Кошмар для «Исламского государства»
Есть мнение, что если США, ЕС и Россия объединят усилия и начнут бороться с «общей угрозой» в лице «Исламского государства», то этот натиск станет кошмаром для террористов. Вместе с тем нельзя не признать, что ещё на заре XXI века, после 9/11, многие политики надеялись, что мир консолидируется в борьбе с терроризмом. Но это оказалось пустой надеждой, поскольку само понятие «террористической угрозы» в мире трактуется неоднозначно.
Могут ли Соединённые Штаты, Европейский союз и Россия сотрудничать в борьбе против растущей общей угрозы, исходящей от так называемого «Исламского государства»? Таким вопросом задались аналитики Томас Грэм и Саймон Сараджян (Thomas Graham, Simon Saradzhyan). Статья за авторством этих экспертов вышла на сайте американского журнала «The National Interest».
По мнению Грэма и Сараджяна, сотрудничество в области борьбы с «ИГ» между Россией, ЕС и США может быть налажено, однако путь к нему «не будет лёгким». После 9/11 многим казалось, что сотрудничество в сфере борьбы с терроризмом никогда не было так крепко, как раньше. Однако даже в те времена, когда Россия и запад имели «хорошие отношения», выявились расхождения, связанные с «фундаментальным концептуальным разрывом» по вопросу о «природе террористической угрозы».
Соединённые Штаты определяют такую угрозу как исходящую от «иностранных радикалов», вознамерившихся «подорвать институты американского общества». Такое определение Вашингтон вывел из атак 9/11. Причём Белый дом изображает угрозу шире — «Аль-Каида» угрожает не только Вашингтону, но «основным демократическим ценностям Запада».
Россия неразрывно связывает террористическую угрозу с сепаратизмом, продолжают авторы. Это определение Москва вывела из войн в Чечне, по итогам которых и была сформулирована контртеррористическая стратегия. В 1990-е годы среди чеченских боевиков было довольно много радикальных исламистов, но Москва трактовала их поведение как стратегию на создание собственного независимого государства, не приписывая им цели «уничтожить российское общество как таковое».
В 2000-х годах эта разница в подходах стала особенно ощутимой. Соединённые Штаты были заинтересованы в обмене с русскими разведывательной информацией по «Аль-Каиде»; русские, в свою очередь, хотели получить от Вашингтона информацию о беглых чеченцах, подозреваемых в поддержке «воинствующего сепаратизма».
В результате стороны мало что могли предложить друг дружке. Виной тому разница в приоритетах. Оба государства сосредоточились на главных угрозах их собственным странам. Хуже того, Москва считала, что Запад дал чеченцам-террористам убежище.
Однако теперь наблюдается подъём террористов из «Исламского государства». И в борьбе с этим образованием, считают аналитики, «концептуальный пробел мог бы быть закрыт».
Все те силы, что поддерживают «ИГ», а также «Аль-Каиду», более или менее поддерживают и идею мирового халифата. Одновременно формирование террористического протогосударства на руинах Сирии и Ирака показывает связь между терроризмом и сепаратизмом (тем самым, которому в США почти не придавали значения).
«Исламское государство» действует куда активнее «Аль-Каиды». К тому же эта организация не ищет убежища в каком-нибудь независимом государстве или на неуправляемых территориях. Она захватывает земли, чтобы создать затем на них собственное государство. «ИГ» активно вербует иностранных боевиков и обучает их. Затем они возвращается на родину, где сеют хаос. По оценкам, в рядах исламистов воюет 15.000 иностранных боевиков, 3.000 граждан стран Запада и около 1.000 русскоязычных джихадистов. Некоторые из них уже вернулись обратно в Европу и Россию; другие вернуться готовятся.
Пожалуй, впервые за всё время борьбы с терроризмом Соединённые Штаты, Европейский союз и Россия имеют общего и конкретного врага в виде «Исламского государства».
Никто из этого трио не может позволить себе «терпеть» существование террористического квазигосударства, обучения своих граждан исламистами, заинтересованными в получении оружия массового уничтожения.
