Индустрия истребления и "прибалтизация истории"
К январю 1945 года и освобождению концентрационного лагеря Аушвиц-Биркенау (в отечественной историографии более известном под названием «Освенцим») как советское политическое и военное руководство, так и власти союзников имели достаточное представление о системе уничтожения, налаженной в нацистских лагерях. Достаточно вспомнить, что Konzentrationslager Lublin (Майданек) был захвачен Красной Армией 22 июля 1944 года — он был одним из первых лагерей смерти, где можно было начать расследование именно по тематике «индустриального» уничтожения людей, с использованием газа и последующим сожжением жертв «спецобработки» в крематориях.
Бесспорно, на ранее оккупированной территории СССР находилось множество лагерей (Сырец, Яновска, Каунасское гетто, Саласпилс и др.), которые можно было бы назвать «фабриками смерти», но непосредственно поставленной на научную основу «индустрии» умерщвления там не было: нацисты ограничивались расстрелами, голодом и сопутствующим ему инфекционными болезнями, изнурительным трудом, «медицинскими экспериментами» и прочими обширно описанными в исследовательской литературе методами. Расследование в Майданеке было начато немедленно. Согласно докладу польско-советской следственной комиссии, составленному в период с 4 по 23 августа 1944 года, «…в Майданеке были четыре газовых камеры для убийства людей. Камеры №№1–3 находились в лагерном бараке №41, именовавшемся «баней», а камера №4 — рядом с душевой, в отдельном флигеле того же здания».
Первый процесс по «делу Майданека» прошёл в Люблине с 27 ноября по 2 декабря 1944 года — на нём были осуждены шесть сотрудников администрации и охраны. По современным данным польских исследователей, всего в этом лагере было уничтожено около шестидесяти тысяч евреев и около двадцати тысяч русских, поляков, чехов и представителей других национальностей. Точных цифр мы, скорее всего, никогда не узнаем…
Однако летом-осенью 1944 года никто и представить не мог, каковы истинные масштабы системы «индустриального» уничтожения. Осознание началось, когда в конце января 1945 года к лагерю Аушвиц-Биркенау подошли части 60-й общевойсковой армии, действовавшей в составе Первого Украинского фронта.
* * *
Лагерь Аушвиц-I был создан вскоре после окончания Польской кампании 1939 года, причём город Освенцим и окрестности не входили в созданное немцами «генерал-губернаторство» — специальным декретом Гитлера от 8 октября 1939 года этот район был включён в состав Третьего рейха. Утверждение о том, что концлагерь функционировал на оккупированной польской территории, верно лишь отчасти: юридически Аушвиц с 1939 по 1945 годы являлся территорией Германии (гау Верхняя Силезия, центр в Каттовице/Катовице) с германской администрацией и полной германской юрисдикцией и ответственностью. Что, кстати, только добавляет мрачных ноток в историю Аушвица.
В западных предместьях города Освенцим-Аушвиц, за рекой Сола, через несколько километров впадающей в Вислу, находился комплекс австро-венгерских, а затем польских кирпичных казарм, обладавших всей необходимой для бывшего военного городка инфраструктурой: от бань и овощехранилищ до котельных, собственной электростанции, водонапорной башни и прочих необходимых сооружений. Выбрав место для лагеря, немцы надстроили одноэтажные казармы ещё на один этаж, обнесли территорию двойным проволочным забором (с 1942 — железобетонным) и провели акцию по выселению из окрестных деревень польского населения — всего было ликвидировано семь посёлков, где затем были устроены подсобные «сельскохозяйственные» лагеря: вокруг Аушвица много озёр, пригодных для рыбоводства, и пастбищ для скота.
Главным достоинством лагеря считалась весьма развитая железнодорожная сеть района Освенцим-Аушвиц, связывающая город с Верхней Силезией, Австрией и собственно генерал-губернаторством. Это позволяло быстро и с минимальными затратами доставлять заключённых в лагерь. Основная цель организации концлагеря по состоянию на 1940 год — разгрузить переполненные тюрьмы в Варшаве, Кракове и других крупных городах бывшей Польши.
