Господин Ртуть. Илья Ильич Мечников

3
Илья Ильич появился на свет в середине девятнадцатого века, 15 мая 1845 года. Его отец, помещик и гвардейский офицер Илья Иванович Мечников, происходил из древнего молдавского рода, в котором преобладали военные. Мать же Ильи, Эмилия Львовна Невахович, вышла из богатой еврейской семьи, перебравшейся в Санкт-Петербург из Варшавы. Ее отец переводил работы немецких философов и хорошо знал Пушкина и Крылова. И в семье Мечниковых, и в семье Неваховичей не отмечалось представителей ученого сословия. Илья Иванович, бывший человеком азартным, жил не по средствам и обожал карточную игру, в которой, впрочем, ему не везло. Один за другим шли крупные проигрыши, и оставшееся наследство быстро таяло. Обеспокоенная судьбой семьи Эмилия Львовна в начале сороковых годов предложила супругу отправить прошение о назначении на место ремонтера гвардейских полков (должностного лица, ведавшего закупкой лошадей), а после удовлетворения этой просьбы настояла на скором отъезде из Санкт-Петербурга. Осели Мечниковы в своем имении Ивановка, расположенном в южных степях Харьковской губернии. Здесь у них и родился последний ребенок, названный в честь отца Ильей.



Дом, где жили Мечниковы, был старым и небольшим, и уже скоро Илья Иванович в расположенном неподалеку имении Панасовка построил новый. Именно там и прошли детские годы юного Ильи. Семейная обстановка, окружавшая его, была теплой. Жили Мечниковы на доходы от сдачи в аренду земель имения. У будущего всемирно известного биолога было три брата и сестра Екатерина. К слову, все братья оказались людьми весьма одаренными — старший Лев стал известным географом, социологом и революционным деятелем, участвовал в национально-освободительной борьбе в Италии. Двое других достигли высот на судебном поприще. Илья же с детства отличался от них необыкновенной любовью к природе, ее законам и тайнам. Мальчик увлеченно собирал гербарии, прекрасно знал местную флору и фауну, держал у себя живых ящериц, лягушек и мышей. Помимо этого он рос крайне непоседливым ребенком, за что получил дома прозвище «господин Ртуть».

Получив прекрасное начальное домашнее образование, Илья в 1856 был зачислен во вторую харьковскую гимназию. Во время учебы он отличался редкостной нестандартностью мышления — известен случай, как однажды преподаватель русской словесности, зачитав сочинение Ильи классу, с удивлением произнес: «Господа! В этой работе гимназист Мечников отрицает наличие Бога… Что же мне, милостивый государь, теперь делать? Если я покажу это сочинение начальству, вас немедля исключат. Если я не сделаю этого, но начальству станет известно о нем, то за потворство я лишусь службы. Как прикажете поступить?.. Возьмите свое сочинение, я надеюсь, что в классе нет ни одного мерзавца». Ученики преподавателя не подвели, однако будущий биолог от своих гимназических товарищей получил прозвище «Бога нет».

Уже в гимназии Илья перестал заниматься теми предметами, которые для себя определил ненужными. При этом благодаря феноменальной памяти успешно сдавал по ним экзамены. К «нужным» дисциплинам он относил геологию, ботанику и естественную историю. Сам Мечников позже вспоминал, что в гимназии «к научным стремлениям относились благожелательно, не подавляя их требованиями классической премудрости. Греческий был устранен, а латынь свели к маловажной формальности. В то же время было введено изучение естественных наук, привлекшее особенное внимание молодежи». Илью Ильича можно охарактеризовать, как «человека раннего созревания». Гимназия не могла удовлетворить его рано проявившихся научных запросов. Учась во втором классе, одиннадцатилетний Илья познакомился с работами немецкого зоолога Генриха Бронна. Иллюстрации корненожек, инфузорий и амеб так поразили подростка, что он принял решение посвятить себя исследованию животного мира. В двенадцатилетнем возрасте Мечникову подарили микроскоп, и он занялся изучением строения одноклеточных организмов. А учась в шестом классе, он по собственному желанию посетил лекцию по сравнительной анатомии, читавшуюся в Харьковском университете, а по ее окончании попросил у профессора позволения работать у него в лаборатории. Закономерный отказ подростка не огорчил, вскоре он стал брать уроки у вернувшегося из-за границы известного русского физиолога Ивана Щелкова. Еще не окончив гимназию, юный исследователь на основе своих наблюдений за простейшими написал первую статью в один из научных журналов страны.


