Александр Шустов. Средняя Азия: будет ли социальный взрыв?
Ужесточение с 1 января этого года российского миграционного законодательства и падение курса рубля привело к заметному сокращению трудовой миграции и оживило дискуссии по поводу того, чем эта ситуация обернется для республик Средней Азии. Практически все эксперты считают, что их экономическое положение неизбежно ухудшится. Но в том, что это обернется социальным взрывом, уверены далеко не все.
От денежных переводов работающих в России трудовых мигрантов критически зависят три республики Средней Азии — Киргизия, Таджикистан и Узбекистан. Казахстан, который не сильно отличается по уровню экономического развития от России, является участником ЕАЭС, и его граждане могут работать в РФ без получения разрешений. С Туркменией же у России существует визовый режим, в связи с чем возможности ее граждан трудоустроиться в России снижены до предела. При этом Киргизия и Таджикистан зависят от трудовой миграции гораздо сильнее, чем Узбекистан. Денежные переводы таджикских гастарбайтеров обеспечивают около половины, киргизских — около 1/3, а узбекских — 1/10 объема национального ВВП.
В Таджикистане, например, денежные переводы частных лиц в 2013 г. достигли 4,2 млрд дол., что эквивалентно 49,6% ВВП. Причем, по сравнению с 2012 г., их объем, как сообщает ASIA-Plus, увеличился почти на 12%. Аналогичная ситуация наблюдается и в других странах региона. По данным Центробанка РФ, за 9 месяцев 2013 г. денежные переводы из России в страны СНГ в общей сложности увеличились на 20%. При этом в Узбекистан было перечислено 5,4 млрд, в Таджикистан — 2,7 млрд, а в Киргизию — 1,4 млрд дол. Денежные переводы в Казахстан (0,2 млрд) и Туркмению (0,02 млрд), по сравнению с «большой миграционной тройкой» за тот же период, смехотворны. Высокая зависимость Узбекистана, Киргизии и Таджикистана от России делает их гораздо более уязвимыми перед изменениями миграционной политики РФ и колебаниями валютных курсов.
Первые симптомы изменения миграционной ситуации республики Средней Азии почувствовали в конце прошлого года, когда они впервые за долгое время столкнулись с сокращением денежных переводов. Причинами этого стали как резкий рост курса рубля по отношению к доллару, так и снижение числа самих мигрантов. Изменение миграционной политики России, разрешавшей ранее свободный въезд граждан стран СНГ с безвизовым режимом, назревало давно. Однако четкое осознание необходимости этого наступило лишь после беспорядков в столичном Бирюлево (октябрь 2013), которые отчетливо продемонстрировали перспективы нарастания массовых антииммигрантских выступлений на национальной почве. Угроза внутренней дестабилизации в условиях и без того непростой внутриполитической ситуации подействовала. Тем более что противоположная сторона конфликта уже насчитывала в РФ порядка 5-7 млн мусульман из южных стран СНГ. Поэтому было решено сократить иммиграцию путем разрешения въезда только по загранпаспортам и введения платных патентов, требовавших сдачи экзаменов по русскому языку, истории и праву.
После бирюлевских событий активизировалась и ФМС, которая стала активнее бороться с нелегальными мигрантами и закрывать нарушителям въезд в страну на 3 года. В результате сокращение числа трудовых мигрантов из стран СНГ началось уже в 2014 г. и, по прогнозам, в этом году должно существенно ускориться. По данным ФМС, на 20 января 2014 г. в России находились 2.215.780 граждан Узбекистана, 999.169 — Таджикистана, 597.559 — Казахстана, 544.956 — Киргизии и всего 24.399 — Туркменистана. С марта прошлого года численность среднеазиатских мигрантов в России почти не изменилась, сократившись всего на 2,5%. Вместе с тем, по сравнению с июнем, количество граждан Киргизии в РФ, как отмечает профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге Сергей Абашин, даже немного увеличилось (на 4%), в то время как граждан Узбекистана и Таджикистана стало примерно на 15% меньше. Учитывая, что две эти республики обеспечивают почти 3/4 (73%) притока среднеазиатских мигрантов, их общая численность в РФ сократилась примерно на 11-12% или 0,5 млн чел. Схожую картину рисуют и статистические данные самой ФМС, по информации которой к началу декабря в России находилось на 387.635 граждан среднеазиатских республик меньше, чем в августе 2014 г. При общем объеме среднеазиатской трудовой миграции в более чем 4 млн чел. ее падение выглядит пока не очень значительным. Тем не менее оно сразу же стало для либеральных СМИ поводом для начала информационной кампании под лозунгом «России не хватает гастарбайтеров», без которых национальной экономике якобы уже не выжить.
