Александр Анкваб: «Управлять Абхазией нельзя методами популизма и дилетантских экспромтов»
О майских событиях 2014 года в Сухуме, силовом захвате власти и сегодняшней ситуации в республике мы беседуем с экс-президентом Абхазии Александром Анквабом. Это его первое интервью за год, минувший после тех драматических событий.
– Александр Золотинскович, недавно много шума наделала публикация в грузинской газете «Резонанси» о том, что вы прооперированы в Москве, а затем в связи с ухудшением состояния здоровья будто бы доставлены для продолжения лечения в… Тбилиси. Мы сейчас с вами беседуем в российской столице и я не наблюдаю у вас «послеоперационного периода».
– Конечно, чушь. Об этой абхазо-грузинской газетной «утке» я узнал на дне рождения старого друга в московском ресторане, когда мы в компании все вместе пили доброе красное вино. Как-то обидно: плохая забота о моем здоровье, могли бы «отправить» меня в Женеву или Кливленд.
– На днях исполнился год со времени беспорядков в Сухуме, в результате которых митингующими оппозиционерами был захвачен комплекс правительственных зданий в столице Абхазии и вне конституционных процедур смещен законно избранный президент республики. Знали ли вы заранее о готовящемся государственном перевороте?
– Разумеется, мне докладывали обстановку. Мой личный профессиональный опыт позволял адекватно оценивать складывающуюся ситуацию, возможное развитие событий и последствия для неокрепшего Абхазского государства. Понимание, что сбываются наихудшие сценарии действий известных политических сил и стоящих за ними дирижеров от мафии, пришло 27 мая 2014 года, в день государственного переворота, когда атака на власть перешла в решающую силовую фазу. И хотя в ходе переговоров с главарями оппозиции мы пытались удержать ситуацию в цивилизованном, компромиссном русле, по их поведению было ясно: главная цель – физическое отстранение президента от исполнения обязанностей. К тому времени уже поступила оперативная информация, что подготовлены несколько террористических групп, которым организаторами и идеологами госпереворота было поручено убить главу государства.
В ходе переговоров с оппозиционерами о готовности уйти в отставку заявили премьер-министр Леонид Лакербая, члены правительства, ключевые фигуры в руководстве Абхазии. Но каждый час вожаки митингующих выдвигали все новые и новые требования, большей частью вообще не прописанные в Конституции. Они покидали кабинет президента, где велись переговоры, и все азартнее поджигали страсти на улице. При этом постоянно шантажировали нас тем, что не в состоянии удержать возбужденных людей.
Скажу прямо: ставилась задача под любыми предлогами заставить меня выйти к митингующим и уже там в неразберихе расправиться. И концы в воду.
– То есть довести до конца планы, которые не были реализованы в ходе семи предшествовавших покушений на вас?
– Совершенно верно. Уверен, что и за покушениями на меня стоят те же преступные силы, которые активно поддерживали оппозицию и идеологически, и материально. Более того, скажу вам определенно: одной из задач государственного переворота являлось освобождение подсудимых террористов. То, что сейчас слушание уголовного дела в Верховном суде Абхазии, идущее второй год, приняло вялотекущий характер, а один из главных фигурантов по ходатайству депутатов парламента по надуманному поводу освобожден из-под стражи, подтверждает мою уверенность.
– Почему вы покинули президентскую резиденцию? Почему решили выехать на российскую военную базу в Бамборе?
– Когда переговоры зашли в тупик, я и мои коллеги поняли, что у непримиримой оппозиции задачи достичь согласия вовсе не было. У них имелись прямо противоположные цели и указания: нагнетать конфронтацию, не останавливаясь перед применением насилия. Эта опасность в той ситуации была чрезвычайно высока. Все мы отдавали себе отчет: за власть борются силы, которые ни перед чем не остановятся и готовы принести в жертву своим амбициям жизни соотечественников.
Еще раз повторяю: для меня президентская должность никогда не была высшей ценностью, самоцелью. Убежден, что никакая должность не стоит крови сограждан. Я не мог отдать приказ применить жесткую силу и, упаси господи, стрелять в соотечественников, на что рассчитывали и чего желали организаторы переворота. Самым главным для меня как законно избранного президента, которому граждане доверили свою судьбу, было другое – сохранение гражданского мира, государственности, недопущение кровопролития.