Исходно не предполагалось, что Аушвиц-I превратится во всём нам известного монстра: австро-венгерские казармы использовались для административных целей и содержания политических заключённых — прежде всего бойцов польского Сопротивления и польской интеллигенции. Один из блоков (казарм) был превращён в тюрьму строгого режима, там же заседал «Чрезвычайный трибунал» — смертные приговоры приводились в исполнение здесь же, на территории лагеря. Первыми заключёнными были три десятка немцев (в том числе и уголовников), доставленных 20 мая 1940 года из Заксенхаузена в блок номер 1. Первый крупный железнодорожный транспорт с заключёнными прибыл в Аушвиц-I 14 июня из тюрьмы в Тарнове — 728 поляков (священники, участники Сопротивления, небольшое количество польских евреев, т.н. «антисоциальные элементы» и проч). Началась деятельность Аушвица как небольшого «карантинного» лагеря — предполагалось, что здесь можно разместить около 10 000 заключённых: большего числа людей казармы (по существовавшим тогда санитарным нормам) не вмещали.
Положение резко изменилось после июня 1941 года и начала войны с Советским Союзом. Большой поток советских военнопленных вынуждает руководство лагеря позабыть о «санитарных нормах» и «уплотнять» существующие блоки — с октября 1941 по март 1942 годов девять блоков были выделены для содержания около 10 000 военнопленных из СССР (выжили не более тысячи). Тогда же принимается решение о строительстве лагеря Аушвиц-II — на месте польской деревни Бжезинка, или же, в немецком произношении, Биркенау.
Собственно, Биркенау и является тем филиалом ада на Земле, который мы подразумеваем, произнося слово «Освенцим». В немецкой документации вплоть до 1944 года он позиционировался как Kriegsgefangenenlager — сиречь лагерь для военнопленных, но для этой цели служил только в первые месяцы своего существования. Сохранившиеся документы дают понять, что предполагалось возведение 174 бараков для содержания примерно 100 тысяч советских военнопленных, но после Ванзейской конференции и принятия концепции «Окончательного решения еврейского вопроса», Аушвиц-II Биркенау постепенно перепрофилируется для решения этой задачи.
Технические данные таковы. Биркенау занимал площадь около 560 тысяч квадратных метров, то есть 56 гектар. Общее число сооружений к концу 1944 года — более трёхсот: бараки, туалеты, внутренняя тюрьма, крематории, пищеблоки, очистные сооружения, склады и т.д. Биркенау разделялся на несколько секторов — женский, мужской и семейный лагеря, цыганский лагерь, больничный комплекс, крематории, наконец, зона отдыха и дома для сотрудников и охраны. Лагерь находился в ведении Главного административно-хозяйственного управления СС, число постоянных сотрудников (с учётом ротаций и замены персонала) со временем только возрастало — если в 1941 году их было всего 700, то к лету 1942 численность возрастает до 2000, ещё через два года до 3000, а в январе 1945 года 4480 сотрудников.
(Дополнительно хотелось бы упомянуть, что подавляющее большинство из них никогда не понесли судебной ответственности: всего из бывших надзирателей-охранников Аушвица были привлечены к суду около 750 человек, причём 673 из них были осуждены в послевоенной Польше. Вообще, из 70 000 немцев и коллаборационистов, в разное время служивших в системе концлагерей Германии, было осуждено всего 1700 человек, то есть 1,25 процента. Очень показательная цифра).
Численность заключённых так же колебалась — допустим, летом 1944 года в Аушвице находилось 105 тысяч заключённых, плюс ещё около 50 тысяч в лагерях-спутниках (без учёта постоянно ведущегося массового уничтожения, когда доставленных в лагерь подвергали «спецобработке» сразу по прибытии и в списки не вносили).
Наконец, существовал и Аушвиц-III, более известный как лагерь Моновиц, а также суб-лагеря, находившиеся в административном подчинении Аушвицу, с относительно небольшим количеством заключённых, выполнявших подневольные работы.
— Шесть животноводческих хозяйств.
— Двадцать восемь промышленных предприятий (военная промышленность, шахты, строительство, ремонт подвижного состава, переработка фруктов и т.д.).
— Десять суб-лагерей особых функций (от обслуживания дома отдыха СС до разбора завалов после бомбардировок).
Моновиц формально входил в структуру суб-лагерей, но со своей спецификой — заключённые работали на фирму IG Farben AG, на территории Farbenwerk IG Auschwitz–Monowitz. Фирма занималась химической промышленностью — синтетическое топливо, красители, Циклон-Б, синтетический каучук, смазочные материалы и проч. Всего через лагерь Моновиц с 1942 по 1945 годы, по разным оценкам, прошло от 300 до 500 тысяч заключённых, значительная часть из которых погибли. В середине 1944 года занятость в лагере Аушвиц-III составляла 83 тысячи человек.
