Неспасенные жизни Новороссии
Самоотверженность врачей не заменит турникетного жгута с гемостатиком
Ровно год прошел с того момента, как начался вооруженный конфликт на юго-востоке Украины. Это было время потерь, но также и обретения опыта реальных боевых действий. Сегодня его пристально изучают профессионалы.
Впервые на территории современной Европы идут масштабные боевые действия с использованием тяжелой артиллерии, оперативно-тактических ракет. Так называемая антитеррористическая операция превратилась в полноценную войну, с «котлами», прорывами оборонительных позиций и всеми прочими атрибутами крупных операций.
Пуля – дура, а вот снаряд…
Бои в Новороссии привлекают внимание не только широкой общественности, но и военных специалистов, обсуждающих практически все аспекты, начиная от принятых решений и заканчивая расходом боеприпасов. Одним из наименее освещенных остается медицинское обеспечение. Ни в России, ни за рубежом в открытом доступе так и не появилось ни одной публикации по этой теме.
В интервью с военными врачами восприятие происходящего субъективно. Во многом такая ситуация объясняется тем, что даже у Министерства обороны Украины и военного руководства народных республик до сих пор нет статистических данных по причинам потерь, а также характеру и структуре ранений на поле боя.
В то же время на юго-востоке Украины обе стороны столкнулись с одними и теми же проблемами в организации медицинского обеспечения. «Среди травм абсолютно доминируют осколочные ранения и контузии», – сообщил обозревателю «Военно-промышленного курьера» офицер-медик одной из бригад народной милиции ДНР. Этот факт подтверждают не только другие военные медики-ополченцы, с которыми удалось пообщаться, но также и их коллеги из ВСУ. Главная причина преобладания осколочных ранений – массированное использование артиллерии. Причем с самого начала масштабных столкновений – в июне-июле прошлого года.
При срезании Дебальцевского выступа, по словам начальника медицинской службы корпуса народной милиции Луганской республики, только после 16 февраля, когда начались бои непосредственно в городе, раненые стали поступать преимущественно с пулевыми ранениями, а также осколочными от близких разрывов гранат (причем в основном ВОГ, выпущенных из подствольников).
Собеседники «ВПК» отмечали, что большинство ранений приходится на верхние и нижние конечности, а также голову. Во многом это связано с тем, что туловище хоть как-то защищено разгрузочными жилетами, которые бойцы носят повсеместно.
«Каски надевают очень редко, впрочем, как и бронежилеты. Но «разгрузка» все же обеспечивает пассивную защиту. Хотя не исключено и то, что военнослужащих с ранениями в грудь просто не успевают эвакуировать с поля боя и к нам на стол они не попадают», – поделился мнением военный медик из Луганской народной республики.
Следует отметить, что применение Украиной запрещенных боеприпасов вряд ли было массовым, как утверждали некоторые СМИ. Собеседники «ВПК» очень редко сталкивались с поражающими элементами типа «шарик», «ролик» или «стрелка», характерными для кассетных ракет.
«Видел пару раз «стрелки» и «шарики», но это было в начале войны. Июнь-июль прошлого года», – вспоминает врач-ополченец из Луганска. Большую озабоченность медиков вызывает широкое распространение среди личного состава контузий. И если на ранение, когда течет кровь, сразу обращают внимание сослуживцы пострадавшего, то после контузии бойцу максимум дают отлежаться день, после чего отправляют на передовую. «Проблема контузий в том, что они имеют кумулятивный эффект. Их последствия накапливаются. Со временем это скажется очень негативно», – пояснил опытный военврач.
Важную роль в медицинском обеспечении не только ополченцев ЛНР и ДНР, но и украинских участников силовой операции играют обычные больницы. «Мы же ведем бои в одной из самых больших городских агломераций в Европе. Если до больницы везти всего несколько километров, а там в стационарном помещении могут оказать не только квалифицированную, но и специализированную помощь, выполнить сложные операции, зачем ютиться в палатках в чистом поле? Тем более сейчас, когда большая часть населения выехала и даже большое поступление раненых не создает перегрузки в медицинских учреждениях», – оценил ситуацию военврач из Луганской народной милиции.
