Люди войны и люди мира
События, происходящие в течение 2014 года в Новороссии (ДНР/ЛНР), привели к разделению патриотического лагеря в России на фракции «по интересам».Разделение это происходит по нескольким, как традиционным, так и вновь возникшим линиям. Во-первых, несмотря на совместное участие в боевых действиях на стороне Новороссии, а также в ее политической, информационной и гуманитарной поддержке, продолжается традиционное противостояние левых и правых, коммунистов и монархистов.
Во-вторых, нарастают противоречия между той частью патриотического спектра, которая в целом поддерживает осторожные и неспешные действия российской власти по урегулированию украинского кризиса, и теми, кто требует немедленных решительных действий, вплоть до организации военной экспедиции, мотивируя свою позицию желанием спасти жителей Донбасса от ужасов войны.
В-третьих, линия раздела прошла между сторонниками разных полевых командиров. Здесь выделяется своей активностью условная стрелковская фракция, которую, за счет доступа к СМИ и раскрученности образа Стрелкова еще в весенне-летний период противостояния, лучше всех слышно, но она не является единственной оппозиционной военной фракцией в ДНР/ЛНР. Возможно, что уже не является и самой влиятельной.
Собственно, сегодня нас интересует именно эта (третья) линия противостояния патриотов.
Первая традиционная идеологическая линия существовала задолго до возникновения украинского кризиса и будет существовать после него. Это противостояние различных идеологий, различных экономических моделей является нормальным и даже полезным для государства — по крайней мере до тех пор, пока вопрос о том, кто будет властью, а кто оппозицией, решается на выборах, и пока утрата власти (в условиях демократии всегда временная) не воспринимается сторонниками какой-либо идеологии как цивилизационная катастрофа.
Вторая же и третья линии раздела во многом совпадают. Те, кто поддерживает сверхжесткую линию во внешней политике, как правило, поддерживают и группу полевых командиров Новороссии, которую условно можно отнести к первой волне.
Эта первая волна полевых командиров — люди, заслужившие авторитет и популярность в первый, самый тяжелый и критически важный для выживания ДНР/ЛНР период гражданской войны. Это создатели первых отрядов, позднее преобразованных в роты и батальоны, принявших на себя первый удар разворачивавшейся против повстанцев военной машины Киева, и не позволивших в считанные дни, если не часы, задушить нарождавшиеся республики. Эти люди летом-осенью 2014 года либо покинули Новороссию, либо продолжают воевать на своем участке фронта, но отошли на второй план. Некоторые из полевых командиров первой волны стали медийными фигурами и пытаются влиять на внешнюю и внутреннюю политику России. Амбиции других не выходят за рамки Новороссии, и возникающие у них противоречия с республиканским руководством лишь изредка и ненадолго становятся предметом внимания общественности.
Всех их объединяет одно — ощущение своей неоцененности, уверенность, что если бы им не мешали, то они смогли бы завершить войну победой в самые сжатые сроки. Я не случайно выделил в предыдущем предложении словосочетание «не мешали». Это ложное утверждение, опровергаемое самими полевыми командирами, которые (сразу после требования не мешать) жалуются на недостаток помощи со стороны России и требуют помогать. Согласитесь, не мешать и помогать — разные вещи.
Фактически позицию этой группы предельно четко в своих интервью сформулировал Стрелков, неоднократно заявлявший, что он думал, что надо только начать и немного продержаться, а дальше Россия втянется, подтянется и все решит. Независимо от благих помыслов и личного героизма представителей этой группы их политическая позиция страдает инфантилизмом, поскольку если убрать из нее умолчания и эвфемизмы, то они говорят примерно следующее: «Мы лучше легитимного руководства страны знаем, что надо делать в условиях сложнейшего, многоступенчатого, системного глобального кризиса, в который оказалась втянута Россия. Не будучи уполномочены ни властью, ни народом, мы решили от имени России развязать войну и теперь недовольны, что Россия официально в боевые действия не вмешалась и вместо нас (поскольку мы не могли) не взяла Киев, Мариуполь, Львов, Одессу, Харьков».
Эту позицию бессмысленно оспаривать, равно как бессмысленно предъявлять ее сторонникам доказательства ее ущербности. Это позиция людей войны. В V-XVII веках люди войны были солью земли. Воин, рыцарь, дворянин был не только защитником территории, он осуществлял на ней также полицейскую, судебную, административную и политическую функцию — являлся не просто представителем государства, но воплощал государство. Не случайно обращение государь в России (sir во Франции и Англии) до установления централизованной монархии применялось ко всем землевладельцам (по определению людям военным), независимо от места, занимаемого ими на феодальной лестнице.
В то время претензии людей войны на управление государством были оправданы — других администраторов не было, римская бюрократическая система канула в лету, а бюрократия абсолютной монархии еще не была создана. Меч рождал власть не только и не столько потому, что он был силой, а в связи с тем, что носитель меча (в кризисные моменты обеспечивая подданным физическую защиту) основное время занимался налаживанием нормальной мирной жизни, в том числе — хозяйственной деятельности.