В финале этот статистического обзора хотелось бы сказать, что около 80 процентов доставленных в Аушвиц-Биркенау людей так и не получали статуса заключённых лагеря — их немедленно отправляли на «спецобработку», то есть умерщвляли.
Общее число жертв Аншвиц-Биркенау в точности не известно и вряд ли когда-нибудь будет установлено. Будем откровенны, в 1945 году подсчёт советской комиссией вёлся некорректно: были взяты теоретические технические возможности лагеря и помножены на число дней работы крематориев. В настоящее время наиболее авторитетным считается исследование польского учёного Франтишека Пипера, который на основании сохранившихся документов, сведений о депортациях и демографических данных приводит следующие цифры:
— 1 миллион 100 тысяч евреев.
— Около 150 тысяч поляков.
— Около 100 тысяч граждан СССР.
— 23 тысячи цыган.
— 30–50 тысяч граждан других стран.
Итого, мы смогли оценить весь чудовищный масштаб Аушвица — 3 основных лагеря, 44 суб-лагеря в подчинении общей администрации. И не забудем тот факт, что всё это формально происходило на территории Германии.
* * *
Здесь нет особого смысла обсуждать недавние заявления польского министра иностранных дел Гжегожа Схетыны на тему о том, что «Освенцим освобождали украинцы, поскольку операцию проводили подразделения Первого Украинского фронта». Даже нет нужды напоминать о том, что данное оперативно-стратегическое объединение советских войск до 16 октября 1943 года называлось Воронежским фронтом, а ещё раньше (до 7 июля 1942 года) — Брянским фронтом. Можно даже похихикать на тему, что в предыдущие периоды данный фронт состоял исключительно из жителей Воронежа и Брянска, точно так же, как фронт Резервный — из обитателей резерваций, а Калининский — всего из одного человека, всесоюзного старосты Михаила Ивановича Калинина.
Можно даже с чистой совестью подтвердить слова украинского премьера Яценюка — СССР действительно вторгся в Германию, поскольку Ацшвиц находился, как мы знаем, именно что в Германии.
Но всё это, говоря откровенно, абсолютно не смешно. Совсем. Вообще.
Украина, с благословения своих покровителей, пошла по пути «прибалтизации» истории — будет неудивительно, что после заявления Яценюка о том, что Аушвиц освобождали исключительно «бойцы из Житомира и из Львова», где-нибудь через год-другой мы услышим дополнение: на самом-то деле это были доблестные воины ОУН-УПА. Не верите? Зря. В настоящий момент ведётся бешеная раскрутка пропагандистской машины в направлении, которое в одной фразе можно охарактеризовать так: «Пока москали сидели в тылу, Европу освобождала Украина» — и опять же никаких шуток, данная мысль начала продвигаться на многих промайданных украинских ресурсах.
«Прибалтизацию» истории можно прекрасно проследить на примере Эстонии. На упомянутой выше Ванзейской конференции в начале 1942 года штурмбаннфюрер СС Рудольф Ланге, командующий полицией безопасности и СД Генерального комиссариата «Латвия», не без доли удивления констатировал, что Эстония находится в состоянии «Юденфрай», то есть полностью очищена от евреев. Причём усилия СД были минимальны — активная помощь местного населения и эстонской политической полиции сыграли в этом процессе ведущую роль.
Нет никаких оснований не верить штурмбаннфюреру Ланге, зачем ему обманывать главу РСХА Рейнхарда Гейдриха и шефа гестапо Мюллера, присутствовавших на этом совещании? Но спустя шестьдесят три года, из уст тогдашнего президента Эстонии Арнольда Рюйтеля мы узнаём следующее: «…Я не располагаю данными, что эстонцы участвовали в расстрелах евреев и что они вообще совершали такие дела в Эстонии… Могу сказать с полной уверенностью — участие эстонцев в расстрелах еврейского населения исключается».