Мечников — студент Харьковского университета (1860—1864)


Посещающий университет в качестве вольнослушателя гимназист Мечников являлся в классе лучшим учеником, а на экзаменах в 1864 поразил преподавателей широтой знаний, зрелостью научного мышления и умением анализировать факты. В это же время сам выпускник мечтал о зарубежной поездке, доказывая на семейном совете необходимость обучения в лабораториях ведущих западноевропейских ученых. Эмилия Львовна приняла сторону сына, и вскоре семнадцатилетний юноша отправился в свое первое путешествие за границу. Вюрцбург, где Илья собирался учиться, встретил его неприветливо. Оказалось, что Мечников прибыл в каникулярное время, то есть когда все студенты и профессора разъехались на отдых. Ждать до начала занятий полтора месяца для молодого человека оказалось невыносимым, и Илья с первым же поездом отправился обратно на родину.

Дома ему все были рады, и Илья принял решение поступать на медицинский факультет, однако мать его отговорила: «У тебя чересчур мягкое сердце, ты не сможешь постоянно видеть мучения людей». Таким образом, Мечников начал обучение на естественном отделении физико-математического факультета Харьковского университета. А вскоре профессор Щелков, с которым он давно был знаком, предложил молодому человеку выполнить ряд исследований ресничных инфузорий для нахождения физиологической аналогии с мышечными тканями высших организмов. Илья с радостью взялся за порученное дело. Результатом проведенной работы стало его убеждение в том, что никакой аналогии между органеллами инфузорий и мышечной тканью нет. Выводы ученика подтвердил Щелков, и в 1863 в Германии была опубликована первая экспериментальная работа Мечникова. И почти сразу же на молодого автора обрушился огонь критики. Известный немецкий физиолог, почетный доктор медицины Вилли Кюне в пренебрежительном тоне опроверг данные, полученные учащимся Харьковского университета. Не желая оставлять критику без внимания, Мечников снова взялся за микроскоп и перепроверил свои наблюдения. Ответ Ильи Ильича мэтру с обосновнием правильности всех выводов также был опубликован в печати, и победа в первом научном поединке осталась-таки за молодым студентом.

Учеба в университете давалась Мечникову легко, и первый учебный год он окончил с высшими баллами по всем предметам. А затем произошло неожиданное — талантливый юноша решил оставить заведение. Напрасно его пытался переубедить ректор университета, упрямый студент, ничего не объясняя, стоял на своем. В итоге на заявлении его была поставлена резолюция: «Документы выдать, просителя исключить». Целый год после этого Мечников занимался самостоятельно, штудируя разные университетские курсы. Он почти не выходил из своей заваленной книгами комнаты. Дважды в день Эмилия Львовна приносила сыну еду, и пыталась уговорить его хоть немного отдохнуть, однако Илья Ильич неизменно отвечал ей: «Для отдыха сейчас не время». А следующей весной (1864) Мечников подал ректору Харьковского университета новое прошение: «Ваше превосходительство, покорнейше прошу допустить меня к слушанию лекций четвертого курса физико-математического факультета…». Илья Ильич блестяще сдал необходимые экзамены по химии, ботанике, геологии, минералогии, физической географии, физике, зоологии, сельскому хозяйству, физиологии и сравнительной анатомии. Так практически за два года он окончил курс университета.

