У нефтяников свой вклад в Победу
Сегодня быть нефтяником уже значит быть успешным в глазах других. Роль нефти в современном мире столь велика, что ей даже присвоили эпитет «черное золото», подтвердив ценность для цивилизации. И как бы сейчас ни развивались другие источники энергии, нефть еще долгие годы будет определять благополучие и безопасность стран.
От церковных лампад — к двигателям машин
Так было не всегда. В России нефть нашли еще в семнадцатом веке. Случилось это в 1684 году в дальневосточной Ухте. Потребуется шестьдесят лет, чтобы организовать там её добычу, ещё год — начать переработку. Первый в России нефтеперегонный завод поставил здесь же, на реке Ухте, рудознатец Ф.С. Прядунов. Ничего, кроме убытков, новое начинание ему не принесёт (скажется удаленность перегонки от цивилизации), через четверть века завод попросту забросят.
Впрочем, дело даже не в удалённости. В то время практическое применение нефти и её продуктов было крайне мизерным. Жилища освещали свечами или лучинами, и только в церквях горели неугасаемые лампады на горном масле — так тогда называли смесь очищенной нефти с растительным маслом. Замечу, кстати, этот приём будут потом использовать водители в блокадном Ленинграде, смешивая бензин с пихтовым маслом, найденным на одном из городских складов.
Однако первые двигатели внутреннего сгорания нефть не заметят. Работать они будут на смеси воздуха и светильного газа. Серьёзный импульс добыче и переработке нефти даст лишь появление керосиновой лампы. Её изобретут в 1853 году львовские аптекари Игнатий Лукасевич и Ян Зех. Новинка станет популярной и потребует развития керосинового промысла. Через четыре года в Сураханах, близ Баку, Василий Кокорев построит нефтеперегонный завод начальной мощностью 100 тыс. пудов керосина в год. К концу века Россия будет производить в год уже около 100 млн. пудов керосина.
В это же время появится и первый бензиновый двигатель. Его сделает российский изобретатель и конструктор Огнеслав Степанович Костович. В мае 1888 года он обратится в российский Департамент торговли и мануфактур с прошением выдать привилегию на «усовершенствованный двигатель, действующий бензином, керосином, нефтяным, светильным и другими газами и взрывчатыми веществами». Привилегию, как водится в России, изобретателю выдадут только через четыре с половиной года. За это время О.С. Костович успеет запатентовать свой двигатель в США и Великобритании.
Расширение возможности использования нового вида топлива вызовет активный спрос на него. К началу первой мировой в России уже будут добывать и перерабатывать девять миллионов тонн нефти в год. Рубеж в десять миллионов страна перейдет только в 1927 году, выбравшись из гражданской войны и разрухи. Начнётся время моторов. Добыча нефти теперь будет только расти.
Чтобы танки не остались без солярки
Найдут нефть на Северном Кавказе и прикаспийском Закавказье, в Поволжье, на Западном Урале и в Сибири. В 1929 откроют притоки промышленной нефти в пермских Верхнечусовских Городках, а спустя три года, — на Ишимбаевском месторождении в Башкирии. Значение нефти для обороны впервые оценят уже в боях у озера Хасан. Здесь за две недели военных действий сожгут почти девять тысяч тонн горючего. Далее пойдёт по нарастающей: на Халхин-Голе израсходуют в десять раз больше — 86,7 тысячи тонн, на зимней финской войне — 215 тысяч тонн горючего.
Настоящая значимость открытых месторождений проявится в Великую Отечественную. В годы войны в Прикамье, Поволжье и Башкирию для создания новых промыслов и заводов вывезут оборудование, специалистов и их семьи. В башкирский Стерлитамак переведут, например, бакинский завод нефтяного машиностроения «Красный пролетарий», в Пермь — машиностроительный завод имени Мясникова (через считанные месяцы он выпустит первую партию турбобуров), в Сарапул — завод имени Дзержинского, а в Ишимбай — Государственный союзный машиностроительный завод имени Сталина, в Куйбышевскую область эвакуируют Херсонский и Одесский крекинг-заводы. Осенью в Поволжье был переброшен трест «Азнефтеразведка». Благодаря принятым мерам, уже в первом полугодии 1942-го добыча нефти на Куйбышевкомбинате увеличилась в 2,2 раза, а на Бугурусланских промыслах — в 4,7 раза.
