Эффигии и брассы рассказывают… (Надгробные памятники в исследовании вооружения западноевропейских рыцарей эпохи 1170-1659 гг.)
Откуда мы знаем о том, что было когда-то давным-давно? Ведь никакая память человеческая этого не сохранит? На помощь приходят исторические источники: древние манускрипты, артефакты – найденные и сохранившиеся в музеях и в различных собраниях предметы старины, барельефы и скульптуры на стенах и надгробных плитах. Последние очень важны. Но миниатюры в манускриптах, как бы хороши они ни были, представляют нам плоское изображение людей и предметов. Под них не заглянешь! Барельеф тоже не очень-то объемен, а вот скульптура – дело совсем иное. К тому же она обычно передает все то, что окружало скульптора в то время, когда он ее создавал. До нас дошли статуи римских императоров, западноевропейских монархов, восседающих на могучих конях, однако наибольший интерес для изучения оружия и доспехов средних веков представляют… эффигии!
Что такое эффи́гия (от лат. effigies)? Всего лишь скульптура лежащая на могильной плите и сделанная из камня или дерева. Есть еще и брасс – гравированное изображение фигуры на плоском металлическом листе. Обычно это была латунь. В средние века эти скульптуры изображали усопших в лежащем и коленопреклонённом виде, либо стоящими, и помещались над могилой рыцарей, духовной особы, других представителей знати или, например, «женщин с положением». Известны и парные эффигии или брассы, изображавшие мужа и жену (а, случалось, и жену вместе с двумя мужьями или мужа сразу с четырьмя женами, разумеется, умершими в разное время!). Известны и парные изображения мужчин в доспехах. Поза была характерной, но зависела от времени и моды: правая рука могла покоиться на рукояти меча, а ладони сложены. Ноги изображали стоящими на фигуре льва или на собаке, либо фигура стояла на коленях с молитвенно сложенными руками, да ещё и в вполоборота к зрителю.
Ценность эффигий очень велика, так как они хорошо сохранились, хотя некоторые из них и сильно повреждены от времени, а то и стараниями неразумных людей. Ведь подлинных образцов оружия и особенно доспехов XII – XIV вв. нашли очень мало, буквально считанные единицы. Кольчугу – всего одну, есть несколько ржавых «больших шлемов», мечей типа фелчен всего три, хотя более традиционных мечей в той же Темзе найдено немало. «Белые доспехи» сохранились в значительно большем количестве, но многие из них это новоделы сделанные намного позднее своего времени, поэтому о самых ранних рыцарских доспехах мы знаем в основном по миниатюрам из рукописных книг. Но картинки эти очень уж малы и там ничего и не рассмотришь. А эффигии, даже поврежденные, все же выглядят нередко много лучше, чем те же статуи рыцарей, стоящие на городских площадях. Ведь рыцарей обычно хоронили под полом церквей и соборов, и понятно, что их эффигии тоже находились под крышей. Кровля охраняла их от капризов погоды, ну а люди в церкви также не очень-то «вандальничали», хотя в той же Франции в годы Великой Французской революции множество эффигий разбили даже в церквях и аббатствах. Зато чуть ли не каждой английской церкви сохранилась хотя бы одна или две эффигии, а наиболее ценные имеют ограждения, так как являются памятникам национальной культуры. И вот как раз глядя на них британские истории рыцарское вооружение-то и изучают, сравнивая находки с каменными изображениями. Давайте-ка «спросим» несколько эффигий и брасов и послушаем их неторопливый рассказ… Впрочем, подчас рассказ этот будет «не совсем рассказ», так эффигии сами нам задают вопросов больше, чем на них отвечают, и, тем не менее…
Считается, что самая ранняя королевская эффигия принадлежит королю Эдуарду II (1327 г.), ну, а затем англичане стали в массовом порядке устанавливать их над могилами всех своих усопших. Но это совсем не так! Например, такой английский историк, как Кристофер Граветт считает, самой старой эффигией фигуру Уильяма Лонгспи из кафедрального собора в Солсбери, которая примерно относится к 1230 – 1240 гг.
Позднее она пострадала, но была реставрирована в XIX в., и хуже от этого не стала. Но есть эффигии Роберта Беркли из бристольского собора, 1170 года, Жоффрея де Мандевиля, первого графа Эссекса, 1185 года (хотя сам он и умер в 1144 г.!), Уильяма Маршала, второго графа Пемброка (там же – 1231 г.) и много других, включая и безымянные, которые считаются более ранними. Особенно много таких надгробных скульптур появилось в XIII – XIV вв., и на них мы видим рыцарей с мечами и щитами. У кого-то голова лежит на специальной подушке, тогда как у других вместо нее используется шлем. Эффигия с головой закрытой шлемом всего одна, и почему она такая, почему скульптор не стал изображать лицо усопшего, неизвестно. Ноги обычно лежат на собаке – символе преданности, или на фигуре льва – символе храбрости покойного.