Ни США, ни ЕС, ни российские лидеры не могут «сидеть и ждать», когда «ИГ» дорастёт до новой стратегии и от уничтожения граждан западных и постсоветских государств перейдёт к началу крупных террористических кампаний против государств.
США, ЕС и Россия могли бы сотрудничать в сфере борьбы с «ИГ». Для начала они могли бы предпринимать «маленькие, конкретные и прагматичные шаги», примерно такие, какие были характерны на начальных фазах кампании в Афганистане, возглавляемой США. Такие шаги могли бы включать обмен разведданными по «ИГ» и сотрудничество в совместных специальных операциях против ключевых целей. Россия могла бы послать в регионы своих консультантов, реализовывать учебные программы, поставлять оружие, например, для иракских и курдских сил самообороны, делая всё это в координации с Западом.
Правда, «недавняя эскалация насилия» на востоке Украины усложнила попытки создать антитеррористическую коалицию. И всё же Запад должен не упускать из виду тот вклад, который Москва могла бы внести в борьбу с терроризмом.
По мнению экспертов, предстоящий саммит по противодействию экстремизму в Вашингтоне даст России и Западу возможность начать диалог на высоком уровне по контртеррористическому сотрудничеству. Такое сотрудничество отнюдь не поможет разрешить украинский кризис, зато новая коалиция могла бы ослабить смертельную угрозу, исходящую от «ИГ», и затормозить опасное ухудшение отношений Запада и России.
Итак, добавим от себя, в противодействии США, ЕС и России «Исламскому государству» Грэм и Сараджян находят ту точку соприкосновения интересов, в которой стороны могли бы консолидироваться и заодно снизить накал геополитических страстей, возникший из-за украинского кризиса и превратившийся в нечто, напоминающее среднее арифметическое между войной горячей и войной холодной.
Правда, эксперты забыли упомянуть о том, что террористическая угроза «ИГ» — это порождение того хаоса, который устроили на Ближнем Востоке «исключительные» Соединённые Штаты, любители «демократизировать», устраивать «вёсны» и пропагандировать «ценности». Забыли аналитики и о том, что «Аль-Каида» — детище ЦРУ.
Поэтому, когда речь заходит о «фундаментальным концептуальным разрыве» по вопросу о «природе террористической угрозы», американцам надо крепко подумать. И только потом открывать рот.
Могут ли Соединённые Штаты, Европейский союз и Россия сотрудничать в борьбе против растущей общей угрозы, исходящей от так называемого «Исламского государства»? Таким вопросом задались аналитики Томас Грэм и Саймон Сараджян (Thomas Graham, Simon Saradzhyan). Статья за авторством этих экспертов вышла на сайте американского журнала «The National Interest».
По мнению Грэма и Сараджяна, сотрудничество в области борьбы с «ИГ» между Россией, ЕС и США может быть налажено, однако путь к нему «не будет лёгким». После 9/11 многим казалось, что сотрудничество в сфере борьбы с терроризмом никогда не было так крепко, как раньше. Однако даже в те времена, когда Россия и запад имели «хорошие отношения», выявились расхождения, связанные с «фундаментальным концептуальным разрывом» по вопросу о «природе террористической угрозы».
Соединённые Штаты определяют такую угрозу как исходящую от «иностранных радикалов», вознамерившихся «подорвать институты американского общества». Такое определение Вашингтон вывел из атак 9/11. Причём Белый дом изображает угрозу шире — «Аль-Каида» угрожает не только Вашингтону, но «основным демократическим ценностям Запада».
Россия неразрывно связывает террористическую угрозу с сепаратизмом, продолжают авторы. Это определение Москва вывела из войн в Чечне, по итогам которых и была сформулирована контртеррористическая стратегия. В 1990-е годы среди чеченских боевиков было довольно много радикальных исламистов, но Москва трактовала их поведение как стратегию на создание собственного независимого государства, не приписывая им цели «уничтожить российское общество как таковое».
В 2000-х годах эта разница в подходах стала особенно ощутимой. Соединённые Штаты были заинтересованы в обмене с русскими разведывательной информацией по «Аль-Каиде»; русские, в свою очередь, хотели получить от Вашингтона информацию о беглых чеченцах, подозреваемых в поддержке «воинствующего сепаратизма».