Когда стало ясно, что для предотвращения братоубийства необходимо покинуть резиденцию, я мог направиться в здание МВД, СГБ или в официальную резиденцию президента. Но это означало бы только одно: очаг напряженности переместился бы туда, без новой волны противоборства и столкновений не обошлось бы.
Для того чтобы разрядить ситуацию, избежать эскалации конфликта, и было принято решение направиться на российскую военную базу в Бамборе. Это же не чужая территория, а база наших друзей и союзников. Кроме всего прочего, там я мог находиться под наблюдением военных врачей, принимать необходимые медицинские препараты, поскольку перенес уже второй за месяц гипертонический криз. Как показали последующие дни, это решение было единственно верным.
Впоследствии ходили разговоры, что на базе меня удерживали насильно, не давали возможности выехать. Это, конечно, глупости. Дни, которые я провел на базе, были насыщены контактами с российскими коллегами, соратниками, депутатами парламента, руководителями и активом партии «Амцахара», представителями общественности. Все наши усилия были направлены на стабилизацию ситуации.
– Но вернемся к истокам майских событий в Абхазии. Были ли фактические основания для недовольства внутренней экономической политикой вашего правительства?
– Было бы несерьезно утверждать, что в стране дела обстояли гладко, наблюдался прорыв в экономическом развитии. И все были счастливы, кроме небольшой группы обиженных на судьбу людей. Да, были трудности. Что вынуждало часть общества становиться искренними сторонниками оппозиции. Верить ей, надеяться на нее, ждать ощутимых улучшений от прихода ее к власти.
Сформированное мной правительство и я в качестве президента проработали всего два с половиной года. Вот вы, журналист, 25 лет освещающий ситуацию в Абхазии, или кто-нибудь может ответственно утверждать, что за этот срок было возможно кардинально, как того требовала оппозиция, изменить ситуацию в стране, особенно в экономике, со всеми нашими застарелыми проблемами?
Меня обвиняли в том, что Абхазия стала полностью зависимой от российской помощи, в том, что страна превратилась в «попрошайку», «села на российскую финансовую иглу». И это в то время, когда будто бы существовали «колоссальные внутренние резервы», позволяющие при грамотном управлении стать самодостаточным государством, полноценным, равноправным партнером России.
Да, очень важно было развивать конструктивное сотрудничество с Российской Федерацией, бюджетная помощь которой была объективно необходима и рационально осваивалась. Именно так мы и делали, а вовсе не попрошайничали.
Но что значит извлечь существенно больше доходов из так называемых собственных ресурсов? Применительно к Абхазии это означает обложить тяжелым налоговым бременем индивидуальных предпринимателей, еле сводящих концы с концами, и мелкие компании, находящиеся в стадии становления. То есть нанести сокрушительный удар по малому бизнесу. Это кого-то устроит? Кому-то станет легче?
Крупных компаний у нас просто нет. Серьезных инвестиций в развитие бизнеса пока мало. Но еще недавно мы и мечтать не могли, к примеру, о сотрудничестве с «Роснефтью». Такова реальность.
На этом фоне нам удалось сделать много полезного. Едва ли не каждый месяц в республике открывались новые школы, детские сады, поликлиники и больницы, другие учреждения социальной сферы. Объекты, заложенные и практически завершенные нами, открываются и сегодня. Оказывалась адресная поддержка гражданам, любой человек со своими проблемами мог прийти ко мне на прием, позвонить по прямому телефону, минуя секретаря.
Поэтому никогда не соглашусь с тем, что действия оппозиции были вызваны объективным положением дел в стране, ее реальной озабоченностью этим или наличием у нее способности лучше управлять государством. Это всего лишь площадная риторика, обычно используемая в борьбе за власть.
– То есть просматриваются параллели с другими «цветными революциями» на пространстве бывшего СССР?
– Да, нетрудно увидеть, что они во многом похожи, скроены по одним лекалам, по общей разрушительной идеологии. Не экономическая ситуация в Абхазии, не политический курс руководства, не навязшая на зубах паспортизация грузинского населения республики, жителей Гальского района были истинными причинами переворота. Им нужно было устранить конкретного человека – президента Анкваба.
– Как и кем готовились майские события в Абхазии, откуда тянутся нити силового смещения власти?
– Эти события готовились в Абхазии. Но у всякого переворота есть свои рулевые. Не те, которые стоят на броневиках, на танках или крыльцах дома правительства и подогревают митингующих пламенными речами. Вдохновителей переворота народ на площадях не видит, часто они даже не находятся в твоей стране. Кем направлялись и консультировались майские события в Абхазии – тема отдельного разговора. Это все, что я пока могу сказать.
