На пути к катастрофе: внешняя политика Австро-Венгрии в преддверии Первой мировой войны

5
Сербский вопрос

Наиболее опасной проблемой в Австро-Венгрии считали сербский вопрос. В ночь на 29 мая (11 июня) 1903 г. возглавляемые Драгутином Дмитриевичем-Аписом заговорщики из числа офицеров белградского гарнизона самым жестоким образом убили короля и королеву Александра I и Драгу (изрубили саблями, короля и королеву покрывали буквально десятки ран, не считая нескольких огнестрельных ранений). Вместе с ними также убили главу правительства Димитрие Цинцар-Марковича и министра обороны Милована Павловича.

Заговорщики (связанные с европейским масонством) были недовольны самовластием взбалмошной королевы, под пятой которой был слабый супруг, коррупцией и воровством, процветавшими при Обреновичах, и проавстрийской политикой короля Александра. Однако это не оправдывает того чудовищного преступления, которое они совершили. Кроме того, произошёл резкий поворот во внешнеполитическом курсе Белграда. Сербия стала источником войны на Балканах, что не устраивало Россию, но устраивало определенные круги во Франции и Англии, которые хотели развязать большую войну в Европе и обязательно с участием русских.

На сербский престол взошёл уже немолодой принц Пётр Карагеоргиевич — потомок «Чёрного Георгия» (Карагеоргия), героя борьбы за независимость Сербии, воевавшего с османами в начале XIX столетия. События в Белграде оказали большое влияние на европейскую политику. Новый король Пётр I Карагеоргиевич был очень популярен у сербов. Сербский король был дружественно настроен к России. Но напуганный страшной участью своего предшественника, Пётр находился под сильным влиянием военной верхушки. А военную элиту тогда контролировала радикально-националистическая организация «Чёрная рука». Идеи великосербского национализма, югославизма и панславизма доминировали в военной среде. Младший сын монарха — королевич Александр, сам состоял в «Чёрной руке». В результате влияние державы Габсбургов в Сербии сильно упало, а влияние России выросло. Однако Россию «любили» в сербских радикальных кругам своеобразно. Сербские патриоты хотели поддержки России в деле создания «Великой Сербии», что нарушало интересы Австро-Венгрии, существующее положение на Балканском полуострове. В «Великую Сербию» должны были войти Босния и Герцеговина, а также все земли империи Габсбургов, населенные южными славянами.

Кроме того, серьёзному ухудшению отношений Австро-Венгрии с Сербским королевством способствовала ошибочная экономическая политика австрийского правительства. До начала XX столетия Сербия находилась в экономической зависимости от империи Габсбургов. В Австро-Венгерскую империю шло около 90% сербского экспорта — живой скот, мясо, фрукты (сельское хозяйство было основой экономики Сербии), некоторые виды тканей и пр. В сербское государство из державы Габсбургов ввозили промышленные товары австрийских и венгерских предприятий (от ткацких станков до вооружения). В 1906 году сербы заключили таможенное соглашение с Болгарией, что уменьшило зависимость сербского рынка от промышленной продукции Австро-Венгрии. В ответ австрийские и венгерские власти начали таможенную войну, т. н. «свиная война» (основная статья сербского экспорта). Однако экономическая война только укрепила экономическую независимость Сербии. Белград переориентировался на другие рынки. Так вместо винтовок чешского производства сербы стали покупать продукцию французской фирмы «Шнайдер-Крезо». Частично Сербия переориентировалась на Германию, хотя это и вызвало раздражение австрийцев. В итоге к 1910 году рынок Сербии был практически потерян для Австро-Венгрии. Вместе с экономическим влиянием австро-венгерское правительство потеряло и остатки политического влияния в сербской столице.