Фактически вся гражданская медицина в Новороссии в настоящее время работает на военных. В первые месяцы боев не все гражданские врачи шли навстречу ополченцам, зачастую отказывались принимать раненых, иногда даже требовали деньги за лечение. Но после «разъяснительной работы» проблема решилась.
Украинская сторона также активно использует гражданские стационарные лечебные заведения не только для оказания помощи, но и для реабилитации военнослужащих. На территории Украины достаточно много полноценных госпиталей. Однако близость гражданских больниц и медицинских центров к зоне боевых действий позволяет не только экономить значительные материальные средства на эвакуацию личного состава, но и выигрывать столь ценное для спасения жизни время.
Медицинско-натовский опыт
С самого начала боевых действий на юго-востоке благодаря помощи различных волонтерских организаций украинские добровольческие батальоны стали получать современные средства тактической медицины – в первую очередь турникетные жгуты, различные гемостатики, универсальные перевязочные пакеты. В подавляющем большинстве случаев бойцы получали не отдельные изделия, а полноценную аптечку IFAK (Individual First Aid Kit) по стандартам ТССС (Tactical Combat Casualty Care), принятым в НАТО.
Но этим дело не ограничилось. Одновременно с закупкой медицинских средств украинские добровольцы начали приглашать различные иностранные тренинговые фирмы для проведения занятий с украинскими военнослужащими по тактической медицине. Первой в этом списке стала расположенная в Чехии компания REAGO.
Особо стоит сказать об участии в поставках медикаментов и подготовке украинских военнослужащих иностранных некоммерческих организаций, на которые, по известным данным, приходится не менее 80 процентов от переданных силовикам средств тактической медицины и до 90 процентов тренингов. Характерный пример – зарегистрированная в Нью-Йорке Patriot Defence («Захист Патріотів»). Занятия проводятся бывшими военнослужащими, в частности из США и Великобритании.
«Ролики показывают, что обучают именно по стандартам доврачебной помощи, принятым в вооруженных силах США – Tactical Combat Casualty Care. Это четко видно по тому, как обучаемым объясняют последовательность выполнения и алгоритм действий. Главное – инструкторы показывают, как себя тактически грамотно вести при оказании помощи, приоритеты эвакуации. Главная ценность такого подхода – обучить как можно больше рядовых бойцов неотложным действиям после ранения. Основная причина смертности на поле боя – это массированная кровопотеря при ранении конечностей, на ее остановку есть максимум пара минут и силами медиков эту проблему не решить», – констатирует сотрудник российской компании, организующей тренинги по тактической медицине.
«Украинская сторона с самого начала поступила очень грамотно, не просто раздав медицинские средства, а привязав получение аптечки к прохождению тренингов. Фактически IFAK выдавали только тем военнослужащим, которые прошли двух- или пятидневные сборы. Необходимые навыки на тренингах получили и волонтеры, которые уже непосредственно в войсках, привозя гуманитарную помощь, проводили занятия с военнослужащими», – отмечает наш специалист по тактической медицине. Впоследствии силами НКО санитарный ликбез прошли не только бойцы добровольческих формирований, но и военнослужащие ВСУ, сотрудники СБУ и МВД, даже курсанты.
За последнее время некоммерческие организации стали удобным инструментом для США и стран НАТО в оказании негласной финансовой и технической помощи. Но фактических доказательств финансирования программ по обучению и оснащению украинских военнослужащих средствами тактической медицины через НКО пока нет.
В ноябре 2014 года европейское командование вооруженных сил США направило на Украину подразделение медиков-спецназовцев для проведения занятий с военнослужащими. По официальным данным, опубликованным на сайте американского посольства США в Киеве, до декабря прошлого года команда сумела подготовить более 300 украинских бойцов.
«Надо понимать, что главное в тренингах – научить грамотным тактическим действиям. Для навыка использования средств хватит нескольких часов. Все остальное время – чистая тактика. Как перемещаться по полю боя, как эвакуировать раненого и так далее», – объясняет изданию представитель российской тренинговой компании.