Приблизительно то же самое следует ждать и на Украине в ближайшие годы, да что в ближайшие годы — «прибалтизация» наступает по всему фронту уже сейчас. День Победы переносится на «европейскую» дату 8 мая, 9 мая будет отмечаться как траурный день «памяти жертв советской оккупации», про героизацию нацистских, фашистских и фашистоидных украинских вооружённых формирований времён Второй мировой мы вообще можем не упоминать. Всё это часть колоссальной идеологической работы, благодаря которой нынешние торжества в Освенциме, связанные с освобождением лагеря, выглядят, говоря откровенно, запредельно шизофренично: приглашены представители Германии, бывших стран-коллаборантов (вся Прибалтика) и Украины как эрзац-заменителя России (см. «советская оккупация» и «освобождали украинцы»). Хорош праздничек — с эдаким составом печи можно запускать вновь…
Не ошибусь, если скажу, что в среднесрочной перспективе градус маразма на постмайданной Украине будет только увеличиваться. Самое неприятно, что под воздействием массированной пропаганды там поверят в любой исторический бред, как верят ныне в мифическое «вторжение российских войск».
Однако вернёмся непосредственно к теме Аушвица-Биркенау. Предположим, СССР потерпел поражение или война затянулась до 1949–50 годов. Что происходило бы в Аушвице?
Это мы можем узнать из немецкой документации, посвящённой развитию и расширению лагеря. Описанные выше территории Аушвиц-II предполагалось существенно расширить — с 1942 года эксплуатировались лишь два строительных участка, в 1944 начал застраиваться третий, его так и не успели закончить: в недостроенных и не отапливаемых бараках содержались еврейки, депортированные из Венгрии. Четвёртый строительный участок Аушвица планировалось создать к началу 1946 года, что фактически увеличивало «мощности» индустриальной системы уничтожения вдвое.
Если считать, что число уничтоженных европейских евреев — 6 миллионов с некоторыми допущениями в большую или меньшую сторону, а всего в Европе перед войной проживало 10,3 миллиона евреев, то у Аушвица были большие перспективы к развитию и расширению. А ведь ещё оставалось две трети (от довоенной численности) цыган, также подлежащих «спецобработке», не говоря уже о «славянских унтерменшах», коих насчитывались десятки миллионов…
Остальное читатель может домыслить сам. И представить себе, каковы были бы последствия, не появись в январе 1945 года у ворот Аушвица-Биркенау советские бойцы генерал-майора Василия Яковлевича Петренко, Героя Советского Союза, командира 107-й дивизии 60-й армии.
Представили? И вспоминайте об этом почаще — очень помогает ясно осознать, на краю какой пропасти тогда стояло человечество. И кто это человечество за шиворот оттащил от бездны.
Бесспорно, на ранее оккупированной территории СССР находилось множество лагерей (Сырец, Яновска, Каунасское гетто, Саласпилс и др.), которые можно было бы назвать «фабриками смерти», но непосредственно поставленной на научную основу «индустрии» умерщвления там не было: нацисты ограничивались расстрелами, голодом и сопутствующим ему инфекционными болезнями, изнурительным трудом, «медицинскими экспериментами» и прочими обширно описанными в исследовательской литературе методами. Расследование в Майданеке было начато немедленно. Согласно докладу польско-советской следственной комиссии, составленному в период с 4 по 23 августа 1944 года, «…в Майданеке были четыре газовых камеры для убийства людей. Камеры №№1–3 находились в лагерном бараке №41, именовавшемся «баней», а камера №4 — рядом с душевой, в отдельном флигеле того же здания».
Первый процесс по «делу Майданека» прошёл в Люблине с 27 ноября по 2 декабря 1944 года — на нём были осуждены шесть сотрудников администрации и охраны. По современным данным польских исследователей, всего в этом лагере было уничтожено около шестидесяти тысяч евреев и около двадцати тысяч русских, поляков, чехов и представителей других национальностей. Точных цифр мы, скорее всего, никогда не узнаем…
Однако летом-осенью 1944 года никто и представить не мог, каковы истинные масштабы системы «индустриального» уничтожения. Осознание началось, когда в конце января 1945 года к лагерю Аушвиц-Биркенау подошли части 60-й общевойсковой армии, действовавшей в составе Первого Украинского фронта.
