Сталинград остаётся Волгоградом. Как можно решить задачу и как можно слить задачу
Вчера Госдума отклонила предложенный фракцией КПРФ проект постановления о переименовании Волгограда обратно в Сталинград. Там заодно было ещё (1) о переименовании одной из центральных площадей Москвы в «Сталинградскую» — чтоб перед Европой стыдно не было, — и (2) установке там памятника непосредственно тов. Сталину.
Собственно, удивляться здесь стоит не решению Думы, а факту появления подобной инициативы. Дело в том, что переименования городов и площадей никаким боком в компетенцию парламента не входят, а входят в компетенцию местных органов власти — в данном случае волгоградских и московских. И предлагать законодательному органу вот так с бухты-барахты пойти в обход российского законодательства — идея, признаться, неординарная.
Впрочем, репутация КПРФ, равно как и любой другой представленной в Думе и за её пределами политической партии, а также самих нравов отечественной парламентской демократии позволяет сделать клеветническое предположение, что мы имеем дело не с предназначенной к решению задачей, а с недорогой рекламной акцией и очередным дежурным эпизодом в имитации «патриотического» рвения — согласно настроениям вышестоящего начальства. В то же время надо понимать, что проявление инициативы в таком формате (со стороны политической партии и в стенах парламента, да ещё за пределами законности) — оптимальный способ слить неудобный вопрос в маргиналитет если не навсегда, то на ощутимое время.
Тем не менее, с клеветническими и конспирологическими домыслами я предлагаю погодить. А вместо этого отметить по существу, что инициатива КПРФ, несмотря на свою очевидную суррогатность, есть, тем не менее, первая попытка внести «сталинградский вопрос» в официальную политическую повестку. До сих пор-то мы имели дело с отдельными репликами (правда, не кого зря, а тов. Путина) да активностью немногочисленных энтузиастов. И, напомню, их активность нашла такой отклик в гражданском обществе, о котором даже говорить неприлично, — в общем, всё закончилось ничем. А тут — целая общественно-политическая организация, представленная в государственных институтах, и целая официальная бумага, про которую рассказывали в телевизоре.
При том, разумеется, что с теми аргументами, которые огласил с думской трибуны секретарь ЦК КПРФ Юрий Афонин, невозможно не согласиться. Эти аргументы полностью совпадают с теми, которые мы с вами не раз обсуждали на «Однако».
Логично предположить, что столь статусная организация теперь, после фальстарта, использует свой могучий организационный потенциал и силами своего соответствующего горкома развернёт просветительскую, агитационную и политическую деятельность ровно в том месте, где она нужна для решения задачи, — то есть непосредственно в городе, который до сих пор называется Волгоградом. Я даже не исключаю, что к этой деятельности удастся подключить немалое количество добровольцев, не имеющих отношения к КПРФ и даже имеющих к ней нехорошее отношение.
Собственно, удивляться здесь стоит не решению Думы, а факту появления подобной инициативы. Дело в том, что переименования городов и площадей никаким боком в компетенцию парламента не входят, а входят в компетенцию местных органов власти — в данном случае волгоградских и московских. И предлагать законодательному органу вот так с бухты-барахты пойти в обход российского законодательства — идея, признаться, неординарная.
Впрочем, репутация КПРФ, равно как и любой другой представленной в Думе и за её пределами политической партии, а также самих нравов отечественной парламентской демократии позволяет сделать клеветническое предположение, что мы имеем дело не с предназначенной к решению задачей, а с недорогой рекламной акцией и очередным дежурным эпизодом в имитации «патриотического» рвения — согласно настроениям вышестоящего начальства. В то же время надо понимать, что проявление инициативы в таком формате (со стороны политической партии и в стенах парламента, да ещё за пределами законности) — оптимальный способ слить неудобный вопрос в маргиналитет если не навсегда, то на ощутимое время.
Тем не менее, с клеветническими и конспирологическими домыслами я предлагаю погодить. А вместо этого отметить по существу, что инициатива КПРФ, несмотря на свою очевидную суррогатность, есть, тем не менее, первая попытка внести «сталинградский вопрос» в официальную политическую повестку. До сих пор-то мы имели дело с отдельными репликами (правда, не кого зря, а тов. Путина) да активностью немногочисленных энтузиастов. И, напомню, их активность нашла такой отклик в гражданском обществе, о котором даже говорить неприлично, — в общем, всё закончилось ничем. А тут — целая общественно-политическая организация, представленная в государственных институтах, и целая официальная бумага, про которую рассказывали в телевизоре.
При том, разумеется, что с теми аргументами, которые огласил с думской трибуны секретарь ЦК КПРФ Юрий Афонин, невозможно не согласиться. Эти аргументы полностью совпадают с теми, которые мы с вами не раз обсуждали на «Однако».
Логично предположить, что столь статусная организация теперь, после фальстарта, использует свой могучий организационный потенциал и силами своего соответствующего горкома развернёт просветительскую, агитационную и политическую деятельность ровно в том месте, где она нужна для решения задачи, — то есть непосредственно в городе, который до сих пор называется Волгоградом. Я даже не исключаю, что к этой деятельности удастся подключить немалое количество добровольцев, не имеющих отношения к КПРФ и даже имеющих к ней нехорошее отношение.
Информация