Боевая ничья
Новороссия на данный момент не нужна ни Киеву, ни Москве
Причины и первая стадия гражданской войны на Украине обсуждались в статьях «Но случился Донбасс» и «Бремя победы». Теперь можно обсудить вторую стадию войны и дальнейшие перспективы.
Первые минские соглашения, подписанные в начале сентября 2014 года, категорически не устроили ни Киев, ни Донбасс. Обе стороны считали, что у них украли победу (причем и те, и другие были в определенной степени правы). Они не достигли своих целей и не утратили возможности воевать дальше. Поэтому продолжение вооруженной борьбы было практически неизбежным. Война и не прекратилась, лишь снизилась ее интенсивность. Выполнять соглашения никто не собирался, стороны лишь восстанавливали силы после жестоких летних боев, а также ждали, не случится ли у противника экономический коллапс. Коллапс ни у кого не случился (хотя экономическая ситуация как на Украине, так и в Донбассе катастрофическая), поэтому в середине января возобновилась полномасштабная война. Завершилась она очередным поражением украинской армии и вторыми минскими соглашениями, которые вновь были навязаны сторонам внешними игроками (Россией и Европой). Украина и Донбасс по-прежнему крайне недовольны соглашениями, поскольку опять не достигли целей и все еще не утратили возможности воевать дальше. Про украденную победу, правда, теперь уже не говорят ни те, ни другие. Для Украины это было бы совсем уж абсурдно, но и донбасским ополченцам зимняя кампания обошлась очень дорого.
“ Американское оружие, поставленное на Украину, с вероятностью, близкой к 100 процентам, очень быстро окажется у ополченцев, а затем и в России ”
На середину марта 2015 года точно установленные потери сторон в технике с начала войны (то есть за год) следующие.
ВС Украины (далее – ВСУ, в это понятие включены все силовые формирования, воюющие в Донбассе) потеряли 182 танка (117 уничтожены, 65 захвачены противником), 30 БРДМ (17 уничтожены, 13 захвачены), 377 БМП и БМД (215 уничтожены, 162 захвачены), 153 БТР (107 уничтожены, 46 захвачены), 71 МТЛБ и БТР-Д (38 уничтожены, 33 захвачены), 66 САУ (34 уничтожены, 32 захвачены), 68 буксируемых орудий (33 уничтожены, 35 захвачены), 29 РСЗО (27 уничтожены, 2 захвачены). Кроме того, уничтожены 2 ЗРК «Оса-АКМ», по 1 ПУ и ПЗУ ЗРК «Бук», 2 ЗРПК «Тунгуска», сбиты 9 боевых и 3 вспомогательных самолета, 5 боевых и 5 многоцелевых вертолетов, 2 БПЛА.
Ополченцы Донбасса (далее – ВС Новороссии, ВСН) потеряли 46 танков (39 уничтожены, 7 захвачены противником), 5 БРДМ (3 уничтожены, 2 захвачены), 27 БМП и БМД (23 уничтожены, 4 захвачены), 15 БТР (11 уничтожены, 4 захвачены), 13 МТЛБ и БТР-Д (12 уничтожены, 1 захвачен), 2 САУ (уничтожены), 4 буксируемых орудия (по 2 уничтожены и захвачены), 1 РСЗО (уничтожена).
В этом списке не учтены 1 БТР-Д, 1 БТР-70 и 1 САУ 2С9, сначала захваченные ополченцами, но затем возвращенные ВСУ. Но засчитаны обеим сторонам в качестве потерь 3 БМД, 2 БТР-Д и 1 САУ 2С19, которые стали трофеями ВСН, а затем уже в их составе уничтожены ВСУ. Вполне вероятно, что подобных случаев значительно больше, соответственно данные по ВСУ перераспределились бы (меньше захваченных и больше уничтоженных). Кроме того, потери обеих сторон заведомо выше, поскольку не все они установлены.
Сколько-нибудь корректно установить людские потери не представляется возможным, неясен даже порядок величин.