* * *
Лагерь Аушвиц-I был создан вскоре после окончания Польской кампании 1939 года, причём город Освенцим и окрестности не входили в созданное немцами «генерал-губернаторство» — специальным декретом Гитлера от 8 октября 1939 года этот район был включён в состав Третьего рейха. Утверждение о том, что концлагерь функционировал на оккупированной польской территории, верно лишь отчасти: юридически Аушвиц с 1939 по 1945 годы являлся территорией Германии (гау Верхняя Силезия, центр в Каттовице/Катовице) с германской администрацией и полной германской юрисдикцией и ответственностью. Что, кстати, только добавляет мрачных ноток в историю Аушвица.
В западных предместьях города Освенцим-Аушвиц, за рекой Сола, через несколько километров впадающей в Вислу, находился комплекс австро-венгерских, а затем польских кирпичных казарм, обладавших всей необходимой для бывшего военного городка инфраструктурой: от бань и овощехранилищ до котельных, собственной электростанции, водонапорной башни и прочих необходимых сооружений. Выбрав место для лагеря, немцы надстроили одноэтажные казармы ещё на один этаж, обнесли территорию двойным проволочным забором (с 1942 — железобетонным) и провели акцию по выселению из окрестных деревень польского населения — всего было ликвидировано семь посёлков, где затем были устроены подсобные «сельскохозяйственные» лагеря: вокруг Аушвица много озёр, пригодных для рыбоводства, и пастбищ для скота.
Главным достоинством лагеря считалась весьма развитая железнодорожная сеть района Освенцим-Аушвиц, связывающая город с Верхней Силезией, Австрией и собственно генерал-губернаторством. Это позволяло быстро и с минимальными затратами доставлять заключённых в лагерь. Основная цель организации концлагеря по состоянию на 1940 год — разгрузить переполненные тюрьмы в Варшаве, Кракове и других крупных городах бывшей Польши.
Исходно не предполагалось, что Аушвиц-I превратится во всём нам известного монстра: австро-венгерские казармы использовались для административных целей и содержания политических заключённых — прежде всего бойцов польского Сопротивления и польской интеллигенции. Один из блоков (казарм) был превращён в тюрьму строгого режима, там же заседал «Чрезвычайный трибунал» — смертные приговоры приводились в исполнение здесь же, на территории лагеря. Первыми заключёнными были три десятка немцев (в том числе и уголовников), доставленных 20 мая 1940 года из Заксенхаузена в блок номер 1. Первый крупный железнодорожный транспорт с заключёнными прибыл в Аушвиц-I 14 июня из тюрьмы в Тарнове — 728 поляков (священники, участники Сопротивления, небольшое количество польских евреев, т.н. «антисоциальные элементы» и проч). Началась деятельность Аушвица как небольшого «карантинного» лагеря — предполагалось, что здесь можно разместить около 10 000 заключённых: большего числа людей казармы (по существовавшим тогда санитарным нормам) не вмещали.
Положение резко изменилось после июня 1941 года и начала войны с Советским Союзом. Большой поток советских военнопленных вынуждает руководство лагеря позабыть о «санитарных нормах» и «уплотнять» существующие блоки — с октября 1941 по март 1942 годов девять блоков были выделены для содержания около 10 000 военнопленных из СССР (выжили не более тысячи). Тогда же принимается решение о строительстве лагеря Аушвиц-II — на месте польской деревни Бжезинка, или же, в немецком произношении, Биркенау.
Собственно, Биркенау и является тем филиалом ада на Земле, который мы подразумеваем, произнося слово «Освенцим». В немецкой документации вплоть до 1944 года он позиционировался как Kriegsgefangenenlager — сиречь лагерь для военнопленных, но для этой цели служил только в первые месяцы своего существования. Сохранившиеся документы дают понять, что предполагалось возведение 174 бараков для содержания примерно 100 тысяч советских военнопленных, но после Ванзейской конференции и принятия концепции «Окончательного решения еврейского вопроса», Аушвиц-II Биркенау постепенно перепрофилируется для решения этой задачи.
Технические данные таковы. Биркенау занимал площадь около 560 тысяч квадратных метров, то есть 56 гектар. Общее число сооружений к концу 1944 года — более трёхсот: бараки, туалеты, внутренняя тюрьма, крематории, пищеблоки, очистные сооружения, склады и т.д. Биркенау разделялся на несколько секторов — женский, мужской и семейный лагеря, цыганский лагерь, больничный комплекс, крематории, наконец, зона отдыха и дома для сотрудников и охраны. Лагерь находился в ведении Главного административно-хозяйственного управления СС, число постоянных сотрудников (с учётом ротаций и замены персонала) со временем только возрастало — если в 1941 году их было всего 700, то к лету 1942 численность возрастает до 2000, ещё через два года до 3000, а в январе 1945 года 4480 сотрудников.