Возглавлял американскую команду полковник Джон Маза, главный хирург командования сил специальных операций США в Европе. Скорее всего основной задачей высокопоставленного заокеанского военного было налаживание организации системы квалифицированной врачебной помощи совместно с представителями медицинского управления ВСУ.
Повезет тем, кого повезут
Как показал опыт боев на юго-востоке, украинские военнослужащие даже после того, как им была оказана доврачебная помощь с применением современных средств и по всем правилам, не всегда выживали из-за несвоевременной эвакуации, а также на этапе оказания квалифицированной помощи на батальонном и бригадном уровне. Пострадавших либо слишком поздно эвакуировали (если вообще не забывали на поле боя), либо они чересчур долго ждали, когда ими займется врач. Официальной статистики потерь на этапах эвакуации в украинском военном ведомстве пока нет, но на такие потери приходится, по неофициальным оценкам, от 15 до 30 процентов.
Во многом проблема связана с удручающим состоянием всей медицинской службы ВСУ, слабым оснащением автомобилями и бронетехникой для эвакуации с поля боя, а также почти с полным отсутствием средств связи.
При содействии американских инструкторов руководство Минобороны Украины задумало реформирование всей системы оказания медпомощи. В частности, планируется создать отдельные подразделения, отвечающие только за эвакуацию (до отделения с 5–7 машинами на мотопехотный батальон), значительно усилить медицинские взводы в батальонном звене, обучив личный состав не только сортировать раненых, но и оказывать квалифицированную и даже частично специализированную помощь. Украинское Министерство обороны уже утвердило единый алгоритм (повторяющий ТССС) действий на поле боя, который вошел в конце прошлого года в программу подготовки для всех военнослужащих ВСУ и нацгвардии.
Как ожидается, новая система позволит иметь максимальную выгоду от своевременной и квалифицированной доврачебной помощи на поле боя. Уже получив ее в полном объеме, раненый военнослужащий будет доставлен в медицинский пункт батальона, где им займутся врачи-хирурги, а также анестезиологи. В эвакуационных машинах предусматривается необходимый комплект оборудования для поддержания жизни военнослужащего, в состав экипажа включаются один-два фельдшера.
Несмотря на хороший замысел, объявленная реформа во многом остается пока декларацией, так как на нее не хватает денег, уходящих на более насущные проблемы.
Ополченческий опыт
В отличие от своего противника ополченцы не могут похвастаться современными турникетными жгутами, гомеостатическими препаратами. У бойцов в основном обычный жгут Эсмарха, состоящий из трех ампул противошоковый набор, стандартный армейский ИПП, а также иногда наркотическое средство бутарфанол, называемое на сленге «блестяшкой». Большой дефицит – применяемый украинскими военными налбуфин, аналог бутарфанола.
«В составе жгута есть вещество, влияющее на мозги бойцов и заставляющее их, вместо того чтобы беречь жгут и прятать в удобное место, наматывать его на приклад», – горько шутит военный медик из Луганской республики.
Понятно, что резина намотанного на приклад жгута очень быстро теряет свои свойства, высыхает и начинает рваться. Остановить кровь таким изделием уже нельзя. Но побороть эту проблему не получается, жгуты продолжают красоваться на прикладах автоматов как символ крутизны и «обстрелянности» их владельцев.
Другая серьезная проблема – неумение пользоваться наркотическими средствами, применяемыми даже в тех случаях, когда можно вколоть противошоковый препарат либо вообще обойтись без обезболивания.
«Лежит раненый, стонет. Подходит боец. Спрашивает: «Братан, плохо?» и колет бутарфанол. Идет другой. «Братан, плохо?». Укол. Бывало, что пострадавшему до пяти уколов ставили», – рассказывает командир одного из подразделений Луганской народной милиции.
Надо понимать, что медицинское обеспечение в республиках формировалось стихийно и главным образом за счет гуманитарной помощи. «Мы бы рады, чтобы с нами проводили занятия по тактической медицине. Но когда? – сетует ополченец. – Мы постоянно в бою».
