Сердюковщина продолжается?
Дельцы от бизнеса уничтожают стратегический ракетный потенциал России, считает эксперт Академии военных наук.
Что происходит?
Если кто-то думает, что политика безумных и преступных экспериментов и реформ в области отечественного военного строительства была преодолена с уходом с должности предыдущего министра обороны, то он серьезно ошибается.
Убедительное свидетельство этому – решение в феврале 2015 года действующего министра обороны о выводе из мест исторической дислокации академии РВСН (г. Москва) и 4 ЦНИИ Минобороны (г. Королев Московской обл.) и перемещении их в г. Балашиха Московской обл. с образованием военного учебно-научного центра (ВУНЦ) РВСН.
Достаточно рассмотреть наиболее очевидные последствия данного решения, чтобы понять, что военная наука и академическое образование, много лет создаваемые и развиваемые в интересах РВСН, будут практически уничтожены.
Как говорил один их самых эффективных руководителей нашего государства: «Кадры решают все». Беглый анализ данной ключевой проблемы в 4 ЦНИИ показывает следующее.
Трудности с кадрами начались в Институте еще 20 лет назад. Так, например, в 1990-х годах в ракетном Институте не стало специалистов по аэродинамике, по прочности ракетных конструкций и защитных сооружений и по многим другим основным специальностям. Это было связано со многими причинами: общий упадок в стране и проблемы с финансированием Института в «лихие девяностые»; первая масштабная реформа 4 ЦНИИ с присоединением к нему 50 ЦНИИ войск военно-космической обороны и масштабным оттоком специалистов из обоих объединяемых институтов; недостаточное внимание командования института и РВСН к сохранению специалистов и притоку новых кадров.
Начальником Института в данный период был В.Дворкин, который его развитию уделял минимальное внимание, увлекаясь более интересными для себя вопросами, в том числе установлением всевозможных связей и взаимодействием с представителями США и НАТО по проблемам стратегических ядерных сил («доигрался» до того, что после ухода из Института был лишен допуска к работе с секретными материалами, несмотря на свои многочисленные связи в руководстве министерства обороны).
При А. Сердюкове в 2009г. начался разгром Института, когда он был в несколько этапов сильно сокращен и «распогонен» т.е. стал гражданским по составу сотрудников, все офицеры были уволены с военной службы, невзирая на возраст и наличие выслуги лет.
Это сопровождалось беспрерывными организационными метаниями, в ходе которых то было доведено почти до завершения его объединение с академией РВСН, то под «вывеской» 4 ЦНИИ была создана суперструктура, включающая 5 ранее самостоятельных НИИ Минобороны (ранее существовавший 4 ЦНИИ в это время назывался Научно-исследовательским центром ракетно-космических систем), то в институт стали возвращать военные должности с частичным возвращением на службу ранее уволенных офицеров и соответствующей чехардой в руководящих кадрах. Институт в это время был переподчинен Военно-научному комитету ВС РФ.
После ухода А. Сердюкова организационная чехарда продолжилась теми же темпами: в начале 2014 году ликвидируется объединяющая несколько институтов суперструктура и, более того, от 4 ЦНИИ вновь отделяется НИЦ ЦНИИ воздушно-космической обороны; 4 ЦНИИ вновь переподчиняется РВСН; летом этого года на Институт обрушивается небывалая по жесткости и пристрастности «комплексная проверка» во главе с представителями ВНК ВС РФ с совершенно не скрываемой задачей «накопать» или придумать как можно больше «негатива» с целью обосновать невозможность его существования в традиционном виде; принимается решение о переброске Института в район г. Одинцово, что мотивируется необходимостью улучшения взаимодействия с находящимися здесь органами центрального управления РВСН.
В начале 2015 года на голову полностью замордованным сотрудникам Института падает очередное «гениальное» решение о перемещении в г. Балашиха, где для этого должны в ближайшие годы быть построены новые здания.
