Сила дипломатии или дипломатия силы
Тема военной силы и угроза ее применения всегда была в центре внимания политиков, дипломатов, военных и ученых. С самого начала истории человечества homo sapiens использовал силу в качестве инструмента для достижения политических целей, защиты или приобретения новых территорий. Как подсчитали исследователи, всего люди провели более 14 тыс. различных войн, в которых погибли примерно 4 млрд человек. Только в ХХ веке в военных конфликтах было уничтожено около 200 млн человек.
Известному американскому политику и дипломату, бывшему советнику по национальной безопасности и госсекретарю при двух президентах Генри Киссинджеру принадлежит знаменитая фраза: «Дипломатия есть искусство обуздывать силу». Именно в этом, на его взгляд, заключается сила дипломатии. Несиловые методы реализации внешней политики обладают специфической мощью. Их использование может уберечь государство от непосредственно грозящего нападения, улучшить внешнеполитическое положение, увеличить число союзников и т.д. Но, когда речь идет о несиловых средствах, необходимо помнить, что часто они используются на фоне применения военной силы, а иногда и вместе с ней.
Сегодня для оказания влияния на другое государство недостаточно только таких источников мощи государства, как процветающая экономика и технологическое доминирование, требуется традиционный источник – сильные армия и флот. Другими словами, применение несиловых средств внешней политики, то есть силы дипломатии, в значительной степени предопределяется эффективностью дипломатии силы.
К силовым средствам относится прежде всего военная мощь государства. Она обусловлена экономическими, социально-экономическими и морально-психологическими возможностями той или иной страны, непосредственно воплощается в Вооруженных силах (ВС) и в их способности выполнять задачи, поставленные им политическим руководством. Наиболее желательный вариант, когда сила государства адекватна характеру и перспективам развития внешнеполитической обстановки, уровню непосредственно возникающей военной опасности и его экономическим возможностям.
РАСТУЩАЯ РОЛЬ СИЛЫ
Дипломатия силы наиболее тесно связана с безопасностью государства, поскольку имеет прямое отношение к угрозе применения ВС. В годы холодной войны известный американский политолог Роберт Осгуд отмечал, что задача дипломатии состоит в том, чтобы использовать насилие или его угрозу с максимальной эффективностью. Другой американский политолог Ганс Моргентау считал важнейшими политическими средствами убеждение, компромисс и угрозу применения силы.
Однако на практике вашингтонские политики продолжают отдавать предпочтение не столам переговоров, фракам и бабочкам, а камуфляжу. Хотя по взглядам американских политологов, при использовании дипломатии силы речь должна идти не о том, чтобы все-таки сделать масштабную войну «действенным инструментом внешней политики». В дополнение к «атомной дипломатии» и «дипломатии канонерок» все чаще начинает реализовываться доктрина ограниченных, малых войн и идея дозированного применения вооруженных сил в различных конфликтах. В ближайшее время, как считает значительное большинство политических деятелей США, ограниченные войны будут оставаться допустимым орудием национальной политики небольших государств, расположенных в различных регионах планеты. Но, по их мнению, именно мощь ведущих мировых держав способна оказывать эффективное психологическое влияние на то, как часто будут возникать подобные конфликты и каков будет их исход.
В начале XXI века актуальность применения силы в политике и международных отношениях возросла. В последнее время мир стал свидетелем крупных столкновений, связанных с событиями на Украине и вокруг нее, на севере Африки, в Сирии, Ираке и Афганистане. В настоящее время нет предпосылок к тому, чтобы мир разоружился, уничтожил армию и вооружение и начал решать все спорные проблемы только мирным путем. До этого еще очень и очень далеко. Сегодня как государственные, так и негосударственные структуры разных стран мира и прежде всего США продолжают рассматривать использование силы для достижения стоящих перед ними целей и решения различных задач в качестве одного из главных инструментов их реализации и разрешения.
Не может являться исключением в этом плане и Россия, которая взяла курс на повышение своего военного потенциала. Сегодня уже открыты и активно реализуются достаточно масштабные программы переоснащения и коренного реформирования ВС РФ. 19 декабря 2014 года на совещании Совета безопасности России была одобрена новая редакция Военной доктрины страны. Внесенные в документ изменения коснулись в первую очередь появления новых угроз РФ. Как подчеркивается в обновленном варианте доктрины, «в борьбе ведущих государств мира за свои интересы типичными стали непрямые действия, использование протестного потенциала населения, радикальных и экстремистских организаций, частных военных компаний; наращивается наступательный потенциал НАТО непосредственно у российских границ, активно проводятся мероприятия по развертыванию глобальной системы ПРО».
И хотя внешняя военная угроза беспрецедентно мала, политика военного усиления РФ не может не быть продолжена, поскольку вписывается в складывающиеся международные реалии и отвечает внутренней логике развития России. Однако совершенно понятно, что делать это наша страна должна только в сочетании с новыми формами применения силы в международных отношениях. Новая редакция Военной доктрины подчеркивает приверженность России использованию военной силы только после исчерпания возможности применения мер ненасильственного характера, таких как политические, дипломатические, правовые, экономические, экологические, информационные, другие инструменты защиты национальных интересов РФ и интересов ее союзников.
