Время блицкригов
75 лет назад лавина гитлеровских войск раздавила Нидерланды, Бельгию, Францию. Изначальные замыслы фюрера практически повторяли «план Шлиффена» Первой мировой войны. Собрать кулак помощнее и двинуть через нейтральные страны, обойдя таким образом французские укрепления на границе. Предполагалось, что противники повторят такие же грубые ошибки, как в 1914 г. Правда, Рунштедт, Манштейн, Гудериан, доказывали: неужели англичане и французы дважды наступят на одни и те же грабли? Повторяться нельзя! Однако их возражения отметались. Чем кончилась бы подобная операция, трудно сказать. Потому что генштабисты антигерманской коалиции рассуждали именно об этом: если немцы рискнут наступать, то по старым сценариям, через Бельгию!
Но сроки операции пришлось несколько раз переносить. Сперва с ноября 1939 г. на январь, из-за неготовности армии. А незадолго до назначенного срока потерял ориентацию и cовершил посадку в Бельгии самолет с германскими штабными офицерами, везшими карты и планы. Гитлер был вне себя от гнева. Приказал расстрелять и экипаж, и пассажиров злосчастного самолета. Сроки он решил изменить, а если получится – и планы. На совещании подсуетились Рунштедт с Манштейном. Подсунули фюреру собственный вариант, отвергнутый их начальством. Предусматривалось прорывать фронт не на фланге, а в центре, в Арденнах. Наступление крупными силами в горах французы считали невозможным, и укрепления тут были слабыми. Но Рунштедт и Манштейн утверждали – танки пройдут. А на фланге надо нанести отвлекающий удар! Неприятели бросятся отражать его, тут-то и атаковать в Арденнах. Отрезать ту самую группировку, которая соберется у бельгийских границ, прижать к морю и уничтожить. Гитлеру план понравился.
Наступление назначили на март. Но его еще раз перенесли из-за высадки в Дании и Норвегии. Времени для организации отпора у англичан и французов хватало. А заговорщики из абвера предупредили их об изменении планов. Нет, они не отреагировали. Между тем, Гитлер собрал на западе 136 дивизий. Против них стояли примерно равные силы, 135 французских, английских, голландских, бельгийских дивизий. Превосходство в технике было на стороне англичан и французов: 3163 танка против 2445, самолетов в 1,5 раза больше. Но у них господствовали французские ущербные теории о сплошной обороне. Войска и технику равномерно растянули по фронту.
Продолжалось состояние «странной войны». Солдаты ждали, когда же правительства заключат мир? Коротали время играми в футбол, кинофильмами, слушали в благоустроенных блиндажах патефонную музычку или разглядывали непристойные журнальчики. Неужели немцы свихнулись и полезут на неприступные форты? А Германия сосредоточила две группировки. Одну – на голландской и бельгийской границе. Вторую в Арденнах – впервые в мировом воинском искусстве тут собрали мощнейший кулак из 7 танковых дивизий. 10 мая немцы ринулись вперед.
План обороны Нидерландов предусматривал взрыв мостов, дамб и затопление низменных участков. Но гитлеровцы выбросили парашютистов, десанты на планерах, одним махом овладели важнейшими мостами и дамбами. Фронт был взломан. 18-я армия Кюхлера стала углубляться на территорию Нидерландов. Голландская армия развернулась возле Роттердама, отразила атаки передовых частей вермахта. Тогда Гитлер и Геринг продемонстрировали свое воздушное могущество. Подняли тучи бомбардировщиков, и центральную часть Роттердама стерли с лица земли, погибло 814 человек, несколько тысяч было искалечено.
Но и воинский порыв голландцев оказался кратковременным. Солдаты сражались, а королева Нидерландов Вильгельмина и правительство уже сговаривались с Англией, чтобы их приняли в гости. 14 мая они сбежали в Лондон. Главнокомандующий, генерал Винкельман, брать на себя ответственность за дальнейшие бои и разрушения не пожелал. Приказал войскам сложить оружие и подписал акт о капитуляции. С Голландией было покончено за 5 дней.
Бельгийцам в прошлой войне уже довелось испытать вероломное нападение. На границе был выстроен новейший форт Эбен-Эмаэль, его признавали самым сильным фортификационным сооружением Европы. Но мосты, как и в Нидерландах, были захвачены парашютистами и планеристами. А на крышу форта Эбен-Эмаэль высадились всего 80 десантников. Они мгновенно заложили взрывчатку, подорвали артиллерийские башни. От взрывов и удушливого дыма гарнизон форта кинулся спасаться в глубинные казематы. Десантники проникли вовнутрь форта, крушили оборудование. Попытки выбить их оказались безуспешными. А тем временем 6-я армия Рейхенау смяла бельгийские позиции, две танковых дивизии вырвались вперед, и 11 мая показались возле Эбен-Эмаэль. Гарнизон из 1200 солдат сдался.