Люди, заказавшие и исполнившие в прежние годы убийства известных в Абхазии деятелей – Зураба Ачбы, Юрия Воронова, Гарри Айбы, российских и абхазских бизнесменов и инвесторов, вынашивая политические и бизнес-амбиции, самым активным образом были вовлечены в подготовку и осуществление государственного переворота. Их криминальные и политические интересы на том этапе объединились с интересами тех, кто сегодня во власти, в парламенте и других структурах ведет гораздо более опасную игру. Это реальная кооперация политических авантюристов с криминалитетом, который привык в Абхазии брать власть под плотную опеку.
– Как была с точки зрения закона оформлена ваша отставка, о которой вы объявили 1 июня 2014 года после консультаций со сторонниками, в числе которых лидеры партии «Амцахара», объединяющей ветеранов Отечественной войны народа Абхазии?
– Никак не была оформлена. В телеобращении 1 июня я прямо заявил, что решение парламента о назначении выборов президента незаконное, оно лежит вне правового поля. Не было необходимого в таких случаях заключения Верховного суда Абхазии. Поскольку юридическая несостоятельность действий парламента была очевидна, Народное собрание так и не приняло мою отставку.
Но в той взрывоопасной ситуации назначение досрочных президентских выборов было единственным шагом, способным сохранить мир. И я обязан был поддержать это решение. Поэтому и настойчиво просил ветеранов не проводить 2 июня народный сход, ведь мы ходили по лезвию ножа. Нисколько не сомневаюсь, что участники схода освободили бы захваченный оппозицией комплекс правительственных зданий. Но при этом погибли бы люди! А как я говорил выше, нашим противникам именно это и требовалось: они провоцировали столкновения, они заранее были готовы к кровопролитию. Потому что такая была установка «дирижеров». Хотя некоторые идеологи и вдохновители переворота, набившие руку на политических интригах, расписали иной сценарий. И наверняка сейчас уже сочиняют очередной бестселлер об «изгнании народом» Анкваба. Правда, из него выпадут гротескные и кровавые сцены, так усиливающие больное воображение авторов.
Потом, после непоправимых последствий, можно было бы долго рассуждать. Но это не отменяло моей личной ответственности за жизнь сограждан. Для меня понятие «судьба государства» – не пустые слова. Государство не должно строиться на трагедиях.
– С июня 2014 года вся полнота власти в Абхазии перешла к сторонникам Рауля Хаджимбы, который 24 августа был избран президентом республики. И каковы же результаты их деятельности?
– Для объективности сошлюсь на оценки, прозвучавшие 22 мая на пятом съезде партии «Амцахара»: ситуация в Абхазии названа «завышенными ожиданиями общества обещанных кардинальных перемен к лучшему и сплошными разочарованиями, которые связаны с реальной деятельностью руководства республики». Единственная цель «реформаторов», которая понятна всем, – вернуть положение хозяев всей страны группе лиц, утративших свое влияние после 2004 года, когда президентом был избран Сергей Багапш. Беспомощность, некомпетентность, непрофессионализм, прожектерство, неспособность держать обещания – такие неутешительные выводы сделаны и в выступлениях делегатов.
– Один из ораторов, бывший сподвижник Владислава Ардзинбы, сравнил кабинет Хаджимбы с капризным ребенком, который долго хныкал и требовал от родителей конструктор, а когда ему купили, не знал, что с ним делать.
– С этими оценками трудно не согласиться. Новое правительство своевременно не приняло бюджет, «колоссальные внутренние резервы» куда-то бесследно испарились, усиливаются иждивенческие и рваческие настроения. Раздут чиновничий аппарат. Не выполнены обещания о проведении конституционной реформы и оптимизации системы управления. Все так называемые реформы, концепции и программы, о необходимости которых твердила бывшая оппозиция, как и предполагалось, оказались блефом. «Блестящий» резерв их «профессиональных кадров» так и не был никем обнаружен.
В Абхазии ухудшается криминогенная ситуация, люди стали ощущать, что вернулись времена «крышевания» криминальными авторитетами важных отраслей экономики. Не сочтите за анекдот, но добавился новый вид преступления – нанесение побоев премьер-министру. Да и сама власть при решении спорных вопросов опускается на тот же уровень, действует по понятиям, а не по закону.
