Сталин и советский народ
Кризис национальностей
Начало 20 века — трагический период в истории Европы. Окончательно оформляются противоборствующие военно-политические блоки, происходит повсеместная милитаризация экономики и общественности, атмосфера неустанно накаляется. Строго говоря, к крупной мировой войне дело шло и раньше — глубинных причин, как, например, желания германской империи господствовать на континенте, всегда хватало, требовался только повод, который нашелся в лице Гаврилы Принципа. После этого весь мир оказался втянут в кровавые внутриевропейские разборки, жертвами которых оказались миллионы.
Война фактически начала отсчет существования пропаганды как актуальной и постоянно дополняющейся науки, сложного действа, могущего как парализовать, так и привести в движение любое количество людей. В руках милитаристов оказались печатные средства с огромной аудиторией, по сути, они стали монополистами в печатном деле. Немногочисленные голоса коммунистов, социал-демократов и левых либералов не были услышаны: во всех странах, могущих основательно ввязаться в конфликт, в дело пошла национальная гордость, проще говоря, очень хорошо были использованы пропагандистские средства.
Оставим на будущее вопрос о том, кто был истинным инициатором войны. Вам известно, чьи военные заводы зарабатывали на заказах и кто остался в стороне от горечи разрушений, но это, как говорится, совсем другая история. Но вот что любопытно — европейские столкновения выявили полную несостоятельность буржуазного национализма, создание которого вначале вроде бы успешно позволило сойти с рельсов феодализма. Народы, воспитанные капиталистическим строем, вне зависимости от того, где он появился раньше и был лучше развит, без вопросов кинулись в эту мясорубку. Патриотизм был атрофирован и окончательно дискредитирован: под этим понятием теперь полагалась ярая ненависть к чужой нации, с которой твое государство враждовало. Просто задумайтесь: войну вполне можно было предупредить! Например, европейские монархи едва ли хотели развязывать ее, осознавая, что она толкнет старый порядок на гибель и их в том числе (напомню, по итогам ПМВ развалилось 4 великих империи). Но градус напряженности в обществе был накален до предела. Простые люди возжелали смерти своим братьям ближним, и были за это наказаны.
Таким образом, по итогам Первой мировой войны элитарный национализм, прививавшийся массам в целях тех или иных игроков, был признан ее истинной, главной и первоочередной причиной. Какой патриотизм можно построить на ненависти? Капиталистам это было ясно и так, но они умело сталкивали народы друг с другом и получали от этого огромную прибыль.
Выход на сцену большевизма
РСДРП была одной из немногих партий, которые сразу же после начала ПМВ признали ее империалистической. Устами Ленина была выдвинута новая парадигма развития страны — «пораженчество», подразумевавшее под собой скорейший развал России путем военного поражения. Но какую альтернативу мог предложить большевизм нации и национализму? Давайте попробуем разобраться.
Ортодоксальный ленинизм предполагал свободное самоопределение наций и выбор за каждой собственного исторического пути. К сожалению, это понятие трактовалось по-разному: в частности, после прихода партии к власти начались масштабные процессы дерусификации окраин и дискредитация русского национального движения. Хотя последнее и сказалось убийственным образом на стране в военный период, но оно же худо-бедно обеспечивало развитие русского народа, более того, давало возможность развиваться другим нациям в составе Российской империи.
Именно в те годы приобрели большую популярность лозунги о «великодержавном шовинизме», о том, что русские должны всем народам, которых они «поработили». Опять же, умолчим о том, что подразумевается под порабощением — многие коммунисты первой волны оставались ярыми русофобами, про их собственное происхождение и вовсе нечего говорить. Большевизм не предлагал конструировать чего-то нового — совсем напротив, он выдвигал идею разрушения, уничтожения всего порядка, государственности, старых традиций и устоев. Россия стала бы хворостом на пути пожара мировой революции — и, что самое главное, хворостом стали бы и сами русские, виновные лишь в том, что они принадлежали к этой нации.
Очевидно, что миру в традиционном понимании мог прийти конец. Русская нация оказалась бы окончательно уничтоженной и разобщенной — у нее не было бы защитников. И все сгорело бы в пламени «нового мира», если бы не судьбоносная в нашей истории личность…
Феномен Сталина
Сталин был одним из старейших большевиков и коммунистов. Тем не менее, его взгляды зачастую расходились со взглядами товарищей по партии. Он выступал за усиление государства и открыто задавал неудобные вопросы: для чего нужна мировая революция? Сможет ли она состояться хотя бы в соседней Польше, не говоря уже о Западной Европе или США? Именно поэтому его пламенно ненавидел товарищ Троцкий — для него, апологета перманентной революции, тезис о социализме в отдельно взятой стране был равен отказу от всех своих идей, благополучно продиктованных его западными хозяевами.
Сталин-Джугашвили был грузином, он говорил по-русски с небольшим акцентом и терпеть не мог мелкобуржуазного национализма как пережитка прошлого. Но еще больше он опасался роста «национального нигилизма», видя в этом полный отказ от русских традиций. Мы должны помнить, что Советский Союз в первую очередь состоялся как проект, основанный на силе русского народа, сплотившего вокруг себя другие народы, более мелкие и порядком раздробленные.
Более того, именно Сталин первым выдвинул идею, за которую его чернят и осуждают до сих пор, — он создал концепцию патриотизма не на буржуазной основе, а на пролетарско-крестьянской, не пропитанного ненавистью к другим нациям и государствам, но порождающего дружбу народов. Эта идея, умело совмещенная с концепцией социализма, и создала могучий советский народ, народ-победитель. Единение советских воинов, их героизм и отвага были непонятны на Западе. Там, где ведущие державы сдавались фашизму, это было попросту невозможно — опять-таки, капиталистический национализм ничего не дал странам, обладавшим, казалось бы, прекрасной техникой, вооружением и армией.
При Сталине термин «дружба народов» по-настоящему вошел в обиход и стал успешно применяться на практике. Ибо как еще можно было назвать явление, когда враждовавшие между собой веками люди вдруг начали мирно строить социализм, отстаивать свое государство и Родину и называть друг друга братьями? У них уже не было угнетателей. Они были свободны от оков, и они могли по-новому смотреть на своих бывших врагов, порожденных нездоровым буржуазным национализмом.
На того советского человека вряд ли могла подействовать пропаганда: он мог перекладывать ответственность за те или иные деяния на плохих людей, но никак не на плохие нации. Он представлял собой удивительный сплав миролюбия и готовности умереть за своих. «Своими» при этом считались все братские народы. Советский человек без каких-либо вопросов пошел освобождать угнетенных нацистами в Европе и освободил их, а на этих землях создал атмосферу мира и порядка.
Сталин оказался одной из важнейших персон в истории русского народа. При нем русские консолидировались в действительно единый народ, пережив все потрясения начала 20 века. А еще они сумели объединить вокруг себя белорусов, украинцев, прибалтов, среднеазиатов и многие другие национальности, ставшие на путь мирного социалистического труда.
Феномен Сталина, на мой взгляд, заключается в том, что он создавал советский народ как идеальную людскую общность без предрассудков и нездоровых пристрастий. Патриотизм в умеренных размерах процветал, а вот национализму с извечным утверждением «моя нация лучше, чем твоя» был дан красный свет. За это Сталина порочат на Западе десятки лет, за это его порочили в девяностых у нас и порочат сейчас в оппозиционных кругах. Но за это же его будут помнить еще очень долго как человека, с нуля создавшего народ-победитель и продвинувшего Россию на небывалые высоты во всем мире.
Информация