Хорошо, что эффигий так много, ведь именно их использовал в качестве источника информации вышеупомянутый Кристофер Граветт в своей книге «Рыцари. История английского рыцарства» (издательство «Эксмо», 2010 г.) и также Дэвид Николь в своем капитальном труде «Оружие и доспехи эпохи крестовых походов 105–1350» (первый том, в котором посвящен вооружению рыцарей Западной Европы).
Просто замечательно, что скульпторы в то время очень точно передавали все детали вооружения, и даже кольца на кольчугах. Потом это можно легко сравнить с находками археологов, если таковые имеются либо с рисунками в манускриптах.
Вот, например, эффигия Жоффрея (или Джефри) де Мандевиля, о которой К. Граветт написал, что она относится к 1250 году. Не так важно правильная это дата или нет. Интереснее то, что на голове он носит очень характерный «шлем-кастрюлю», имеющий странный «подбородник» похожий или на металлическую пластину, или на толстый кожаный ремень. Такой же шлем есть на миниатюре, живописующей убийство Томаса Беккета, конца XII или начала XIII столетия. И вот тут загадка: если она из металла, то… этот шлем надеть на голову было бы невозможно! К сожалению, эффигия эта сильно повреждена, и точного ответа на этот вопрос не дает.
Жоффрей де Мандевиль, ок. 1250 г. Несмотря на то, что эффигия довольно сильно повреждена, на ней вполне можно рассмотреть и шлем-котелок и его странный «подбородник»
Эффигия (ок.1270-1280 гг.) из Пешеворского аббатства в Вустершире тоже безымянная, но известна тем, что в прорези сюрко, отчетливо видна кираса на застежках. То есть, в то время их уже носили, хотя неизвестен материал из которого они были сделаны, так как это мог быть не только металл, но и кожа. Похожая кираса заметна и на эффигии Гилберта Маршала, четвертого графа Пемброка (ум.1241 г.), что позволяет сделать вывод о распространении таких доспехов в Англии уже в середине XIII в. На коленях фигуры хорошо видны наколенники, и, значит, что в это время их уже носили. А вот в Дании, судя по скульптуре Биргера Персона (ум.1327 г., собор г. Упсала) в то время одеяния из кольчуги были весьма старомодны и без каких-либо дополнительных пластин. Очень важно, что эффигии позволяют нам рассмотреть покрой тогдашних кольчуг. На одних, например, ряды колец на рукавах шли поперек тела, но встречались и кольчуги с долевым плетением. Интересно также, что иногда мастера передавали мельчайшие детали плетения, а иногда лишь намечали ряды колец, что даже основание некоторым историкам придумать на этом основании разного рода удивительные кольчуги из полос кожи, с надетыми на них кольцами и иные, столь же фантастические конструкции. Сегодня британские историки единодушны, что кольчуга была одна, хотя и с разными видами плетения, а вот скульпторы либо торопились, либо просто халтурили, от этого-то и получилось такого вот рода «кольчужные фантазии».
В конце XIII в. в рыцарскую моду вошли цепи, прикреплявшиеся к рукояткам мечей и кинжалов, видимо, чтобы рыцарь не мог их потерять. Обычно противоположный конец такой цепи прикреплялся у рыцаря на груди. Но вот в чем вопрос – к чему? И на брассе сэра Рожера де Трампингтона (Трампингтонская церковь в Кембриджшире, ум. ок.1326 г.) мы видим, что от его шлема цепь идет к… веревочному поясу – и это самый ранний пример этой моды. На шлеме делался крестообразное отверстие, на конце цепи крепилась бочкообразная «пуговица» – вот на ней-то он за спиной у рыцаря и держался!
На эффигии Джона де Абернона II (ум.1327 г.) таких цепей нет. Но зато мы видим у него очень объемный кольчужный капюшон, что говорит о том, что под ним было… много всего надето. Недаром многие рыцари в сражении (что показывают нам миниатюры!) шлемов не надевали. Под этим капюшоном можно было бы и небольшой шлем типа сервильера спрятать запросто!
Джон де Нортвуд (ок.1330 г., Минстерское аббатство на острове Шеппи, Кент) имел цепочку к шлему, крепившуюся за крючок на груди, выступающий из металлической розетки. На более поздних эффигиях такие розетки уже парные, или цепочки проходят через прорези на их сюрко и уже там, под ним, они закреплялись у рыцаря на кирасе. Почему на кирасе, а не на кольчуге? А потому, что никаких складок в местах крепления этих цепей не видно! Забавно, что с начала XIII в. и до конца XIV в., эти цепи встречаются чуть ли на каждой статуе, причем судя по скульптурам они особенно нравились рыцарям Германии. Там их популярность была так велика, что здесь их было не три, а четыре, хотя понять, зачем нужна была четвертая сложно. Трудно себе вообразить и то, как человек мог сражаться, держа в руке меч с цепью длиной в четыре фута (к тому же нередко золотой!), которая тянулась от рукоятки его меча к розетке у него на груди. Ведь она же могла обмотаться вокруг его руки, могла зацепиться за голову его коня либо оружие своего противника. К тому же, цепь могла легко запутаться у него в стременах? Но, рыцари все это либо игнорировали, либо знали, как сражаться так, чтобы все эти цепи не перепутать. Возможно, что с «молнией» на джинсах у них было бы хлопот не меньше!