Но главной нефтяной базой страны останется Азербайджан, где в 1940-м было почти три четверти общесоюзной добычи. В первый год войны отсюда отправят на нужды фронта 23,5 млн. тонн нефти, а всего за период Великой Отечественной войны — 75 млн. тонн, более 500 тысяч цистерн нефтепродуктов: бензина, легроина, керосина, дизельного топлива, флотского мазута, авиамасла и автола. Всё это делали заводы Азербайджана.
Центром нефтяной эвакуации станет Уфа. Здесь временно разместят наркомат нефтяной промышленности. В столицу Башкирии перебазируют даже Московский нефтяной институт им. И. М. Губкина. Но главная работа развернется на производстве. По постановлению Государственного комитета обороны ускорят строительство ряда НПЗ и ввод новых установок, в том числе на Уфимском, Саратовском, Сызранском, Орском, Ишимбаевском и других заводах. В Перми за семь месяцев построят завод смазочных масел. Сызранский НПЗ войдёт в строй в начале 1942-го. В 1943-м дадут продукцию нефтеперегонные заводы в Комсомольске-на-Амуре, Краснодаре и Перми.
Мало сделать горючее. Его ещё надо доставить на фронт. К штатно имевшимся в войсках автотранспортной бригаде и пяти отдельным автобатальонам добавили новые. С этой целью из народного хозяйства мобилизовали порядка 30 тыс. автомобилей с водителями. Не все они подвозили войскам горючее — хватало других забот. Но и моторы этих машин требовали топлива. То, что танки порой оставались без солярки, — это правда. Однако военные историки указывают: перебои с горючим больше коснулись авиации и автотранспорта (на автобензин, как правило, приходилось более половины общего расхода топлива). На аэродромы горючее доставляли даже самолетами военно-транспортной авиации.
В распутицу и зимние холода автобатальоны просто не справлялись с доставкой войскам горючего. Так было, например, осенью 1941-го на Калининском, Ленинградском, Волховском и Западном фронтах. Выход нашли в применении конных обозов. Брички, с наполненными соляркой бочками, массово использовались в тракторных бригадах и до войны и после неё. Теперь их поставили в строй.
За короткий срок командование тыла создало 76 гужтранспортных батальонов (по 250 пароконных повозок или саней). Их распределили между фронтами, а 19 оставили в резерве Ставки Верховного Главнокомандования. Положение с доставкой горючего действующей армии резко улучшилось. Это подвигло части и соединения, воевавшие на Севере, сформировать для перевозки моторного топлива подразделения из оленьих упряжек.
Но самая тяжелая ситуация сложилась в блокадном Ленинграде. Это здесь шоферы бодяжили бензин с маслом, чтобы как-то заставить работать машины, а многие суда Ладожской флотилии перешли на дрова. Да и не было перспектив у ладожской навигации. Немецкие самолеты гонялись за каждым появившимся на озере судном. Грузовой флот был практически уничтожен, а городу в сутки требовалось 660 тонн горючего. Санями и бричками такой объём было не осилить.
Возникла неожиданная идея — построить через Ладожское озеро трубопровод. Подобных проектов в то время не было ни в Советском Союзе, ни даже в мире. В предвоенное время московский трест «Нефтепроводпроект» испытал двухкилометровый сборно-разборный трубопровод — вот и весь на тот момент практический опыт.
Подводный трубопровод в Ленинград сделают за неполных полтора месяца (с 5 мая по 16 июня 1942 года). Работали по 17 часов в сутки. Маскировка была особо тщательной. Даже фонари не зажигали, чтобы не привлечь внимание к строительству. Немцы так и не узнали об этом трубопроводе. Лишний раз этот факт подтверждает то, что ни в одних послевоенных мемуарах гитлеровских генералов о трубопроводе не написано ни строчки. Меж тем, с июня 1942-го по март 1943-го в Ленинград перекачали свыше 47 тысяч тонн горючего. Так прорвали топливную блокаду и обеспечили нефтепродуктами не только войска, но и город.