Англо-французское командование ждало германского прорыва именно в Голландии и Бельгии. Отреагировало так, как и требовалось Гитлеру. Двинуло навстречу неприятелю три французских армии и британский экспедиционный корпус. Соединились с бельгийскими войсками, начали разворачиваться по рубежам рек и каналов между Антверпеном и Намюром. 7-я французская армия генерала Жиро продвинулась севернее, на помощь голландцам. У союзников на этом участке образовалось двойное превосходство над противником! Надеялись остановить немцев, а потом и погнать их вспять!
В Англии с началом германского наступления добавился правительственный кризис – плоды миротворчества Чемберлена получили новую красноречивую иллюстрацию. Он подал в отставку, премьер-министром стал Черчилль. Новый глава правительства прибыл во Францию, и доклады упокоили его. Вроде бы, операции разворачивались неплохо. Такого же мнения придерживался главнокомандующий объединенными силами союзников, генерал Гамелен… Но в Бельгии и Голландии немцы продвигались гораздо быстрее, чем ожидалось по расчетам. Британцы и французы не успевали закрепиться на предназначенных для них рубежах. Германские танковые и моторизованные части были тут как тут, опрокидывали неприятелей во встречных боях.
А в Арденнах, на самом слабом участке обороны, переброски в Бельгию и Голландию дополнительно ослабили фронт. Здесь пришла в движение группа фон Клейста – два танковых корпуса и моторизованный. Ее удар, невзирая на все предупреждения, союзники откровенно прозевали. На французские позиции с ревом обрушились волны пикирующих бомбардировщиков, вгоняя солдат в панику и расчищая дорогу танкам. Следом катился вал мотопехоты. К 13 мая эта лавина в нескольких местах вклинилась в оборону союзников, овладела Седаном. Вместе с танками двигались саперные части, быстро навели понтонные мосты через Маас. Французы и англичане спохватились, кинулись отбить переправы. Не тут-то было, их надежно прикрывала авиация, с ходу развернулась артиллерия. Только в одной атаке на плацдарм и мост возле Седана французы потеряли 70 танков, а англичане 40 самолетов.
14 мая группа Клейста разрезала боевые порядки 2-й и 9-й французских армий, начала поворот и обходной маневр. Следующим утром Черчилль, еще пребывавший в благодушном настроении, был разбужен телефонным звонком французского премьер-министра Рейно, кричавшего: «Нас разбили! Нас бьют!» Черчилль не мог поверить, но поверить пришлось. 20 мая германские танки вышли к морю. Более 40 французских и английских дивизий оказались отрезаны от остальных войск и прижаты к побережью. Это не означало непременную катастрофу. Окруженные обладали двойным превосходством над окружающими! Можно было контратаковать. Даже, в свою очередь, отрезать прорвавшиеся германские соединения. Как раз такой приказ отдал генерал Гамелен, предпринять контрудар и выйти из ловушки.
Но французское правительство озаботилось, как бы затушевать скандал, выставить крайнего. В самый напряженный момент Гамелена сняли, заменили Вейганом. А Вейган начал с того, что отменил все приказы предшественника. Через пару дней он разобрался в обстановке и пришел к аналогичному выводу: необходим срочный контрудар. Однако было уже поздно. Войска в котле оказались деморализованы и дезорганизованы. Одни дивизии контратаковали, разрозненно и безуспешно, другие пытались наладить оборону, третьи катились к портам.
Плацдарм, на котором они стиснулись, быстро уменьшался. С севера и запада союзников теснили германские армии, продвигавшиеся по Голландии и Бельгии. А танковая группировка Клейста, охватив неприятелей с юга, повернула на север вдоль берега Ла-Манша. Стягивала кольцо и постепенно отрезала от моря. Овладела портами Булонь и Кале, вышла на подступы к Дюнкерку. Под ногами союзников остался клочок 50 км в длину и 30 в ширину, забитый мешаниной войск и гражданских беженцев. Эвакуировать их серьезной надежды уже не было…
Спасло обреченных «чудо». 24 мая Гитлер приказал вдруг своим танкам остановиться. Подтянуть тылы, вторые эшелоны. Многие генералы недоумевали, протестовали. Добить союзную группировку можно было быстро и относительно легко. Однако сама эта легкость смутила фюрера. Он помнил уроки Первой мировой – когда немцы браво маршировали на Париж, но зарвались, растянули боевые порядки и проиграли в сражении на Марне. Сложившуюся обстановку Гитлер в общем-то оценивал здраво и правильно: сейчас противник должен был пустить в ход стратегические резервы.