На брассе Уильяма Фицральфа, (ум. 1323 г.) цепей тоже нет, видимо, в Англии они все-таки такого распространения не получили, зато поверхность кольчуги у него и на руках, и на ногах закрыты металлическими пластинами, от которых было недалеко и до «белого» доспеха!
Известна раскрашенная эффигия сэра Роберта дю Бойса (ум. 1340 г., городская церкви в Ферсфильде, Норфолк) все одеяние которого покрывает геральдический горностаевый мех. И тут же возникает вопрос: что, и шлем и перчатки у него обтягивала вышитая ткань, или же они были просто так раскрашены? А многие модники ходили, закрыв доспехи практически полностью, щеголяя яркими и дорогими тканями!
Именно эффигии позволяют понять, что рыцари носили на голове не один шлем, а нередко по два, один поверх другого. «Большой шлем» с прорезями для глаз и отверстиями для дыхания, закрывал голову целиком, а вот другой – сервильер, а затем и бацинет, покрывали макушку, поэтому поразить рыцаря ударом по шлему было очень трудно! Позднее бацинет получил назатыльник, а его верхушка вытянулась вверх, и он приобрел самостоятельное значение. Причем, могло быть, что бацинет носили постоянно, а для участия в конной атаке оруженосцы помогали рыцарю его снять и надеть на голову «большой шлем», с гербовой фигурой причудливого вида. Интересно, что на гербе у рыцаря могло быть одно изображение, а вот нашлемная фигура могла изображать нечто совсем иное!
Что же касается «шлемов с рогами», то эффигии позволили выяснить, что крепились они вовсе не к самому шлему, а на что-то вроде покрышки, которая была на нем сверху. Понятно, что делали их из чего-то совсем легкого, например папье-маше или тонкой кожи, но они должны были иметь и прочный каркас, чтобы не сваливаться с него при скачке!
Эффигия Альбрехта II, 1350 г. демонстрирует кольчужный наносник-бреташ, прикрепляющийся на шлем-бацинет и большой шлем с короной и разноцветными рогами. На сюрко имеются три цепи: одна для шлема и две для меча и кинжала
Интересно, что шлемы бацинет получили забрала даже раньше, чем в моду вошли цельнокованые доспехи, а металлические воротники-подбородники, защищавшие шею от удара копьем, рыцари получили уже в середине XIV в. По брассу сэра Хью Гастингса (церковь Св. Марии в Элсинге, Норфолк), можно судить, что подбородник – бувигер и шлем-бацинет с забралом закрепленном на двух петлях, он носил уже в 1367 году, и, значит такие доспехи его тогда вполне устраивали, а ведь он был приближенным короля, человеком не бедным и мог выбирать. Правда бувигер крепился у него поверх кольчужного воротника! То есть новое и тогда соседствовало со старым!
Известная надгробная бронзовая фигура – брасс Хьга Гастингса, ум. 1347 г. в доспехах с выпуклыми наколенниками, в подбитых пластинками набедренниках, и шлеме-бацинете с забралом. Особенностью доспеха является укрепленный на кольчужном авентайле пластинчатый воротник-бувигер
В 1392 году в практику украшения надгробных плит вошли брассы или «латунь» – то есть плоские гравированные листы латуни, крепившиеся на такую плиту с изображением покоящегося под ней рыцаря.
Изучая эффигии и брассы, можно заметить, что показанные на них образцы вооружения, обычно представляли собой один единственный экземпляр, то есть «серийного производства» доспехов не существовало, хотя, конечно, кольчуги с капюшонами могли быть очень похожи одна на другую. В тоже время среди доспехов встречаются свидетельства того, что людская фантазия никогда не знала пределов. Так, у рыцаря Бернардино Баранзони (ок. 1345 – 1350 гг.) из Ломбардии различим не только кольчужный наносник-бреташ, но и короткая кольчужная бармица, свисающая со шлема. Зачем она была ему нужна? Ведь, шею-то у него и так закрывает кольчужный капюшон?! Кольчуга у него имела широкие, словно у халата, рукава до локтей, но под ними виднеются еще одни рукава, узкие, с выпуклыми налокотниками, то есть, одет он в многослойные доспехи!
Например, Джон Беттесхорн (ум.1398 г., Мере, Уилдшир) имел «белые доспехи» на ногах и на руках, шлем-бацинет с кольчужной бармицей, но сам торс был затянут либо тканью, либо кожей, а вот что под ней, увы, не разглядеть.
То есть опять же эффигии наглядно показывают, что был период, когда рыцари носили «голые» кольчужные доспехи, потом поверх них стали носить сюрко, затем под ним оказалась кираса, которую было принято почему-то закрывать и наступила «эпоха рыцарей в многослойных доспехах», которую в итоге сменила эпоха цельнокованых «белых доспехов». Но и здесь все было не так просто. Многие рыцари продолжали носить налатные одежды даже поверх своих прекрасных миланских доспехов!