Отныне целью Мечникова стало получение степени кандидата наук, для чего ему было необходимо выполнить самостоятельную научную работу. Местом для сбора материала он выбрал немецкий остров Гельголанд. Университетский совет хлопотал перед министерством просвещения о назначении одаренному юноше стипендии, однако резолюция министра была предельно проста: «Отказать за неимением средств». Тогда Илья обратился к родным. Несмотря на тяжелое материальное положение, родители Мечникова выделили ему необходимые средства. Гельголанд потряс Мечникова изобилием морских животных. В любую ненастную погоду вымокший до нитки худощавый и болезненный юноша бродил по берегу, выискивая выброшенных на берег морских обитателей. Поскольку денег было очень мало, Илья Ильич не стал снимать номер в гостинице и остановился у местного рыбака. А ради того, чтобы подольше пробыть на острове и завершить свои научные исследования он фактически голодал, питаясь, по его собственным словам, «чем Бог пошлет».

В начале сентября 1864 Мечников прибыл в Гиссен на проходивший здесь общегерманский съезд естествоиспытателей. Выступивший на научном собрании с двумя докладами Илья Ильич оказался самым молодым участником. Работы его приняты были тепло, зал аплодировал молодому исследователю из России. А в 1865, благодаря рекомендации прославленного хирурга Николая Пирогова, молодому ученому была выделена государственная стипендия для проведения научно-исследовательских работ в лаборатории известного немецкого зоолога Лейкарта. Сам Мечников в то время проводил исследования круглых червей. Исследуя размножение нематод, он сумел обнаружить у этих животных явление гетерогении (чередования поколений с перемежающимися формами размножения), неизвестное ранее науке. Профессор Рудольф Лейкарт заинтересовался результатами русского ученого, считая, что, так как открытие выполнено в его лаборатории, то и он тоже имеет отношение к нему. Он предложил Илье Ильичу работать совместно, и Мечников согласился. Однако вскоре напряженная работа за микроскопом дала о себе знать — у Мечникова начали серьезные проблемы с глазами. Пока он восстанавливал зрение, Рудольф Лейкарт успел опубликовать материалы его исследований. С удивлением Илья Ильич прочитал в «Геттингенском вестнике» статью о червях-нематодах, в которой профессор подробно описывал все, что рассказал ему Мечников, а также то, что сам успел выполнить за это время. Мечников не желал верить глазам — подписана статья была одним Лейкартом с указанием всех его государственных и научных чинов. Возмущенный до глубины души Илья Ильич пытался встретиться и переговорить с профессором, однако тот неизменно уклонялся от контактов. Тогда молодой биолог написал разгромную статью, в которой обвинил Лейкарта в присвоении себе чужих открытий, и выехал в Италию.

Там на Неаполитанской биологической станции Илья Ильич встретил другого выдающегося русского биолога Александра Ковалевского. Невозможно представить людей более разных по темпераменту и характеру, чем Ковалевский и Мечников. Александр Онуфриевич был тихим, застенчивым и сдержанным человеком. Илья Ильич же, наоборот, всегда был активен и страстен, жизнь в нем кипела ключом. Тем не менее, едва они познакомились, как сразу испытали взаимную симпатию, переросшую в плодотворную многолетнюю дружбу и сотрудничество. Начиная с 1865, молодые ученые опубликовали множество работ по зародышевому развитию беспозвоночных, поразив ими весь научный мир. Эти труды не только доказывали общность принципов развития беспозвоночных и позвоночных, но и формулировали ряд основных закономерностей развития многоклеточных организмов. В это же время Мечников познакомился еще с одним великим ученым — русским физиологом Иваном Сеченовым, жившим в Сорренто. Он вспоминал об их первой встрече: «Я вышел совершенно очарованный новый знакомством, признав в этом человеке «учителя».

В последующие годы Илья Ильич уверенно двигался по выбранному им пути — в 1867 в двадцать два года от роду он стал магистром зоологии, а в 1868, когда его друзья только оканчивали университет, доктором зоологии. Обе диссертации он защищал в Петербургском университете. В 1867 после защиты магистерской диссертации Мечников и Ковалевский за исследования в области эмбриологии беспозвоночных были удостоены премии им. академика Бэра — классика русской эмбриологии. В этом же году Илью Ильича избрали доцентом Новороссийского университета, а спустя год доцентом Санкт-Петербургского университета. А в 1870 в двадцать пять лет Мечников во второй раз получил премию им. Карла Бэра.