Обращает на себя внимание, что у ВСУ основные потери приходятся на БМП и БМД. Это объясняется, очевидно, тем, что украинская армия пытается захватить и удержать территорию, естественно, с помощью пехоты и ВДВ. Именно их машины поэтому и гибнут в таких огромных количествах. У ВСН же основные потери приходятся на танки. Причина, вероятно, в том, что республики обороняются или проводят контрнаступления, используя танки в качестве главной ударной силы. В итоге соотношение потерь в танках оказывается наиболее «приличным» для ВСУ, тогда как по остальным классам техники – просто запредельным. Причем после возобновления интенсивных боевых действий в середине января по уничтоженным танкам потери сторон оказались практически одинаковыми, притом что летом прошлого года они были 6:1 в пользу ВСН. Отчасти это можно объяснить тем, что ВСУ стали воевать несколько лучше, чем в 2014-м, отчасти, возможно, тем, что в конце августа ВСН были не только «Н», им помог «северный ветер», который после первых минских договоренностей не возобновлялся ни разу.
Границы возможностей
Предположить, что вторые минские соглашения будут выполняться, крайне сложно, поскольку, как сказано выше, стороны не достигли своих целей (для Киева – полная ликвидация ДНР и ЛНР, для республик – выход как минимум на административные границы своих областей). При этом перспективы крайне неоднозначны.
Как говорилось в статьях «Но случился Донбасс» и «Бремя победы», донецко-луганский сепаратизм изначально имел чисто внутриукраинскую природу, отражая борьбу олигархов (как и майдан, не имеющий никакого отношения к понятию «народная революция»), но затем в силу различных причин вышел из-под контроля своих организаторов (донецкой олигархической группировки). Сейчас влияние прежних хозяев на руководство ДНР и ЛНР сошло на нет, зато Москвы – очень велико (хотя и не абсолютно), притом что сначала было нулевым. Гражданское строительство в Донбассе не интересует никого – ни руководство самопровозглашенных республик (это люди очень специфические), ни Москву (она не собирается присоединять Новороссию). Мирному населению лишь обеспечивается возможность не умереть с голоду. Само это мирное население относится к ДНР и ЛНР крайне неоднозначно, хотя и Киев в основном люто ненавидит. При этом ВСН постепенно превратились из анархической совокупности никому не подчиняющихся формирований в практически нормальную армию. В них можно выделить три основных компонента – те, кто все это начал в рамках внутриукраинских разборок (то есть люди Ахметова и Ефремова); добровольцы из других регионов Украины, из России и еще нескольких стран, воюющие из идеологических соображений; местные жители, присоединившиеся к ополчению уже в ходе войны по мотивам в первую очередь мести ВСУ за убитых родственников и друзей. Их боевой дух и уровень подготовки достаточно высок. С оснащением тоже все в порядке – во-первых, есть огромные трофеи (они перечислены выше), во-вторых, значительное количество техники у ВСУ просто куплено (причем в этом «бизнесе» участвуют с украинской стороны как генералы, так и рядовые), наконец, не обходится без российского «военторга». Впрочем, потенциал ВСН все равно ограничен, поэтому даже выход на административные границы Донецкой и Луганской областей является для них исключительно серьезной проблемой. По сути это возможно только в случае внутреннего краха ВСУ и вообще украинского государства. Если этого не произойдет, ВСН способны лишь на удержание нынешней территории, правда, эту задачу они решают почти гарантированно.
Киеву Донбасс и его население совершенно не нужны, это подтверждается тем, как быстро он отказался от социальных обязательств по отношению к тем, кто живет в ДНР и ЛНР. В связи с этим нельзя не вспомнить, что Москва не отказывалась от социальных обязательств по отношению к жителям Чечни даже в те годы, когда эта республика находилась под контролем сепаратистов. Тогда многим россиянам это казалось идиотизмом, сейчас ясно, насколько это было правильно. Но и отказаться от Донбасса Киев не готов (по крайней мере пока) по причинам в первую очередь политического характера: очень сложно развернуть пропагандистскую машину в противоположном направлении, а сейчас она продолжает с прежней яростью поддерживать идею единства Украины. Кроме того, Вашингтон настоятельно рекомендует воевать до победы. А его влияние на Киев вполне сравнимо с тем, что демонстрирует Москва в отношении ДНР и ЛНР – очень велико, хотя и не абсолютно.
Однако добиться военной победы для Киева практически невозможно. И дело отнюдь не в нехватке техники. На данный момент ВСУ имеют в своем составе около 1600 танков (это только Т-64, есть еще примерно 400 Т-72, но они в боях не используются, по крайней мере пока), 1800 БМП и БМД, 1400 БТР, 2000 МТЛБ и БТР-Д, 1100 САУ, порядка 1500 буксируемых орудий, 500 РСЗО, 80 боевых самолетов, 40 боевых вертолетов. Разумеется, реальные цифры гораздо ниже, поскольку, во-первых, учтены не все потери, во-вторых, неизвестно, сколько техники продано из ВСУ в ВСН, в-третьих, очень значительная ее часть полностью выработала ресурс либо разукомплектована для восстановления других аналогичных машин. Но даже если приведенные выше значения уменьшить вдвое, это все равно еще очень много, хватит на несколько лет войны.