Одну из самых необычных эффигий можно увидеть опять же в Англии, в церкви в Кенгсингтоне, хотя в ней вроде бы и нет ничего особенного. Но эта фигура неизвестного рыцаря поверх своих доспехов одета в монашеский клобук. И тут же возникает вопрос: это он так постоянно в этом ходил или сделался монахом перед смертью, и этим его нарядом это хотели подчеркнуть? Увы, но ответа на этот вопрос мы не получим уже никогда.
В 1410 году мы видим эффигии, показывающие нам рыцарей, которые уже не имеют на своих латах даже клочка ткани. Но если «белые доспехи» в это время уже существовали, то все равно брасс Джона Уидевала (ум. 1415 г.) показывает нам старый тип бронезащиты на руках и опять же кольчужное оплечье-авентайл… под оплечьем из цельнометаллических пластин! На голове у него типичный бацинет, а вот под головой – огромный «большой шлем», который вполне можно было бы носить прямо поверх бацинета!
Брасс Ричарда Бошана, эрла Варвика, относящийся к 1450 г., показывает нам полные «белые доспехи» миланского образца. Подголовником ему служит турнирный шлем «жабья голова», украшенный короной и головой лебедя. Доспехи Уильяма Уодгэма (ум.1451 г.) фламандской работы. Левый наплечник намного больше, чем правого и заходит на кирасу, и это доказывает, что щитов в то время рыцари уже не применяли! Ричард Квотермейн (ум. 1478 г.) имел на своих латах прямо-таки огромный левый налокотник, что также это подтверждает.
Уильям де Грей, 1495 г. Мартон, Норфолк. Рядом с ним хорошо виден шлем салад с усиленным бронированием лицевой части
Мечи у рыцарей на эффигиях и брассах, обычно показаны висящими на портупее идущей наискось, а кинжал на «белых доспехах изображен так, как если бы к латной «юбке» он был просто приклепан, чтобы уж не потерялся ни при всех обстоятельствах. Вначале, когда у рыцарей пояс было принято носить на бедрах, кинжал висел на нем. Мы видим это у эффигии Джона де Лайонса 1350 года, и у него кинжал как раз висит на поясе, на шнурке, который виден очень хорошо. Однако впоследствии, от него отказались и заменили его портупеей, а кинжал стали прикреплять прямо на латную «юбку».
Ну, а самая известная эффигия в Англии, это, без сомнения, скульптура Эдуарда, принца Уэльского, старшего сына короля Эдуарда III, прозванного «Черным Принцем», умершего в 1376 г. и погребенного в Кентерберийском кафедральном соборе. Интересно, что на его саркофаге видны черные щиты с изображением трех белых страусовых перьев. Это так называемый «щит мира», специально для турниров и это именно ему, а совсем не черному цвету своих доспехов, он был обязан возникновению этого прозвища. Тем более, что их практически и не было видно, так как он носил геральдический джупон, расшитый леопардами Британии и лилиями Франции!
Эффигия «Черного Принца»
Удивительно, но кольчуга в качестве средства защиты продолжала использоваться и позднее. Так, на брассе Джона Левенторпа 1510 года (церковь св. Елены, Бишопгейт, Лондон) хорошо видна кольчужная юбка, виднеющаяся из под тассетов – пластин, прикрепленных к кирасе для защиты бедер. Причем во всем остальном доспехи у него вполне современные и вдруг на тебе – вновь почему-то кольчуга!
Брасс Генри Станлея, 1528 г. с кольчужной юбкой и тассетами поверх нее
Аналогичная юбка из кольчуги показана и на брассе 1659 года – Александра Ньютона из бразервортсткой церкви в Суффолке! И опять же если типичная «валлонская шпага висит у него на бедре на двух ремешках, то… «почечный кинжал» (с двумя шишками на месте гарды) скорее всего, просто прилеплен к этой его кольчужной юбке! Причем обратите внимание на год! Даже на более ранних брассах, например, Эдуарда Филмера 1629 г. (Восточный Саттон, Кент) доспехи уже, как правило, закрывают только бедра, а ниже мы видим штаны и высокие кавалерийские сапоги!
Брасс Александра Ньютона – на ней заслуженный ветеран в старомодных доспехах
Часть брассов показывают нам воинов в полном кирасирском снаряжении в «три четверти», то есть латах до колен, а ниже на ногах у них опять же сапоги с отворотами. Причем набедренники, обычно, очень массивные чтобы прикрывать «пухлые, набитые ватой штаны!
Некоторые эффигии были просто огромны. Например, вот эта из замка в Каркассоне во Франции
Эффигии опять же показывают, что многие рыцари поверх доспехов носили налатные одеяния. Сначала сюрко, затем более короткий джюпон, и часто покрывали их геральдическими изображениями.