(Дополнительно хотелось бы упомянуть, что подавляющее большинство из них никогда не понесли судебной ответственности: всего из бывших надзирателей-охранников Аушвица были привлечены к суду около 750 человек, причём 673 из них были осуждены в послевоенной Польше. Вообще, из 70 000 немцев и коллаборационистов, в разное время служивших в системе концлагерей Германии, было осуждено всего 1700 человек, то есть 1,25 процента. Очень показательная цифра).
Численность заключённых так же колебалась — допустим, летом 1944 года в Аушвице находилось 105 тысяч заключённых, плюс ещё около 50 тысяч в лагерях-спутниках (без учёта постоянно ведущегося массового уничтожения, когда доставленных в лагерь подвергали «спецобработке» сразу по прибытии и в списки не вносили).
Наконец, существовал и Аушвиц-III, более известный как лагерь Моновиц, а также суб-лагеря, находившиеся в административном подчинении Аушвицу, с относительно небольшим количеством заключённых, выполнявших подневольные работы.
— Шесть животноводческих хозяйств.
— Двадцать восемь промышленных предприятий (военная промышленность, шахты, строительство, ремонт подвижного состава, переработка фруктов и т.д.).
— Десять суб-лагерей особых функций (от обслуживания дома отдыха СС до разбора завалов после бомбардировок).
Моновиц формально входил в структуру суб-лагерей, но со своей спецификой — заключённые работали на фирму IG Farben AG, на территории Farbenwerk IG Auschwitz–Monowitz. Фирма занималась химической промышленностью — синтетическое топливо, красители, Циклон-Б, синтетический каучук, смазочные материалы и проч. Всего через лагерь Моновиц с 1942 по 1945 годы, по разным оценкам, прошло от 300 до 500 тысяч заключённых, значительная часть из которых погибли. В середине 1944 года занятость в лагере Аушвиц-III составляла 83 тысячи человек.
В финале этот статистического обзора хотелось бы сказать, что около 80 процентов доставленных в Аушвиц-Биркенау людей так и не получали статуса заключённых лагеря — их немедленно отправляли на «спецобработку», то есть умерщвляли.
Общее число жертв Аншвиц-Биркенау в точности не известно и вряд ли когда-нибудь будет установлено. Будем откровенны, в 1945 году подсчёт советской комиссией вёлся некорректно: были взяты теоретические технические возможности лагеря и помножены на число дней работы крематориев. В настоящее время наиболее авторитетным считается исследование польского учёного Франтишека Пипера, который на основании сохранившихся документов, сведений о депортациях и демографических данных приводит следующие цифры:
— 1 миллион 100 тысяч евреев.
— Около 150 тысяч поляков.
— Около 100 тысяч граждан СССР.
— 23 тысячи цыган.
— 30–50 тысяч граждан других стран.
Итого, мы смогли оценить весь чудовищный масштаб Аушвица — 3 основных лагеря, 44 суб-лагеря в подчинении общей администрации. И не забудем тот факт, что всё это формально происходило на территории Германии.
* * *
Здесь нет особого смысла обсуждать недавние заявления польского министра иностранных дел Гжегожа Схетыны на тему о том, что «Освенцим освобождали украинцы, поскольку операцию проводили подразделения Первого Украинского фронта». Даже нет нужды напоминать о том, что данное оперативно-стратегическое объединение советских войск до 16 октября 1943 года называлось Воронежским фронтом, а ещё раньше (до 7 июля 1942 года) — Брянским фронтом. Можно даже похихикать на тему, что в предыдущие периоды данный фронт состоял исключительно из жителей Воронежа и Брянска, точно так же, как фронт Резервный — из обитателей резерваций, а Калининский — всего из одного человека, всесоюзного старосты Михаила Ивановича Калинина.
Можно даже с чистой совестью подтвердить слова украинского премьера Яценюка — СССР действительно вторгся в Германию, поскольку Ацшвиц находился, как мы знаем, именно что в Германии.
Но всё это, говоря откровенно, абсолютно не смешно. Совсем. Вообще.