Пётр Карагеоргиевич на коронации

Противоречия с Россией

Потеря экономического и политического влияния в Сербии и рост националистических настроений в сербской военно-политической элите вызывали серьёзные опасения в Вене и Будапеште. В Вене боялись, что стоящая за спиной Сербии Россия усилит свое влияние на Балканах, получит контроль над Босфором и Дарданеллами, а через них — над всем Восточным Средиземноморьем. Это противоречило интересам Вены, для которой Балканы были «мягким подбрюшьем», откуда исходила наибольшая угроза стабильности и самому существованию державы Габсбургов. Эта угроза уже давно страшила австрийскую элиту. В 1853-1854 гг., когда Россия могла легко победить Турцию, эту угрозу удалось ликвидировать благодаря политическому предательству, когда Венский двор — тогдашний традиционный союзник России, против Османской империи, Франции и притязаний Пруссии, поддержал Францию и Англию, хотя и удержался от вступления в войну с Россией. Благодаря вмешательству других великих держав Габсбургам в 1878 году снова удалось предотвратить окончательное утверждение России на Балканах и создание там крупного славянского государства («Югославии»), которое объединит южных славян и под покровительством России станет мощным противовесом Австро-Венгерской империи. В начале XX столетия «славяно-русская угроза» снова стала пугать Вену.

После того как Вена в Восточной войне заняла враждебную по отношению к России позицию, Петербург вёл в целом антиавстрийскую политику. Большую озабоченность русского правительства вызывала дипломатия габсбургской монархия в Болгарии и Румынии. Обе эти страны в Вене рассматривались в качестве противовеса усиливающейся Сербии, а значит, и России. Австро-Венгрия имела соглашение с Румынией, которое в 1896 году было дополнено секретным протоколом по военным вопросам. В результате Румыния могла оказаться в лагере Центральных держав. Однако с Румынией не всё было гладко, она вела политику «сидения на двух стульях». Союз был заключен королем Каролем, который происходил из младшей ветви рода Гогенцоллернов и был настроен прогермански. Но парламент и правительство не поддерживали этот союз, так как там было много сторонников союза с Францией и Россией. В состав Австро-Венгрии входила Трансильвания с многочисленной румынской общиной, и румынские националисты наделись при поддержке России и Франции отхватить этот исторический регион. Это мешало подлинному союзу Австро-Венгрии и Румынии.

Сложной ситуация была и в Болгарии. Болгарский князь (с 1908 года царь) Фердинанд I из Саксен-Кобург-Готской династии претендовал на лидерство Болгарии на Балканском полуострове. По его мнению, Болгария должна была стать основным наследником европейского наследства Порты. Фердинанд даже мечтал о захвате Стамбула-Константинополя. Однако внутренних сил у Болгарии для этого не хватало. К тому же в самой стране шла внутренняя борьба между сторонниками возвращения к союзу с Российской империей и политиками, которые ориентировались на Вену и Берлин. Царь Фердинанд ловко маневрировал между противостоящими политическими группировками. В 1912—1913 гг. в результате Первой балканской войны Турция была разгромлена. Болгария отняла у османов значительную часть Фракии с Эдирне (Адрианополь). Турция также потеряла большую часть Македонии с выходом к Эгейскому морю. Однако Македония стала спорной территорией между Болгарией, Сербией и Грецией. Неуёмный аппетит болгарского руководства привел к войне против бывших союзников — Сербии и Греции (Вторая Балканская война). В новой войне болгарская армия потерпела тяжелое поражение от бывших союзников. Болгария была вынуждена вернуть часть Фракии, в том числе область Эдирне, включившейся в войну Турции. Дипломатическая борьба в Болгарии продолжалась до 1915 года, пока наконец не победили сторонники союза с Австро-Венгерской и Германской империями.

Аннексия Боснии и Герцеговины. Боснийский кризис

На Балканском полуострове австро-венгерское правительство оказалось в сложной ситуации. Военно-экономического потенциала Австро-Венгерской империи хватало на победу над Сербией, но за сербами стояла огромная Российская держава. А рассчитывать на успех в возможной войне с Российской империей было нельзя. Поэтому Венскому двору в отношении Белграда приходилось вести себя аккуратно. Поддержка Германии могла изменить соотношение сил. Но германское правительство до поры до времени старалось не обострять ситуацию. Более того, германская экономическая экспансия на Балканском полуострове входила в противоречия с интересами Австро-Венгрии. Использовать в качестве противовеса России Турцию не получилось, так как Стамбул был настолько ослаблен внутренними проблемами, что не рассматривался в качестве серьёзного союзника.