Например, этим отличался Ричард Фицльюис (ум. 1528 г.) изображенный на брассе в церкви Ингрейва, Эссексе сразу с четырьмя женами! Он носил опять-таки «белые доспехи», но с кольчужной юбкой, тассетами и кафтан не хуже, чем у Черного Принца, весь расшитый его гербами его семейства. Были брасы и в других странах, например, брасс Лукаса Горки (ум. 1475 г.) в познаньском кафедральном соборе в Польше, и Амбруаза де Вилье (ум. 1503 г.) в аббатстве Нотр-Дам дю Валь во Франции, причем он тоже показан в геральдическом одеянии!
В общем, изучение рыцарского снаряжения Западной Европы без тщательного исследования эффигий и брассов в качестве источников сегодня попросту невозможно.
Что такое эффи́гия (от лат. effigies)? Всего лишь скульптура лежащая на могильной плите и сделанная из камня или дерева. Есть еще и брасс – гравированное изображение фигуры на плоском металлическом листе. Обычно это была латунь. В средние века эти скульптуры изображали усопших в лежащем и коленопреклонённом виде, либо стоящими, и помещались над могилой рыцарей, духовной особы, других представителей знати или, например, «женщин с положением». Известны и парные эффигии или брассы, изображавшие мужа и жену (а, случалось, и жену вместе с двумя мужьями или мужа сразу с четырьмя женами, разумеется, умершими в разное время!). Известны и парные изображения мужчин в доспехах. Поза была характерной, но зависела от времени и моды: правая рука могла покоиться на рукояти меча, а ладони сложены. Ноги изображали стоящими на фигуре льва или на собаке, либо фигура стояла на коленях с молитвенно сложенными руками, да ещё и в вполоборота к зрителю.
Ценность эффигий очень велика, так как они хорошо сохранились, хотя некоторые из них и сильно повреждены от времени, а то и стараниями неразумных людей. Ведь подлинных образцов оружия и особенно доспехов XII – XIV вв. нашли очень мало, буквально считанные единицы. Кольчугу – всего одну, есть несколько ржавых «больших шлемов», мечей типа фелчен всего три, хотя более традиционных мечей в той же Темзе найдено немало. «Белые доспехи» сохранились в значительно большем количестве, но многие из них это новоделы сделанные намного позднее своего времени, поэтому о самых ранних рыцарских доспехах мы знаем в основном по миниатюрам из рукописных книг. Но картинки эти очень уж малы и там ничего и не рассмотришь. А эффигии, даже поврежденные, все же выглядят нередко много лучше, чем те же статуи рыцарей, стоящие на городских площадях. Ведь рыцарей обычно хоронили под полом церквей и соборов, и понятно, что их эффигии тоже находились под крышей. Кровля охраняла их от капризов погоды, ну а люди в церкви также не очень-то «вандальничали», хотя в той же Франции в годы Великой Французской революции множество эффигий разбили даже в церквях и аббатствах. Зато чуть ли не каждой английской церкви сохранилась хотя бы одна или две эффигии, а наиболее ценные имеют ограждения, так как являются памятникам национальной культуры. И вот как раз глядя на них британские истории рыцарское вооружение-то и изучают, сравнивая находки с каменными изображениями. Давайте-ка «спросим» несколько эффигий и брасов и послушаем их неторопливый рассказ… Впрочем, подчас рассказ этот будет «не совсем рассказ», так эффигии сами нам задают вопросов больше, чем на них отвечают, и, тем не менее…
Считается, что самая ранняя королевская эффигия принадлежит королю Эдуарду II (1327 г.), ну, а затем англичане стали в массовом порядке устанавливать их над могилами всех своих усопших. Но это совсем не так! Например, такой английский историк, как Кристофер Граветт считает, самой старой эффигией фигуру Уильяма Лонгспи из кафедрального собора в Солсбери, которая примерно относится к 1230 – 1240 гг.
Позднее она пострадала, но была реставрирована в XIX в., и хуже от этого не стала. Но есть эффигии Роберта Беркли из бристольского собора, 1170 года, Жоффрея де Мандевиля, первого графа Эссекса, 1185 года (хотя сам он и умер в 1144 г.!), Уильяма Маршала, второго графа Пемброка (там же – 1231 г.) и много других, включая и безымянные, которые считаются более ранними. Особенно много таких надгробных скульптур появилось в XIII – XIV вв., и на них мы видим рыцарей с мечами и щитами. У кого-то голова лежит на специальной подушке, тогда как у других вместо нее используется шлем. Эффигия с головой закрытой шлемом всего одна, и почему она такая, почему скульптор не стал изображать лицо усопшего, неизвестно. Ноги обычно лежат на собаке – символе преданности, или на фигуре льва – символе храбрости покойного.
Хорошо, что эффигий так много, ведь именно их использовал в качестве источника информации вышеупомянутый Кристофер Граветт в своей книге «Рыцари. История английского рыцарства» (издательство «Эксмо», 2010 г.) и также Дэвид Николь в своем капитальном труде «Оружие и доспехи эпохи крестовых походов 105–1350» (первый том, в котором посвящен вооружению рыцарей Западной Европы).
Просто замечательно, что скульпторы в то время очень точно передавали все детали вооружения, и даже кольца на кольчугах. Потом это можно легко сравнить с находками археологов, если таковые имеются либо с рисунками в манускриптах.
