Луна на ощупь холодная… Муфтий Габдрахимов — интегратор мусульман в российскую среду

8
Луна на ощупь холодная… Муфтий Габдрахимов — интегратор мусульман в российскую среду


Россия начала XIX века — страна медленная. Любое расстояние в ней огромно. Вот, к примеру, как выглядела поездка императора Александра I на коронацию из Петербурга в Москву. В первый день кортеж преодолел 185 верст и остановился на ночевку в Великом Новгороде. Во второй — 153 версты и заночевал в Валдаях. На третий — всего 92 версты, остановился в Вышнем Волочке. На четвертый — 134 версты до Твери. На пятые сутки — 113 верст до Пешек. На шестые — всего 50 верст до загородного Петровского дворца. И лишь на седьмой день путешествия состоялся торжественный въезд в Москву. Утомительно…

Паровозного гудка на российских просторах еще не слышали, хотя из Петербурга в Кронштадт уже ходит пароход, именуемый «пироскафом». Сочинитель Фаддей Булгарин после водного путешествия на сём чуде света восторгается: «Может быть, мои внуки будут на какой-нибудь машине скакать в галоп по волнам из Петербурга в Кронштадт, а возвращаться по воздуху!»

Француз Дагер уже близок к изобретению фотографии, осталось еще чуть-чуть. Пушкин в своих сочинениях несколько раз употребил слово «электричество». Расширяются научные отделы русских толстых журналов, а один из них берет себе ученое имя «Телескоп». Но никто еще не знает, где находятся истоки Нила и что Сахалин — остров. Уже открыты первые астероиды и Уран, на очереди Нептун, но еще не измерено расстояние ни до одной звезды. Растет всеобщее увлечение астрономией.

На границе с казахской степью в городе Оренбурге имам соборной мечети Габдессалям Габдрахимов изучает астрономию по старым арабским книгам, но пользуется картой звездного неба, изданной в Лейпциге, а поверхность Луны исследует с помощью английского телескопа.

Большой мечтатель. Задумчивый молчаливый человек. Скоро он станет в мусульманском мире России самым влиятельным…

История поворачивает так, что бывшие противники становятся преемниками. Поясню. Уфа, где находится Мусульманское Духовное собрание — муфтият, город русский. Мусульман здесь всего пара десятков. Мечети нет. В Оренбурге же действует большая соборная мечеть.

Габдессалям Габдрахимов был утвержден имамом этой мечети в 1799 году. По степени влияния на мусульманское духовенство он — второй человек в крае после муфтия Хусейнова. По авторитету в общине оренбургских мусульман и в казахских кочевьях — первый.

Как это вышло? Проще простого. Ханы посылают детей учиться в его медресе. Подрастая, дети ханов сами становятся ханами и султанами, а с бывшим учителем продолжают советоваться по всем сложным вопросам. Беспроигрышный способ влияния на казахскую знать...



Внимательно наблюдая из Уфы за тем, как растет влияния Габдрахимова на башкирских, татарских и казахских мусульман, на пограничные суды и губернскую канцелярию, муфтий Хусейнов и ревнует, и завидует, и думает, как снизить авторитет оренбургского муллы. Спустя три года после назначения Габдрахимова имамом оренбургской мечети муфтий Хусейнов попытался удалить его от должности.

Габдрахимова муфтий Хусейнов обвинил в нарушение шариата — праздничное богослужение тот начал на четыре дня раньше положенного. Габдрахимов легко оправдывается: «Да, на четыре дня раньше, но сделал это с согласия оренбургских духовных особ и двух судей-казыев муфтията в Уфе».

Вражда между муфтием и оренбургским муллой после этого не утихает, а, наоборот, разгорается. Когда на окраине Оренбурге открывается еще одна мечеть, на церемонию открытия прибывает муфтий. Выступая на торжествах, он заявляет, что внутреннее устройство мечети не отвечает мусульманским канонам. Кто виноват? Муфтий показывает на муллу Габдрахимова. Его кандидатуру на должность имама новой мечети предлагает отвергнуть.

