Накануне заката: Сравнение Евросоюза с Римской империей ("Sueddeutsche Zeitung", Германия)
Хотя многие люди, которые иногда занимаются серьезным изучением истории, не хотят этого признать — исторические параллели существуют. А самое потрясающее заключается в том, что на их примере можно извлечь кое-какие уроки: военные кампании против России, к примеру, никогда нельзя было назвать хорошей идеей.
Алчность не является достойной вещью, поскольку она разрушает инфраструктуру, систему здравоохранения или даже целые армии.
Ведь рынки не регулируют сами все то, что следовало бы регулировать с помощью экономики. Если при распределении доходов, полученных народными хозяйствами, возникают слишком большие различия и, соответственно, несправедливости, то внутреннее спокойствие в обществе быстро улетучивается, а возникшее напряжение иногда реализуется в крайне деструктивной социальной борьбе. Подобных примеров можно было бы, наверное, привести десятки.
Часто наблюдаемый в истории феномен
Несколько более дифференцированными являются исторические параллели, которые представил в своей новой книге «На пути в империю» (Auf dem Weg ins Imperium) преподающий в настоящее время в Брюсселе специалист в области древней истории Давид Энгельс (David Engels). Он сравнивает позднереспубликанский Рим с Европейским Союзом и находит общие для них симптомы кризиса. В центре его исследования, несомненно, находится, подходящий в данном случае и часто наблюдаемый в истории феномен: если какое-то сообщество теряет свою особую культурную идентичность, то тогда его сплоченность подвергается опасности. Если, к тому же, такое сообщество перестает интересоваться ценностями, отличающими его от других сообществ, то оно неизбежно приходит в упадок. Более поздним историкам оно служит лишь в качестве загадки: каким образом так легко смогла разрушиться великая культура?
Исторические примеры подобного стечения обстоятельств найти совсем не трудно. Так, например, классические Афины смогли защитить себя от натиска Персидской империи лишь потому, что его общество умело само заботиться о своих богах, о своем происхождении и о своих ценностях, а позднее ему удалось эту мощную внутреннюю сплоченность использовать даже для создания собственной империи.
В Галлии в V веке, а также в других частях Римской империи (Imperium Romanum) никто уже не хотел серьезно заниматься вопросами, связанными с общностью в широком смысле, и это неизбежно привело к развалу ее западной составляющей.
В своем известном списке разнообразных причин падения Римской империи Александр Демандт (Alexander Demandt) в свое время привел более 200 версий, среди которых бани, гастрономия и нацеленность на получение ренты (Rentnergesinnung) играли, скорее, маргинальную роль. Культурное нивелирование и индивидуализация, а также культурный невроз, греческие влияния и паралич воли, напротив, являются теми ключевыми словами, которые уже, несомненно, очень близко подходят к идее относительно потери культурной идентичности.
Как отмечает теперь в своем параллельном анализе истории Энгельс, «сплоченность и ценность политического сообщества основывается на силе его идентичности». Наша теперешняя Европа сталкивается с проблемой существования именно потому, подчеркивает автор, что, «в конечном счете, не экономический кризис» угрожает «существованию Европейского Союза», а давно уже подспудно тлеющие кризисы идентичности, а также смысловой кризис нашей цивилизации, которые сегодня, как никогда раньше, отчетливо проявляют себя в ходе ожесточенной борьбы за распределение ресурсов».
К этому наблюдению Энгельс добавляет тезис относительно того, что «современный кризис идентичности Евросоюза не является уникальным историческим событием».
Древние греки не отличались политической корректностью
Вопросами, связанными с идентичностью, занимались уже такие античные авторы как Полибий, Ливий, Цицерон и Тацит. Цель Энгельса: «Провести аналогии между современным состоянием Европейского Союза и падением Римской Республики, а также обсудить вытекающие из этого возможные последствия для нашего будущего».