Вот, например, эффигия Жоффрея (или Джефри) де Мандевиля, о которой К. Граветт написал, что она относится к 1250 году. Не так важно правильная это дата или нет. Интереснее то, что на голове он носит очень характерный «шлем-кастрюлю», имеющий странный «подбородник» похожий или на металлическую пластину, или на толстый кожаный ремень. Такой же шлем есть на миниатюре, живописующей убийство Томаса Беккета, конца XII или начала XIII столетия. И вот тут загадка: если она из металла, то… этот шлем надеть на голову было бы невозможно! К сожалению, эффигия эта сильно повреждена, и точного ответа на этот вопрос не дает.
Жоффрей де Мандевиль, ок. 1250 г. Несмотря на то, что эффигия довольно сильно повреждена, на ней вполне можно рассмотреть и шлем-котелок и его странный «подбородник»
Эффигия (ок.1270-1280 гг.) из Пешеворского аббатства в Вустершире тоже безымянная, но известна тем, что в прорези сюрко, отчетливо видна кираса на застежках. То есть, в то время их уже носили, хотя неизвестен материал из которого они были сделаны, так как это мог быть не только металл, но и кожа. Похожая кираса заметна и на эффигии Гилберта Маршала, четвертого графа Пемброка (ум.1241 г.), что позволяет сделать вывод о распространении таких доспехов в Англии уже в середине XIII в. На коленях фигуры хорошо видны наколенники, и, значит, что в это время их уже носили. А вот в Дании, судя по скульптуре Биргера Персона (ум.1327 г., собор г. Упсала) в то время одеяния из кольчуги были весьма старомодны и без каких-либо дополнительных пластин. Очень важно, что эффигии позволяют нам рассмотреть покрой тогдашних кольчуг. На одних, например, ряды колец на рукавах шли поперек тела, но встречались и кольчуги с долевым плетением. Интересно также, что иногда мастера передавали мельчайшие детали плетения, а иногда лишь намечали ряды колец, что даже основание некоторым историкам придумать на этом основании разного рода удивительные кольчуги из полос кожи, с надетыми на них кольцами и иные, столь же фантастические конструкции. Сегодня британские историки единодушны, что кольчуга была одна, хотя и с разными видами плетения, а вот скульпторы либо торопились, либо просто халтурили, от этого-то и получилось такого вот рода «кольчужные фантазии».
В конце XIII в. в рыцарскую моду вошли цепи, прикреплявшиеся к рукояткам мечей и кинжалов, видимо, чтобы рыцарь не мог их потерять. Обычно противоположный конец такой цепи прикреплялся у рыцаря на груди. Но вот в чем вопрос – к чему? И на брассе сэра Рожера де Трампингтона (Трампингтонская церковь в Кембриджшире, ум. ок.1326 г.) мы видим, что от его шлема цепь идет к… веревочному поясу – и это самый ранний пример этой моды. На шлеме делался крестообразное отверстие, на конце цепи крепилась бочкообразная «пуговица» – вот на ней-то он за спиной у рыцаря и держался!
На эффигии Джона де Абернона II (ум.1327 г.) таких цепей нет. Но зато мы видим у него очень объемный кольчужный капюшон, что говорит о том, что под ним было… много всего надето. Недаром многие рыцари в сражении (что показывают нам миниатюры!) шлемов не надевали. Под этим капюшоном можно было бы и небольшой шлем типа сервильера спрятать запросто!
Джон де Нортвуд (ок.1330 г., Минстерское аббатство на острове Шеппи, Кент) имел цепочку к шлему, крепившуюся за крючок на груди, выступающий из металлической розетки. На более поздних эффигиях такие розетки уже парные, или цепочки проходят через прорези на их сюрко и уже там, под ним, они закреплялись у рыцаря на кирасе. Почему на кирасе, а не на кольчуге? А потому, что никаких складок в местах крепления этих цепей не видно! Забавно, что с начала XIII в. и до конца XIV в., эти цепи встречаются чуть ли на каждой статуе, причем судя по скульптурам они особенно нравились рыцарям Германии. Там их популярность была так велика, что здесь их было не три, а четыре, хотя понять, зачем нужна была четвертая сложно. Трудно себе вообразить и то, как человек мог сражаться, держа в руке меч с цепью длиной в четыре фута (к тому же нередко золотой!), которая тянулась от рукоятки его меча к розетке у него на груди. Ведь она же могла обмотаться вокруг его руки, могла зацепиться за голову его коня либо оружие своего противника. К тому же, цепь могла легко запутаться у него в стременах? Но, рыцари все это либо игнорировали, либо знали, как сражаться так, чтобы все эти цепи не перепутать. Возможно, что с «молнией» на джинсах у них было бы хлопот не меньше!
На брассе Уильяма Фицральфа, (ум. 1323 г.) цепей тоже нет, видимо, в Англии они все-таки такого распространения не получили, зато поверхность кольчуги у него и на руках, и на ногах закрыты металлическими пластинами, от которых было недалеко и до «белого» доспеха!