Отсутствие современных средств оказания доврачебной помощи на поле боя, в частях и подразделениях ЛНР и ДНР компенсируется работой врачей. По штату в каждом мотострелковом батальоне есть медвзвод, в бригаде народной милиции – отдельная медицинская рота. В артиллерийских дивизионах и танковом батальоне – фельдшеры.
Медицинские пункты, в составе которых помимо хирургов и анестезиологов действуют один-два реаниматолога с необходимым оборудованием и комплектом препаратов, размещаются как можно ближе к линии фронта, но на удалении, не позволяющем противнику обнаружить и нанести огневое поражение.
«Задача – сократить эвакуацию к медицинскому пункту с часов до минут. Раненый на поле боя может оказать самопомощь, всегда рядом санинструктор либо сослуживцы. После чего пострадавшего вывозят в медицинский пункт, где на месте проводятся все необходимые мероприятия вплоть до реанимационных», – рассказывает врач-ополченец.
Для эвакуации используются как специально оборудованные УАЗ-452, на сленге «таблетка», так и бронированные тягачи МТЛБ – «мотолыги». В каждом автомобиле есть необходимый комплект препаратов, в том числе для постановки капельницы, с экипажем выезжает врач.
«Зачастую мы успеваем оказать первую помощь даже раньше, чем санинструкторы и сослуживцы пострадавшего. Быстро обработали, погрузили и повезли в медпункт», – делится опытом врач-ополченец.
Но такая система, сопряженная со значительным риском эвакуации, требует четкого взаимодействия медицинских подразделений и командиров батальонов и рот.
«Если командир все знает и понимает, то мы обговариваем место, куда будут выносить раненых, а также сразу договариваемся, как нам сообщат, что пора эвакуировать», – раскрывает технологию военврач из Луганской народной милиции. Хотя зачастую наладить взаимодействие не получается и медики вынуждены эвакуировать раненых как получится.
Но за время боев в Дебальцево «донецкие» бригады не потеряли на этапе эвакуации медслужбой ни одного военнослужащего. Только при оказании первой медицинской помощи умер один ополченец. В то же время все собеседники «ВПК» сходятся на том, что современные средства оказания доврачебной помощи в войсках были необходимы «еще вчера».
«Я считаю, каждому нашему бойцу нужны турникетный жгут и универсальный перевязочный пакет. И гемостатик, хотя бы в порошке. Насчет декомпрессионной иглы сомневаюсь. С пневмотораксом я за свою практику встречался всего один-два раза. А вообще такие средства очень нужны, не надо будет так рисковать жизнью врачей, вывозя раненых прямо под огнем. Бойцы оказали помощь, оттащили раненого в пункт сбора, и уже нет необходимости лететь сломя голову на поле боя под огнем, чтобы бойца забрать», – говорит врач-ополченец.
Итоги печальны
Нельзя не отметить то, как упорно украинское военное ведомство при поддержке правительства внедряло в войска современные средства и методики оказания доврачебной помощи на поле боя. Правда, нельзя забывать о помощи со стороны не только волонтеров, но и иностранных НКО, а также специалистов из США. На всем постсоветском пространстве пока лишь украинские силовики смогли выйти на современный уровень оказания доврачебной медицинской помощи.
Но столь эффективная работа по внедрению тактической медицины фактически сводится на нет слабой работой самой медслужбы, ее плохой оснащенностью и полным отсутствием взаимодействия. В этой ситуации не совсем понятна идея реорганизации медобеспечения на основе американского опыта, требующей серьезных затрат не только на закупку современного оборудования, но и на подготовку врачей.
Ополченцы Донецкой и Луганской народных республик в свою очередь достаточно сильно страдают от отсутствия современных средств оказания доврачебной помощи на поле боя. Но нельзя не признать, что в отличие от украинских коллег медики Новороссии смогли наладить работоспособную систему эвакуации и оказания квалифицированной, а также специализированной помощи, чего пока не сумели сделать по ту сторону линии фронта.