Было даже очевидным, каким образом французы должны использовать резервы. Ударить с юга под основание клина прорвавшихся танковых соединений. Фюрер заявлял: “Второй Марны я не допущу”. Он не знал только одного. У французского командования резервов… не было. Собрать их в глубине страны оно не удосужилось! Можно ли было предвидеть настолько грубую оплошность? Одна из ведущих мировых держав в разгар войны вообще не создает резервов! Как это можно было объяснить? Вопиющей безграмотностью? Изменой?
Или тайными манипуляциями масонских структур – во Франции к ним традиционно принадлежали и военные, и гражданские руководители… Впрочем, и рядом с Гитлером имелись деятели, принадлежавшие к аналогичным структурам. Поддакивали решениям, выгодным для «мировой закулисы». В итоге было, так как было. «Странности» странной войны погубили Францию, но другие «странности» спасли Англию – а в конечном счете то и другое оказалось на руку Америке.
26-го фюрер разобрался, что ударов противника можно не опасаться, велел возобновить наступление. Но одновременно начал выводить из боя танковые дивизии. Ликвидация прижатых к морю армий возлагалась на пехоту и авиацию. Было ли это решение «роковой» ошибкой, как впоследствии объявляли германские генералы, обвиняя Гитлера в проигранной войне? Нет, с военной точки зрения приказ был оправданным. Фюрер думал не об одном сражении, а о войне в целом. Он хотел сберечь свои танковые дивизии. Приморский участок держали под огнем крупнокалиберные орудия британских линкоров и крейсеров, способные искрошить немецкие бронированные кулаки. Ну а Геринг заверял фюрера – его подчиненные справятся и без танков. Как следует пробомбить плацдарм, битком забитый людьми и техникой, и неужели неприятели не сдадутся? (И слава великой победы достанется Герингу!)
Подобные надежды имели под собой основания. Союзники не только были разбиты, но и стали грызться между собой. Англичане начали эвакуацию морем, но при этом принялись диктовать собственные условия. Бельгийцами и французами помыкали, ставили в оборону, прикрывать вывоз англичан. Гражданских беженцев отгоняли от мест посадки. Королю Бельгии Леопольду III предложили эвакуацию без подданных, так же, как голландской королеве. Но он впал в прострацию, считал, что «дело союзников проиграно». Быть изгнанником и сидеть на чужбине король не пожелал. Заявил, что разделит судьбу своего народа. А в Бельгии король являлся главнокомандующим. 27-го мая он капитулировал, не посчитав нужным предупредить об этом французское и британское командование.
Северный фас котла у Дюнкерка, где стояли бельгийские дивизии, рухнул. Но британское командование в полной мере использовало задержку германских танковых клиньев, а потом их вывод в тыл, организовало более или менее прочные оборонительные рубежи с большим количеством артиллерии. Части прикрытия кое-как сдерживали немцев, а остальные соединения бросали всю технику, снаряжение, спешно грузились на суда, баркасы, лодки и уходили в море. Самолеты Геринга ожесточенно бомбили плацдарм, но сорвать эвакуацию им не удалось. У англичан близко были аэродромы, их истребители висели над Дюнкерком, сбивали и отгоняли неприятельскую авиацию.
Плацдарм продержался до утра 4 июня. За это время удалось вывезти 280 тыс. английских и 60 тыс. французских солдат. Еще 40 тыс. французов попали в плен. А бронетанковые соединения Гитлер выводил из сражения не напрасно, к 5 июня германские войска завершили перегруппировку для следующего удара. Теперь им противостояли всего 65 французских дивизий, в основном, второсортных – лучшие были разгромлены. Танков у французов осталось совсем мало, англичане оттянули свою авиацию под Дюнкерк, и в небе над Францией целиком господствовали немцы.
Мало того, у французов обозначился новый противник. До сих пор Муссолини откровенно трусил. Уж больно рискованной выглядела война, затеянная Гитлером. Но победы фюрера выбили дуче из колеи, одурманили жгучей завистью. Дюнкерк показывал, что итог войны, вроде бы, уже определился, и Муссолини засуетился, как бы тоже примазаться к разделу лавров и пирогов. Обратился к Гитлеру, известил – Италия готова присоединиться к боевым действиям. Фюрер, конечно, понимал подоплеку маневров дуче. Но слабые места своего партнера он знал и привык относиться к ним снисходительно. Укорять не стал, выразил радость, что итальянцы наконец-то проявляют настоящее боевое братство. Даже предложил им вмешаться чуть попозже, когда французов совсем подавят, и добивать их будет легче.