Последнее решение ничем особенным не мотивируется, кроме необходимости создания ВУНЦ РВСН совместно с академией, перемещаемой в указанный город. Нынешний руководитель Института, возвращенный на военную службу с соответствующим денежным содержанием, и так практически безропотно готов выполнить любые указания вышестоящих инстанций.
Совершенное естественно, что данное хаотическое реформаторство вызвало очередной бурный исход основных кадров из Института. Не стало специалистов по динамике полета, конструкционным и защитным материалам и другим базовым направлениям исследований. К настоящему времени не осталось полноценных кадров по ракетным топливам и двигателям, по стойкости к специальным видам воздействия. По ряду основных направлений исследований, в том числе системы управления, конструкции ракет и ракетных комплексов, баллистическое проектирование и др. остались буквально единицы специалистов.
Необходимо отметить такое объективное обстоятельство, как резко возросший за последние 25 лет объем задач, приходящийся на одного сотрудника 4 ЦНИИ. При этом численность специалистов 4 ЦНИИ, которые и должны проводить военно-научное сопровождение данных ОКР, уменьшилось многократно. Соответственно былое качество работы сохранить невозможно, и в настоящее время некоторые ОКР в интересах РВСН испытывают большие трудности с реализацией. Это связано не только с традиционными в последние 25 лет проблемами с кооперацией предприятий, с производством специальных материалов и комплектующих, но и с ошибками и недоработками в организации работ и их военно-научном сопровождении.
Возникает естественный вопрос, что в данной ситуации с кадрами 4 ЦНИИ вообще не может нормально функционировать.
Как же он продолжает работать? – А реализуется единственно возможный способ существования в сложившихся обстоятельствах. Буквально три-четыре десятка опытных специалистов по основным направлениям исследований в возрасте 45-65 лет (в основном военных пенсионеров), имея в голове, в компьютерных файлах и рабочих тетрадях максимально возможную базу данных по своей тематике, «закрывают» наиболее срочные и важные текущие вопросы, не допуская полного провала и паралича в работе Института. Естественно, ни в какую Балашиху или другое подобное новое место работы они не поедут, что приведет к фатальным последствиям как для 4 ЦНИИ, так и в целом для организации и военно-научного сопровождения разработки и совершенствования вооружения и военной техники РВСН.
Важной особенностью сложившейся ситуации является разрыв между поколениями опытных и молодых сотрудников Института. В последние 10-15 лет молодежь поступала в институт в незначительном количестве, была занята, в основном, борьбой за поддержание экономических основ своего существования и наукой интересовалась мало. Опытные сотрудники, на которых держался основной объем научной работы, были постоянно перегружены и не имели достаточного времени для передачи своих знаний и умений молодым.
В результате опыт, методики, компьютерные программы и базы данных непрерывно теряются (уничтожаются) при уходе ветеранов.
Когда на все возражения специалистов о недопустимости перемещения Института на новое место из-за полной потери опытных кадров представители командования РВСН и Минобороны цинично заявляют: «Наплевать. Наберем молодых, они все освоят и будут нормально работать» — это или полный отрыв от реальности, или глупость, или безответственность.
Кто может заменить 4 ЦНИИ в случае его парализации?
Ответ – НИКТО! Центральные органы управления РВСН в настоящее время занимаются только эксплуатацией, организацией боевого дежурства и функционирования РВСН, и практически не отвечают за развитие вооружения и военной техники, не имеют для этого необходимых структур и специалистов.
Ситуация коренным образом отличается от советских времен, когда в 1980-х годах РВСН имели могучие Главное управление ракетного вооружения и Научно-технический комитет, включающие в совокупности сотни опытных специалистов, где активно работали все, от начальника до младшего специалиста. Характерно, что в данный период начальник Научно-технического комитета РВСН (целый генерал-лейтенант) В.Рюмкин не считал для себя зазорным лично разрабатывать научно-технические и справочные материалы. А что сейчас? – Печальная картина….