В ответном слове Габдрахимов с блеском отверг все доводы муфтия. Симпатии слушателей на его стороне. Местные мусульмане обращаются в губернское правление с просьбой защитить Габдрахимова от несправедливых нападок. Не доведя разбирательства до конца, муфтий Хусейнов спешно возвращается в Уфу. Возвращение это больше похоже на бегство. Отношения Уфы и Оренбурга обостряются. Муфтий созывает заседание муфтията и вторично удаляет Габдрахимова с должности.

Это становится известно в Степном крае. Теперь против муфтия поднялись казахские кочевья. В защиту Габдрахимова выступает хан Малой Орды Ширгаза Айчувак, дети которого учатся у оренбургского имама. На стороне Габдрахимова и Оренбургское губернское правление, которое убеждает членов муфтията опять рассмотреть вопрос об отстранении оренбургского имама.

Мулла Габдрахимов едет в Уфу. Здесь он проходит собеседование в муфтияте и показывает блестящие знания шариата. В результате вместо увольнения ему присваиваются звания ахуна и мударриса.



Чем объясняется такая благосклонность властей к оренбургскому мулле? Ради чего генерал-губернатор ссориться из-за него с влиятельным муфтием? Габдрахимов показал себя как человек, умеющий найти общий язык с казахскими ханами и султанами. Он старательно выполняет все поручения Оренбургской пограничной комиссии — понимает с полуслова. Да и генерал-губернатору, чья резиденция находится в Оренбурге, сподручнее по текущим делам обращаться к мулле Габдрахимову, чем к муфтию Хусейнову. Это человек, с которым легко и приятно иметь дело!

…С весны 1824 года Оренбургская губерния жила инспекциями, смотрами, проверками и ревизиями — летом ждали государя императора с визитом. О поездке известно в общих чертах: Александр намерен совершить путешествие по восточным областям, Оренбург и Уфу посетит непременно.

В конце июля стало известно, что 17 числа в своем поместье в деревне Адзитарово Уршак-Минской волости в двадцати верстах от Уфы, скончался муфтий Мухамеджан Хусейнов. Не ко времени, не ко времени…

Немедленно начинается поиск преемника — мусульманское духовенство и правительственные учреждения рассматривают кандидатуры. Губернатор Петр Кириллович Эссен указывает: все меры должны быть приняты, чтобы предупредить возможные волнений в крае. Борьба же развернулась нешуточная.

Губернатору докладывают, что особую активность проявляет группа казанских купцов. Они предлагают назначить муфтием старшего ахуна Большой Казанской мечети Габделсатара Сагитова.

Что о нем знают? Шариат изучал в медресе Бухары и успешно — после сдачи экзаменов по указу хана Мирхайдара был назначен сначала председателем, а затем муфтием города Гиждуван. Ходатайство мусульман Казани поддерживает и казанский вице-губернатор Жилькин — он заверяет Эссена, что Сагитов в должности муфтия будет утверждать в единоверцах спокойствие и миролюбие.

Одновременно с этим на имя министра народного просвещения А. С. Шишкова поступает коллективное прошение группы казанских религиозных лиц. Они предлагают изменить сам порядок выбора муфтия, поручив это полностью духовенству Казанской губернии, чтобы оно рассматривало кандидатуры и делало выбор самостоятельно.

Напористость казанских имамов, стремящихся перераспределить власть и влияние, настораживает и муфтият, и оренбургского губернатора, и Петербург. Тем более, становятся известны инициативы Казани о переносе в свой город муфтията из Уфы. Хм-м…

Путешествие государя началось 16 августа 1824 года. Выехав из Петербурга и миновав Москву, он проследовал через Псковскую, Смоленскую, Тверскую, Калужскую, Московскую и Тульскую губернии, посетил Рязань, Тамбов, Пензу, Симбирск и прибыл в Самару. Следующим встречает государя Оренбург.