Однако, несмотря на все проблемы, внешняя политика Вены приобрела жесткий, наступательный характер. Инициатором наступательной стратегии стал барон (впоследствии граф) Алоиз фон Эренталь, который в 1899—1906 гг. был послом в Санкт-Петербурге, в 1906—1912 годах — министром иностранных дел Австро-Венгрии. Эреталь был человеком инициативным и решительным. Он сменил на посту главы МИДа Агенора Голуховского, который проводил осторожную, в целом консервативную политику, избегая проявлять инициативу в решении вопросов, как и активных действий. В его время на Балканах на Балканах сохранялось статус-кво.

Интересно, что когда Эренталь служил послом в Петербурге, он хорошо выучил русский язык и пользовался симпатиями при дворе русского царя Николая II. Сам Эренталь не был ненавистником России, более того, считал «союз трех императоров» (Германия, Австро-Венгрия и Россия) политическим идеалом. Поэтому тот факт, что при Эрентале русско-австрийские отношения сильно обострились, можно считать иронией истории.

На пути к катастрофе: внешняя политика Австро-Венгрии в преддверии Первой мировой войны

Граф, министр иностранных дел Австро-Венгерии (1906—1912) Алоиз фон Эренталь

Тем временем Германия, окончательно встав на путь противостояния с Францией, Россией и Англией, нуждалась в укреплении союза с Австро-Венгрией. Канцлер Бюлов в 1908 году прямо заявил, что у Германии на Балканах есть лишь экономические интересы и пожелания, потребности и интересы дружественной Австро-Венгрии будут для Берлина определяющими. Тем самым Берлин благословил Вену на расширение экспансии на Балканах.

Уже 30 лет Босния и Герцеговина де-факто была частью Австро-Венгерской империи. Австрийцы оккупировали провинцию в 1878 году. Де-юре эта провинция была частью Османской империи. От власти Турции в этой области почти ничего не осталось, разве что флаги с полумесяцем, которые вывешивали по праздникам. Положение провинции было странным. Ни Цислейтания (земли, непосредственно подконтрольные австрийской имперской короне), ни Венгерское королевство не захотели взять провинцию под свою опеку, опасаясь дальнейшего обострения национальных и религиозных конфликтов: более 40% населения области составляли православные сербы, более 30% — босняки, славяне-мусульмане и более 20% — хорваты-католики. Поэтому провинцией управляло императорское и королевское министерство финансов. Политическая, межнациональная и религиозная ситуация в провинции была спокойная, так как австрийцы старались не противопоставлять друг другу местные народа. Власти довольно много сделали для экономического и социального развития ранее отсталой провинции Османской империи.

Эренталь считал, что окончательная аннексия Боснии и Герцеговины, то есть юридическое присоединение к монархии Габсбургов, укрепит положение империи на Балканском полуострове. Кроме того, в Турции произошёл младотурецкий переворот и было восстановлено действие конституции. Босния и Герцеговина формально оставались частью Турции и имели право прислать своих депутатов в турецкий парламент. Это могло привести к усилению турецкого влияния в провинции, ослаблению власти Вены и грозило в будущем непредсказуемыми последствиями. 19 августа 1908 года Эренталь на заседании кабинета министров заявил, что пришлось время для аннексии Боснии и Герцеговины. По его мнению, это можно было сделать не вызвав серьёзных дипломатических осложнений. Эту идею поддержали начальник австрийского Генштаба Конрад фон Хётцендорф и другие сторонники решительных действий Австро-Венгрии. При этом наследник престола Франц Фердинанд, до этого имевший хорошие отношения с Эренталем и Хётцендорфом, считал аннексию авантюрой: «Я решительно против подобных демонстраций силой, учитывая неблагополучное состояние наших домашних дел…». Престарелый император колебался. Соблазн аннексировать провинцию был высок, но действия Вены могли вызвать конфликт с Петербургом, что не входило в планы Франца Иосифа.

Австрийский министр иностранных дел фон Эренталь достиг соглашения с Италией, пообещав, что Габсбурги не будут вмешиваться в будущую Итало-турецкую войну за обладание Ливией. Это стабилизировало отношения с Италией. Со Стамбулом также удалось договориться. Турция получала за аннексированные земли компенсацию в 2,5 млн. фунтов стерлингов. Кроме того, Вена отказывалась от претензий на Новипазарский санджак. Германия, которая в это время получила большое влияние в Турции, поддержала это соглашение.