Получив докторскую степень, Илья Ильич переехал в Северную столицу России, где начал преподавать сравнительную анатомию и зоологию. Лаборатории для исследований у него не было, и ученый работал, не снимая пальто, в неотапливаемом музее между стеллажами с зоологическими коллекциями. Жил он в тесной квартирке на Васильевском острове, а нехватка денег вынуждала его самому вести хозяйство. Для удовлетворения насущных нужд Мечников начал подрабатывать — читать в Горном институте лекции. Студенты института интересовались зоологией мало, но Илья Ильич, скрепя сердце, терпел эту работу. Одним из его ближайших друзей в то время стал профессор ботаники Андрей Бекетов. Мечников — открытый и общительный — легко сходился с людьми и вскоре познакомился с семьей Андрея Николаевича — его тремя дочерьми и племянницей Людмилой Феодорович. В большом и шумном городе он был крайне одинок, и миром, в котором он оживал и отогревался душой, стал для него именно дом Бекетовых. Когда Мечников тяжело заболел, то они забрали его к себе. Племянница Бекетова ухаживала за больным, разговаривала с ним, живо интересуясь всем, что волновало ученого. Спустя две недели Илья Ильич поправился и возвратился в свою каморку. А вскоре заболела Людмила Васильевна. Мечников писал: «Прежде здоровая и сильная молодая девушка простудилась. Доктора сказали «Немного терпения и все пройдет!». Однако простуда не проходила, приведя к общему исхуданию». Вскоре врачи обнаружили у девушки туберкулез. Теперь уже Илья Ильич проводил все свободное время рядом с больной. Со временем между ними возникла симпатия, которая переросла в любовь. Мечников попросил у родителей согласия на брак и получил его. Однако даже сопутствующая свадьбе радость не смогла улучшить состояние невесты. Илья Ильич отчаянно боролся за жизнь любимой. Лекарства требовали немалых денег, и Мечников делал все, дабы их заработать — до глубокой ночи корпел за переводами, преподавал в университете и Горном институте. Беспокоить родных он не мог, так как им и самим не сладко жилось. Несмотря на все принятые меры, Людмила Васильевна с каждым днем угасала. Тогда Илья Ильич с огромным трудом выбил командировку и в январе 1869 отправился с женой в Италию.

Там супруге его стало лучше, и успокоенный Мечников к началу учебного года один вернулся в Россию. По возвращении на родину Илья Ильич, озадаченный поиском денег, при поддержке Сеченова предложил свою кандидатуру на освободившееся место главы кафедры зоологии Медико-хирургической академии. Однако получить эту должность для Мечникова оказалась очень сложно. Дело было в том, что ученый позволил себе в журнале «Отечественные записки» раскритиковать труды первого съезда естествоиспытателей, справедливо указав, что они не отражают истинного положения дел в русской науке, так как в них нет работ Сеченова, Менделеева, Зинина и многих других блестящих ученых. Разумеется, раскритикованные коллеги теплых чувств к Илье Ильичу не питали, и в ожидании разрешения вопроса совет университета счел более удобным на время избавиться от ученого, предложив Мечникову новую командировку за границу.



Согласившись, Илья Ильич вернулся к супруге и вместе с ней отправился на французское побережье в город Виллафранка, где изучал пойманных морских животных. В Медико-хирургическую академию Мечников допущен так и не был — совет учебного заведения не нуждался в биологе, о котором уже знал весь ученый мир. К счастью, одновременно с этим известием пришло еще одно послание из Одессы. Профессор ботаники Лев Ценковский приглашал Илью Ильича занять место ординарного профессора зоологии в одесском университете. Это было спасением. Посетив Швейцарию, русский ученый вместе с супругой приехал к родным в Панасовку. Его мать, Эмилия Львовна, сделала все для облегчения состояния невестки, но ни уход, ни лечение не помогало. Тогда Мечников принял решение снова отправить жену в Швейцарию, а сам выехал в Одессу. А вскоре после начала работы на новом месте он узнал о том, что его старый друг Иван Сеченов был вынужден уйти из Медико-хирургической академии, прекратил все научные работы и тяжело переживает вынужденное бездействие. Желая ему помочь, Илья Ильич организовал целую кампанию за перевод Сеченова, и в 1871 Иван Михайлович занял место завкафедры физиологии Новороссийского университета.

