Уроки истории Великой Отечественной войны
Историю войн нужно изучать не только, чтобы уменьшить потери в будущих войнах, но и чтобы лучше жить сегодня. "Только дураки учатся на своём опыте. Умные учатся на чужом", – справедливо заметил Бисмарк. История – это и есть чужой опыт, на котором следует учиться умному человеку, даже если он историей не увлекается. Не зная историю, человек способен совершать ошибки, уже совершенные до него и может не найти правильных решений для проблем сегодняшнего дня.
Однако в изучении истории есть большая трудность – ложь. Лгут многие. Немцы говорят, что нигде так много не врут, как на войне и на охоте. Безусловно, без знания деталей и человеческих взаимоотношений нашей многообразной жизни, включающей в себя и экономику, и воинскую службу, и национальные особенности, невозможно оценить истинное значение исторического факта.
"Главная ложь делается по заказу политиков. И заказ этот поступил сразу же после окончания войны, причем во всех странах сразу, включая и Советский Союз. Дело в том, что война, названная «холодной», а по сути своей являющаяся психологической, продолжалась. В этой войне были две стороны, окруженные союзниками. И Советский Союз вынужден был беречь своих союзников, а посему изъять из истории войны многие факты, компрометирующие их. К примеру, Польша из агрессора превратилась в жертву, а захватнические планы в отношении СССР стали как бы никому не интересны. Это очень сильно исказило историю и повлекло тяжелые последствия в дальнейшем». (Ю. Мухин «Уроки Великой Отечественной" М., «Яуза-Пресс», 2010 г., с. 12). Актуальной остаётся и сейчас борьба с фальсификацией истории Великой Отечественной войны, разоблачающая историческую ложь.
Война страшна своими потерями, а любая ошибка генералов ведет к потерям в огромном числе. Эти ошибки, помимо честолюбия и славолюбия, и заставляет мемуаристов умалчивать о многих важных событиях и фактах или подчас откровенно лгать. А как побежденному говорить правду? Как без потери чести и уважения даже самому себе признать, что он был трусливее, больше боялся боли, или не мог держать ударов? Никто не захочет признаться в собственных просчётах и ошибках, поэтому основная масса людей будет использовать любую ложь, чтобы доказать и свой ум, и свою храбрость, и главное, свою правоту в проигранном деле.
Например, почти все немецкие мемуаристы объясняют свои поражения либо тем, что "нас было мало, а русских много" либо тем, что "в России, кроме Крыма, стояли морозы -50°, в Крыму морозы были -40°". При этом среди немцев не было ни одного, кто не был бы уверен в своем умственном и психическом превосходстве над нами. Мы для них были недочеловеками, и причина войны в принципе была в этом. Гитлер открыто объяснил это немцам в «Майн Кампф»: "Сама судьба указует нам перстом. Выдав Россию в руки большевизма, судьба лишила русский народ той интеллигенции, на которой до сих пор держалось ее государственное существование и которая одна только служила залогом известной прочности государства. Не государственные дарования славянства дали силу и крепость русскому государству. Всем этим Россия обязана была германским элементам – превосходнейший пример той громадной государственной роли, которую способны играть германские элементы, действуя внутри более низкой расы".
Немцы шли научить нас, недочеловеков – иванов, как надо жить и работать, они шли возглавить русских на правах «высшей расы». Но не получилось... А тем немецким ветеранам, кто сел писать мемуары, оставалось одно – закрыть глаза на правду и тупо твердить, убеждая прежде всего самих себя, что русские, это звери, которых для пользы всего человечества следовало укротить, а они, немцы, это прекрасные, умные и храбрые солдаты, которые уже совсем победили иванов, но им Гитлер помешал, да и Америка некстати в войну вступила.
Воспоминания советских военачальников Великой Отечественной войны, в той или иной степени, но всё же приукрашивают самого мемуариста. Очень порядочны в этом плане воспоминания маршала Рокоссовского К.К., они же и очень полезны любому командиру большим количеством осмыслений событий войны. Интересные честные и умные воспоминания генералов Горбатова, Архипова, пронзительно откровенны дневники генерала Белова.
При подготовке к войне Гитлер привлёк к работе ряд талантливых генералов: Гудериана, Манштейна, Роммеля, которые изменили тактику боя, его принципы и философию. В своих ударных подвижных соединениях немцы разделили пехоту на два вида со специализацией боевых действий каждого вида. Тот вид пехоты, который обязан был уничтожить хорошо подготовленную оборону противника и уничтожать его после прорыва в глубину обороны, назывался танковыми войсками, а тот вид пехоты, который обязан был закрепить прорыв, создать кольцо окружения вокруг противника и отбить его контратаки, назывался просто пехотой. В прорыв они шли вместе: впереди танковые корпуса, состоящие из танковых дивизий с добавлением мотопехотных или просто пехотных дивизий, а за ними шли пехотные корпуса, состоящие только из пехотных дивизий. Это была главная тактико-оперативная идея немцев, с которой они покорили всю Европу и нанесли огромные потери Советскому Союзу.