Ленинградский пожарный оказывает помощь своему пострадавшему товарищу на нефтебазе «Красный нефтяник»
Война моторов
Успех военных операций в Великую Отечественную всецело зависел от активного применения техники. Не зря её назвали даже войной моторов. Уже к первой победной битве под Москвой определилась тактика учета тылового обеспечения. Её больше мерили не в килограммах, тоннах, литрах, а в боекомплектах, заправках, суточных пайках (сутодачах) продовольствия. Так, для обеспечения контрнаступления Западного фронта было заготовлено 2-3 боекомплекта боеприпасов, 5-6 заправок горючего, 10-12 сутодач продовольствия и фуража. Это был 1941-й — самый трудный год войны. Со временем обеспеченность военного успеха будет оцениваться щедрее. Например, на проведение Белорусской операции (завершившей освобождение территории Советского Союза) на главном направлении гитлеровского удара фронтам поставят 4-5 боекомплектов боеприпасов, 20 заправок авиабензина, 15 заправок дизельного топлива и 10 заправок автобензина.
Эти цифры, полезные для военных стратегов, не дают всей полноты картины. А она, как известно, познаётся в сравнении. В решающей битве войны — Сталинградской — на прорыв фронта и контрнаступление затратили более 42 тыс. тонн горючего, на Белорусскую операцию в войска завезли почти 25 тысяч, но уже не тонн, а вагонов топлива. Так обеспечили фронт к решающим битвам войны советские нефтяники.
Однако поставки горючего даже в последний период войны не покрывали полностью потребностей фронта. Сказывался недостаток ёмкостей хранения нефтепродуктов. В войсках практиковалось жесткое лимитирование расходов топлива. Попусту технику не гоняли. Её применяли только на проведение боевых операций и продвижение войск.
…Экономию нефтепродуктов не отразят в статистике войны. Здесь другие цифры: Советская Армия (без ВМФ) за время Великой Отечественной израсходует 13 359 тысяч тонн горючего. В этом объёме почти полтора процента составит трофейное топливо, девять — импорт, 83 процента расхода обеспечат текущее производство отечественной нефтяной промышленности. Остальное покроется за счет запасов на складах наркомата обороны. Таков вклад советских нефтяников в нашу Великую Победу!
От церковных лампад — к двигателям машин
Так было не всегда. В России нефть нашли еще в семнадцатом веке. Случилось это в 1684 году в дальневосточной Ухте. Потребуется шестьдесят лет, чтобы организовать там её добычу, ещё год — начать переработку. Первый в России нефтеперегонный завод поставил здесь же, на реке Ухте, рудознатец Ф.С. Прядунов. Ничего, кроме убытков, новое начинание ему не принесёт (скажется удаленность перегонки от цивилизации), через четверть века завод попросту забросят.
Впрочем, дело даже не в удалённости. В то время практическое применение нефти и её продуктов было крайне мизерным. Жилища освещали свечами или лучинами, и только в церквях горели неугасаемые лампады на горном масле — так тогда называли смесь очищенной нефти с растительным маслом. Замечу, кстати, этот приём будут потом использовать водители в блокадном Ленинграде, смешивая бензин с пихтовым маслом, найденным на одном из городских складов.
Однако первые двигатели внутреннего сгорания нефть не заметят. Работать они будут на смеси воздуха и светильного газа. Серьёзный импульс добыче и переработке нефти даст лишь появление керосиновой лампы. Её изобретут в 1853 году львовские аптекари Игнатий Лукасевич и Ян Зех. Новинка станет популярной и потребует развития керосинового промысла. Через четыре года в Сураханах, близ Баку, Василий Кокорев построит нефтеперегонный завод начальной мощностью 100 тыс. пудов керосина в год. К концу века Россия будет производить в год уже около 100 млн. пудов керосина.
В это же время появится и первый бензиновый двигатель. Его сделает российский изобретатель и конструктор Огнеслав Степанович Костович. В мае 1888 года он обратится в российский Департамент торговли и мануфактур с прошением выдать привилегию на «усовершенствованный двигатель, действующий бензином, керосином, нефтяным, светильным и другими газами и взрывчатыми веществами». Привилегию, как водится в России, изобретателю выдадут только через четыре с половиной года. За это время О.С. Костович успеет запатентовать свой двигатель в США и Великобритании.