В это же время к Мечникову пришли тревожные известия о состоянии супруги, и Илья Ильич решил отвезти ее на Мадейру. Сеченов писал в своих воспоминаниях: «Безо всяких средств, с профессорским жалованьем, он отвез жену на Мадейру, собираясь спасти ее, отказывая себе во всем и ни слова не говоря об этом». На новом месте Людмила Васильевна почувствовала себя лучше, однако скалистые берега Мадейры не предоставляли Мечникову никакого материала для исследований, а субсидировавший поездку ученого университет регулярно справлялся о результатах. Вскоре ему пришлось возвращаться домой, а у постели больной его сменила сестра жены.

Свою супругу Илья Ильич похоронил в апреле 1873. Находясь в глубокой депрессии, ученый уничтожил большинство своих бумаг — ценнейших научных документов. Сеченов писал ему: «Берегите себя! От Вашей деятельности будет зависеть уже не процветание естественного факультета, а его спасение — теперешние начальники превращают университет в уездное училище. Я против этого сделать ничего не могу, тогда как Вы имеет страшное средство усмирять гадин — насмешку». Однако Мечников был так подавлен, что попытался покончить с собой, приняв смертельную дозу морфия. Но яд, не успев попасть в кровь, вызвал рвоту.

Спасла ученого работа. За одиннадцать лет, проведенные им в Одессе, Илья Ильич занял видное положение и в учебном заведении, и в общественной жизни города. Один из учеников Мечникова писал: «Прекрасный лектор, излагающий самые запутанные вопросы науки с изумительной ясностью, — он славился чрезвычайной доступностью, простотой и любовью к учащейся молодежи… Весь — движение, страстная речь лилась бурным потоком, освещаемая демонстрациями и рисунками, цветные мелки мелькали в руках. Блестящие сравнения, выхваченные из жизни, поражали своей образностью и меткостью. Слова его захватывали и поднимали на недосягаемые высоты, знакомя с последними достижениями биологии, но слова эти проходили через его глубокую острую критику».

В 1874 в доме, где жил ученый, поселилась семья Белокопытовых, в которой среди десяти детей выделялись две старшие девушки — Оля и Катя. Случилось так, что Илья Ильич, дававший Ольге уроки зоологии, увлекся своей ученицей. Их свадьба состоялась в феврале 1875 — жениху было двадцать девять лет, а невесте всего шестнадцать. В 1877 Ольга Мечникова успешно сдала экзамены в гимназии и получила статус домашней учительницы. В жизни Мечникова она сыграла огромную роль — не только как любящая жена, но и опытный ассистент, помощник, а позже биограф.

В марте 1881 в Санкт-Петербурге прогремел взрыв, оборвавший царствование Александра II. По всей стране начались политические процессы, а среди студентов Новороссийского университета, выступивших против террора и полицейского надзора, начались аресты. В стороне не осталась и профессура. Многие, и Илья Ильич в том числе, выступили в защиту своих учеников, попавших в полицию. А вскоре в университете появился новый ректор, с которым Мечников так и не смог найти общий язык. Он принял решение оставить учебное заведение и уже вскоре на полученное при выходе в отставку профессорское жалованье построил в имении родителей жены школу. В эти же годы ученый, исследуя хлебного жука, предложил новаторский в то время метод борьбы с вредителем с помощью его заражения патогенным грибком. Обстоятельства не позволили Мечникову работать в этом направлении дальше, однако этот пример хорошо показывает, каким он был универсальным биологом. Еще один любопытный факт из биографии великого ученого — в апреле 1881 Мечников по неизвестным причинам ввёл себе кровь человека, заболевшего возвратным тифом. Невероятно, но страшая болезнь не только не убила его, но и оказала целительное действие — у поправившегося ученого не только значительно улучшилось зрение, но и прошли изменения в психике, убавив долю характерного для него пессимизма.