Эренталь пообещал достигнуть соглашения и с Петербургом. 15-16 сентября 1908 года в замке Бухлау (Бухлов в Моравии) произошла встреча русского министра иностранных дел Александра Извольского с Эренталем. Стороны достигли предварительного неформального соглашения. Вена признавала право Петербурга на свободный проход её военных кораблей через проливы Босфор и Дарданеллы. А Петербург признавал аннексию австрийцами спорной провинции. Фактически аннексия Боснии и Герцеговины не касалась экономических и военно-стратегических интересов России. Австро-Венгрия забирала лишь то, чем уже владела 30 лет.

Однако реакция Петербурга оказалась бурной. Это было связано с тем, что у Извольского не было полномочий для проведения подобных переговоров, и тем, что Эренталь обманул Извольского (по словам Извольского). Вена не стала ждать «подходящего момента» для двух держав. Австро-венгерское правительство 5 октября 1908 года объявило об аннексии спорной провинции и о поддержке российским правительством этой акции. Русский министр, который находился в это время в Париже, узнал о демарше Эренталя из прессы и дезавуировал все договоренности (в России общественность подвергла Извольского резкой критике). Петербург поддержали Париж и Лондон. Но французы и британцы не особенно расстроились, их больше волновал вопрос проливов. Никаких решительных действий по отношению к Австро-Венгрии не предприняли.

Стамбул формально возмутился, так как боялся спровоцировать общественность на волнения. Османская империя объявила бойкот австро-венгерским товарам. Особенно тревожно на Балканах было из-за того, что почти одновременно с аннексией Боснии и Герцеговины, Фердинанд Болгарский провозгласил себя царем, а Болгарию полностью независимой от Турции (Болгария формально была автономным княжеством под сюзеренитетом султана). Однако вскоре Стамбул был удовлетворен денежной подачкой. А Болгарию признали независимым государством.

Но особенно возмутилась Сербия. Для Сербии Босния и Герцеговина представляла экономический, политический и военный интерес. Переход Боснии и Герцеговины, где сербы были самой большой общиной, под контроль Вены, хоронил планы создания «Великой Сербии». Военно-стратегическое положение Сербии ухудшалось, теперь сербское государство было окружено австро-венгерской территорией с трех сторон. В Сербии и Черногории полагали, что Босния и Герцеговина — это исторически сербская провинция, поэтому она должна быть поделена между ними и войти в общесербское пространство. 6 октября сербское и черногорское правительства объявили в своих странах мобилизацию. Белград выделил дополнительные средства на военные расходы. 8 октября Берлин пообещал Вене помощь в случае расширения конфликта. Австрийские «ястребы» во главе с фон Хётцендорфом хотели решить конфликт с Белградом военным путем. В Австро-Венгрии начали мобилизацию, войска сосредоточили на сербской границе. Дело шло к войне.

Тем не менее, война не началась. И Сербия, Австро-Венгрия действовали с оглядкой на Россию. Готовность Центральных держав, особенно Австро-Венгерской империи, к войне была неполной. Поэтому Берлин хоть и действовал жестко, но пытался нормализовать отношения между Веной и Петербургом дипломатическим путем.

Россия, ослабленная войной с Японией и революцией, не хотела воевать, особенно с учетом позиции Германии, которая объявила о поддержке Австро-Венгрии. Глава российского правительства Пётр Столыпин, который лучше всех понимал опасность вовлечения империи в большую общеевропейскую войну, выступил категорически против прямого столкновения с немцами и австрийцами. Он отметил, что «развязать войну — значит развязать силы революции».

Сербам внушали, что они должны проявить сдержанность. 2 марта 1909 г. представители России, Англии, Франции, Италии и Германии предложили Белграду признать аннексию, чтобы не доводить дело до войны в Европе. 10 марта сербское правительство отказалось признавать аннексию Боснии и Герцеговины. 22 марта посол Германии в Российской империи граф Пурталес передал Извольскому «предложения по разрешению кризиса» (фактически ультиматум). Россия должна была немедленно дать четкий ответ: отказаться признать аннексию или признать её. В случае отказа признать аннексию Берлин дал понять, что Австро-Венгрия атакует Сербию. Берлин также потребовал прекратить дипломатически поддерживать Сербию. Российский император Николай II принял все требования Берлина. Под давлением России и Англии, 31 марта 1909 г. Сербия признала аннексию. Современники назвали этот провал дипломатии России — «дипломатической Цусимой». Боснийский кризис был завершен.

