Как Германия разлюбила Америку ("The Wall Street Journal", США)
Антиамериканизм стал неотъемлемым аспектом немецкой политики.
Обвинять во всем янки — это теперь очень твердая валюта в вопросах безопасности, торговли, а также в тональности публичных дискуссий. Эти обвинения звучат либо напрямую и резко, либо более уклончиво, но с реальным признанием того факта, что нелюбовь к Америке сегодня стала хорошим средством для получения голосов избирателей.
Это неизбежная тема, которая ревет подобно турбине в ангаре, но канцлер Германии Ангела Меркель и президент Барак Обама наверняка постараются ее избежать, когда встретятся в конце недели в Баварии на полях саммита «семерки».
Какая разница, что Брюс Стоукс (Bruce Stokes) из исследовательского института Pew отметил на прошлой неделе, что из всех ведущих стран Европы у немцев самое негативное мнение об Америке (51%) после Греции? Ведь все знают, что в Германии буквально за каждым углом есть ресторан техасской/мексиканской кухни, и что американские выражения по-прежнему со сверхзвуковой скоростью проникают в немецкий язык (последнее популярное и обязательное для употребления словечко — это bullshit (дерьмо)).
Но в старых представлениях о том, что Вашингтон совершенно безжалостно обращается с Германией и даже превращает ее в жертву, появился новый, более высокий уровень презрения. Бывший министр иностранных дел Йошка Фишер считает эту антиамериканскую тенденцию «мощной», о чем он заявил на прошлой неделе в интервью.
Пытаясь предстать в образе стража немецкого суверенитета, возглавляющий Социал-демократическую партию Германии Зигмар Габриэль (Sigmar Gabriel) уже месяц обвиняет американские спецслужбы в том, что они в своих интересах заставляют немецких коллег шпионить за европейскими руководителями и компаниями. Габриэль заявляет, что немцы не приемлют приказы и нотации, и призывает Меркель проявить «твердость характера» в противостоянии Америке.
Габриэль — это вице-канцлер госпожи Меркель и министр экономики коалиционного правительства. Его целенаправленные выпады в свете немецкой коалиционной политики стали поистине экстраординарными. Но столь же незаурядным был и ответ Меркель, прозвучавший незамедлительно: «Мы никогда не должны упускать из виду то, что нам нужны разведывательные службы. И нам нужно тесное сотрудничество между этими службами».
Что это, негодование из-за нападок заместителя? Ничуть. Возмущение по поводу его обвинений в адрес американцев? Ни в коей мере.
Три недели спустя социал-демократы прибавили пять пунктов в опросе по поводу отношения немцев к возможному выдвижению кандидатуры Габриэля на пост канцлера в 2017 году. Меркель добавила два пункта. Это показывает, как демонстрация антиамериканизма или молчание по этому поводу работают на благо тех немецких политиков, для которых критика Америки или молчаливое согласие с ней стали легким путем для набора очков.
Бывший посол США в Германии Джон Корнблюм (John Kornblum) связывает процесс «глубокой институционализации» антиамериканизма с правлением Герхарда Шредера. Предшественник Меркель на посту канцлера стал тем социал-демократом, который отказался посылать немецкие войска в Ирак и пообещал «освободить» Германию от Америки.
Меркель ни в коей мере не придерживается позиций антиамериканизма. Но заявив в 2003 году, что понимает причины присутствии американских военных в Ираке, она после этого ничего подобного не произносила. Те комментарии прозвучали в контексте неудачной национальной избирательной кампании, которой она руководила в 2002 году как председатель ХДС.
Как написала в прошлом месяце в своей редакционной статье Frankfurter Allgemeine Zeitung, то поражение на выборах стало важнейшим уроком для канцлера, показавшим ей, насколько она «недооценила то, какого успеха можно добиться в Германии, будучи левым, правым, восточным или западным — неважно, если ты умело играешь на струнах антиамериканизма».
Газета написала, что когда Меркель впервые столкнулась с возбуждением общества по поводу шпионажа янки во время кампании по переизбранию в 2013 году, она решила не отмахиваться от этой суеты, которую я бы назвал доморощенной, инспирированной Сноуденом паранойей, а охарактеризовать свою позицию фразой в стиле Шредера: «Здесь, в Германии, властвует не закон силы, а сила закона».
Она тогда играла в праведность и наивность. Это указывает на ее нынешнюю осторожность и стремление не признавать тот факт, насколько серьезен антиамериканизм в Германии.
Но другие немцы все-таки восстают. Ведущий немецкий послевоенный историк Генрих Август Винклер (Heinrich August Winkler) говорит о возникшей в 2015 году «грубой смеси антиамериканизма и странной идеализации немецко-российской близости. Это та идеология, которая привела Германию к катастрофе, и которую надо резко и решительно отвергнуть».
Тобиас Йекер (Tobias Jaecker), написавший книгу о новом немецком антиамериканизме, дал мне его современное политическое определение: «Антиамериканизм сегодня это дешевый билет в новый немецкий национализм, купив который, туда можно ехать с чистой совестью».
Может ли Обама просто проигнорировать все это?
Что он сделал стопроцентно при передаче западной политики по Украине Меркель, так это увязал американский подход с ее довольно слабым сотрудничеством в противостоянии России. При Меркель Берлин отказывается поставлять Киеву оборонительные вооружения и создавать постоянные базы НАТО в Польше, что, по мнению канцлера, соответствует интересам Германии. Что касается России и применения силы, эта позиция бездействия равноценна той робости, которую канцлер отвергла 12 или 13 лет назад. С тех пор на эти позиции также встала администрация Обамы.
В таких обстоятельствах, когда властвует пассивность и слабохарактерность, антиамериканские нападки партии Габриэля наверняка будут продолжаться с разной степенью интенсивности вплоть до выборов 2017 года. Меркель надо начать процесс их развенчания. Это покажет ее избирателям и сторонникам во всем мире, к кому она испытывает самую глубокую привязанность.
Информация