В конце августа губернатор Эссен через пограничную комиссию, комендантов крепостей и линейных казачьих начальников рассылает грамоты султанам Малой орды, хану Букеевской орды, почетным старшинам и биям с приглашением прикочевать в начале сентября к меновому двору со всем скотом и аулами. Намечается государственный праздник! Однако к тому времени сложилась практика — почти всё, что делается в Степном крае, делается не безвозмездно. Раз подарки и денежные выплаты не предусмотрены, почти никто из казахов на этот призыв не откликнулся. Весьма красноречивый эпизод…

Император прибыл в Оренбург 11 сентября, остановился на квартире губернатора. На следующий день посетил оренбургские храмы, тюремный замок и меновой двор. Во время осмотра города генерал Эссен представил императору муллу Габдессаляма Габдрахимова, рекомендовал как помощника губернатора в башкирских и казахских делах.

По-русски имам говорит бегло. Кроме татарского, читает на арабском, фарси и турецком. «Зарекомендовал себя как знаток шариата. Умеет найти общий язык с казахскими ханами, — подчеркивает Эссен, — Близок со знатными родами степи».

Благодарный кивок Эссену, поощряющая улыбка в сторону Габдрахимова. Пауза подчеркивает торжественность минуты. Император пожимает руку имама. Она сухая, плотная, что означает надежность. Впечатление: скромен, усерден, добросовестный исполнитель, честный человек. Так и есть.

В последующие дни Александр едет в Илецкую Защиту, осматривает каторжную тюрьму, присутствует на божественной литургии, в трех верстах от города на обширном поле производит смотр Оренбургскому гарнизону — верхом объехал войска, затем колонны прошли церемониальным маршем. Государь благодарит солдат за службу, а командиров приглашает на торжественный обед.

15 сентября Александр выехал по Оренбургскому тракту на севере, а на следующий день в семь часов вечера въехал в Уфу.


Вид на Уфу из-за реки Белой. С гравюры Гозенфельдена 1856 г.

…С нетерпением ожидало императора с утра все уфимское общество. И вот, вдали заклубилось. К наплавному мосту подъехала императорская коляска и кортеж. Загудели церковные колокола. При переезде реки Александр увидел на берегу высокий дом с флюгером в виде кораблика. Минуя толпу, всю в мундирах и шляпах, восторженно его приветствующую, приказал править именно к этому кораблику. Любил так — внезапно и со скрытым историческим значением.

Хозяин дома, полковой атаман Патронин, устремился вслед императору и начальствующему составу. Мгновенно на столе появился самовар. Генерал-губернатор и два сенаторы тоже попросили кипяточка. За чаем Александр задавал атаману неожиданные быстрые вопросы о состоянии дел, на что тот отвечал довольно внятно. После Александр соизволил общаться с членами атаманской семьи. Вот так, народно. На прощанье императором был подарен жене Патронина бриллиантовый перстень, а его дочерям бриллиантовые украшения. Щедро, щедро…

Далее кортеж отправился на молебен в Смоленский собор. Остановился Александр в доме губернатора Нелидова. Следующие дни прошли в войсковых смотрах, приеме делегаций и посещении богоугодных заведений.

Обсуждался с губернским руководством и вопрос о новом руководителе муфтията. Первое предложение — назначить на эту должность ахуна Казанской мечети, и второе — разрешить духовенству Казанской губернии избирать российского муфтия самостоятельно, император не поддержал. В ходе совещания решено избирать муфтия старым порядком, а чтобы уровень религиозных знаний при любой кандидатуре был достаточен, Александр указал при необходимости кандидата на должность отправлять для повышения знаний в Бухару.

Из Уфы император отправился в Бирск, далее на златоустовские заводы, в Екатеринбург, Пермь, Вятку и Вологду. Между тем, министр А. С. Шишков, исходя из указания императора, предложил генерал-губернатору Эссену выдвинуть своих кандидатов в муфтии. Эссен отвечал, что признает наиболее способным и достойным оренбургского ахуна Габдрахимова «как по отличному познанию им восточных языков и правил веры магометанского закона, чрез что приобрел он себе от всех магометан в здешнем краю обитающих, даже от степных киргаз-кайсаков уваженье, так и по усердию его к правительству».

На обратном пути, возвращаясь из поездки, Александр I вновь едет через Уфу. Здесь вопрос о назначении муфтия решен окончательно. Вскоре следует высочайший указ о назначении Габдессаляма Габдрахимова председателем Мусульманского Духовного собрания и муфтием.