Носители меча очень хорошо знали, что войну надо кормить, что краткий период войны съедает огромное количество накопленных в мирное время ресурсов, и потому неохотно воевали. В основном вынужденно, а нарушавших стабильность, угрожавших нормальной мирной жизни пассионариев отправляли в крестовые походы или формировали из них отряды конкистадоров для Америки. В общем, старались использовать их энергию если не в мирных целях, то с пользой для общества.
Современные люди войны — носители автомата. В отличие от носителей меча они не являются ни администраторами, ни полицейскими, ни судьями, ни организаторами экономики. Они не могут воевать без организованного тыла. Отсюда и претензии к российским властям: мы хотим воевать, а вы нас не обеспечиваете всем необходимым.
Когда они пытаются решать свои проблемы привычным для людей войны феодальным методом кормления с территории, это вызывает недовольство населения (в случае ДНР/ЛНР до определенного момента микшируемое внешней угрозой, которую представляют войска Киева (не менее феодализированные, но вражеские, несущие явную и несомненную угрозу потери как имущества, так и жизни), а также противоречия между самими полевыми командирами (аналог противоречий между феодальными баронами), которым для увеличения мощи своего отряда (дружины) необходимо расширение территории кормления, а этого можно достичь только за счет подчинения или вытеснения соседней дружины.
В отличие от своих средневековых предшественников современные люди войны, имея полный набор феодальных пороков, не обладают достоинствами феодальных баронов, главнейшее из которых — умение организовывать мирную жизнь. Если бароны воевали, чтобы защитить мир, дававший возможность спокойно хозяйствовать, то современные люди войны воюют потому, что им нравится воевать, требуя от государства обеспечивать их хобби, не считаясь с политическими, дипломатическими, экономическими, финансовыми и прочими издержками.
Если посмотреть биографию типичного человека войны (не обычного добровольца, хоть родившегося в Донецке, хоть прибывшего из Владивостока), то в большинстве своем они успели повоевать в нескольких горячих точках, а наиболее «успешные» начали еще в Карабахе и успели побывать в Таджикистане и Чечне, Приднестровье и Абхазии, в Югославии и Сирии (в некоторых местах не по одному разу).
Даже в ДНР/ЛНР они отправились из Крыма аккурат в тот момент, когда стало ясно, что в Крыму войны не будет, а надо кропотливо и с большими трудностями налаживать мирную жизнь.
Люди войны есть в любом обществе. Они даже приносят обществу пользу, поскольку большая часть людей инстинктивно стремится к миру и готова многим пожертвовать ради стабильности. В результате часто оказывается, что мир становится хуже войны, но воевать уже поздно. Так исчезла Римская империя, в которой пятьдесят миллионов мирных обывателей не смогли, даже опираясь на все достижения высочайшей цивилизации, оказать сопротивление нескольким варварским племенам, которые в совокупности с женщинами, стариками и детьми составляли едва ли не половину населения одного только Рима.
Просто в современном профессионально дифференцированном обществе люди войны, не являясь больше универсальными управленцами, выполняют лишь одну функцию — воевать, когда надо. Учитывая же, что общество стремится к миру, а горизонт адекватности при оценке реальной геополитической ситуации у современного полевого командира на порядок (если не на два) ниже, чем у обычного средневекового рыцаря (который все же был универсалом — солдатом-управленцем и заодно дипломатом-финансистом), их стремление разрешить любой конфликт путем маленькой победоносной войны хоть и тешит патриотические чувства, никогда не вызывает глубинной поддержки, поскольку большинство предпочитает жить в квартире, а не в окопе, а выходные проводить в парках, театрах или в магазинах, но никак не на блокпостах или «на боевых».
В общем, общество не против того, чтобы люди войны воевали, когда обществу надо, но не желает тратить свои ресурсы и жертвовать комфортом для кормления войны каждый раз, когда людям войны показалось, что они нашли эффективный (а на деле — единственный известный им) выход из кризиса.
И общество право — история Первой и Второй мировых войн показывает, что в современном мире выигрывает не тот, кто быстро с открытым забралом вступает в войну, а тот, кто позволяет как можно дольше повоевать другим, в последний момент, как мудрая обезьяна, спускаясь с горы и добивая обоих выдохшихся тигров.
Потому-то и в Новороссии после того, как линию фронта удалось стабилизировать, а военная угроза существованию республик перестала быть определяющей, на смену людям войны стали выдвигаться люди мира. Они тоже носят военную форму — этого требует дресс-код воюющего государства. Они тоже бывшие полевые командиры, правда, как правило местные, а не пришлые (что более характерно для первой волны). Они меньше герои и больше хозяйственники, менее идеалисты и более прагматики, они меньше реквизируют на благородное дело помощи фронту, но более подвержены коррупции.