В связи с этим представляется достаточно бессмысленным делом закупка Киевом иностранных вооружений. В странах бывшего Варшавского договора, ныне входящих в НАТО, довольно много хорошо знакомой украинцам советской техники. Но ее тем не менее меньше, чем у ВСУ, к тому же она еще старше. В частности, у Восточной Европы нет ни одного Т-64, а Т-72, как было сказано выше, ВСУ не используют. У нас, правда, многие до сих пор считают, что Венгрия в прошлом году поставила на Украину 58 Т-72, но сейчас уже хорошо известно, что эти танки уехали в противоположном направлении – в Чехию, откуда перепроданы в Нигерию. Более того, Венгрия, имеющая территориальные претензии к Украине и статус enfant terrible НАТО и ЕС, вряд ли будет продавать Киеву оружие. У Восточной Европы очень мало даже БМП-2 (суммарно менее 300 у Чехии и Словакии), притом что в ВСУ их до 1000. В Польше и Болгарии в больших количествах есть лишь БМП-1, САУ 2С1 и РСЗО БМ-21. Определенную пользу ВСУ эта техника принести может (особенно САУ и РСЗО, поскольку для не умеющей воевать армии роль артиллерии колоссально велика), но победы точно не обеспечит. Более всего пригодились бы ВСУ вертолеты Ми-24 и Ми-8, но их в Восточной Европе немного и главное – их ресурс выбит не меньше, чем аналогичных украинских машин, ибо все они произведены еще в СССР. Еще более бессмысленны поставки западного оружия, о которых очень много говорится на Украине, в России и на Западе (особенно в США). Это оружие совершенно незнакомо военнослужащим ВСУ, его освоение займет достаточно длительное время. При этом никакими волшебными всепобеждающими качествами западная техника не обладает. Все объективные американские эксперты единодушно отмечают, что такие поставки лишь ухудшат ситуацию для ВСУ, поскольку ВСН в ответ получат по линии «военторга» как минимум не меньшее количество техники, которая ополченцам прекрасно знакома и может быть применена немедленно. Более того, с вероятностью, близкой к 100 процентам, американское оружие очень быстро окажется у ополченцев, а затем и в России, причем даже необязательно в качестве трофея: военнослужащие ВСУ его просто продадут. Кроме того, если американское оружие на Украине появится, а победы все равно не принесет (а будет именно так), это катастрофически дискредитирует не только его, но и вообще США.
Как отмечают западные специалисты, проблема ВСУ отнюдь не в нехватке техники, а в очень низком уровне боевой подготовки, безобразном управлении и тыловом обеспечении. И за прошедший год улучшений в этом плане не просматривается, скорее наоборот.
Борьба за миф
Любая армия в ходе войны учится воевать. ВСУ не исключение. Нынешней зимой они воевали более упорно, чем прошлым летом, нанеся ВСН весьма серьезные потери в людях и технике. Тем не менее итогом вновь было поражение, почти такое же катастрофическое, как в августе-сентябре под Иловайском.
Учатся воевать солдаты и младшие офицеры ВСУ, но не старшие офицеры и генералы. Управленческий хаос в ВСУ за год войны ничуть не уменьшился, а это уже симптом. Не происходит положительного отбора наиболее способных офицеров, как это было, например, у ВС РФ в Чечне. По-прежнему украинской армией руководят люди, отобранные не по профессиональным качествам, а по идеологическим критериям и уровню преданности политическому руководству.
Аналогичная ситуация с тыловым снабжением. По сути армия в значительной степени по-прежнему находится на самообеспечении либо зависит от волонтеров, приобретающих еду и снаряжение для ВС за свои деньги. Если люди готовы воевать за свой счет, то начальство (как военное, так и политическое) это вполне устраивает. Отношение к личному составу ВСУ совершенно безобразное, никаких изменений к лучшему не происходит. И это симптом еще более серьезный.