Известна раскрашенная эффигия сэра Роберта дю Бойса (ум. 1340 г., городская церкви в Ферсфильде, Норфолк) все одеяние которого покрывает геральдический горностаевый мех. И тут же возникает вопрос: что, и шлем и перчатки у него обтягивала вышитая ткань, или же они были просто так раскрашены? А многие модники ходили, закрыв доспехи практически полностью, щеголяя яркими и дорогими тканями!
Именно эффигии позволяют понять, что рыцари носили на голове не один шлем, а нередко по два, один поверх другого. «Большой шлем» с прорезями для глаз и отверстиями для дыхания, закрывал голову целиком, а вот другой – сервильер, а затем и бацинет, покрывали макушку, поэтому поразить рыцаря ударом по шлему было очень трудно! Позднее бацинет получил назатыльник, а его верхушка вытянулась вверх, и он приобрел самостоятельное значение. Причем, могло быть, что бацинет носили постоянно, а для участия в конной атаке оруженосцы помогали рыцарю его снять и надеть на голову «большой шлем», с гербовой фигурой причудливого вида. Интересно, что на гербе у рыцаря могло быть одно изображение, а вот нашлемная фигура могла изображать нечто совсем иное!
Что же касается «шлемов с рогами», то эффигии позволили выяснить, что крепились они вовсе не к самому шлему, а на что-то вроде покрышки, которая была на нем сверху. Понятно, что делали их из чего-то совсем легкого, например папье-маше или тонкой кожи, но они должны были иметь и прочный каркас, чтобы не сваливаться с него при скачке!
Эффигия Альбрехта II, 1350 г. демонстрирует кольчужный наносник-бреташ, прикрепляющийся на шлем-бацинет и большой шлем с короной и разноцветными рогами. На сюрко имеются три цепи: одна для шлема и две для меча и кинжала
Интересно, что шлемы бацинет получили забрала даже раньше, чем в моду вошли цельнокованые доспехи, а металлические воротники-подбородники, защищавшие шею от удара копьем, рыцари получили уже в середине XIV в. По брассу сэра Хью Гастингса (церковь Св. Марии в Элсинге, Норфолк), можно судить, что подбородник – бувигер и шлем-бацинет с забралом закрепленном на двух петлях, он носил уже в 1367 году, и, значит такие доспехи его тогда вполне устраивали, а ведь он был приближенным короля, человеком не бедным и мог выбирать. Правда бувигер крепился у него поверх кольчужного воротника! То есть новое и тогда соседствовало со старым!
Известная надгробная бронзовая фигура – брасс Хьга Гастингса, ум. 1347 г. в доспехах с выпуклыми наколенниками, в подбитых пластинками набедренниках, и шлеме-бацинете с забралом. Особенностью доспеха является укрепленный на кольчужном авентайле пластинчатый воротник-бувигер
В 1392 году в практику украшения надгробных плит вошли брассы или «латунь» – то есть плоские гравированные листы латуни, крепившиеся на такую плиту с изображением покоящегося под ней рыцаря.
Изучая эффигии и брассы, можно заметить, что показанные на них образцы вооружения, обычно представляли собой один единственный экземпляр, то есть «серийного производства» доспехов не существовало, хотя, конечно, кольчуги с капюшонами могли быть очень похожи одна на другую. В тоже время среди доспехов встречаются свидетельства того, что людская фантазия никогда не знала пределов. Так, у рыцаря Бернардино Баранзони (ок. 1345 – 1350 гг.) из Ломбардии различим не только кольчужный наносник-бреташ, но и короткая кольчужная бармица, свисающая со шлема. Зачем она была ему нужна? Ведь, шею-то у него и так закрывает кольчужный капюшон?! Кольчуга у него имела широкие, словно у халата, рукава до локтей, но под ними виднеются еще одни рукава, узкие, с выпуклыми налокотниками, то есть, одет он в многослойные доспехи!
Например, Джон Беттесхорн (ум.1398 г., Мере, Уилдшир) имел «белые доспехи» на ногах и на руках, шлем-бацинет с кольчужной бармицей, но сам торс был затянут либо тканью, либо кожей, а вот что под ней, увы, не разглядеть.
То есть опять же эффигии наглядно показывают, что был период, когда рыцари носили «голые» кольчужные доспехи, потом поверх них стали носить сюрко, затем под ним оказалась кираса, которую было принято почему-то закрывать и наступила «эпоха рыцарей в многослойных доспехах», которую в итоге сменила эпоха цельнокованых «белых доспехов». Но и здесь все было не так просто. Многие рыцари продолжали носить налатные одежды даже поверх своих прекрасных миланских доспехов!
Одну из самых необычных эффигий можно увидеть опять же в Англии, в церкви в Кенгсингтоне, хотя в ней вроде бы и нет ничего особенного. Но эта фигура неизвестного рыцаря поверх своих доспехов одета в монашеский клобук. И тут же возникает вопрос: это он так постоянно в этом ходил или сделался монахом перед смертью, и этим его нарядом это хотели подчеркнуть? Увы, но ответа на этот вопрос мы не получим уже никогда.