Автор отлично справился с поставленной задачей. Энгельс приводит убедительные и взвешенные аргументы, и иногда делает это с указанием на сравнительные методы Вико, Шпенглера или Тойнби. Он приводит примеры использования вульгарной латыни и вульгарного английского, он представляет технократические искажения как опасности первого порядка для демократических структур в прошлом и в настоящем.
Указание Европейского Союза на географию как на как объединяющую связь он считает «интеллектуальной капитуляцией». Некоторые вещи выглядят не очень убедительно, когда он рассуждает о браке и отношениях в семье в Риме и в Евросоюзе. Сегодняшний высокий процент разводов не является выражением морального упадка, а, скорее, свидетельствует об изменившихся представлениях при формировании партнерства.
Но что касается основного вопроса, то в книге Энгельса приводятся убедительные доводы. Вот пример: В июне 2004 года 23 из тогдашних 25 европейских министров иностранных дел приняли решение о том, чтобы вычеркнуть цитату из дошедшей до нас благодаря Фукидиду речи Перикла, которая до того момента служила в качестве лозунга и составной части проекта европейской конституции. Вот этот текст: «У нас существует государственное устройство… Мы называем его демократией, властью народа, потому что она опирается не на горстку людей, а на большинство».
Взгляд на Швейцарию
Сегодня считается прописной истиной то, что женщины в Афинах, а также чужестранцы и рабы были лишены гражданских прав и не имели возможности принимать участия в голосовании. Существовавшие в истории общества также не были настолько хороши, как нам бы сегодня этого хотелось. Но, несомненно, в аттических отношениях времен Перикла находятся корни современного политического устройства.
Античные истоки демократии, как мы понимаем ее сегодня, из-за упомянутого вычеркивания были объявлены политически некорректными, и все это, по сути, привело к идентификационной самокастрации. Но что, однако, европарламентарии смогли выиграть в своем стремлении к абсолютной культурной и общественной нейтральности? Ничего! За исключением, возможно, того, что в результате поубавилось количество собственно европейской сплоченности.
Подобная современная европейская добавка является именно тем, чего не было у древних римлян и что, возможно, вообще не имеет никаких исторических параллелей: Если уж вы разваливаетесь, то делайте это политически корректно.
Тот прогноз, который явно возникает при чтении книги Энгельса, по сути, весьма просто сформулировать: Только в том случае, если Евросоюзу и его гражданам удастся открыто подтвердить приверженность общей культуре и истории со всеми ее взлетами и падениями, и если это произойдет без постоянного обращения к мнимой политической корректности — только в этом случае Европейский Союз продолжит существовать. Если этого не произойдет, он разрушится как сообщество.
Чтобы осознать создающие общность идеи, не нужно, по мнению автора, заглядывать далеко в историю, вплоть до эпохи древнего Рима, поскольку одно решение содержит в себе параллель непосредственно из европейского дома.
Слова Шиллера
Когда швейцарцы из своей территории, на которой люди используют четыре языка, из территории, где почти каждая отдельная долина имеет свой собственный жизненный уклад, захотели создать сообщество, то им тогда пришла в голову гениальная мысль: Клятва Рютли (Rütli-Schwur). Этот миф стал генератором при создании идентичности целой нации, и при этом не имело никакого значения, была ли, на самом деле, когда-нибудь произнесена эта клятва.
Шиллер вкладывает в уста своего героя слова клятвы, которые вполне могут подойти и Европе: «Да будем мы народом граждан-братьев/В грозе, в беде единым, нераздельным!» Впрочем, остается открытым вопрос о том, насколько обоснованы все параллели между Евросоюзом и поздней Римской Республикой, представленные в книге Энгельса. Но совершенно не подлежит сомнению, что эта умная и проницательная книга является хорошим стимулом для размышлений о нашем собственном будущем.
- Олаф Радер (Olaf Rader)
- http://www.sueddeutsche.de/politik/vergleich-von-eu-und-roemischem-reich-vor-dem-untergang-1.2284655
Информация