В 1938-1940 гг. СССР участвовал в целом ряде военных конфликтов: у озера Хасан, на Халхин-Голе, в походе за освобождение западных Украины и Белоруссии, в финской войне, которые вскрыли огромные недоработки в теории ведения войны и соответственно в структуре армии, ее уставах и наставлениях, в командовании, в организации, в оружии и боевой подготовке. Ворошилов был снят с должности, а наркомом обороны с мая 1940 г. стал маршал Тимошенко С.К., командовавший фронтом в финской войне Новый нарком стал энергично готовить РККА к войне. В плане этой подготовки встал вопрос – насколько советские генералы представляют себе методы, которыми они должны одерживать победы в будущей войне.
Оказалось, что в начале войны далеко не все высшие военачальники это чётко себе представляли. Командовавшие до войны Сибирским ВО Калинин, Приволжским ВО Герасименко, Северо-Кавказским ВО Кузнецов, Орловским ВО Ремизов, Одесским ВО Черевиченко во время войны оказались неспособными командовать не только фронтами, но и армиями, а генерал-полковнику Черевиченко к концу войны доверяли командовать только стрелковым корпусом.
"Историк К.В. Колонтаев замечает, что именно категория офицеров Красной Армии, выслужившихся еще при царе из унтер-офицеров и офицеров военного времени, 1890-1900 годов рождения, выходцев из среды среднего крестьянства, с начальным и изредка неполным средним образованием в 20-30-е годы составила основную часть командного состава Красной Армии, а к 1940 году составляла и основную массу генералов Красной Армии.
Чисто мужицкая цепкость и неуёмное стремление пробиться наверх, не считаясь с количеством чужих отдавленных ступней, сочетались у них с присущим русскому зажиточному крестьянству подобострастием к начальству и презрением к нижестоящим. Всё это вкупе с низким уровнем общего и военного образования и фельдфебельско-унтерским типом личности делало их малоспособными к самостоятельному повышению своего общеобразовательного и военно-профессионального уровня. Их основные интересы лежали за пределами воинской службы, сводясь к самоутверждению посредством усиления внешних признаков власти". (Там же с. 101).
Перед войной действительно множеством округов командовали те, кто в царской армии был рядовым или унтер-офицером (Буденный, Белов, Апанасенко), а, например, комкор Восканов, Г.К. подполковник царской армии, награжденный пятью крестами, включая Георгиевский, в конце 30-х был на должности заместителя председателя центросовета Осоавиахима СССР. А вообще необученный Ворошилов – нарком!
После Гражданской войны Красную Армию сократили до 500 тыс. человек, но с началом тридцатых начался ее рост (1933 г. – 900 тыс., 1936 г. – 1,5 млн.) и, следовательно, рост количества командных должностей. Вот, скажем, комкор Куйбышев Н.В., кавалер трех орденов Красного Знамени, в царской армии – капитан, в Гражданской войне командовал армией. В 1929 г. он командующий Сибирским военным округом – хозяин Сибири! А с 1930 г. – секретарь распорядительных заседаний Совета труда и обороны… Ни о каком заговоре и мятеже против Советской власти еще и слухов не было.
При таком генералитете – из числа бывших фельдфебелей и унтеров, возможно, способных и даже в ряде случаев талантливых, в 1941 г. удивительно не то, что Красная Армия терпела поражения, а то, что они не приобрели ещё более катастрофического характера. В силу советской кадровой политики опытные и нужные в войне генералы не допускались на те должности, которые они и вправе, и обязаны занимать. В результате перед войной высшие советские военачальники оказались неспособными подготовить Красную Армию в тактическом и организационном плане.
Поражения и потери первых месяцев Великой Отечественной показали, где истинное место каждого офицера. Война оценила и выдвинула на высшие командные должности энергичных и способных командиров, хотя кадровыми вопросами, безусловно, стоило серьёзно заниматься гораздо раньше. Все командующие фронтами в 1944 г. в ходе войны стали Героями Советского Союза, некоторые – дважды. Этих людей война резко выдвинула из строя таких же генералов и офицеров, назначила на высокие должности и отметила высокими наградами. Но почему не до войны?