Украина, с благословения своих покровителей, пошла по пути «прибалтизации» истории — будет неудивительно, что после заявления Яценюка о том, что Аушвиц освобождали исключительно «бойцы из Житомира и из Львова», где-нибудь через год-другой мы услышим дополнение: на самом-то деле это были доблестные воины ОУН-УПА. Не верите? Зря. В настоящий момент ведётся бешеная раскрутка пропагандистской машины в направлении, которое в одной фразе можно охарактеризовать так: «Пока москали сидели в тылу, Европу освобождала Украина» — и опять же никаких шуток, данная мысль начала продвигаться на многих промайданных украинских ресурсах.
«Прибалтизацию» истории можно прекрасно проследить на примере Эстонии. На упомянутой выше Ванзейской конференции в начале 1942 года штурмбаннфюрер СС Рудольф Ланге, командующий полицией безопасности и СД Генерального комиссариата «Латвия», не без доли удивления констатировал, что Эстония находится в состоянии «Юденфрай», то есть полностью очищена от евреев. Причём усилия СД были минимальны — активная помощь местного населения и эстонской политической полиции сыграли в этом процессе ведущую роль.
Нет никаких оснований не верить штурмбаннфюреру Ланге, зачем ему обманывать главу РСХА Рейнхарда Гейдриха и шефа гестапо Мюллера, присутствовавших на этом совещании? Но спустя шестьдесят три года, из уст тогдашнего президента Эстонии Арнольда Рюйтеля мы узнаём следующее: «…Я не располагаю данными, что эстонцы участвовали в расстрелах евреев и что они вообще совершали такие дела в Эстонии… Могу сказать с полной уверенностью — участие эстонцев в расстрелах еврейского населения исключается».
Приблизительно то же самое следует ждать и на Украине в ближайшие годы, да что в ближайшие годы — «прибалтизация» наступает по всему фронту уже сейчас. День Победы переносится на «европейскую» дату 8 мая, 9 мая будет отмечаться как траурный день «памяти жертв советской оккупации», про героизацию нацистских, фашистских и фашистоидных украинских вооружённых формирований времён Второй мировой мы вообще можем не упоминать. Всё это часть колоссальной идеологической работы, благодаря которой нынешние торжества в Освенциме, связанные с освобождением лагеря, выглядят, говоря откровенно, запредельно шизофренично: приглашены представители Германии, бывших стран-коллаборантов (вся Прибалтика) и Украины как эрзац-заменителя России (см. «советская оккупация» и «освобождали украинцы»). Хорош праздничек — с эдаким составом печи можно запускать вновь…
Не ошибусь, если скажу, что в среднесрочной перспективе градус маразма на постмайданной Украине будет только увеличиваться. Самое неприятно, что под воздействием массированной пропаганды там поверят в любой исторический бред, как верят ныне в мифическое «вторжение российских войск».
Однако вернёмся непосредственно к теме Аушвица-Биркенау. Предположим, СССР потерпел поражение или война затянулась до 1949–50 годов. Что происходило бы в Аушвице?
Это мы можем узнать из немецкой документации, посвящённой развитию и расширению лагеря. Описанные выше территории Аушвиц-II предполагалось существенно расширить — с 1942 года эксплуатировались лишь два строительных участка, в 1944 начал застраиваться третий, его так и не успели закончить: в недостроенных и не отапливаемых бараках содержались еврейки, депортированные из Венгрии. Четвёртый строительный участок Аушвица планировалось создать к началу 1946 года, что фактически увеличивало «мощности» индустриальной системы уничтожения вдвое.
Если считать, что число уничтоженных европейских евреев — 6 миллионов с некоторыми допущениями в большую или меньшую сторону, а всего в Европе перед войной проживало 10,3 миллиона евреев, то у Аушвица были большие перспективы к развитию и расширению. А ведь ещё оставалось две трети (от довоенной численности) цыган, также подлежащих «спецобработке», не говоря уже о «славянских унтерменшах», коих насчитывались десятки миллионов…
Остальное читатель может домыслить сам. И представить себе, каковы были бы последствия, не появись в январе 1945 года у ворот Аушвица-Биркенау советские бойцы генерал-майора Василия Яковлевича Петренко, Героя Советского Союза, командира 107-й дивизии 60-й армии.
Представили? И вспоминайте об этом почаще — очень помогает ясно осознать, на краю какой пропасти тогда стояло человечество. И кто это человечество за шиворот оттащил от бездны.
Информация