Мало того, война стремительно превратилась на Украине в чрезвычайно доходный бизнес, подтвердив хорошо известный факт, что коррупция в этой стране абсолютна. Генералы, офицеры, а также командиры добровольческих батальонов продают все подряд и кому угодно. Появились уже и фальшивые волонтеры, зарабатывающие на гуманитарной помощи населения армии. И это даже не симптом, а приговор. Впрочем, армия – часть общества. После очередного президента Украины кажется, что выше уровень коррупции в этой стране быть уже не может, но каждый новый глава государства демонстрирует, что «нет предела совершенству».
Еще одним губительным для ВСУ обстоятельством является то, что для руководства страны информационная война оказывается гораздо важнее собственно боевых действий. Нынешний киевский режим, чья сущность и деятельность прямо противоречат всем лозунгам им же организованного майдана, держится в первую очередь на пропаганде, успевшей создать гигантское количество разнообразных мифов. Некоторые из них оказываются смертельными для военнослужащих ВСУ. В частности, миф о киборгах, защищающих Донецкий аэропорт, привел к гибели большинства этих киборгов под развалинами аэропорта, которые все равно перешли под контроль ВСН. Миф о «Сталинграде в Дебальцеве» (украинская пропаганда, несмотря на крайний антисоветизм, проводила параллель между ВСУ и Советской армией) привел к тому, что там действительно случился «Сталинград», только ВСУ оказались в роли вермахта (в военном смысле). То есть от ВСУ требуют удерживать позиции исключительно ради «картинки», что закономерно приводит к катастрофам и огромным потерям.
Все больше проблем с личным составом. Причем здесь происходят процессы, которые рушат один из основополагающих мифов киевской пропаганды. Ее лейтмотивом является представление о том, как свободолюбивые европейские украинцы противостоят замшелым русским рабам-«ватникам», стремящимся восстановить свою тоталитарную империю. За оплот свободолюбивого европеизированного украинства выдаются, разумеется, западные области, которые оказались под «имперским гнетом» лишь в 1939 году, а до этого всегда были Европой. И действительно, западные украинцы в ходе последней мобилизации проявили себя именно как настоящие европейцы. Как известно, для нынешнего европейца сама мысль о том, что можно погибнуть в бою (в том числе за родину), является пещерной дикостью (поэтому Украина никогда не дождется помощи со стороны НАТО). Вот и «западэнцы» от мобилизации стремительно разбегаются во все стороны, причем как в просвещенную Европу, так и в тоталитарную Россию. Откуда яростно громят «русских агрессоров», но только в Интернете. Служить же идут жители центральных и восточных областей, то есть русские и русифицированные украинцы. При этом они демонстрируют все черты, присущие тем самым «ватникам» – готовность умереть за родину, несмотря на скотские условия службы и на то, что бездарное воровское командование заваливает противника их трупами, других методов ведения войны просто не зная. Правда, украинская армия поражена сегодня повальным пьянством, но что ж поделаешь, если «европейцы» служить не хотят. Только и исключительно на собственных «ватниках» держатся нынешние ВСУ и Украина в целом. Вопрос в том, является ли этот ресурс бесконечным. Есть подозрения, что нет.
Вообще можно усмотреть явные параллели между нынешней Украиной и Российской империей времен Первой мировой. В обоих случаях в начале войны был сильнейший всплеск патриотического энтузиазма, за которым последовали после некоторых успехов многочисленные поражения на фронте с потерей значительных территорий. Тогда и сейчас имели место вопиющая бездарность командования, сильнейшая коррупция, в том числе прямой бизнес на войне, развал жизни в тылу с катастрофическим падением уровня благосостояния.
Чем в итоге закончила Российская империя, хорошо известно. Мы все (и Россия, и Украина) до сих пор расхлебываем последствия той катастрофы. Закончит ли так же Украина, зависит исключительно от нее. Еще одна (возможно, главная) проблема этой страны в том, что там принято сваливать свои проблемы на кого угодно, только бы не решать самим. Подавляющее большинство населения страны так и не осознало, что независимость предполагает полную ответственность за судьбу государства. И что никто, кроме власти и народа, ни в коем случае не должен соблюдать национальные интересы Украины. У других стран есть свои национальные интересы. Если Украина предоставляет другим государствам возможность соблюдать их интересы за ее счет, это проблема только и исключительно незалежной. Если потенциально мощная и процветающая страна оказалась самой нищей в Европе, а теперь превратилась в арену сражения между другими, виноваты в этом только ее граждане. Но украинцы продолжают искать виноватых за пределами своих границ.
