Станислав Тарасов. На смену «иранскому закату» приходит «еврейский восход»
На Ближнем Востоке происходит смещение оси
На сегодняшний день все основные международные конфликты, кроме украинского и суданского, протекают на территории стран Ближнего Востока, где сквозь ткань времени то прорывается новая реальность, то быстро исчезает. Еще недавно мировая пресса была заполнена статьями о так называемой оси зла в лице Ирана — Сирии, а «Хезбаллу» и «Хамас» называли «кошмаром» для израильской дипломатии. А сейчас?
Когда в 2006 году министр обороны США Роберт Гейтс высказывал настоятельную необходимость для Вашингтона "начать сотрудничество со странами из «оси зла», это вызывало бурю негодования в американском конгрессе, поскольку такой шаг предполагал изменение тактики действий на всем Ближнем Востоке, включая отношения США с Израилем. Как пишет французское издание Liberation, смысл рассматриваемых инициатив сводился к двум позициям: во-первых, к переходу от политики кнута к политике пряника в отношении Ирана и Сирии; во-вторых, к сосредоточению усилий на разрешении конфликта между Израилем и Палестиной, но в сторону его регионализации, и, как заявлял тогда израильский премьер-министр Эхуд Ольмерт, квалификации иранского ядерного вопроса как глобальной ближневосточной проблемы. Во время президентства Джорджа Буша-младшего было введено понятие так называемого Большого Ближнего Востока, куда включили Иран, Афганистан, Пакистан, страны Магриба, Северной Африки и Закавказья. США намеревались внедрить в «ББВ» принципы западной демократии, рассматривая их как противовес или барьер на пути набиравшего силу исламского фундаментализма. Не случайно презентацию этого плана госсекретарь США Кондолиза Райс провела именно в Тель-Авиве. Это означало, что израильско-палестинские отношения переставали считаться главным стержнем, вокруг которого крутились все ближневосточные проблемы. Потом президент Барак Обама заявил, что переговоры между Израилем и Палестиной должны завершиться проведением постоянных палестинских границ между Израилем, Иорданией и Египтом, а также постоянной израильской границы. Российские эксперты Олег Маслов и Александр Прудник прогнозировали, что лишение Израиля статуса «часового Запада», отказ ему в праве выполнять геополитические задачи, возложенные на него западной цивилизацией в регионе, приведет к качественному усилению влияния прежде всего Турции.
Так оно и произошло, когда Анкара попыталась занять место Иерусалима в регионе. Турция была уверена в своей неизбежной интеграции в Европейский союз и могла выступить в роли эмиссара Запада, что и предопределило в дальнейшем формирование фундаментальной основы для осложнений в турецко-израильских отношениях. Как в известной русской сказке про репку — бабка за дедку, дедка за репку. Когда Анкара осознала ограниченность своих возможностей в региональном маневрировании в ситуации роста влияния ислама, она взяла на вооружение доктрину «просвещенного ислама», которая, с одной стороны, интегрировала ее в глобальный исламский проект в варианте неосманизма, но, с другой стороны, выводила в зону противоречий с другими странами региона. Отметим, что аналитики ЦРУ тогда громко заговорили о конечном результате «сказки», в эпилоге которой встанет вопрос «о жизнеспособности некоторых государств региона, в том числе и Турции». Но публично Вашингтон если не поощрял, то и не выступал против новых геополитических устремлений Анкары, намекая, что ввиду сдерживания Ирана режимом санкций турки получают исторический шанс воспользоваться плодами операции «Домино» через распад Ирака и Сирии, а в дальнейшем, возможно, и Ирана, сформировать новые геополитические реалии. Вот почему в Анкаре с таким воодушевлением встретили приход «арабской весны», которая обозначила после Ирака еще большую фрагментацию стран и новую конфигурацию арабских альянсов. Как подметил в этой связи директор Центра партнерства цивилизаций МГИМО Вениамин Попов, за внешними потрясениями мало кто обратил внимание на то, что параллельно с устранением режимов в некоторых государствах Северной Африки, в частности в Египте, как скелет из шкафа стал вываливаться проект создания исламского государства, а кризис в Сирии, как заявлял будучи главой МИД Турции Ахмед Давутоглу, обозначил «противоречия между суннитами и шиитами», которые развивались по линии Турция — Ирак — Иран.
Анкара, ранее относившаяся к Тегерану с позиции покровительства, часто выполняя по поручению американцев посреднические миссии между Западом и Ираном, была оттеснена в Ираке от диалога между шиитами и суннитами, что создало напряженность между двумя странами. Затем она столкнулась с Ираном на сирийском направлении. Против Турции был обращен актуализированный и продвигаемый Западом проект «Большого Курдистана», который напрямую затрагивал интересы Анкары. Гласности были преданы ранее закрытые контакты между Вашингтоном и Тегераном. А после легализации «Исламского государства Ирака и Леванта» (ИГИЛ) и появления проекта «Халифат» стало очевидно, что Вашингтон в очередной раз совершил поворот в рамках ближневосточного курса, но в сторону «шиитского пояса». США отказались от военного удара по Дамаску, не намерены принимать участие в наземных операциях против ИГИЛ, даже сколотив международную коалицию из 62 государств по борьбе с ним. Теперь Белый дом под прикрытием переговоров по «иранской ядерной программе» вовлекает в коалицию и Тегеран, тем самым создавая конкуренцию с Турцией и Саудовской Аравией за лидерство в мире ислама. Все это чистая прагматика. Отстранение от власти в Багдаде суннитов, борьба с движением «Талибан» в Афганистане, которые опираются на поддержку ислама суннитского толка, укрепление в Ливане шиитских сил в лице «Хезбаллы», сохранение алавитского режима в Дамаске, победа шиитских сил в Йемене выводит Иран в центр важнейших политических процессов в регионе, но таким образом, что рано или поздно это станет стимулировать появление единого антииранского фронта, хотя Тегеран и без того становится заложником американской политики.
Французское издание Atlantico констатирует, что на Ближнем Востоке сейчас разворачивается серьезное противостояние Саудовской Аравии и Ирана, которое проявляется в боях различных вооруженных групп в Сирии, Ираке, Ливане и так далее. А дальше все вновь пойдет по сценарию, использованному по отношению к Турции: подогревание на первом этапе операции амбициозных внешнеполитических целей Тегерана на Ближнем Востоке, в Центральной Азии, возможно, в Закавказье. Как сообщает иранское издание Tabnak, бывший министр иностранных дел Ирана Али Акбар Велаяти сообщил о распространении влияния Тегерана от Йемена до Ливана, а представитель Духовного лидера в Корпусе стражей Исламской революции (КСИР) Али Саиди поведал о расширении стратегической глубины до побережья Средиземного моря и Баб-эль-Мандебского пролива между Африкой и Аравийским полуостровом. На этой основе сейчас и происходит тестирование позиций различных политических групп как в США, так и в Иране, хотя в Вашингтоне это вызывает бешеное сопротивление со стороны израильского лобби. Но это до того момента, пока Израиль не поймет, что американцам удается пролонгировать до Тегерана процесс цепного распада и переформатирования, и Иран превратится в Афганистан. Только тогда, как пишет один израильский публицист, "в Тель-Авиве поверят в то, что «новый еврейский восход начнется с иранского заката». Тем временем в арабских СМИ, анализирующих последние иранские заявления американских чиновников, делают вывод, что бывшая «ось зла» на Ближнем Востоке переименована в «ось сопротивления», куда вписали Иран, Сирию, Йемен и некоторые группировки в Ираке. Раньше эта «ось» противостояла Западу и Израилю. А теперь?
Информация