…Ноябрьским утром 1825 года в уфимскую губернскую канцелярию прибыл с депешей правительственный курьер. Немедленно послали за губернским начальством. Собравшимся губернатор объявил: «Государь помер в Таганроге».

Всех новость поразила. Вспоминали, о том, как Александр I приезжал в Уфу, как лицо его было приветливо, черты — мягки и округлы, каким усталым и печальным он выглядел.

Прошло всего лишь три дня, а в лавках уже продавали портреты будущего императора Константина. Пока разносили повестки о присяге, и кто-то торопился поклясться, разнесся слух об отречении цесаревича и возмущении в Петербурге. Рассказывали, что был бунт и по Галерной стреляли пушки, говорили о каре на Исаакиевской площади, о конногвардейской атаке и смерти графа Милорадовича.

Николая никто не знал. При Александре им никто не интересовался. Все теперь бросились о нем расспрашивать, но без толку. Одни офицеры могли дать ответ. Говорили о его жестокости, злопамятности — первые из услышанных историй касались именно этого. Рассказывали, что как-то на учении Николай до того забылся, что собрался схватить за воротник офицера, который предупредил: «У меня шпага в руке». Николай тотчас отступил, промолчал, но не забыл. После декабрьского восстания он несколько раз осведомлялся, не замешан ли тот офицер в деле. Тот, по счастью, не был замешан…

При Александре гонения за политику были редки. Сослал он, правда, Пушкина за стихи и Лабзина за то, что тот, будучи конференц-секретарем Академии художеств, предложил избрать кучера Илью Байкова в члены Академии. Свое остроумие секретарь проявил после того, как президент Академии предложил в почетные члены Аракчеева. Лабзин переспросил, в чем состоят заслуги графа Аракчеева в живописи и искусствах. Президент не нашелся и ответил, что Аракчеев государю самый близкий человек. «Если эта причина достаточна, то я предлагаю кучера Илью Байкова, — заявил секретарь, — он не только близок к государю, но и сидит прямо перед ним». Лабзин за дерзость был выслан в Симбирск. Но то казус, анекдот, ответ государя на излишнюю находчивость... Систематических преследований при Александре не было.

Теперь шепотом, по углам, рассказывали о манере Николая беспрестанно всюду на улице, во дворце, на своих детях и министрах, на вестовых и фрейлинах пробовать взгляд. Рассказывали, что как-то Николай в присутствии начальника тайной полиции, лейб-фрейлин и лейб-генералов попробовал свой взгляд на Марье Николаевне, своей дочери. Лицом та была похожа на отца, и взгляд ее напоминал его страшный взгляд. Дочь смело вынесла отцовский взор. Император побелел, щеки задрожали, глаза свирепо покраснели. Таким же точно взглядом отвечала ему дочь. Все замерли, лейб-фрейлины и лейб-генералы не смели пошевелиться. Наконец Николай в гневе встал и вышел. Нашла коса на камень!

От всех этих рассказов настроение общества менялось на глазах…

К исполнению обязанностей муфтий Габдессалям Габдрахимов приступил в феврале 1826 года. Через месяц им получена была от правительства безвозмездную помощь в четыре тысячи рублей серебром на постройку или покупку дома в Уфе.

Новый муфтий знакомится с делами, объезжает мечети и медресе, совершает дипломатическую поездку в Степной край, султаны которого поддержали его в трудную минуту. Он стал инициатором строительства в Уфе зданий религиозного назначения: вакуфного дома, соборной мечети и резиденции муфтията рядом с мечетью на улице Воскресенской (ныне Тукаева).

В 1827 году на рассмотрение гражданских властей Габдрахимовым был представлен проект возведения отдельного здания для муфтията. По его инициативе начался сбор тридцатикопеечного брачного налога с мусульман в фонд будущего строительства. Муфтий обратился в губернское правление с прошением об отводе земли для постройки дома и мечети «пустопорожнего квартала», где прежде стоял деревянный дом губернского правления, сгоревший во время пожара.