Может быть агонизирующий 4 ЦНИИ заменят структуры Минобороны, которые сейчас отвечают за развитие вооружения и военной техники: Военно-научный комитет (ВНК) ВС РФ, Департамент по обеспечению государственного оборонного заказа, Департамент вооружения?
Увы, данные «новодельные» структуры по количеству и качеству своих специалистов способны только «бумажки перекладывать», т.е. отслеживать прохождение основных документов, организуя их утверждение в различных инстанциях (и то утверждение многих ТТЗ на ОКР и дополнений к ним может занимать существенно больше года). В содержательном плане они работать не могут, возлагая разработку ТТЗ на ОКР, заключений на предложения и проектные материалы оборонной промышленности на НИИ Минобороны.
Причем нынешний ВНК ВС РФ даже на это уже не способен, он со своим нынешним начальником может только заниматься проталкиванием очередных безумных реформ в области военной науки с целью окончательного изничтожения почему-то ненавистных ему НИИ Минобороны.
Что касается академии РВСН, переезд из центра Москвы в г. Балашиху неизбежно приведет к потере подавляющего большинства опытных преподавательских кадров и утрате ее значительной учебно-методической и научной экспериментальной базы. Для восполнения потерь потребуются многие годы, разве это кому-то не очевидно?
Представляется существенным и следующий морально-психологический аспект.
Служба в боевых частях РВСН, связанная с длительными боевыми дежурствами в защитных сооружениях стационарных ракетных комплексов, помещениях пунктов постоянной дислокации подвижных грунтовых комплексов и в закрытых вагонах железнодорожных ракетных комплексов является весьма монотонной и не очень романтичной. В этих условиях наверняка у многих офицеров РВСН сердце согревалось воспоминаниями об учебе в академии в центре Москвы и представлениями, что …за нами родная столица и алые звезды Кремля.
О чем теперь можно будет вспоминать? О том, что на месте родной академии расположились очередные бизнес-структуры захвативших эту территорию «жирных котов»?
И как это все скажется на количество и качество желающих поступить на учебу в академию?
Наиболее очевидными причинами странной компании по проводимому «реформированию» военной науки вообще и 4 ЦНИИ в частности являются следующие:
1. Лоббирование коммерческих интересов некоторыми представителями руководства Минобороны, Москвы и Московской области. Нынешнее расположение академии РВСН в центре Москвы около Кремля уже многие годы не дает покоя бизнес-структурам, стремящимся «отжать» себе это замечательное место. Аналогичная ситуация сейчас сложилась с 4 ЦНИИ, располагающим большой территорией в жилой зоне города Королев в ближнем Подмосковье. Атака на Институт проводится под предлогом целесообразности создания на его месте так называемого «технопарка». Хотя совершенно ясно (в том числе и согласно «инсайдерской» информации), что в данном «технопарке» львиную долю будут занимать не конструкторские бюро и передовые производства, а обычные офисы и конторы.
2. Стремление во что бы то ни стало довести до конца стартовавшую при А.Сердюкове реформу военной науки с объединением академий и НИИ Минобороны в военные учебно-научные центры. Причем подавляющему большинству специалистов давно очевидна пагубность этой идеи, разрушающей как военную науку, так и военное образование (см., например, статью В.Володина, А. Сумина «По системе Райкина. Реформа военной науки заставляет вспомнить миниатюры великого сатирика», «Военно-промышленный курьер», №42, 2014г.)
Здесь просматривается очевидный психологический момент, связанный с отношением нынешних руководителей к подчиненным как к бессловесному быдлу, которое должно безропотно выполнять любые указания начальства. По-видимому, это обусловлено развитием ощущения барства и отрывом от народа у выдвиженцев «реформ и демократии» в условиях отсутствия в стране какой-нибудь внятной идеологии (кроме идеи «обогащайтесь любой ценой» и «Запад — наш идеал»).