Сокращение денежных переводов из России в Среднюю Азию оказалось более масштабным, так как на них негативно отразились колебания валютных курсов. По данным Центробанка, объем валютных переводов нерезидентов в ноябре 2014 г. по сравнению с ноябрем 2013 г. упал на 38%. В среднем же за год их падение, как отмечают «Известия», составило 14%. В рублевом эквиваленте сокращение переводов с ноября 2013 по ноябрь 2014 г. составило всего 4%. Однако в текущей ситуации рубль не может служить ориентиром, поскольку переводы мигранты отправляют главным образом в долларах, которые у себя на родине меняют на национальную валюту. При этом Узбекистан от сокращения переводов мигрантов пострадал гораздо сильнее, чем Таджикистан и Киргизия. По данным Центробанка РФ, объем денежных переводов в Узбекистан в третьем квартале 2014 г. по сравнению с тем же периодом 2013 г. упал на 9,1%, тогда как в Таджикистан — всего на 1,4%, а в Киргизию вырос на 4,6%.
После резкого падения курса рубля в ноябре ситуация еще более усугубилась. Общее снижение денежных переводов в страны СНГ, как отмечает «Коммерсантъ», по итогам ноября составило 12%. Причем лидером вновь оказался Узбекистан. По данным одной из российских платежных систем, денежные переводы в республику снизились в ноябре на 35% по отношению к октябрю и на 50% к августу. При этом на долю Узбекистана приходилось 30% всех денежных переводов из России в страны СНГ. В Таджикистане ситуация складывалась не столь пессимистично. 5 декабря 2014 г. председатель Национального банка республики Абдуджаббор Ширинов сообщил, что объем денежных переводов таджикских трудовых мигрантов в 2014 г. упал примерно на 6%, признавшись, что ожидал более масштабного сокращения. Причем в рублевом выражении объем переводов даже вырос, а снижение валютных переводов объясняется падением курса российской валюты по отношению к доллару и евро.
По поводу динамики миграционных потоков из Средней Азии в этом году пока можно лишь строить прогнозы. Ранее выданные разрешения на работу действуют до марта, который и станет рубежом для определения дальнейших перспектив трудовой миграции. Большинство экспертов считают, что численность мигрантов сократится примерно на 20%. При этом Киргизию, которая с мая станет участником ЕАЭС, этот процесс затронет в меньшей степени, а Таджикистан и особенно Узбекистан пострадают сильнее. Вместе с тем Узбекистан, располагающий гораздо более значительными экономическими ресурсами, имеет больше возможностей по амортизации последствий «миграционного шока». Тем более что его зависимость от денежных переводов в 3-4 раза ниже, чем Киргизии и Таджикистана. Следует учитывать и то обстоятельство, что если Бишкек вскоре войдет в состав ЕАЭС, а Душанбе такую возможность рассматривает, то Ташкент никакого интереса к евразийской интеграции не проявляет. Поэтому сокращение числа среднеазиатских мигрантов в России, скорее всего, произойдет именно за счет Узбекистана, который в настоящее время обеспечивает половину всего миграционного потока из региона.
Что касается последствий «миграционного шока» для внутриполитической ситуации в республиках Средней Азии, то сокращение денежных переводов на 20-30% заметно ухудшит их экономическое положение, но вряд ли обернется социальной катастрофой. В последние годы объем денежных переводов из России в страны СНГ постоянно рос, так что их падение произойдет с довольно высокого уровня. Во время кризиса 2008-2009 гг., например, переводы упали на 30%, однако к революциям в Таджикистане и Узбекистане это не привело, а падение режима К. Бакиева в Киргизии (2010) было вызвано политическими, а не экономическими причинами. К тому же более «мигрантозависимые» Киргизия и Таджикистан из-за особенностей своей валютной политики, допускающей свободную конвертацию рубля в сомы и сомони, могут пострадать от «миграционного шока» меньше Узбекистана. Все это позволяет заключить, что при умеренном сокращении (на 20-25%) потока мигрантов и денежных переводов полномасштабный социальный взрыв Средней Азии пока не грозит.
Информация