Расширение возможности использования нового вида топлива вызовет активный спрос на него. К началу первой мировой в России уже будут добывать и перерабатывать девять миллионов тонн нефти в год. Рубеж в десять миллионов страна перейдет только в 1927 году, выбравшись из гражданской войны и разрухи. Начнётся время моторов. Добыча нефти теперь будет только расти.
Чтобы танки не остались без солярки
Найдут нефть на Северном Кавказе и прикаспийском Закавказье, в Поволжье, на Западном Урале и в Сибири. В 1929 откроют притоки промышленной нефти в пермских Верхнечусовских Городках, а спустя три года, — на Ишимбаевском месторождении в Башкирии. Значение нефти для обороны впервые оценят уже в боях у озера Хасан. Здесь за две недели военных действий сожгут почти девять тысяч тонн горючего. Далее пойдёт по нарастающей: на Халхин-Голе израсходуют в десять раз больше — 86,7 тысячи тонн, на зимней финской войне — 215 тысяч тонн горючего.
Настоящая значимость открытых месторождений проявится в Великую Отечественную. В годы войны в Прикамье, Поволжье и Башкирию для создания новых промыслов и заводов вывезут оборудование, специалистов и их семьи. В башкирский Стерлитамак переведут, например, бакинский завод нефтяного машиностроения «Красный пролетарий», в Пермь — машиностроительный завод имени Мясникова (через считанные месяцы он выпустит первую партию турбобуров), в Сарапул — завод имени Дзержинского, а в Ишимбай — Государственный союзный машиностроительный завод имени Сталина, в Куйбышевскую область эвакуируют Херсонский и Одесский крекинг-заводы. Осенью в Поволжье был переброшен трест «Азнефтеразведка». Благодаря принятым мерам, уже в первом полугодии 1942-го добыча нефти на Куйбышевкомбинате увеличилась в 2,2 раза, а на Бугурусланских промыслах — в 4,7 раза.
Но главной нефтяной базой страны останется Азербайджан, где в 1940-м было почти три четверти общесоюзной добычи. В первый год войны отсюда отправят на нужды фронта 23,5 млн. тонн нефти, а всего за период Великой Отечественной войны — 75 млн. тонн, более 500 тысяч цистерн нефтепродуктов: бензина, легроина, керосина, дизельного топлива, флотского мазута, авиамасла и автола. Всё это делали заводы Азербайджана.
Центром нефтяной эвакуации станет Уфа. Здесь временно разместят наркомат нефтяной промышленности. В столицу Башкирии перебазируют даже Московский нефтяной институт им. И. М. Губкина. Но главная работа развернется на производстве. По постановлению Государственного комитета обороны ускорят строительство ряда НПЗ и ввод новых установок, в том числе на Уфимском, Саратовском, Сызранском, Орском, Ишимбаевском и других заводах. В Перми за семь месяцев построят завод смазочных масел. Сызранский НПЗ войдёт в строй в начале 1942-го. В 1943-м дадут продукцию нефтеперегонные заводы в Комсомольске-на-Амуре, Краснодаре и Перми.
Мало сделать горючее. Его ещё надо доставить на фронт. К штатно имевшимся в войсках автотранспортной бригаде и пяти отдельным автобатальонам добавили новые. С этой целью из народного хозяйства мобилизовали порядка 30 тыс. автомобилей с водителями. Не все они подвозили войскам горючее — хватало других забот. Но и моторы этих машин требовали топлива. То, что танки порой оставались без солярки, — это правда. Однако военные историки указывают: перебои с горючим больше коснулись авиации и автотранспорта (на автобензин, как правило, приходилось более половины общего расхода топлива). На аэродромы горючее доставляли даже самолетами военно-транспортной авиации.
В распутицу и зимние холода автобатальоны просто не справлялись с доставкой войскам горючего. Так было, например, осенью 1941-го на Калининском, Ленинградском, Волховском и Западном фронтах. Выход нашли в применении конных обозов. Брички, с наполненными соляркой бочками, массово использовались в тракторных бригадах и до войны и после неё. Теперь их поставили в строй.