В общем, у них есть свои позитивные и негативные качества. Любой человек не идеален. Просто каждому овощу свой огород, а каждому специалисту свое место и свое время.
Я соглашусь с тем, что сегодняшние управленцы ДНР и ЛНР — весьма условные администраторы. Так ведь и полевые командиры первой волны — те еще Багратионы. Командование в звене рота-батальон, даже бригада — одно, а командование полноценной, даже небольшой современной армией — другое. Оборона города без тыла, без устойчивого снабжения, без гарантии получения боепитания — героизм, достойный памяти потомков и наград от современников. Это первый камень будущей победы, но сама победа без армии, дисциплины, опытных квалифицированных штабов, без устойчивого стабильного тыла недостижима.
Для того чтобы дать людям войны возможность воевать, необходимо, чтобы люди мира могли спокойно управлять. Я уже писал о причинах, не позволяющих России быстро решить украинский вопрос при помощи собственной армии. Значит, его будет решать армия Новороссии. Но чтобы была армия Новороссии, должно быть государство Новороссия, тыл Новоросии. Чтобы оказывать огневую поддержку пехоте ополчения даже не до Киева, а до Харькова и Мариуполя, у российской артиллерии от Ростова просто не хватит дальности, а «Искандеры» ополчению отжимать не у кого. Для того, чтобы был тыл и было государство, нужны администраторы.
Более того, все это нужно для того, чтобы освобождать Украину пришли не бригады вольных стрелков, часто находящиеся в идеологических контрах друг с другом, и каждая по-своему понимающая право победителя и имеющая свое определение трофеев, а регулярная, спаянная дисциплиной армия, за которой сразу же явится гражданская администрация. Потому что после первого восторга от встречи людей войны под нашими флагами население будет интересоваться не их воспоминаниями о битвах и походах, а едой в магазинах, водой в кранах, электричеством и теплом в домах и многими другими вещами, без которых жизнь невозможна.
Наконец, поскольку все же не добровольцы из Владивостока, а харьковчане, одесситы, днепропетровцы, киевляне будут освобождать Украину от нацистской власти (если граждан Украины все устраивает, добровольцам из Владивостока там делать нечего), то необходимо, чтобы, находясь на фронте, они знали, что их семьи живут в нормальных условиях, что дети ходят в школу, взрослые — на работу. Что работают заводы, что в городах действует нормальная администрация и т.д.
В общем, люди мира и люди войны живут в симбиозе: они нужны друг другу в рамках одного общества, но в наше время (в отличие от средних веков) даже во время войны решающие политические решения принимаются людьми мира.
Сегодня передача власти от людей войны людям мира на Донбассе произошла. Это не значит, что кадры обязательно будут соответствовать должностям. Их дело организовать жизнь мирных жителей на свободных территориях ДНР/ЛНР и обеспечить надежный тыл армии Новороссии. Кто справится — герой, кто нет — пусть вспомнит судьбу героя Советского Союза, генерала армии Дмитрия Григорьевича Павлова, не справившегося с командованием Западным фронтом и расстрелянного 22 июля 1941 года.
Пока в Новороссии решалась только первая задача — заменить неуправляемых рыцарей дисциплинированными рейтарами. Новые могут оказаться хуже старых. Возможно. Но вся штука в том, что повесить рыцаря — событие, будоражащее общество. Вина должна быть не только огромной, но и очевидной. А повесить рейтара — будничная повседневность, никто даже не заметит.
Так что дальше дело за теми, кто замену производил. Теперь руководители ДНР/ЛНР должны быть поставлены перед выбором — стать «Героем социалистического труда» или ответить по законам военного времени. Поскольку же помимо своего желания и своих политических взглядов и предпочтений (а среди них есть и сторонники восстановления единой Украины, и сторонники независимой Новороссии, и сторонники восстановления общерусского единства) они являются участниками большого глобального противостояния, находясь при этом на нижнем уровне компетенции, им надо вписываться в российскую игру. Или – с учетом сложности, многоуровневости игры и невозможности с позиций ДНР/ЛНР постичь ее цели, задачи и характер — Россия должна их вписывать в нужный ей контекст.
В конце концов, после откровенных заявлений Вашингтона о том, что война ведется на уничтожение России, а ближайшая цель — разрушение ее экономики и смещение руководства, в Новороссии тот бОльший герой, кто лучше, инициативнее и без лишних пререканий выполняет указания Москвы.
Можно понимать и не понимать, почему российское руководство действует так, а не иначе, верить или не верить Путину, но без России не может быть Новороссии. Поэтому на сегодня я вижу лишь одну проблему — люди мира действуют в русле политики Путина, а люди войны хотят, чтобы Путин действовал в русле их политики. Однако главнокомандующий может быть только один. Другого Путина у меня для вас нет.
Информация