Причины и первая стадия гражданской войны на Украине обсуждались в статьях «Но случился Донбасс» и «Бремя победы». Теперь можно обсудить вторую стадию войны и дальнейшие перспективы.
Первые минские соглашения, подписанные в начале сентября 2014 года, категорически не устроили ни Киев, ни Донбасс. Обе стороны считали, что у них украли победу (причем и те, и другие были в определенной степени правы). Они не достигли своих целей и не утратили возможности воевать дальше. Поэтому продолжение вооруженной борьбы было практически неизбежным. Война и не прекратилась, лишь снизилась ее интенсивность. Выполнять соглашения никто не собирался, стороны лишь восстанавливали силы после жестоких летних боев, а также ждали, не случится ли у противника экономический коллапс. Коллапс ни у кого не случился (хотя экономическая ситуация как на Украине, так и в Донбассе катастрофическая), поэтому в середине января возобновилась полномасштабная война. Завершилась она очередным поражением украинской армии и вторыми минскими соглашениями, которые вновь были навязаны сторонам внешними игроками (Россией и Европой). Украина и Донбасс по-прежнему крайне недовольны соглашениями, поскольку опять не достигли целей и все еще не утратили возможности воевать дальше. Про украденную победу, правда, теперь уже не говорят ни те, ни другие. Для Украины это было бы совсем уж абсурдно, но и донбасским ополченцам зимняя кампания обошлась очень дорого.
“ Американское оружие, поставленное на Украину, с вероятностью, близкой к 100 процентам, очень быстро окажется у ополченцев, а затем и в России ”
На середину марта 2015 года точно установленные потери сторон в технике с начала войны (то есть за год) следующие.
ВС Украины (далее – ВСУ, в это понятие включены все силовые формирования, воюющие в Донбассе) потеряли 182 танка (117 уничтожены, 65 захвачены противником), 30 БРДМ (17 уничтожены, 13 захвачены), 377 БМП и БМД (215 уничтожены, 162 захвачены), 153 БТР (107 уничтожены, 46 захвачены), 71 МТЛБ и БТР-Д (38 уничтожены, 33 захвачены), 66 САУ (34 уничтожены, 32 захвачены), 68 буксируемых орудий (33 уничтожены, 35 захвачены), 29 РСЗО (27 уничтожены, 2 захвачены). Кроме того, уничтожены 2 ЗРК «Оса-АКМ», по 1 ПУ и ПЗУ ЗРК «Бук», 2 ЗРПК «Тунгуска», сбиты 9 боевых и 3 вспомогательных самолета, 5 боевых и 5 многоцелевых вертолетов, 2 БПЛА.
Ополченцы Донбасса (далее – ВС Новороссии, ВСН) потеряли 46 танков (39 уничтожены, 7 захвачены противником), 5 БРДМ (3 уничтожены, 2 захвачены), 27 БМП и БМД (23 уничтожены, 4 захвачены), 15 БТР (11 уничтожены, 4 захвачены), 13 МТЛБ и БТР-Д (12 уничтожены, 1 захвачен), 2 САУ (уничтожены), 4 буксируемых орудия (по 2 уничтожены и захвачены), 1 РСЗО (уничтожена).
В этом списке не учтены 1 БТР-Д, 1 БТР-70 и 1 САУ 2С9, сначала захваченные ополченцами, но затем возвращенные ВСУ. Но засчитаны обеим сторонам в качестве потерь 3 БМД, 2 БТР-Д и 1 САУ 2С19, которые стали трофеями ВСН, а затем уже в их составе уничтожены ВСУ. Вполне вероятно, что подобных случаев значительно больше, соответственно данные по ВСУ перераспределились бы (меньше захваченных и больше уничтоженных). Кроме того, потери обеих сторон заведомо выше, поскольку не все они установлены.
Сколько-нибудь корректно установить людские потери не представляется возможным, неясен даже порядок величин.