Остались пустыми обещания в разы повысить за счет внутренних ресурсов зарплату и пенсии.
Не оправдались и надежды на то, что после выборов новая власть в интересах всего народа примирит и объединит все политические и общественные силы. Увы, для властей общество – это только те, кто поддерживал прошлогодний переворот.
– Какой вывод из этих фактов? Государством пытаются рулить дилетанты, элементарно неспособные просчитать последствия своих экспромтов, не имеющие навыков управленческой деятельности в масштабе страны?
– Как оказалось, ритуальные танцы у стен президентской резиденции и последующий чин освящения кабинетов не спасают от кризисов. И теперь популисты, или, выражаясь простым языком, обманщики общества, аферисты от политики, надеются выиграть время, чтобы еще «похулиганить» в Абхазии. Не все из них, конечно, полные профаны. Некоторые понимают истинное положение вещей, но все равно беззастенчиво лгут народу, впустую его обнадеживая на скорое всеобщее благоденствие.
Наши оппоненты объединились на почве личной неприязни к одному конкретному человеку, обиды за утраченные рычаги манипулирования абхазским обществом, жажды мщения за вчистую проигранные с 2004 года выборы. Теперь, когда главное препятствие устранено, вступили в игру хищные интересы каждой из группировок. А такое столкновение интересов в ограниченном пространстве, каким является Абхазия, обречено на губительный конфликт. Политическая тусовка, сбившаяся на основе сугубо экстремистского интереса – свержения законной власти, неспособна к долгосрочной, продуманной, грамотной системе управления государством.
Вот вкратце итоги и перспективы правления новой власти.
– Как майские события могут отразиться на будущем республики? В какую сторону меняется сейчас общая обстановка в Абхазии?
– Я в курсе развития ситуации на родине. Ситуация вызывает неприятие и раздражение в обществе, которое с каждым днем становится все заметнее.
– Развитие событий обсудим в новых ваших интервью?
– Да, вполне возможно. Главный урок событий годичной давности, на мой взгляд, состоит в том, что внедрен опасный для государства прецедент силового захвата власти. И где гарантии, что руководители страны окажутся столь же выдержанными, что у них не сдадут нервы, когда такие же возбужденные митингующие пойдут на штурм правительственных зданий.
Последствия антиконституционных действий непредсказуемы и всегда чреваты. Никто не знает, когда и как вернется бумеранг.
– Александр Золотинскович, недавно много шума наделала публикация в грузинской газете «Резонанси» о том, что вы прооперированы в Москве, а затем в связи с ухудшением состояния здоровья будто бы доставлены для продолжения лечения в… Тбилиси. Мы сейчас с вами беседуем в российской столице и я не наблюдаю у вас «послеоперационного периода».
– Конечно, чушь. Об этой абхазо-грузинской газетной «утке» я узнал на дне рождения старого друга в московском ресторане, когда мы в компании все вместе пили доброе красное вино. Как-то обидно: плохая забота о моем здоровье, могли бы «отправить» меня в Женеву или Кливленд.
– На днях исполнился год со времени беспорядков в Сухуме, в результате которых митингующими оппозиционерами был захвачен комплекс правительственных зданий в столице Абхазии и вне конституционных процедур смещен законно избранный президент республики. Знали ли вы заранее о готовящемся государственном перевороте?
– Разумеется, мне докладывали обстановку. Мой личный профессиональный опыт позволял адекватно оценивать складывающуюся ситуацию, возможное развитие событий и последствия для неокрепшего Абхазского государства. Понимание, что сбываются наихудшие сценарии действий известных политических сил и стоящих за ними дирижеров от мафии, пришло 27 мая 2014 года, в день государственного переворота, когда атака на власть перешла в решающую силовую фазу. И хотя в ходе переговоров с главарями оппозиции мы пытались удержать ситуацию в цивилизованном, компромиссном русле, по их поведению было ясно: главная цель – физическое отстранение президента от исполнения обязанностей. К тому времени уже поступила оперативная информация, что подготовлены несколько террористических групп, которым организаторами и идеологами госпереворота было поручено убить главу государства.
В ходе переговоров с оппозиционерами о готовности уйти в отставку заявили премьер-министр Леонид Лакербая, члены правительства, ключевые фигуры в руководстве Абхазии. Но каждый час вожаки митингующих выдвигали все новые и новые требования, большей частью вообще не прописанные в Конституции. Они покидали кабинет президента, где велись переговоры, и все азартнее поджигали страсти на улице. При этом постоянно шантажировали нас тем, что не в состоянии удержать возбужденных людей.