Первая соборная мечеть в Уфе

Соборная мечеть была возведена в 1830 году на средства уфимского купца 2-й гильдии Мукмина Тагирова Хазмитева, строительство обошлось в 12 тысяч рублей серебром. Мечеть представляла собой прямоугольное каменное здание с пирамидальным минаретом высотой тридцать метров. Здание размещено в глубине участка, там, где начинается стремительное падение рельефа в сторону реки Белой. Позднее для мечети на деньги прихожан был приобретен соседний дом с надворными постройками, баней и фруктовым садом.

...Годы тридцатые и сороковые — самое холерное время в России. Министерство внутренних издает «наставление к распознанию признаков холеры, предохранению от оной и первоначальному ее лечению», где запрещается «жить в жилищах тесных и нечистых, предаваться гневу, страху, унынию, беспокойству духа и вообще сильному движению страстей».

Предрассудки, слухи занимают умы. Им уже не удивляются. В Уфимском губернском правлении по всем комнатам стоят плошки с дегтем, по нескольку раз в день в коридорах курят можжевельником. Некоторые употребляют настойку из красного перца — ходят раскрасневшиеся. Некоторые из купцов каждый день пьют по рюмке бычьей крови. Есть такие, кто намазывает все свое тело кошачьим жиром. Кто-то пьет деготь…

Каждый день прислуга приносит нелепицы, одна глупее другой. То, будто бы, вышел приказ, чтобы в каждом доме заготовить несколько гробов, и как только кто захворает, сейчас же дать знать полиции, которая тотчас кладет больного в гроб, заколачивает крышку и везет прямо на кладбище.

Еще говорят, что народ отравляют поляки, евреи и доктора, подкупленные поляками и евреями, чтобы в больницах морить людей. Выдают за достоверное, что каждое утро во все квартиры будут являться подкупленные доктора и осматривать, а если кто и здоров, но доктору покажется золотушным, его сейчас же посадят в закрытую фуру под конвой и увезут за город в холерный барак.

Без того пустынные улицы сделались еще пустынней. Боялись выходить в чистом, чтобы не приняли за доктора и не учинили расправу.

В мусульманских селениях на холеру смотрели как на кару божью. Большая часть жителей держалась взгляда на вредность медицины. Такое настроение шло и от населения и от сельских мулл, которые убежденно отстаивали мнение, что вмешательство врачей недопустимо, ибо жизнью людей волен распоряжаться только Аллах.

Учитывая настроения, губернатор обратился к Духовному собранию с тем, чтобы муфтий и заседатели воздействовали на единоверцев. Муфтияту было поручено вести разъяснения среди татар, башкир, тептярей и казахов с тем, чтобы убедить их принимать помощь врачей. Решено также собрать детей из аулов и послать их в Казань учится на лекарей впрок.

Но многие из родителей уперлись. Особенное упорство проявили башкиры Троицкого, Верхнеуральского и Челябинского уездов, отказавшиеся отпускать детей на обучение. Башкиры пятого кантона даже направили прошение на имя императора, в котором критиковали решение генерал-губернатора П. П. Сухтелена о наборе с уездов по десять-двадцать юношей для обучения в Казани и фетву муфтия, которая то губернаторское решение поддержала.

После этого члены муфтията все силы бросили на то, чтобы убедить мусульман в полезности медицинских знаний. Муфтий Габдрахимов разослал новую фетву, в которой вновь обратился с увещеванием, что «медицина благодарная, поощряемая Богом наука, потому что предмет ее есть человеческое тело, которое по природе для нас важно, ибо в целостности и сохранности оного мы больше всего испытываем нужду».

Муфтий соглашался, что по степени необходимости медицина находится на втором месте, уступая богословию, но больным людям, писал муфтий, прежде заботы о душе, что является процессом беспрерывным и продолжающимся целую жизнь, необходимо исцелить организм, а это достигается не одними молитвами, но и помощью, которую оказывают человеку лекарства!

На языке тюрки в то время не было книг о современной медицине и муфтий, видя в них потребность, изложил свои мысли в сочинении «Польза человеческого рода», где дал краткую историю медицины, доказывая ее необходимость.