В результате стороны мало что могли предложить друг дружке. Виной тому разница в приоритетах. Оба государства сосредоточились на главных угрозах их собственным странам. Хуже того, Москва считала, что Запад дал чеченцам-террористам убежище.
Однако теперь наблюдается подъём террористов из «Исламского государства». И в борьбе с этим образованием, считают аналитики, «концептуальный пробел мог бы быть закрыт».
Все те силы, что поддерживают «ИГ», а также «Аль-Каиду», более или менее поддерживают и идею мирового халифата. Одновременно формирование террористического протогосударства на руинах Сирии и Ирака показывает связь между терроризмом и сепаратизмом (тем самым, которому в США почти не придавали значения).
«Исламское государство» действует куда активнее «Аль-Каиды». К тому же эта организация не ищет убежища в каком-нибудь независимом государстве или на неуправляемых территориях. Она захватывает земли, чтобы создать затем на них собственное государство. «ИГ» активно вербует иностранных боевиков и обучает их. Затем они возвращается на родину, где сеют хаос. По оценкам, в рядах исламистов воюет 15.000 иностранных боевиков, 3.000 граждан стран Запада и около 1.000 русскоязычных джихадистов. Некоторые из них уже вернулись обратно в Европу и Россию; другие вернуться готовятся.
Пожалуй, впервые за всё время борьбы с терроризмом Соединённые Штаты, Европейский союз и Россия имеют общего и конкретного врага в виде «Исламского государства».
Никто из этого трио не может позволить себе «терпеть» существование террористического квазигосударства, обучения своих граждан исламистами, заинтересованными в получении оружия массового уничтожения.
Ни США, ни ЕС, ни российские лидеры не могут «сидеть и ждать», когда «ИГ» дорастёт до новой стратегии и от уничтожения граждан западных и постсоветских государств перейдёт к началу крупных террористических кампаний против государств.
США, ЕС и Россия могли бы сотрудничать в сфере борьбы с «ИГ». Для начала они могли бы предпринимать «маленькие, конкретные и прагматичные шаги», примерно такие, какие были характерны на начальных фазах кампании в Афганистане, возглавляемой США. Такие шаги могли бы включать обмен разведданными по «ИГ» и сотрудничество в совместных специальных операциях против ключевых целей. Россия могла бы послать в регионы своих консультантов, реализовывать учебные программы, поставлять оружие, например, для иракских и курдских сил самообороны, делая всё это в координации с Западом.
Правда, «недавняя эскалация насилия» на востоке Украины усложнила попытки создать антитеррористическую коалицию. И всё же Запад должен не упускать из виду тот вклад, который Москва могла бы внести в борьбу с терроризмом.
По мнению экспертов, предстоящий саммит по противодействию экстремизму в Вашингтоне даст России и Западу возможность начать диалог на высоком уровне по контртеррористическому сотрудничеству. Такое сотрудничество отнюдь не поможет разрешить украинский кризис, зато новая коалиция могла бы ослабить смертельную угрозу, исходящую от «ИГ», и затормозить опасное ухудшение отношений Запада и России.
Итак, добавим от себя, в противодействии США, ЕС и России «Исламскому государству» Грэм и Сараджян находят ту точку соприкосновения интересов, в которой стороны могли бы консолидироваться и заодно снизить накал геополитических страстей, возникший из-за украинского кризиса и превратившийся в нечто, напоминающее среднее арифметическое между войной горячей и войной холодной.
Правда, эксперты забыли упомянуть о том, что террористическая угроза «ИГ» — это порождение того хаоса, который устроили на Ближнем Востоке «исключительные» Соединённые Штаты, любители «демократизировать», устраивать «вёсны» и пропагандировать «ценности». Забыли аналитики и о том, что «Аль-Каида» — детище ЦРУ.
Поэтому, когда речь заходит о «фундаментальным концептуальным разрыве» по вопросу о «природе террористической угрозы», американцам надо крепко подумать. И только потом открывать рот.
Обозревал и переводил Олег Чувакин
— специально для topwar.ru
— специально для topwar.ru
Информация