В 1882 Ольга Мечникова получила небольшое наследство, что позволило супругам отправиться в Мессину. Именно там выдающийся ученый провел знаменитые наблюдения над морскими звездами, ставшие вехой в медицине и составившие основу его прославленной фагоцитарной теории. Впоследствии советский микробиолог Лев Зильбер писал: «Нужно обладать поистине изумительным даром научного предвидения, чтобы из исследований реакций морской звезды на вколотый в нее шип розы создать теорию, объясняющую процессы невосприимчивости живых организмов к заразным болезням». Этот опыт положил начало новой эры в понимании защитных приспособлений организмов, обеспечивающих их невосприимчивость к инфекциям. В многочисленных последующих опытах русский биолог выяснил огромную роль макроорганизма в подавлении различных инфекций, раскрыл сущность воспалительных процессов, объяснил рассасывание тканей при регенерации. Разумеется, сначала его идеи активно критиковали, ученого называли «романтиком», считали, что он сваливает на природу «чудеса», ей не присущие. Однако Илья Ильич упрямо доказывал свою правоту и в итоге одержал верх.

В 1886 вместе со своими учениками Мечников основал первую в России (вторую в мире) бактериологическую станцию, занимавшуюся прививками против бешенства вакциной, созданной годом ранее Пастером. Позже здесь начали проводить прививки скота от сибирской язвы. Два года он проработал ее заведующим, пока однажды не получил очередной заказ на прививку овец. Сам Мечников находился в своем поместье и доверил дело ученикам, которые допустили ряд серьезных ошибок, приведших к гибели восьмидесяти процентов животных из четырехтысячной отары. Разразившийся скандал оказался таким громким, что правительство было вынуждено запретить подобные прививки по всей России. Вдобавок к этим бедам в усадьбе Мечникова произошел бунт. Один человек погиб, а двенадцать были отправлены на каторгу. Нервное расстройство сказывалось на работе и здоровье ученого, и в 1888 Илья Ильич в очередной раз выехал за границу. Как оказалось, навсегда.


И. И. Мечников и Луи Пастер


Посетив в 1887 ряд западноевропейских лабораторий, ученый остановил свой выбор на новом институте Луи Пастера, который правительство Франции выстроило специально для изысканий великого микробиолога. Пастер принял Илью Ильича очень радушно, сразу заговорив об интересовавших Мечникова вопросах — борьбе организма с микробами. В этом заведении русский ученый наконец-то нашел спокойную гавань, которую так долго искал. Мечников проработал в Пастеровском институте следующие двадцать восемь лет. В начале своей жизни в Париже он не разрывал связей с родиной. Каждое лето он вместе с женой проводил в своем имении, посещал Одессу, Санкт-Петербург, Киев. Однако постепенно такие поездки становились все более и более редкими. А потом Мечниковы приобрели под Парижем дачу и стали проводить летний отдых там.

В 1902 Российская Академия наук избрала Мечникова почетным академиком. Это стало запоздалым признанием его научных заслуг, поскольку к тому времени имя ученого гремело по всему миру. К слову, проработав в Пастеровском институте почти три десятка лет, Илья Ильич так и не принял французского подданства. Исключительное внимание он уделял приезжающим учиться у него русским биологам и медикам. Больше тысячи соотечественников прошли у Мечникова стажировку и обучение, и среди них практически все русские бактериологи тех лет. Среди многочисленных званий и наград ученого стоит отметить степень почетного доктора Кембриджского университета, медаль Копли Лондонского королевского общества, членство во Французской академии медицины и Шведском медицинском обществе. А в 1908 Илья Ильич (совместно с Паулем Эрлихом) была удостоен Нобелевской премии по медицине и физиологии. Любопытно, что согласно архивам комитета, впервые русский ученый был выдвинут на премию еще в 1901, то есть в первый год ее работы. Всего же с 1901 по 1908 годы его кандидатура выдвигалась разными учеными 46! раз.