Ровно год прошел с того момента, как начался вооруженный конфликт на юго-востоке Украины. Это было время потерь, но также и обретения опыта реальных боевых действий. Сегодня его пристально изучают профессионалы.
Впервые на территории современной Европы идут масштабные боевые действия с использованием тяжелой артиллерии, оперативно-тактических ракет. Так называемая антитеррористическая операция превратилась в полноценную войну, с «котлами», прорывами оборонительных позиций и всеми прочими атрибутами крупных операций.
Пуля – дура, а вот снаряд…
Бои в Новороссии привлекают внимание не только широкой общественности, но и военных специалистов, обсуждающих практически все аспекты, начиная от принятых решений и заканчивая расходом боеприпасов. Одним из наименее освещенных остается медицинское обеспечение. Ни в России, ни за рубежом в открытом доступе так и не появилось ни одной публикации по этой теме.
В интервью с военными врачами восприятие происходящего субъективно. Во многом такая ситуация объясняется тем, что даже у Министерства обороны Украины и военного руководства народных республик до сих пор нет статистических данных по причинам потерь, а также характеру и структуре ранений на поле боя.В то же время на юго-востоке Украины обе стороны столкнулись с одними и теми же проблемами в организации медицинского обеспечения. «Среди травм абсолютно доминируют осколочные ранения и контузии», – сообщил обозревателю «Военно-промышленного курьера» офицер-медик одной из бригад народной милиции ДНР. Этот факт подтверждают не только другие военные медики-ополченцы, с которыми удалось пообщаться, но также и их коллеги из ВСУ. Главная причина преобладания осколочных ранений – массированное использование артиллерии. Причем с самого начала масштабных столкновений – в июне-июле прошлого года.
При срезании Дебальцевского выступа, по словам начальника медицинской службы корпуса народной милиции Луганской республики, только после 16 февраля, когда начались бои непосредственно в городе, раненые стали поступать преимущественно с пулевыми ранениями, а также осколочными от близких разрывов гранат (причем в основном ВОГ, выпущенных из подствольников).
Собеседники «ВПК» отмечали, что большинство ранений приходится на верхние и нижние конечности, а также голову. Во многом это связано с тем, что туловище хоть как-то защищено разгрузочными жилетами, которые бойцы носят повсеместно.
«Каски надевают очень редко, впрочем, как и бронежилеты. Но «разгрузка» все же обеспечивает пассивную защиту. Хотя не исключено и то, что военнослужащих с ранениями в грудь просто не успевают эвакуировать с поля боя и к нам на стол они не попадают», – поделился мнением военный медик из Луганской народной республики.
Следует отметить, что применение Украиной запрещенных боеприпасов вряд ли было массовым, как утверждали некоторые СМИ. Собеседники «ВПК» очень редко сталкивались с поражающими элементами типа «шарик», «ролик» или «стрелка», характерными для кассетных ракет.
«Видел пару раз «стрелки» и «шарики», но это было в начале войны. Июнь-июль прошлого года», – вспоминает врач-ополченец из Луганска. Большую озабоченность медиков вызывает широкое распространение среди личного состава контузий. И если на ранение, когда течет кровь, сразу обращают внимание сослуживцы пострадавшего, то после контузии бойцу максимум дают отлежаться день, после чего отправляют на передовую. «Проблема контузий в том, что они имеют кумулятивный эффект. Их последствия накапливаются. Со временем это скажется очень негативно», – пояснил опытный военврач.
Важную роль в медицинском обеспечении не только ополченцев ЛНР и ДНР, но и украинских участников силовой операции играют обычные больницы. «Мы же ведем бои в одной из самых больших городских агломераций в Европе. Если до больницы везти всего несколько километров, а там в стационарном помещении могут оказать не только квалифицированную, но и специализированную помощь, выполнить сложные операции, зачем ютиться в палатках в чистом поле? Тем более сейчас, когда большая часть населения выехала и даже большое поступление раненых не создает перегрузки в медицинских учреждениях», – оценил ситуацию военврач из Луганской народной милиции.