Скажу прямо: ставилась задача под любыми предлогами заставить меня выйти к митингующим и уже там в неразберихе расправиться. И концы в воду.
– То есть довести до конца планы, которые не были реализованы в ходе семи предшествовавших покушений на вас?
– Совершенно верно. Уверен, что и за покушениями на меня стоят те же преступные силы, которые активно поддерживали оппозицию и идеологически, и материально. Более того, скажу вам определенно: одной из задач государственного переворота являлось освобождение подсудимых террористов. То, что сейчас слушание уголовного дела в Верховном суде Абхазии, идущее второй год, приняло вялотекущий характер, а один из главных фигурантов по ходатайству депутатов парламента по надуманному поводу освобожден из-под стражи, подтверждает мою уверенность.
– Почему вы покинули президентскую резиденцию? Почему решили выехать на российскую военную базу в Бамборе?
– Когда переговоры зашли в тупик, я и мои коллеги поняли, что у непримиримой оппозиции задачи достичь согласия вовсе не было. У них имелись прямо противоположные цели и указания: нагнетать конфронтацию, не останавливаясь перед применением насилия. Эта опасность в той ситуации была чрезвычайно высока. Все мы отдавали себе отчет: за власть борются силы, которые ни перед чем не остановятся и готовы принести в жертву своим амбициям жизни соотечественников.
Еще раз повторяю: для меня президентская должность никогда не была высшей ценностью, самоцелью. Убежден, что никакая должность не стоит крови сограждан. Я не мог отдать приказ применить жесткую силу и, упаси господи, стрелять в соотечественников, на что рассчитывали и чего желали организаторы переворота. Самым главным для меня как законно избранного президента, которому граждане доверили свою судьбу, было другое – сохранение гражданского мира, государственности, недопущение кровопролития.
Когда стало ясно, что для предотвращения братоубийства необходимо покинуть резиденцию, я мог направиться в здание МВД, СГБ или в официальную резиденцию президента. Но это означало бы только одно: очаг напряженности переместился бы туда, без новой волны противоборства и столкновений не обошлось бы.
Для того чтобы разрядить ситуацию, избежать эскалации конфликта, и было принято решение направиться на российскую военную базу в Бамборе. Это же не чужая территория, а база наших друзей и союзников. Кроме всего прочего, там я мог находиться под наблюдением военных врачей, принимать необходимые медицинские препараты, поскольку перенес уже второй за месяц гипертонический криз. Как показали последующие дни, это решение было единственно верным.
Впоследствии ходили разговоры, что на базе меня удерживали насильно, не давали возможности выехать. Это, конечно, глупости. Дни, которые я провел на базе, были насыщены контактами с российскими коллегами, соратниками, депутатами парламента, руководителями и активом партии «Амцахара», представителями общественности. Все наши усилия были направлены на стабилизацию ситуации.
– Но вернемся к истокам майских событий в Абхазии. Были ли фактические основания для недовольства внутренней экономической политикой вашего правительства?
– Было бы несерьезно утверждать, что в стране дела обстояли гладко, наблюдался прорыв в экономическом развитии. И все были счастливы, кроме небольшой группы обиженных на судьбу людей. Да, были трудности. Что вынуждало часть общества становиться искренними сторонниками оппозиции. Верить ей, надеяться на нее, ждать ощутимых улучшений от прихода ее к власти.
Сформированное мной правительство и я в качестве президента проработали всего два с половиной года. Вот вы, журналист, 25 лет освещающий ситуацию в Абхазии, или кто-нибудь может ответственно утверждать, что за этот срок было возможно кардинально, как того требовала оппозиция, изменить ситуацию в стране, особенно в экономике, со всеми нашими застарелыми проблемами?
Меня обвиняли в том, что Абхазия стала полностью зависимой от российской помощи, в том, что страна превратилась в «попрошайку», «села на российскую финансовую иглу». И это в то время, когда будто бы существовали «колоссальные внутренние резервы», позволяющие при грамотном управлении стать самодостаточным государством, полноценным, равноправным партнером России.
Да, очень важно было развивать конструктивное сотрудничество с Российской Федерацией, бюджетная помощь которой была объективно необходима и рационально осваивалась. Именно так мы и делали, а вовсе не попрошайничали.