Вена праздновала победу, но эта победа была пирровой. Большие деньги потратили на мобилизацию и откуп Турции. Отношения с Россией оказались окончательно испорченными. Резко усилились антиавстрийские настроения в Сербии, Боснии и Герцеговине. Австро-Венгерская империя получила ещё несколько миллионов славян, среди которых было много сербских патриотов. В результате национальные, религиозные и политические противоречия в державе Габсбургов ещё более возросли.

Европа ещё ближе приблизилась к войне. Германия, забыв заветы Бисмарка, который не желал тратить ради «восточного вопроса» ни одного гренадера, активно поддержала Австро-Венгрию.



Продолжение следует…
Наши новостные каналы

Подписывайтесь и будьте в курсе свежих новостей и важнейших событиях дня.

5 комментариев
Информация
Уважаемый читатель, чтобы оставлять комментарии к публикации, необходимо авторизоваться.
  1. +2
    19 мая 2015 09:26
    Современные политики действуют без оглядки на исторические события. На дворе 21-ый век, а конфликты разгораются с новой силой, рискую перейти в горячую фазу, такого развития исключать не стоит. Война несет смерть, разрушения, голод, губит человеческие души. Но политические элиты готовы грызться между собой ради жирных кусков для себя, не думая о возможных последствиях и тем более не заботясь о судьбах простых людей.
    1. 0
      19 мая 2015 13:33
      Цитата: kursk87
      Современные политики действуют без оглядки на исторические события. На дворе 21-ый век, а конфликты разгораются с новой силой, рискую перейти в горячую фазу, такого развития исключать не стоит. Война несет смерть, разрушения, голод, губит человеческие души. Но политические элиты готовы грызться между собой ради жирных кусков для себя, не думая о возможных последствиях и тем более не заботясь о судьбах простых людей.

      Все повторяется, но на более кровавом уровне.
      Балканы в очередной раз полыхают.
      А США на ближнем востоке пытаются изобразить крестоносцев
  2. 0
    19 мая 2015 13:26
    Спасибо Александр за статью. Все приведенные Вам факты известны уже давно, но к сожалению, широкая патриотическая общественность их знает мало.
  3. -1
    19 мая 2015 14:21
    К сожалению Болгария най-много пострадала от всего этого ...
  4. +1
    19 мая 2015 18:38
    Однако вся "картина маслом" осталась за кадром: императоры и королишки как куклы в руках масонских лож. Впрочем, масонство - тоже лишь инструмент кукловодов по-главнее.

«Правый сектор» (запрещена в России), «Украинская повстанческая армия» (УПА) (запрещена в России), ИГИЛ (запрещена в России), «Джабхат Фатх аш-Шам» бывшая «Джабхат ан-Нусра» (запрещена в России), «Талибан» (запрещена в России), «Аль-Каида» (запрещена в России), «Фонд борьбы с коррупцией» (запрещена в России), «Штабы Навального» (запрещена в России), Facebook (запрещена в России), Instagram (запрещена в России), Meta (запрещена в России), «Misanthropic Division» (запрещена в России), «Азов» (запрещена в России), «Братья-мусульмане» (запрещена в России), «Аум Синрике» (запрещена в России), АУЕ (запрещена в России), УНА-УНСО (запрещена в России), Меджлис крымскотатарского народа (запрещена в России), легион «Свобода России» (вооруженное формирование, признано в РФ террористическим и запрещено)

«Некоммерческие организации, незарегистрированные общественные объединения или физические лица, выполняющие функции иностранного агента», а так же СМИ, выполняющие функции иностранного агента: «Медуза»; «Голос Америки»; «Реалии»; «Настоящее время»; «Радио свободы»; Пономарев; Савицкая; Маркелов; Камалягин; Апахончич; Макаревич; Дудь; Гордон; Жданов; Медведев; Федоров; «Сова»; «Альянс врачей»; «РКК» «Центр Левады»; «Мемориал»; «Голос»; «Человек и Закон»; «Дождь»; «Медиазона»; «Deutsche Welle»; СМК «Кавказский узел»; «Insider»; «Новая газета»