Фактически вся гражданская медицина в Новороссии в настоящее время работает на военных. В первые месяцы боев не все гражданские врачи шли навстречу ополченцам, зачастую отказывались принимать раненых, иногда даже требовали деньги за лечение. Но после «разъяснительной работы» проблема решилась.
Украинская сторона также активно использует гражданские стационарные лечебные заведения не только для оказания помощи, но и для реабилитации военнослужащих. На территории Украины достаточно много полноценных госпиталей. Однако близость гражданских больниц и медицинских центров к зоне боевых действий позволяет не только экономить значительные материальные средства на эвакуацию личного состава, но и выигрывать столь ценное для спасения жизни время.
Медицинско-натовский опыт
С самого начала боевых действий на юго-востоке благодаря помощи различных волонтерских организаций украинские добровольческие батальоны стали получать современные средства тактической медицины – в первую очередь турникетные жгуты, различные гемостатики, универсальные перевязочные пакеты. В подавляющем большинстве случаев бойцы получали не отдельные изделия, а полноценную аптечку IFAK (Individual First Aid Kit) по стандартам ТССС (Tactical Combat Casualty Care), принятым в НАТО.
Но этим дело не ограничилось. Одновременно с закупкой медицинских средств украинские добровольцы начали приглашать различные иностранные тренинговые фирмы для проведения занятий с украинскими военнослужащими по тактической медицине. Первой в этом списке стала расположенная в Чехии компания REAGO.
Особо стоит сказать об участии в поставках медикаментов и подготовке украинских военнослужащих иностранных некоммерческих организаций, на которые, по известным данным, приходится не менее 80 процентов от переданных силовикам средств тактической медицины и до 90 процентов тренингов. Характерный пример – зарегистрированная в Нью-Йорке Patriot Defence («Захист Патріотів»). Занятия проводятся бывшими военнослужащими, в частности из США и Великобритании.
«Ролики показывают, что обучают именно по стандартам доврачебной помощи, принятым в вооруженных силах США – Tactical Combat Casualty Care. Это четко видно по тому, как обучаемым объясняют последовательность выполнения и алгоритм действий. Главное – инструкторы показывают, как себя тактически грамотно вести при оказании помощи, приоритеты эвакуации. Главная ценность такого подхода – обучить как можно больше рядовых бойцов неотложным действиям после ранения. Основная причина смертности на поле боя – это массированная кровопотеря при ранении конечностей, на ее остановку есть максимум пара минут и силами медиков эту проблему не решить», – констатирует сотрудник российской компании, организующей тренинги по тактической медицине.
«Украинская сторона с самого начала поступила очень грамотно, не просто раздав медицинские средства, а привязав получение аптечки к прохождению тренингов. Фактически IFAK выдавали только тем военнослужащим, которые прошли двух- или пятидневные сборы. Необходимые навыки на тренингах получили и волонтеры, которые уже непосредственно в войсках, привозя гуманитарную помощь, проводили занятия с военнослужащими», – отмечает наш специалист по тактической медицине. Впоследствии силами НКО санитарный ликбез прошли не только бойцы добровольческих формирований, но и военнослужащие ВСУ, сотрудники СБУ и МВД, даже курсанты.
За последнее время некоммерческие организации стали удобным инструментом для США и стран НАТО в оказании негласной финансовой и технической помощи. Но фактических доказательств финансирования программ по обучению и оснащению украинских военнослужащих средствами тактической медицины через НКО пока нет.
В ноябре 2014 года европейское командование вооруженных сил США направило на Украину подразделение медиков-спецназовцев для проведения занятий с военнослужащими. По официальным данным, опубликованным на сайте американского посольства США в Киеве, до декабря прошлого года команда сумела подготовить более 300 украинских бойцов.
«Надо понимать, что главное в тренингах – научить грамотным тактическим действиям. Для навыка использования средств хватит нескольких часов. Все остальное время – чистая тактика. Как перемещаться по полю боя, как эвакуировать раненого и так далее», – объясняет изданию представитель российской тренинговой компании.