Но что значит извлечь существенно больше доходов из так называемых собственных ресурсов? Применительно к Абхазии это означает обложить тяжелым налоговым бременем индивидуальных предпринимателей, еле сводящих концы с концами, и мелкие компании, находящиеся в стадии становления. То есть нанести сокрушительный удар по малому бизнесу. Это кого-то устроит? Кому-то станет легче?
Крупных компаний у нас просто нет. Серьезных инвестиций в развитие бизнеса пока мало. Но еще недавно мы и мечтать не могли, к примеру, о сотрудничестве с «Роснефтью». Такова реальность.
На этом фоне нам удалось сделать много полезного. Едва ли не каждый месяц в республике открывались новые школы, детские сады, поликлиники и больницы, другие учреждения социальной сферы. Объекты, заложенные и практически завершенные нами, открываются и сегодня. Оказывалась адресная поддержка гражданам, любой человек со своими проблемами мог прийти ко мне на прием, позвонить по прямому телефону, минуя секретаря.
Поэтому никогда не соглашусь с тем, что действия оппозиции были вызваны объективным положением дел в стране, ее реальной озабоченностью этим или наличием у нее способности лучше управлять государством. Это всего лишь площадная риторика, обычно используемая в борьбе за власть.
– То есть просматриваются параллели с другими «цветными революциями» на пространстве бывшего СССР?
– Да, нетрудно увидеть, что они во многом похожи, скроены по одним лекалам, по общей разрушительной идеологии. Не экономическая ситуация в Абхазии, не политический курс руководства, не навязшая на зубах паспортизация грузинского населения республики, жителей Гальского района были истинными причинами переворота. Им нужно было устранить конкретного человека – президента Анкваба.
– Как и кем готовились майские события в Абхазии, откуда тянутся нити силового смещения власти?
– Эти события готовились в Абхазии. Но у всякого переворота есть свои рулевые. Не те, которые стоят на броневиках, на танках или крыльцах дома правительства и подогревают митингующих пламенными речами. Вдохновителей переворота народ на площадях не видит, часто они даже не находятся в твоей стране. Кем направлялись и консультировались майские события в Абхазии – тема отдельного разговора. Это все, что я пока могу сказать.
Люди, заказавшие и исполнившие в прежние годы убийства известных в Абхазии деятелей – Зураба Ачбы, Юрия Воронова, Гарри Айбы, российских и абхазских бизнесменов и инвесторов, вынашивая политические и бизнес-амбиции, самым активным образом были вовлечены в подготовку и осуществление государственного переворота. Их криминальные и политические интересы на том этапе объединились с интересами тех, кто сегодня во власти, в парламенте и других структурах ведет гораздо более опасную игру. Это реальная кооперация политических авантюристов с криминалитетом, который привык в Абхазии брать власть под плотную опеку.
– Как была с точки зрения закона оформлена ваша отставка, о которой вы объявили 1 июня 2014 года после консультаций со сторонниками, в числе которых лидеры партии «Амцахара», объединяющей ветеранов Отечественной войны народа Абхазии?
– Никак не была оформлена. В телеобращении 1 июня я прямо заявил, что решение парламента о назначении выборов президента незаконное, оно лежит вне правового поля. Не было необходимого в таких случаях заключения Верховного суда Абхазии. Поскольку юридическая несостоятельность действий парламента была очевидна, Народное собрание так и не приняло мою отставку.
Но в той взрывоопасной ситуации назначение досрочных президентских выборов было единственным шагом, способным сохранить мир. И я обязан был поддержать это решение. Поэтому и настойчиво просил ветеранов не проводить 2 июня народный сход, ведь мы ходили по лезвию ножа. Нисколько не сомневаюсь, что участники схода освободили бы захваченный оппозицией комплекс правительственных зданий. Но при этом погибли бы люди! А как я говорил выше, нашим противникам именно это и требовалось: они провоцировали столкновения, они заранее были готовы к кровопролитию. Потому что такая была установка «дирижеров». Хотя некоторые идеологи и вдохновители переворота, набившие руку на политических интригах, расписали иной сценарий. И наверняка сейчас уже сочиняют очередной бестселлер об «изгнании народом» Анкваба. Правда, из него выпадут гротескные и кровавые сцены, так усиливающие больное воображение авторов.
Потом, после непоправимых последствий, можно было бы долго рассуждать. Но это не отменяло моей личной ответственности за жизнь сограждан. Для меня понятие «судьба государства» – не пустые слова. Государство не должно строиться на трагедиях.