Обращает на себя внимание, что у ВСУ основные потери приходятся на БМП и БМД. Это объясняется, очевидно, тем, что украинская армия пытается захватить и удержать территорию, естественно, с помощью пехоты и ВДВ. Именно их машины поэтому и гибнут в таких огромных количествах. У ВСН же основные потери приходятся на танки. Причина, вероятно, в том, что республики обороняются или проводят контрнаступления, используя танки в качестве главной ударной силы. В итоге соотношение потерь в танках оказывается наиболее «приличным» для ВСУ, тогда как по остальным классам техники – просто запредельным. Причем после возобновления интенсивных боевых действий в середине января по уничтоженным танкам потери сторон оказались практически одинаковыми, притом что летом прошлого года они были 6:1 в пользу ВСН. Отчасти это можно объяснить тем, что ВСУ стали воевать несколько лучше, чем в 2014-м, отчасти, возможно, тем, что в конце августа ВСН были не только «Н», им помог «северный ветер», который после первых минских договоренностей не возобновлялся ни разу.
Границы возможностей
Предположить, что вторые минские соглашения будут выполняться, крайне сложно, поскольку, как сказано выше, стороны не достигли своих целей (для Киева – полная ликвидация ДНР и ЛНР, для республик – выход как минимум на административные границы своих областей). При этом перспективы крайне неоднозначны.
Как говорилось в статьях «Но случился Донбасс» и «Бремя победы», донецко-луганский сепаратизм изначально имел чисто внутриукраинскую природу, отражая борьбу олигархов (как и майдан, не имеющий никакого отношения к понятию «народная революция»), но затем в силу различных причин вышел из-под контроля своих организаторов (донецкой олигархической группировки). Сейчас влияние прежних хозяев на руководство ДНР и ЛНР сошло на нет, зато Москвы – очень велико (хотя и не абсолютно), притом что сначала было нулевым. Гражданское строительство в Донбассе не интересует никого – ни руководство самопровозглашенных республик (это люди очень специфические), ни Москву (она не собирается присоединять Новороссию). Мирному населению лишь обеспечивается возможность не умереть с голоду. Само это мирное население относится к ДНР и ЛНР крайне неоднозначно, хотя и Киев в основном люто ненавидит. При этом ВСН постепенно превратились из анархической совокупности никому не подчиняющихся формирований в практически нормальную армию. В них можно выделить три основных компонента – те, кто все это начал в рамках внутриукраинских разборок (то есть люди Ахметова и Ефремова); добровольцы из других регионов Украины, из России и еще нескольких стран, воюющие из идеологических соображений; местные жители, присоединившиеся к ополчению уже в ходе войны по мотивам в первую очередь мести ВСУ за убитых родственников и друзей. Их боевой дух и уровень подготовки достаточно высок. С оснащением тоже все в порядке – во-первых, есть огромные трофеи (они перечислены выше), во-вторых, значительное количество техники у ВСУ просто куплено (причем в этом «бизнесе» участвуют с украинской стороны как генералы, так и рядовые), наконец, не обходится без российского «военторга». Впрочем, потенциал ВСН все равно ограничен, поэтому даже выход на административные границы Донецкой и Луганской областей является для них исключительно серьезной проблемой. По сути это возможно только в случае внутреннего краха ВСУ и вообще украинского государства. Если этого не произойдет, ВСН способны лишь на удержание нынешней территории, правда, эту задачу они решают почти гарантированно.
Киеву Донбасс и его население совершенно не нужны, это подтверждается тем, как быстро он отказался от социальных обязательств по отношению к тем, кто живет в ДНР и ЛНР. В связи с этим нельзя не вспомнить, что Москва не отказывалась от социальных обязательств по отношению к жителям Чечни даже в те годы, когда эта республика находилась под контролем сепаратистов. Тогда многим россиянам это казалось идиотизмом, сейчас ясно, насколько это было правильно. Но и отказаться от Донбасса Киев не готов (по крайней мере пока) по причинам в первую очередь политического характера: очень сложно развернуть пропагандистскую машину в противоположном направлении, а сейчас она продолжает с прежней яростью поддерживать идею единства Украины. Кроме того, Вашингтон настоятельно рекомендует воевать до победы. А его влияние на Киев вполне сравнимо с тем, что демонстрирует Москва в отношении ДНР и ЛНР – очень велико, хотя и не абсолютно.Однако добиться военной победы для Киева практически невозможно. И дело отнюдь не в нехватке техники. На данный момент ВСУ имеют в своем составе около 1600 танков (это только Т-64, есть еще примерно 400 Т-72, но они в боях не используются, по крайней мере пока), 1800 БМП и БМД, 1400 БТР, 2000 МТЛБ и БТР-Д, 1100 САУ, порядка 1500 буксируемых орудий, 500 РСЗО, 80 боевых самолетов, 40 боевых вертолетов. Разумеется, реальные цифры гораздо ниже, поскольку, во-первых, учтены не все потери, во-вторых, неизвестно, сколько техники продано из ВСУ в ВСН, в-третьих, очень значительная ее часть полностью выработала ресурс либо разукомплектована для восстановления других аналогичных машин. Но даже если приведенные выше значения уменьшить вдвое, это все равно еще очень много, хватит на несколько лет войны.