Возглавлял американскую команду полковник Джон Маза, главный хирург командования сил специальных операций США в Европе. Скорее всего основной задачей высокопоставленного заокеанского военного было налаживание организации системы квалифицированной врачебной помощи совместно с представителями медицинского управления ВСУ.
Повезет тем, кого повезут
Как показал опыт боев на юго-востоке, украинские военнослужащие даже после того, как им была оказана доврачебная помощь с применением современных средств и по всем правилам, не всегда выживали из-за несвоевременной эвакуации, а также на этапе оказания квалифицированной помощи на батальонном и бригадном уровне. Пострадавших либо слишком поздно эвакуировали (если вообще не забывали на поле боя), либо они чересчур долго ждали, когда ими займется врач. Официальной статистики потерь на этапах эвакуации в украинском военном ведомстве пока нет, но на такие потери приходится, по неофициальным оценкам, от 15 до 30 процентов.
Во многом проблема связана с удручающим состоянием всей медицинской службы ВСУ, слабым оснащением автомобилями и бронетехникой для эвакуации с поля боя, а также почти с полным отсутствием средств связи.
При содействии американских инструкторов руководство Минобороны Украины задумало реформирование всей системы оказания медпомощи. В частности, планируется создать отдельные подразделения, отвечающие только за эвакуацию (до отделения с 5–7 машинами на мотопехотный батальон), значительно усилить медицинские взводы в батальонном звене, обучив личный состав не только сортировать раненых, но и оказывать квалифицированную и даже частично специализированную помощь. Украинское Министерство обороны уже утвердило единый алгоритм (повторяющий ТССС) действий на поле боя, который вошел в конце прошлого года в программу подготовки для всех военнослужащих ВСУ и нацгвардии.
Как ожидается, новая система позволит иметь максимальную выгоду от своевременной и квалифицированной доврачебной помощи на поле боя. Уже получив ее в полном объеме, раненый военнослужащий будет доставлен в медицинский пункт батальона, где им займутся врачи-хирурги, а также анестезиологи. В эвакуационных машинах предусматривается необходимый комплект оборудования для поддержания жизни военнослужащего, в состав экипажа включаются один-два фельдшера.
Несмотря на хороший замысел, объявленная реформа во многом остается пока декларацией, так как на нее не хватает денег, уходящих на более насущные проблемы.
Ополченческий опыт
В отличие от своего противника ополченцы не могут похвастаться современными турникетными жгутами, гомеостатическими препаратами. У бойцов в основном обычный жгут Эсмарха, состоящий из трех ампул противошоковый набор, стандартный армейский ИПП, а также иногда наркотическое средство бутарфанол, называемое на сленге «блестяшкой». Большой дефицит – применяемый украинскими военными налбуфин, аналог бутарфанола.
«В составе жгута есть вещество, влияющее на мозги бойцов и заставляющее их, вместо того чтобы беречь жгут и прятать в удобное место, наматывать его на приклад», – горько шутит военный медик из Луганской республики.
Понятно, что резина намотанного на приклад жгута очень быстро теряет свои свойства, высыхает и начинает рваться. Остановить кровь таким изделием уже нельзя. Но побороть эту проблему не получается, жгуты продолжают красоваться на прикладах автоматов как символ крутизны и «обстрелянности» их владельцев.
Другая серьезная проблема – неумение пользоваться наркотическими средствами, применяемыми даже в тех случаях, когда можно вколоть противошоковый препарат либо вообще обойтись без обезболивания.
«Лежит раненый, стонет. Подходит боец. Спрашивает: «Братан, плохо?» и колет бутарфанол. Идет другой. «Братан, плохо?». Укол. Бывало, что пострадавшему до пяти уколов ставили», – рассказывает командир одного из подразделений Луганской народной милиции.
Надо понимать, что медицинское обеспечение в республиках формировалось стихийно и главным образом за счет гуманитарной помощи. «Мы бы рады, чтобы с нами проводили занятия по тактической медицине. Но когда? – сетует ополченец. – Мы постоянно в бою».