Дуче вступил в войну 10 июня. К этому времени от французского фронта мало что осталось. Германские танковые клинья снова ломали его, возникло еще несколько котлов. Поменьше чем в Дюнкерке, но также впечатляющих. Крупную группировку французов окружили и пленили у крепости Мобеж. Потом германские танки снова отсекли западный фланг фронта, прижали к морю 10-й французский корпус и 51-ю шотландскую дивизию. Их никто не позаботился эвакуировать, и им осталось только сдаться. В окружении очутились и многочисленные гарнизоны фортов линии Мажино. Сидели в бетонированных бункерах и казематах, будучи уже глубоко в тылу.
14 июня германские войска без боя вступили в Париж, на Эйфелевой башне поднялся нацистский флаг. Оккупирован был только север страны, пятая часть территории. У французов еще имелись боеспособные армии, мощный флот. Существовали африканские, азиатские, американские колонии. Но о дальнейшем сопротивлении никто не помышлял! Дух пацифизма сделал свое дело. Солдаты толпами бежали подальше от фронта. На юг устремились массы беженцев, забили дороги. Правительство Рейно удрало из столицы и сразу же ушло в отставку. Новый кабинет возглавил маршал Петен, 16 июня он запросил Германию о перемирии.
Английская «поддержка» союзников оказалась весьма сомнительной – 17 июня Черчилль предложил Франции… войти в состав Британской империи на правах доминиона! Нетрудно понять, что подобный проект мог только оскорбить французов. Правительство Петена и Лаваля выбрало вариант, продиктованный Гитлером – безоговорочная капитуляция. При этом фюрер сполна отомстил французам за унижение прошлой войны. 22 июня заставил их подписать мир в Компьене, в том же самом вагоне, в котором в 1918 г. принимал германскую капитуляцию маршал Фош. Францию, Бельгию и Голландию разнесли в пух и прах за 6 недель! Потери немцев составили 45 тыс. убитыми, 110 тыс. ранеными. Их противников только в плену очутилось 1,9 миллиона человек, а погибло и было ранено 360 тыс.!
Однако Италия попала в глупое положение. Дуче двинул на французов 32 дивизии, а против него стояло всего 7 дивизий. Но линию обороны в Альпах и на побережье Средиземного моря они удержали. Итальянцы подтвердили свою репутацию отвратительных солдат. Хотя аппетиты у Муссолини были очень солидными. При подписании мира он принялся закидывать удочки, чтобы ему уступили южные области Франции, Ривьеру, французский флот. Нет, до такой степени Гитлер баловать союзника не стал. Не сумели захватить – значит и говорить не о чем. Отдал лишь незначительные приграничные районы.
Но и перед самим Гитлером встали довольно сложные проблемы. Если оккупировать Францию и удерживать ее в повиновении силой, это связало бы много войск, отвлекло от дальнейших планов. А с другой стороны, фюрер опасался, как бы правительство Франции не сбежало в Англию. Или даже не обязательно в Англию – в одну из своих колоний, в Алжир, Марокко, Вьетнам. Будет оттуда руководить борьбой своего народа против немцев, и во Франции они завязнут. Но Гитлер сумел найти решение, столь же выигрышное, как прорыв в Арденнах, а по сути настолько же простое. Он сделал ставку на рабскую психологию граждан Западной Европы.
Франция была разделена на три части. Эльзас и Лотарингию включили в состав Рейха. Соответственно, большинство здешних жителей получили статус германских граждан. Они как бы вернулись в родное государство после перерыва в 22 года. Все оказались довольны таким решением – и нацистское руководство, и эльзасцы с лотарингцами. Из остальной территории Франции немцы оккупировали чуть больше половины. А 40 % страны выделили в «свободную» зону, оставили в распоряжении правительства Петена-Лаваля. Ему сохранили многочисленный флот. Сохранили и часть войск в колониях.
Но французское правительство отныне должно было слушаться указаний германских советников. Сами же французы должны было содержать оккупационные войска, а вдобавок, поставлять в Германию промышленную и сельскохозяйственную продукцию. По сути, немцы применили такие же методы, какими европейцы привыкли пользоваться в своих колониях – надо выделить племенную верхушку, готовую сотрудничать с завоевателями, и действовать через нее. Что ж, эти методы сработали безотказно. Французские политики и администраторы в полной мере удовлетворились положением, которое им предоставили. Ни о каком продолжении борьбы никто не помышлял.
Информация