В связи с этим представляется достаточно бессмысленным делом закупка Киевом иностранных вооружений. В странах бывшего Варшавского договора, ныне входящих в НАТО, довольно много хорошо знакомой украинцам советской техники. Но ее тем не менее меньше, чем у ВСУ, к тому же она еще старше. В частности, у Восточной Европы нет ни одного Т-64, а Т-72, как было сказано выше, ВСУ не используют. У нас, правда, многие до сих пор считают, что Венгрия в прошлом году поставила на Украину 58 Т-72, но сейчас уже хорошо известно, что эти танки уехали в противоположном направлении – в Чехию, откуда перепроданы в Нигерию. Более того, Венгрия, имеющая территориальные претензии к Украине и статус enfant terrible НАТО и ЕС, вряд ли будет продавать Киеву оружие. У Восточной Европы очень мало даже БМП-2 (суммарно менее 300 у Чехии и Словакии), притом что в ВСУ их до 1000. В Польше и Болгарии в больших количествах есть лишь БМП-1, САУ 2С1 и РСЗО БМ-21. Определенную пользу ВСУ эта техника принести может (особенно САУ и РСЗО, поскольку для не умеющей воевать армии роль артиллерии колоссально велика), но победы точно не обеспечит. Более всего пригодились бы ВСУ вертолеты Ми-24 и Ми-8, но их в Восточной Европе немного и главное – их ресурс выбит не меньше, чем аналогичных украинских машин, ибо все они произведены еще в СССР. Еще более бессмысленны поставки западного оружия, о которых очень много говорится на Украине, в России и на Западе (особенно в США). Это оружие совершенно незнакомо военнослужащим ВСУ, его освоение займет достаточно длительное время. При этом никакими волшебными всепобеждающими качествами западная техника не обладает. Все объективные американские эксперты единодушно отмечают, что такие поставки лишь ухудшат ситуацию для ВСУ, поскольку ВСН в ответ получат по линии «военторга» как минимум не меньшее количество техники, которая ополченцам прекрасно знакома и может быть применена немедленно. Более того, с вероятностью, близкой к 100 процентам, американское оружие очень быстро окажется у ополченцев, а затем и в России, причем даже необязательно в качестве трофея: военнослужащие ВСУ его просто продадут. Кроме того, если американское оружие на Украине появится, а победы все равно не принесет (а будет именно так), это катастрофически дискредитирует не только его, но и вообще США.
Как отмечают западные специалисты, проблема ВСУ отнюдь не в нехватке техники, а в очень низком уровне боевой подготовки, безобразном управлении и тыловом обеспечении. И за прошедший год улучшений в этом плане не просматривается, скорее наоборот.
Борьба за миф
Любая армия в ходе войны учится воевать. ВСУ не исключение. Нынешней зимой они воевали более упорно, чем прошлым летом, нанеся ВСН весьма серьезные потери в людях и технике. Тем не менее итогом вновь было поражение, почти такое же катастрофическое, как в августе-сентябре под Иловайском.
Учатся воевать солдаты и младшие офицеры ВСУ, но не старшие офицеры и генералы. Управленческий хаос в ВСУ за год войны ничуть не уменьшился, а это уже симптом. Не происходит положительного отбора наиболее способных офицеров, как это было, например, у ВС РФ в Чечне. По-прежнему украинской армией руководят люди, отобранные не по профессиональным качествам, а по идеологическим критериям и уровню преданности политическому руководству.
Аналогичная ситуация с тыловым снабжением. По сути армия в значительной степени по-прежнему находится на самообеспечении либо зависит от волонтеров, приобретающих еду и снаряжение для ВС за свои деньги. Если люди готовы воевать за свой счет, то начальство (как военное, так и политическое) это вполне устраивает. Отношение к личному составу ВСУ совершенно безобразное, никаких изменений к лучшему не происходит. И это симптом еще более серьезный.