В успешном для Красной Армии 1944 году немцев громили 12 наших фронтов: Карельский, Ленинградский, три Прибалтийских, три Белорусских и четыре Украинских. Командовать ими, по идее, должны были бы 5 наших довоенных маршалов, начальник Генштаба и 16 довоенных командующих военными округами. Если учесть, что генерал-полковник авиации Локтионов А.Д., командовавший Прибалтийским ВО, и генерал-полковник Штерн Г.М., командовавший Дальневосточным фронтом (округом), перед войной были арестованы, осуждены и расстреляны, а командующие округами генерал-лейтенанты Кирпонос М.П. и Ефремов М.Г. погибли в начале войны, генерал-полковник Апанасенко И.Р. погиб в 1943 г., то остаётся 17 маршалов и генералов, которые должны были командовать фронтами.
Однако командовали фронтами только трое из этих высших довоенных военачальников: Мерецков К.А., Жуков Г.К. и Конев И.С., остальные реальные командующие фронтами в 1944 г. (Говоров Л.А., Василевский A.M., Рокоссовский К.К., Петров И.Е., Малиновский Р.Я., Толбухин Ф.И., Баграмян И.Х., Еременко А.И., Масленников И.И.) к концу 1940 г. были очень далеки от должности командующего округом, а Масленников вообще служил до войны в НКВД. Таким образом, есть основания считать, что в РККА перед Великой Отечественной войной существовал серьёзный кадровый перекос: генералы мирного времени к войне были плохо приспособлены.
Высший военачальник обязан спускаться глубоко вниз, искать таланты внизу. Гитлер это делал – он активно участвовал в учениях разных уровней, знакомился с тысячами офицеров, да и немецкие генералы, надо сказать, готовясь к предстоящей войне, тоже искали таланты.
Сталин же ни воевать, ни военным вождем становиться не собирался. На войсковые учения и знакомство с перспективными офицерами и генералами у него просто не было времени. А когда война началась, став Главнокомандующим, в кадровых вопросах он мог опираться на тех военных, кого знал лично. Но с боями таланты и профессионализм стали заметны, и Сталин способных генералов начал быстро поднимать. И то только тех, кого мог увидеть. Воюй генерал-майор Рокоссовский не под Москвой, а на севере или на юге, возможно, долго бы еще командовал корпусом. А так через год, даже с учетом лечения после ранения в госпитале, уже командовал фронтом.
Талантливый профессионал не страдает комплексом неполноценности, а удовлетворение часто находит в творческих поисках на занимаемой им должности, ведь любая должность дает простор для творчества. Зато посредственность толкает вверх как раз этот самый комплекс неполноценности: ей очень хочется всем показать, что, дескать, вы все меня дураком считали, а я вон как высоко забрался! Ну и, само собой, алчные карьеристы лезут вверх, чтобы удовлетворить свои мечтания о материальных благах.
Надо отметить, что начальствующий военный состав получал большие продуктовые пайки и по сравнению с гражданскими лицами имел массу побочных удобств. Скажем, уже командиру полка полагался особняк или большая квартира, конь для строя, автомобиль для поездок и конный экипаж для выездов. Для сравнения в то время заработки были такие: завскладом – 120 руб., библиотекарь – 150, учитель в зависимости от предмета и учебной загрузки – 250-750. Командиры РККА при бесплатном обмундировании и 50%-ной оплате квартиры получали: командир роты – 725, батальона – 850, полка – 1800, дивизии – 2200. Хлеб же стоил 90 коп., сахар – 4,50 руб., водка – 6 руб., костюм мужской – 75 руб.
Кроме этого, в мирное время в советской системе управления, а в Красной Армии в частности, вовсю процветал бюрократизм. Бюрократию в армии начал насаждать ещё Троцкий. Штабы, издавая массу приказов, инструкций, наставлений посылали в воинские части контролеров, чтобы проверить, как исполняются их инструкции. А контролер недостатки обязан найти, иначе он не контролер. В результате, чем выше начальник, тем чаще его проверяют. Карьеристу всё равно, ему главное – кресло, а умному профессионалу невмоготу быть «мальчиком для битья» у бесконечного числа проверяющих. Это тоже мешало талантливым профессионалам, особенно, без умения расталкивать локтями конкурентов, высоко подняться по служебной лестнице.
В период войн армия любого государства непосредственно участвует в вооруженной защите Отечества. От того, как армия готовится в мирное время к вооружённым конфликтам; кто и как готовит солдат к военным действиям; насколько грамотно решаются тактические, оперативные и организационные вопросы; а в период военных действий кто командует этой армией, в конечном счёте, и влияет на независимость страны. Опыт огромных потерь начала Великой Отечественной войны ещё раз подтверждает важность принятия правильных довоенных кадровых назначений. А те уроки и тот опыт, который хранит история Великой Отечественной, надо не забывать и в решении военных вопросов сегодняшней России.
Информация