Характерно, что одним из главных раздражителей для некоторых руководителей, принимающих решения о дальнейшем реформировании военной науки, является наличие в НИИ Минобороны достаточного количества пожилых сотрудников в возрасте за 70 лет. Нередко можно услышать: «Пора разогнать этих стариков, которые еле ходят. Необходимо ликвидировать эти пережитки советского прошлого, здесь вам не богодельня». О том, что эти старики — носители уникальных знаний и быстро умрут без любимой работы, о необходимости передачи опыта молодым сотрудникам никто из руководства не думает.
3. Нельзя исключить и возможное стремление «погреть руки» на строительстве новых корпусов для академии РВСН и Института. Иначе трудно понять выделение финансирования на данный проект в условиях кризиса и дефицита бюджетов всех уровней, в том числе Минобороны. Неужели с бюджетом г.Москвы так все блестяще, что столица выделяет финансирование на переезд академии РВСН?
4. Полная безответственность руководства за результаты бесконечных реформ. Господствует стремление жить по принципу Ходжи Насреддина: «К тому времени или ишак сдохнет, или эмир помрет», т.е. полная уверенность в том, что при очередном «изгибе генеральной линии» и поиске виноватых в очередном провале принимающий сейчас решение руководитель будет или на другой должности или на пенсии вне зоны ответственности.
5. Нельзя сбрасывать со счетов и вероятность целенаправленных действий «агентуры влияния» потенциального противника, стремящейся нанести любой возможный ущерб главной опоре и надежде России в условиях подавляющего превосходства НАТО в обычных вооружениях – стратегическим ядерным силам.
Что делать?
На мой взгляд, не мудрствуя лукаво, необходимо осознать и выполнить два простых действия.
Во-первых, немедленно прекратить все радикальные реформы военной науки, особенно передислокацию военно-научных учреждений, неизбежно приводящую к потере оставшихся опытных специалистов, научно-методической и информационной базы.
Во-вторых, терпеливо и настойчиво заняться усилением кадрового состава института, используя имеющийся успешный опыт. Во второй половине 1980-х годов эта задача блестяще решалась начальником 4 ЦНИИ генерал-лейтенантом Л.Волковым, который активно собирал специалистов за счет проявляющих склонность к научной работе выпускников высших учебных заведений РВСН и специалистов из войск, а также выпускников лучших московских ВУЗов с призывом желающих на военную службу.
Конечно, в современных условиях придется подумать, как обеспечить материальное и моральное стимулирование новых специалистов, но это обойдется существенно дешевле, чем строить новые корпуса и перемещать Институт.
В завершении считаю необходимым озвучить несколько риторических вопросов в связи со сложившейся ситуацией.
Когда был назначен ныне действующий министр обороны, все понимали, что он не является специалистом в военном деле и, в особенности, в области стратегических ядерных сил.
Его воспринимали как успешного руководителя силового ведомства (МЧС) и честного человека, способного навести элементарный порядок в сердюковских «авгиевых конюшнях» и обеспечить в военном строительстве какой-нибудь здравый смысл.
Вероятно, тов. Шойгу не обязательно должен завершать свою карьеру на данном посту и вполне способен в будущем занять должности премьер-министра, заменив Д.Медведева в качестве дублера В.Путина. Как представляется, дальнейшее пребывание нынешнего дублера во власти становиться совсем непонятным в условиях острого и постоянно усиливающегося противостояния с Западом.
Возникает естественное недоумение, неужели тов. Шойгу нужны «грязные пятна на мундире» в связи с лоббированием коммерческих интересов и добиванием военной науки?
А как же наш «гарант» и верховный главнокомандующий?
Очень хочется, чтобы он обратил внимание не только на «сбежавшие электрички», подменяя работу слабо способного на эффективные действия правительства, но и на контроль за элементарным здравым смыслом в области военного строительства.
Информация