– С июня 2014 года вся полнота власти в Абхазии перешла к сторонникам Рауля Хаджимбы, который 24 августа был избран президентом республики. И каковы же результаты их деятельности?
– Для объективности сошлюсь на оценки, прозвучавшие 22 мая на пятом съезде партии «Амцахара»: ситуация в Абхазии названа «завышенными ожиданиями общества обещанных кардинальных перемен к лучшему и сплошными разочарованиями, которые связаны с реальной деятельностью руководства республики». Единственная цель «реформаторов», которая понятна всем, – вернуть положение хозяев всей страны группе лиц, утративших свое влияние после 2004 года, когда президентом был избран Сергей Багапш. Беспомощность, некомпетентность, непрофессионализм, прожектерство, неспособность держать обещания – такие неутешительные выводы сделаны и в выступлениях делегатов.
– Один из ораторов, бывший сподвижник Владислава Ардзинбы, сравнил кабинет Хаджимбы с капризным ребенком, который долго хныкал и требовал от родителей конструктор, а когда ему купили, не знал, что с ним делать.
– С этими оценками трудно не согласиться. Новое правительство своевременно не приняло бюджет, «колоссальные внутренние резервы» куда-то бесследно испарились, усиливаются иждивенческие и рваческие настроения. Раздут чиновничий аппарат. Не выполнены обещания о проведении конституционной реформы и оптимизации системы управления. Все так называемые реформы, концепции и программы, о необходимости которых твердила бывшая оппозиция, как и предполагалось, оказались блефом. «Блестящий» резерв их «профессиональных кадров» так и не был никем обнаружен.
В Абхазии ухудшается криминогенная ситуация, люди стали ощущать, что вернулись времена «крышевания» криминальными авторитетами важных отраслей экономики. Не сочтите за анекдот, но добавился новый вид преступления – нанесение побоев премьер-министру. Да и сама власть при решении спорных вопросов опускается на тот же уровень, действует по понятиям, а не по закону.
Остались пустыми обещания в разы повысить за счет внутренних ресурсов зарплату и пенсии.
Не оправдались и надежды на то, что после выборов новая власть в интересах всего народа примирит и объединит все политические и общественные силы. Увы, для властей общество – это только те, кто поддерживал прошлогодний переворот.
– Какой вывод из этих фактов? Государством пытаются рулить дилетанты, элементарно неспособные просчитать последствия своих экспромтов, не имеющие навыков управленческой деятельности в масштабе страны?
– Как оказалось, ритуальные танцы у стен президентской резиденции и последующий чин освящения кабинетов не спасают от кризисов. И теперь популисты, или, выражаясь простым языком, обманщики общества, аферисты от политики, надеются выиграть время, чтобы еще «похулиганить» в Абхазии. Не все из них, конечно, полные профаны. Некоторые понимают истинное положение вещей, но все равно беззастенчиво лгут народу, впустую его обнадеживая на скорое всеобщее благоденствие.
Наши оппоненты объединились на почве личной неприязни к одному конкретному человеку, обиды за утраченные рычаги манипулирования абхазским обществом, жажды мщения за вчистую проигранные с 2004 года выборы. Теперь, когда главное препятствие устранено, вступили в игру хищные интересы каждой из группировок. А такое столкновение интересов в ограниченном пространстве, каким является Абхазия, обречено на губительный конфликт. Политическая тусовка, сбившаяся на основе сугубо экстремистского интереса – свержения законной власти, неспособна к долгосрочной, продуманной, грамотной системе управления государством.
Вот вкратце итоги и перспективы правления новой власти.
– Как майские события могут отразиться на будущем республики? В какую сторону меняется сейчас общая обстановка в Абхазии?
– Я в курсе развития ситуации на родине. Ситуация вызывает неприятие и раздражение в обществе, которое с каждым днем становится все заметнее.
– Развитие событий обсудим в новых ваших интервью?
– Да, вполне возможно. Главный урок событий годичной давности, на мой взгляд, состоит в том, что внедрен опасный для государства прецедент силового захвата власти. И где гарантии, что руководители страны окажутся столь же выдержанными, что у них не сдадут нервы, когда такие же возбужденные митингующие пойдут на штурм правительственных зданий.
Последствия антиконституционных действий непредсказуемы и всегда чреваты. Никто не знает, когда и как вернется бумеранг.
Информация