Известному американскому политику и дипломату, бывшему советнику по национальной безопасности и госсекретарю при двух президентах Генри Киссинджеру принадлежит знаменитая фраза: «Дипломатия есть искусство обуздывать силу». Именно в этом, на его взгляд, заключается сила дипломатии. Несиловые методы реализации внешней политики обладают специфической мощью. Их использование может уберечь государство от непосредственно грозящего нападения, улучшить внешнеполитическое положение, увеличить число союзников и т.д. Но, когда речь идет о несиловых средствах, необходимо помнить, что часто они используются на фоне применения военной силы, а иногда и вместе с ней.
Сегодня для оказания влияния на другое государство недостаточно только таких источников мощи государства, как процветающая экономика и технологическое доминирование, требуется традиционный источник – сильные армия и флот. Другими словами, применение несиловых средств внешней политики, то есть силы дипломатии, в значительной степени предопределяется эффективностью дипломатии силы.
К силовым средствам относится прежде всего военная мощь государства. Она обусловлена экономическими, социально-экономическими и морально-психологическими возможностями той или иной страны, непосредственно воплощается в Вооруженных силах (ВС) и в их способности выполнять задачи, поставленные им политическим руководством. Наиболее желательный вариант, когда сила государства адекватна характеру и перспективам развития внешнеполитической обстановки, уровню непосредственно возникающей военной опасности и его экономическим возможностям.
РАСТУЩАЯ РОЛЬ СИЛЫ
Дипломатия силы наиболее тесно связана с безопасностью государства, поскольку имеет прямое отношение к угрозе применения ВС. В годы холодной войны известный американский политолог Роберт Осгуд отмечал, что задача дипломатии состоит в том, чтобы использовать насилие или его угрозу с максимальной эффективностью. Другой американский политолог Ганс Моргентау считал важнейшими политическими средствами убеждение, компромисс и угрозу применения силы.
Однако на практике вашингтонские политики продолжают отдавать предпочтение не столам переговоров, фракам и бабочкам, а камуфляжу. Хотя по взглядам американских политологов, при использовании дипломатии силы речь должна идти не о том, чтобы все-таки сделать масштабную войну «действенным инструментом внешней политики». В дополнение к «атомной дипломатии» и «дипломатии канонерок» все чаще начинает реализовываться доктрина ограниченных, малых войн и идея дозированного применения вооруженных сил в различных конфликтах. В ближайшее время, как считает значительное большинство политических деятелей США, ограниченные войны будут оставаться допустимым орудием национальной политики небольших государств, расположенных в различных регионах планеты. Но, по их мнению, именно мощь ведущих мировых держав способна оказывать эффективное психологическое влияние на то, как часто будут возникать подобные конфликты и каков будет их исход.
В начале XXI века актуальность применения силы в политике и международных отношениях возросла. В последнее время мир стал свидетелем крупных столкновений, связанных с событиями на Украине и вокруг нее, на севере Африки, в Сирии, Ираке и Афганистане. В настоящее время нет предпосылок к тому, чтобы мир разоружился, уничтожил армию и вооружение и начал решать все спорные проблемы только мирным путем. До этого еще очень и очень далеко. Сегодня как государственные, так и негосударственные структуры разных стран мира и прежде всего США продолжают рассматривать использование силы для достижения стоящих перед ними целей и решения различных задач в качестве одного из главных инструментов их реализации и разрешения.
Не может являться исключением в этом плане и Россия, которая взяла курс на повышение своего военного потенциала. Сегодня уже открыты и активно реализуются достаточно масштабные программы переоснащения и коренного реформирования ВС РФ. 19 декабря 2014 года на совещании Совета безопасности России была одобрена новая редакция Военной доктрины страны. Внесенные в документ изменения коснулись в первую очередь появления новых угроз РФ. Как подчеркивается в обновленном варианте доктрины, «в борьбе ведущих государств мира за свои интересы типичными стали непрямые действия, использование протестного потенциала населения, радикальных и экстремистских организаций, частных военных компаний; наращивается наступательный потенциал НАТО непосредственно у российских границ, активно проводятся мероприятия по развертыванию глобальной системы ПРО».
И хотя внешняя военная угроза беспрецедентно мала, политика военного усиления РФ не может не быть продолжена, поскольку вписывается в складывающиеся международные реалии и отвечает внутренней логике развития России. Однако совершенно понятно, что делать это наша страна должна только в сочетании с новыми формами применения силы в международных отношениях. Новая редакция Военной доктрины подчеркивает приверженность России использованию военной силы только после исчерпания возможности применения мер ненасильственного характера, таких как политические, дипломатические, правовые, экономические, экологические, информационные, другие инструменты защиты национальных интересов РФ и интересов ее союзников.
Информация