Итогом работы, проделанной муфтиятом, ахунами, муллами и самим муфтием, стало то, что по уездам были собраны юноши, и на медицинском факультете Казанского университета началась подготовка лекарей для башкирско-мещеряцкого войска. В 1834-1865 годах Первую Казанскую гимназию закончило 22 мусульманина, а в 1840-1860 годах в Казанском университете обучался 31 мусульманин.

В середине XIX века муфтияту в Уфе подчинялась почти вся территория России, за исключением Таврической и западных губерний, Кавказа и Закавказья, Туркестана и некоторых дальних степных областей. По мере хозяйственного освоения на территории возникали, наряду с православными, мусульманские поселения, которые тем самым расширяли границы округа Духовного собрания.

Мечети строились в новых местах обычно как молитвенные дома при меновых дворах. Купцы и торговцы подыскивали подходящего кандидата на должность имама. Помимо авторитета среди соплеменников им мог стать человек, способный выдержать испытание в муфтияте и стать указным муллой. Мулл без указа становилось все меньше, ибо их влияние на жизнь общины всегда можно подвергнуть сомнению.

В случае обращения в муфтият общин, состоявших из уроженцев Урало-Поволжья, обустроившихся в восточных и западных губерниях, в Финляндии или Закавказье, уфимский муфтият руководил религиозной жизнью таких общин, создавая своеобразные островки своего влияния в округах других духовных управлений.

Перед центральными и местными органами власти муфтият выступал защитником интересов мусульман по применению шариата и самым разнообразным имущественным и брачным вопросам. В Уфе в то время рассматривались дела по Оренбургской, Казанской, Саратовской и Симбирской губерниям и всему Степному краю. Кроме этого, муфтият принимал решения по жалобам, поступающие от петербургских мусульман и мусульман московской татарской слободы.

Другой вопрос, которым активно занимался муфтият, — присвоение дворянских званий мусульманам. Этот вопрос ранее обсуждался на губернаторском уровне и не затрагивал компетенцию муфтията, но решением Сената губернским администрациям рекомендовали рассматривать такого рода вопросы с участием муфтия и членов муфтията.

Порядок установился такой. В дворяне записывали тех, кто по метрическим книгам, хранящимся в муфтияте, мог доказать свою принадлежность к роду мурз или князей. Как доказательство рассматривались документы о владении наследованными имениями. Уже независимо от мнения муфтията в дворяне записывали тех, кто заслужил это звание на военной и государственной службе. Исполнителями указа Сената о присвоении мусульманам дворянского звания являлись местные дворянские депутатские Собрания.

При муфтии Габдрахимове по решению оренбургского генерал-губернатора В. А. Перовского началось строительство здания Караван-сарая в Оренбурге. Его возвели по проекту архитектора А. П. Брюллова для размещения в нем канцелярии командующего Башкирско-мещерякским войском и устройства ночлега для приезжих мусульман. Впоследствии здесь находились учреждения по управлению башкирским краем, школа для башкир и постоялый двор.


Здание Караван-сарая в Оренбурге построено в 1838-1844 гг. Включает мечеть и минарет высотой около сорока метров

Издавна сложилась ситуацию, когда казахи за каждое проявление благонадежности требовали подарки и деньги. Но к подаркам быстро привыкают и тогда они становятся похожи на обязанность. Опасный путь. Так друзья становятся вымогателями. Муфтий Габдрахимов пытался эту ситуацию изменить.

Среди бывших учеников Габдрахимова по Оренбургскому медресе один из любимых — Джангер Букеев. Ныне он хан Внутренней орды. Как-то хан приехал в Уфу, пришел к Габдрахимову в гости. Рассказывает о подарках, полученных в Оренбурге. И муфтий задает Джангеру Букееву вопрос: «Правильно ли, что хан и люди хана получают от государя подарки? Не думал ли хан, что на подарки нужно отвечать подарками? Не хочет ли хан подарить что-нибудь императору?» Хан обрадовался: «Да, хочется, но что подарить? Каков совет?». «Нет, — говорит Габдессалям Габдрахимов, — не муфтий, а хан должен сам выбрать и сам подарить!»

