероятны.
США всегда поднимали ставки все выше, нагнетали напряженность, рассчитывая, что оппонент или сломается и капитулирует, или его экономика и/или социальная сфера не внесут напряжения борьбы и пойдут вразнос. До сих пор с США получалось. С чего бы им менять стратегию.
А значит, разрастания войны на Украине можно избежать только чудом. Но в политическом планировании чудо не рассматривается как вероятность. То есть обе стороны готовятся к войне на Украине, собственно, военный результат которой можно легко предсказать. Украинская армия и политический режим рухнут вскоре после начала активных боевых действий.
Последние полгода режим держался не потому, что у него были силы держаться, а потому, что реальные стороны конфликта (Москва и Вашингтон) вели сложные дипломатические маневры в борьбе за Европу, и ускоренная ликвидация Украины (по разным причинам) не соответствовала стратегической концепции как одной, так и другой стороны.
Если Минск-2 будет сорван (а он будет сорван, иначе незачем было срывать Минск-1), дальнейшее миротворчество станет для России невозможным ни с точки зрения внутренней политики (народ не поймет почему опять), ни с точки зрения политики внешней (судя по всему, в этот раз США действительно решили повторить сценарий Сербской Крайны, и промедление с активной помощью ополчению поставит под угрозу результат многолетней работы по восстановлению России). Ну а ЕС, если и в этот раз «не поймет», кто сорвал мирный процесс, ничего не поймет уже никогда и оглядываться на него становится бессмысленно.
Войны ждут везде. В Киеве, в Донецке, в Вашингтоне и даже в России, где патриоты негодуют, а народ недоумевает. В принципе, переговоры лучше конфликта (дипломатия лучше боевых действий) просто потому, что оставляют пространство для маневра.
Война — лишь частный, наименее эффективный случай разрешения конфликта. Неслучайно ее называли последним доводом. Вначале использовались иные, более эффективные методы, и лишь когда они не приносили результат, начиналась война.
Однако, когда дипломатическое маневрирование скатывается к патовой ситуации, а отложить конфликт или игнорировать его наличие невозможно, боевые действия оказываются единственно возможным вариантом разрешения противоречий.
Такие фигуры как Кучма, Медведчук и Зурабов (а это самые крупные политики из присутствующих в Минске) не могут решать судьбы мира, тем более они недостаточно авторитетны и квалифицированны, чтобы привести к компромиссу Россию и США. Да и не нуждаются Москва и Вашингтон в компромиссе, оба играют на победу. Причем приз в этой игре уже не Украина, а ЕС.
Политики, с серьезным видом рассуждающие о потенциале Минска, становятся смешны. А чем смешнее и нелепее выглядит политик, тем больше крови в результате прольется. В этом можно убедиться на примере той же Украины.
Информация