Однако слава не вскружила Илье Ильичу голову, он по-прежнему продолжал много работать, изучая природу таких заболеваний, как туберкулез и сифилис, работал в очагах эпидемии холеры, ставил многочисленные опыты на животных, нередко прибегал к самозаражению. Стараясь посвящать все время науке, Мечников тяготился светскими приемами, официальными церемониями и посещениями гостей, делая исключение лишь в отношении конгрессов и съездов. Также стоит отметить, что ученый страстно любил музыку и регулярно посещал оперу. В Париже биолог совершил еще одно уникальное открытие, не уступающее по своей важности фагоцитарной теории, однако оцененное позднее. Илья Ильич сумел установить наличие антител, которые ученый назвал цитотоксинами, вырабатываемые организмом к любым чужеродным клеткам.

Чем старше становился биолог, тем более радостным и жизнеутверждающим становилось его мироощущение, он писал: «Чтобы постигнуть смысл жизни, необходимо прожить долго; в противном случае ты подобен слепорожденному, которому рассказывают о красоте красок». К слову, Мечников полагал, что предел жизни человека гораздо больше ста лет: «Человеческая жизнь сошла с ума на полдороге, и старость — есть болезнь, которую, как всякую другую, нужно и можно лечить». Ведя борьбу за увеличение продолжительности жизни человека, в 1903 Илья Ильич опубликовал свой первый философский труд, посвященный умению «жить правильно». В нем ученый, в частности, говорил, что причиной ранней старости являются микробы кишечной флоры, отравляющие организм токсинами. Бороться с ними биолог предлагал с помощью диет — есть поменьше мяса и пить побольше кисломолочных продуктов. Некоторые современные компании и ныне производят простоквашу по «рецепту Мечникова».

В конце своей жизни выдающийся русский ученый начал разрабатывать уникальную медико-философскую систему. В своих самых известных работах — «Этюдах оптимизма», «Этюдах о человеческой природе», «Сорока годах искания рационального мировоззрения» — ученый выразил свое отношение к вопросам долголетия и старения, жизни и смерти, несовершенстве человека и достижении этого совершенства. К тому времени возраст ученого перевалил за шестой десяток, однако его работоспособность и ясность мысли поражали. В 1911 Илья Ильич встал во главе экспедиции Пастеровского института в калмыцкие степи, которая должна была изучить распространение там туберкулеза. А так как в те же земли отправлялась и русская экспедиция по исследованию чумы, биолог дал согласие возглавить и ее. Трудности, перенесенные за время путешествия, переживания и лишения отразились на здоровье Мечникова. Все время похода он оставался бодрым, заражая других своей жизнерадостностью, однако когда участники экспедиции после успешного окончания собрались в Астрахани, Илья Ильич почувствовал себя плохо. У него начались проблемы с сердцем, биолог мучился от болей вдоль грудной клетки.



Тепло прощавшись с местными врачами-бактериологами, безымянными героями, ведущими непрекращающуюся борьбу с грозными заболеваниями, Мечников вернулся в Париж. По приезду Илья Ильич обратился к доктору, который, прослушав его сердечные тона, нашел шумы на аорте и у верхушки сердца. Несмотря на лечение, осенью 1913 у биолога случился сильнейший сердечный припадок. После того, как ученому стало легче, он попросил бумагу и записал: «Во время припадка мое сознание не выказывало ни малейшего ущерба, и я, что особенно меня радует, не боялся смерти, хотя и ожидал ее… В целом же меня утешает сознание, что прожил я не бессмысленно, и радует мысль, что все свое мировоззрение я считаю правильным».

Новость о начале войны стала для Мечникова настоящим ударом. Он говорил: «Как это возможно, что в Европе, в цивилизованном краю, не сумели прийти к соглашению!». Илья Ильич так характеризовал сложившееся состояние дел в Пастеровском институте: «Деятельность заведения совершенно прекратилась. Лабораторных животных из боязни оставить без корма убили, лишив, таким образом, работающих возможности вести исследования. Институтские сараи наполнились дойными коровами, чье молоко отправляется в детские приюты и больницы. Большинство сотрудников, служителей и ассистентов отправились на войну, остались только старики и женская прислуга».