За короткий срок командование тыла создало 76 гужтранспортных батальонов (по 250 пароконных повозок или саней). Их распределили между фронтами, а 19 оставили в резерве Ставки Верховного Главнокомандования. Положение с доставкой горючего действующей армии резко улучшилось. Это подвигло части и соединения, воевавшие на Севере, сформировать для перевозки моторного топлива подразделения из оленьих упряжек.
Но самая тяжелая ситуация сложилась в блокадном Ленинграде. Это здесь шоферы бодяжили бензин с маслом, чтобы как-то заставить работать машины, а многие суда Ладожской флотилии перешли на дрова. Да и не было перспектив у ладожской навигации. Немецкие самолеты гонялись за каждым появившимся на озере судном. Грузовой флот был практически уничтожен, а городу в сутки требовалось 660 тонн горючего. Санями и бричками такой объём было не осилить.
Возникла неожиданная идея — построить через Ладожское озеро трубопровод. Подобных проектов в то время не было ни в Советском Союзе, ни даже в мире. В предвоенное время московский трест «Нефтепроводпроект» испытал двухкилометровый сборно-разборный трубопровод — вот и весь на тот момент практический опыт.
Подводный трубопровод в Ленинград сделают за неполных полтора месяца (с 5 мая по 16 июня 1942 года). Работали по 17 часов в сутки. Маскировка была особо тщательной. Даже фонари не зажигали, чтобы не привлечь внимание к строительству. Немцы так и не узнали об этом трубопроводе. Лишний раз этот факт подтверждает то, что ни в одних послевоенных мемуарах гитлеровских генералов о трубопроводе не написано ни строчки. Меж тем, с июня 1942-го по март 1943-го в Ленинград перекачали свыше 47 тысяч тонн горючего. Так прорвали топливную блокаду и обеспечили нефтепродуктами не только войска, но и город.
Ленинградский пожарный оказывает помощь своему пострадавшему товарищу на нефтебазе «Красный нефтяник»
Война моторов
Успех военных операций в Великую Отечественную всецело зависел от активного применения техники. Не зря её назвали даже войной моторов. Уже к первой победной битве под Москвой определилась тактика учета тылового обеспечения. Её больше мерили не в килограммах, тоннах, литрах, а в боекомплектах, заправках, суточных пайках (сутодачах) продовольствия. Так, для обеспечения контрнаступления Западного фронта было заготовлено 2-3 боекомплекта боеприпасов, 5-6 заправок горючего, 10-12 сутодач продовольствия и фуража. Это был 1941-й — самый трудный год войны. Со временем обеспеченность военного успеха будет оцениваться щедрее. Например, на проведение Белорусской операции (завершившей освобождение территории Советского Союза) на главном направлении гитлеровского удара фронтам поставят 4-5 боекомплектов боеприпасов, 20 заправок авиабензина, 15 заправок дизельного топлива и 10 заправок автобензина.
Эти цифры, полезные для военных стратегов, не дают всей полноты картины. А она, как известно, познаётся в сравнении. В решающей битве войны — Сталинградской — на прорыв фронта и контрнаступление затратили более 42 тыс. тонн горючего, на Белорусскую операцию в войска завезли почти 25 тысяч, но уже не тонн, а вагонов топлива. Так обеспечили фронт к решающим битвам войны советские нефтяники.
Однако поставки горючего даже в последний период войны не покрывали полностью потребностей фронта. Сказывался недостаток ёмкостей хранения нефтепродуктов. В войсках практиковалось жесткое лимитирование расходов топлива. Попусту технику не гоняли. Её применяли только на проведение боевых операций и продвижение войск.
…Экономию нефтепродуктов не отразят в статистике войны. Здесь другие цифры: Советская Армия (без ВМФ) за время Великой Отечественной израсходует 13 359 тысяч тонн горючего. В этом объёме почти полтора процента составит трофейное топливо, девять — импорт, 83 процента расхода обеспечат текущее производство отечественной нефтяной промышленности. Остальное покроется за счет запасов на складах наркомата обороны. Таков вклад советских нефтяников в нашу Великую Победу!
Информация