Да уж… Чем удивить императора, у которого все есть? И вот хорошая мысль: у царя, наверное, целый сарай с золотыми каретами, но нет ни одной кочевой кибитки. Значит, нужно изготовить такую чудесную, чтобы император стал ездить по Петербургу на кибитке вместо карет!

Хан вызвал старейшин и мастеров. Решили, пусть кибитка будет из решеток, выкрашенных красной краской и убранных костями, с врезанными в них стеклами и фольгой. В решетки продеть ремни для растягивания, а палки для поддержания круга привязать разноцветными шнурками. Двери убрать зеркалами и фольгой. Покрышку дверную сделать из белого холста, снаружи вышитого красными узорами с черным и привязать шелковым поясом с золотой кистью!

Работа над кибиткой шла два года, а когда подходила к концу, хан обратился к оренбургскому генерал-губернатору графу Петру Эссену с просьбой сообщить о его желании сделать подарок государю. В Петербурге решили — удобней послать за кибиткой из Оренбурга чиновника, который бы доставил ее в Петербург. Для сборки кибитки хан выделил опытного мастера Кенжалия Курман Кожаева.

Кибитку доставили в исправности. Граф Нессельроде по этому поводу направил депешу Эссену в Оренбург: «Его Императорское Величество с удовольствием воззреть соизволил на сие приношение, как новый знак усердия хана Джангера». Чуть позже и сам хан получил из Петербурга благодарственное письмо. Замечу, что сей подарок хана стал исключением из общего правила и погоды не делал…

Для своего времени муфтий Габдессалям Габдрахимов отличался значительными познаниями. Собрал библиотеку, в которой насчитывалось более ста редких книг на восточных языках, причем некоторые из них состояли из тридцати и более томов. Увлекаясь астрономией, на чердаке своего дома оборудовал смотровую площадку, откуда наблюдал в телескоп за звездами и движением планет. Стал известен своими открытиями на поверхности Луны гор и кратеров, утверждением о том, что Луна холодная и жизни там быть не должно.

Прославился и как ярый противник пьянства. Известен был своими огромными, но бесплодными усилиями в борьбе против народных праздников, таких, как сабантуи и джийыны. Габдрахимов называл их проявлением язычества, что, в сущности, было недалеко от истины. Да, в основе праздников лежали древние доисламские представления, но они были крепки…

Пятнадцатилетняя деятельность Габдессаляма Габдрахимова на посту муфтия была высоко оценена Российским правительством. За службу он и его сыновья получили звания тарханов, были освобождены от налогов и повинностей. С позиций сегодняшнего дня муфтия Габдрахимова можно оценить как государственника, активного интегратора мусульман в российскую среду.

Ключевая цель внутренней политики Россия в начале XIX века — политическая и экономическая интеграция страны, установление ее правовой и административной однородности. Требуется включить присоединяемые народы и территории в состав империи как составные части с общеимперским законодательством и системой управления.

Никто не стремится сразу же после присоединения новых территорий вводить там общегосударственные правила и нормы. На окраинах привлекается к управлению местная знать, учреждаются специфические, характерные для каждого региона органы власти. Муфтият — одно из таких учреждений. Интеграция мусульманских народов в общеимперскую систему происходит с его помощью постепенно, но неуклонно.
Наши новостные каналы

Подписывайтесь и будьте в курсе свежих новостей и важнейших событиях дня.

8 комментариев
Информация
Уважаемый читатель, чтобы оставлять комментарии к публикации, необходимо авторизоваться.
  1. +6
    15 июня 2015
    Умение нормально жить в одном краю людям разных конфессий без вражды и крови - величайшее завоевание евразийской цивилизации, завещанное нам нашими предками. Статье однозначно плюс.
  2. +2
    15 июня 2015
    Статья интересная!
  3. +3
    15 июня 2015
    Слава Богу, что в России были и есть люди, удерживающие народы от распри. Их редко вспоминают после смерти и еще реже благодарят при жизни.
  4. xan
    -5
    15 июня 2015
    Интересная статья, показывающая, как русское правительство вмешивалось в дела мусульман. А могло вмешиваться как в Польше в свое время, и тогда Россия была бы другой, не такой великой.
    1. +4
      15 июня 2015
      Цитата: xan
      А могло вмешиваться как в Польше в свое время,