В 1410 году мы видим эффигии, показывающие нам рыцарей, которые уже не имеют на своих латах даже клочка ткани. Но если «белые доспехи» в это время уже существовали, то все равно брасс Джона Уидевала (ум. 1415 г.) показывает нам старый тип бронезащиты на руках и опять же кольчужное оплечье-авентайл… под оплечьем из цельнометаллических пластин! На голове у него типичный бацинет, а вот под головой – огромный «большой шлем», который вполне можно было бы носить прямо поверх бацинета!
Брасс Ричарда Бошана, эрла Варвика, относящийся к 1450 г., показывает нам полные «белые доспехи» миланского образца. Подголовником ему служит турнирный шлем «жабья голова», украшенный короной и головой лебедя. Доспехи Уильяма Уодгэма (ум.1451 г.) фламандской работы. Левый наплечник намного больше, чем правого и заходит на кирасу, и это доказывает, что щитов в то время рыцари уже не применяли! Ричард Квотермейн (ум. 1478 г.) имел на своих латах прямо-таки огромный левый налокотник, что также это подтверждает.
Уильям де Грей, 1495 г. Мартон, Норфолк. Рядом с ним хорошо виден шлем салад с усиленным бронированием лицевой части
Мечи у рыцарей на эффигиях и брассах, обычно показаны висящими на портупее идущей наискось, а кинжал на «белых доспехах изображен так, как если бы к латной «юбке» он был просто приклепан, чтобы уж не потерялся ни при всех обстоятельствах. Вначале, когда у рыцарей пояс было принято носить на бедрах, кинжал висел на нем. Мы видим это у эффигии Джона де Лайонса 1350 года, и у него кинжал как раз висит на поясе, на шнурке, который виден очень хорошо. Однако впоследствии, от него отказались и заменили его портупеей, а кинжал стали прикреплять прямо на латную «юбку».
Ну, а самая известная эффигия в Англии, это, без сомнения, скульптура Эдуарда, принца Уэльского, старшего сына короля Эдуарда III, прозванного «Черным Принцем», умершего в 1376 г. и погребенного в Кентерберийском кафедральном соборе. Интересно, что на его саркофаге видны черные щиты с изображением трех белых страусовых перьев. Это так называемый «щит мира», специально для турниров и это именно ему, а совсем не черному цвету своих доспехов, он был обязан возникновению этого прозвища. Тем более, что их практически и не было видно, так как он носил геральдический джупон, расшитый леопардами Британии и лилиями Франции!
Эффигия «Черного Принца»
Удивительно, но кольчуга в качестве средства защиты продолжала использоваться и позднее. Так, на брассе Джона Левенторпа 1510 года (церковь св. Елены, Бишопгейт, Лондон) хорошо видна кольчужная юбка, виднеющаяся из под тассетов – пластин, прикрепленных к кирасе для защиты бедер. Причем во всем остальном доспехи у него вполне современные и вдруг на тебе – вновь почему-то кольчуга!
Брасс Генри Станлея, 1528 г. с кольчужной юбкой и тассетами поверх нее
Аналогичная юбка из кольчуги показана и на брассе 1659 года – Александра Ньютона из бразервортсткой церкви в Суффолке! И опять же если типичная «валлонская шпага висит у него на бедре на двух ремешках, то… «почечный кинжал» (с двумя шишками на месте гарды) скорее всего, просто прилеплен к этой его кольчужной юбке! Причем обратите внимание на год! Даже на более ранних брассах, например, Эдуарда Филмера 1629 г. (Восточный Саттон, Кент) доспехи уже, как правило, закрывают только бедра, а ниже мы видим штаны и высокие кавалерийские сапоги!
Брасс Александра Ньютона – на ней заслуженный ветеран в старомодных доспехах
Часть брассов показывают нам воинов в полном кирасирском снаряжении в «три четверти», то есть латах до колен, а ниже на ногах у них опять же сапоги с отворотами. Причем набедренники, обычно, очень массивные чтобы прикрывать «пухлые, набитые ватой штаны!
Некоторые эффигии были просто огромны. Например, вот эта из замка в Каркассоне во Франции
Эффигии опять же показывают, что многие рыцари поверх доспехов носили налатные одеяния. Сначала сюрко, затем более короткий джюпон, и часто покрывали их геральдическими изображениями.
Например, этим отличался Ричард Фицльюис (ум. 1528 г.) изображенный на брассе в церкви Ингрейва, Эссексе сразу с четырьмя женами! Он носил опять-таки «белые доспехи», но с кольчужной юбкой, тассетами и кафтан не хуже, чем у Черного Принца, весь расшитый его гербами его семейства. Были брасы и в других странах, например, брасс Лукаса Горки (ум. 1475 г.) в познаньском кафедральном соборе в Польше, и Амбруаза де Вилье (ум. 1503 г.) в аббатстве Нотр-Дам дю Валь во Франции, причем он тоже показан в геральдическом одеянии!
В общем, изучение рыцарского снаряжения Западной Европы без тщательного исследования эффигий и брассов в качестве источников сегодня попросту невозможно.
Информация