Отсутствие современных средств оказания доврачебной помощи на поле боя, в частях и подразделениях ЛНР и ДНР компенсируется работой врачей. По штату в каждом мотострелковом батальоне есть медвзвод, в бригаде народной милиции – отдельная медицинская рота. В артиллерийских дивизионах и танковом батальоне – фельдшеры.
Медицинские пункты, в составе которых помимо хирургов и анестезиологов действуют один-два реаниматолога с необходимым оборудованием и комплектом препаратов, размещаются как можно ближе к линии фронта, но на удалении, не позволяющем противнику обнаружить и нанести огневое поражение.
«Задача – сократить эвакуацию к медицинскому пункту с часов до минут. Раненый на поле боя может оказать самопомощь, всегда рядом санинструктор либо сослуживцы. После чего пострадавшего вывозят в медицинский пункт, где на месте проводятся все необходимые мероприятия вплоть до реанимационных», – рассказывает врач-ополченец.
Для эвакуации используются как специально оборудованные УАЗ-452, на сленге «таблетка», так и бронированные тягачи МТЛБ – «мотолыги». В каждом автомобиле есть необходимый комплект препаратов, в том числе для постановки капельницы, с экипажем выезжает врач.
«Зачастую мы успеваем оказать первую помощь даже раньше, чем санинструкторы и сослуживцы пострадавшего. Быстро обработали, погрузили и повезли в медпункт», – делится опытом врач-ополченец.
Но такая система, сопряженная со значительным риском эвакуации, требует четкого взаимодействия медицинских подразделений и командиров батальонов и рот.
«Если командир все знает и понимает, то мы обговариваем место, куда будут выносить раненых, а также сразу договариваемся, как нам сообщат, что пора эвакуировать», – раскрывает технологию военврач из Луганской народной милиции. Хотя зачастую наладить взаимодействие не получается и медики вынуждены эвакуировать раненых как получится.
Но за время боев в Дебальцево «донецкие» бригады не потеряли на этапе эвакуации медслужбой ни одного военнослужащего. Только при оказании первой медицинской помощи умер один ополченец. В то же время все собеседники «ВПК» сходятся на том, что современные средства оказания доврачебной помощи в войсках были необходимы «еще вчера».
«Я считаю, каждому нашему бойцу нужны турникетный жгут и универсальный перевязочный пакет. И гемостатик, хотя бы в порошке. Насчет декомпрессионной иглы сомневаюсь. С пневмотораксом я за свою практику встречался всего один-два раза. А вообще такие средства очень нужны, не надо будет так рисковать жизнью врачей, вывозя раненых прямо под огнем. Бойцы оказали помощь, оттащили раненого в пункт сбора, и уже нет необходимости лететь сломя голову на поле боя под огнем, чтобы бойца забрать», – говорит врач-ополченец.
Итоги печальны
Нельзя не отметить то, как упорно украинское военное ведомство при поддержке правительства внедряло в войска современные средства и методики оказания доврачебной помощи на поле боя. Правда, нельзя забывать о помощи со стороны не только волонтеров, но и иностранных НКО, а также специалистов из США. На всем постсоветском пространстве пока лишь украинские силовики смогли выйти на современный уровень оказания доврачебной медицинской помощи.
Но столь эффективная работа по внедрению тактической медицины фактически сводится на нет слабой работой самой медслужбы, ее плохой оснащенностью и полным отсутствием взаимодействия. В этой ситуации не совсем понятна идея реорганизации медобеспечения на основе американского опыта, требующей серьезных затрат не только на закупку современного оборудования, но и на подготовку врачей.
Ополченцы Донецкой и Луганской народных республик в свою очередь достаточно сильно страдают от отсутствия современных средств оказания доврачебной помощи на поле боя. Но нельзя не признать, что в отличие от украинских коллег медики Новороссии смогли наладить работоспособную систему эвакуации и оказания квалифицированной, а также специализированной помощи, чего пока не сумели сделать по ту сторону линии фронта.
Информация