Мало того, война стремительно превратилась на Украине в чрезвычайно доходный бизнес, подтвердив хорошо известный факт, что коррупция в этой стране абсолютна. Генералы, офицеры, а также командиры добровольческих батальонов продают все подряд и кому угодно. Появились уже и фальшивые волонтеры, зарабатывающие на гуманитарной помощи населения армии. И это даже не симптом, а приговор. Впрочем, армия – часть общества. После очередного президента Украины кажется, что выше уровень коррупции в этой стране быть уже не может, но каждый новый глава государства демонстрирует, что «нет предела совершенству».
Еще одним губительным для ВСУ обстоятельством является то, что для руководства страны информационная война оказывается гораздо важнее собственно боевых действий. Нынешний киевский режим, чья сущность и деятельность прямо противоречат всем лозунгам им же организованного майдана, держится в первую очередь на пропаганде, успевшей создать гигантское количество разнообразных мифов. Некоторые из них оказываются смертельными для военнослужащих ВСУ. В частности, миф о киборгах, защищающих Донецкий аэропорт, привел к гибели большинства этих киборгов под развалинами аэропорта, которые все равно перешли под контроль ВСН. Миф о «Сталинграде в Дебальцеве» (украинская пропаганда, несмотря на крайний антисоветизм, проводила параллель между ВСУ и Советской армией) привел к тому, что там действительно случился «Сталинград», только ВСУ оказались в роли вермахта (в военном смысле). То есть от ВСУ требуют удерживать позиции исключительно ради «картинки», что закономерно приводит к катастрофам и огромным потерям.
Все больше проблем с личным составом. Причем здесь происходят процессы, которые рушат один из основополагающих мифов киевской пропаганды. Ее лейтмотивом является представление о том, как свободолюбивые европейские украинцы противостоят замшелым русским рабам-«ватникам», стремящимся восстановить свою тоталитарную империю. За оплот свободолюбивого европеизированного украинства выдаются, разумеется, западные области, которые оказались под «имперским гнетом» лишь в 1939 году, а до этого всегда были Европой. И действительно, западные украинцы в ходе последней мобилизации проявили себя именно как настоящие европейцы. Как известно, для нынешнего европейца сама мысль о том, что можно погибнуть в бою (в том числе за родину), является пещерной дикостью (поэтому Украина никогда не дождется помощи со стороны НАТО). Вот и «западэнцы» от мобилизации стремительно разбегаются во все стороны, причем как в просвещенную Европу, так и в тоталитарную Россию. Откуда яростно громят «русских агрессоров», но только в Интернете. Служить же идут жители центральных и восточных областей, то есть русские и русифицированные украинцы. При этом они демонстрируют все черты, присущие тем самым «ватникам» – готовность умереть за родину, несмотря на скотские условия службы и на то, что бездарное воровское командование заваливает противника их трупами, других методов ведения войны просто не зная. Правда, украинская армия поражена сегодня повальным пьянством, но что ж поделаешь, если «европейцы» служить не хотят. Только и исключительно на собственных «ватниках» держатся нынешние ВСУ и Украина в целом. Вопрос в том, является ли этот ресурс бесконечным. Есть подозрения, что нет.
Вообще можно усмотреть явные параллели между нынешней Украиной и Российской империей времен Первой мировой. В обоих случаях в начале войны был сильнейший всплеск патриотического энтузиазма, за которым последовали после некоторых успехов многочисленные поражения на фронте с потерей значительных территорий. Тогда и сейчас имели место вопиющая бездарность командования, сильнейшая коррупция, в том числе прямой бизнес на войне, развал жизни в тылу с катастрофическим падением уровня благосостояния.
Чем в итоге закончила Российская империя, хорошо известно. Мы все (и Россия, и Украина) до сих пор расхлебываем последствия той катастрофы. Закончит ли так же Украина, зависит исключительно от нее. Еще одна (возможно, главная) проблема этой страны в том, что там принято сваливать свои проблемы на кого угодно, только бы не решать самим. Подавляющее большинство населения страны так и не осознало, что независимость предполагает полную ответственность за судьбу государства. И что никто, кроме власти и народа, ни в коем случае не должен соблюдать национальные интересы Украины. У других стран есть свои национальные интересы. Если Украина предоставляет другим государствам возможность соблюдать их интересы за ее счет, это проблема только и исключительно незалежной. Если потенциально мощная и процветающая страна оказалась самой нищей в Европе, а теперь превратилась в арену сражения между другими, виноваты в этом только ее граждане. Но украинцы продолжают искать виноватых за пределами своих границ.
Информация