      Так ведь концепция про т.н. "татаро-монгольское иго" ещё не была четко озвучена, т.е. "мстить" тюркам не за что, а польское "сидение в Москве образца 1612 года и участие войск Понятовского в "освободительном походе" Бонапарта на РОссию в 1812 году ещё свежо было, вот и огребали поклонники "псякрёвщины" по полной!
    2. +3
      15 июня 2015
      Цитата: xan
      как русское правительство вмешивалось в дела мусульман

      И по-вашему Белый царь не должен был участвовать в управлении национальными окраинами много национальной державы, отдавая всё на откуп бухарским купцам?
    3. +4
      15 июня 2015
      В отличие от других стран и народов, России нужны были земли вместе с населением (с Ивана IV Грозного примерно). Истреблением народов и их культуры не занимались, опять же в отличие от иных государств. Не ставилась такая задача. Надеюсь примеры приводить не нужно.
      А без России, без ее госполитики, мусульманские народы, те кто сейчас в составе РФ, скорее всего бы уже не существовали (либо вырезали друг друга, либо стали объектом менее гуманных сил, народов и государств).К этому были бы все исторические и геополитические предпосылки. Намного жестче, чем даже сейчас. Вот это нужно четко усвоить и помнить перед тем, как что-то необдуманно или нарочно ляпнуть в отношении русской политики, особенно облекая слова в исламистскую риторику.
      Когда-то, кому-то за слова отвечать все же придется. Терпение не бесконечно.
      Религия не может подменять институты государства и его политику. Профанация религиозных фанатиков.
      Только общие цели и задачи развития и сохранения государства, страны, общность судьбы объединяет народы РФ. Меньше внимания в политике этно-конфессиональному составу уделять, а больше человеку и гражданину. Мне не интересна и не важна чужая вера, мне важен соотечественник и гражданин и общность с ним. Вот это по настоящему обьединяет.
  5. itr
    0
    15 июня 2015
    Интеграция мусульман в 19 веке ???? А да этого где они жили лет 300
  6. 0
    15 июня 2015
    Цитата: itr
    Интеграция мусульман в 19 веке ???? А да этого где они жили лет 300

    Смотря каких мусульман. Средняя Азия например, была присоединена довольно поздно. Как раз в 19 веке были присоединены Бухара, Хива, Коканд, и т.д.
  7. 0
    17 июня 2015
    Еще один эпизод в копилку правильной исторической политики на перспективу.
    Кроме нас никто так не умел ассимилировать народы, они никогда не забывали кто они.

«Правый сектор» (запрещена в России), «Украинская повстанческая армия» (УПА) (запрещена в России), ИГИЛ (запрещена в России), «Джабхат Фатх аш-Шам» бывшая «Джабхат ан-Нусра» (запрещена в России), «Талибан» (запрещена в России), «Аль-Каида» (запрещена в России), «Фонд борьбы с коррупцией» (запрещена в России), «Штабы Навального» (запрещена в России), Facebook (запрещена в России), Instagram (запрещена в России), Meta (запрещена в России), «Misanthropic Division» (запрещена в России), «Азов» (запрещена в России), «Братья-мусульмане» (запрещена в России), «Аум Синрике» (запрещена в России), АУЕ (запрещена в России), УНА-УНСО (запрещена в России), Меджлис крымскотатарского народа (запрещена в России), легион «Свобода России» (вооруженное формирование, признано в РФ террористическим и запрещено)

«Некоммерческие организации, незарегистрированные общественные объединения или физические лица, выполняющие функции иностранного агента», а так же СМИ, выполняющие функции иностранного агента: «Медуза»; «Голос Америки»; «Реалии»; «Настоящее время»; «Радио свободы»; Пономарев; Савицкая; Маркелов; Камалягин; Апахончич; Макаревич; Дудь; Гордон; Жданов; Медведев; Федоров; «Сова»; «Альянс врачей»; «РКК» «Центр Левады»; «Мемориал»; «Голос»; «Человек и Закон»; «Дождь»; «Медиазона»; «Deutsche Welle»; СМК «Кавказский узел»; «Insider»; «Новая газета»