Ввиду невозможности продолжать свои опыты Мечников начал писать книгу об основателях современной медицины. Писал он ее не для медиков, а для «молодых людей, задающих себе вопрос, на что обратить свою деятельность». Выдающийся ученый был уверен, что война «надолго отобьет у людей охоту драться, вызвав у них потребность в более разумной работе». Также он добавлял: «А те, у кого не остынет воинственный пыл, пусть направят его на войну против врагов в виде огромного количества микробов, стремящихся завладеть нашим телом и помешать провести полный цикл жизни». Несмотря на военное время, книга Мечникова пользовалась огромным успехом.

Скончался Илья Ильич 15 июля 1916 после очередного приступа сердечной астмы. Согласно завещанию великого биолога, урна с его прахом была поставлена в библиотеке Пастеровского института.


Памятник Мечникову напротив Пастеровского института в Харькове


По материалам книг О.В. Таглиной «Илья Мечников» и С.Е. Резника «Мечников».
Наши новостные каналы

Подписывайтесь и будьте в курсе свежих новостей и важнейших событиях дня.

3 комментария
Информация
Уважаемый читатель, чтобы оставлять комментарии к публикации, необходимо авторизоваться.
  1. +2
    21 мая 2015 11:09
    Россия являлась и является источником талантов, которые признаются во всем мире. Многие таланты не получили признание в нашей стране, чем и пользуются другие страны предоставляя деятелям науки, искусства , более комфортабельные условия для их работы. К сожалению в подобных условиях, работы российских деятелей становится достоянием иностранных государств. Вспомним 90е годы, когда отток талантливых специалистов за границу, привел фактически к катастрофе во многих отраслях науки и производства. Теперь приходится начинать все с нуля, затрачивая гигантские средства на восстановление работы научных центров и производственных предприятий
  2. +1
    21 мая 2015 19:18
    А этими талантами пользуются другие. Правы американцы когда говорят, бизнес есть бизнес. Едва ли в Российской империи Мечников достиг бы таких результатов.
  3. +1
    22 мая 2015 01:05
    Ольга большое Вам спасибо за Ваши статьи. Чем больше читаю ваших работ. Тем больше познаю что я олух царя небесного. Как многого я не знал. Спасибо з ваши труды.

«Правый сектор» (запрещена в России), «Украинская повстанческая армия» (УПА) (запрещена в России), ИГИЛ (запрещена в России), «Джабхат Фатх аш-Шам» бывшая «Джабхат ан-Нусра» (запрещена в России), «Талибан» (запрещена в России), «Аль-Каида» (запрещена в России), «Фонд борьбы с коррупцией» (запрещена в России), «Штабы Навального» (запрещена в России), Facebook (запрещена в России), Instagram (запрещена в России), Meta (запрещена в России), «Misanthropic Division» (запрещена в России), «Азов» (запрещена в России), «Братья-мусульмане» (запрещена в России), «Аум Синрике» (запрещена в России), АУЕ (запрещена в России), УНА-УНСО (запрещена в России), Меджлис крымскотатарского народа (запрещена в России), легион «Свобода России» (вооруженное формирование, признано в РФ террористическим и запрещено)

«Некоммерческие организации, незарегистрированные общественные объединения или физические лица, выполняющие функции иностранного агента», а так же СМИ, выполняющие функции иностранного агента: «Медуза»; «Голос Америки»; «Реалии»; «Настоящее время»; «Радио свободы»; Пономарев; Савицкая; Маркелов; Камалягин; Апахончич; Макаревич; Дудь; Гордон; Жданов; Медведев; Федоров; «Сова»; «Альянс врачей»; «РКК» «Центр Левады»; «Мемориал»; «Голос»; «Человек и Закон»; «Дождь»; «Медиазона»; «Deutsche Welle»; СМК «Кавказский узел»; «Insider»; «Новая газета»