Вся украинская рать — часть I
Из арсенала доступных американских средств штаб АТО усваивает только доллары
Любой вооруженный конфликт, тем более масштабный имеет огромное значение для развития военной науки. Этим, в частности, объясняется аналитический интерес специалистов к гражданской войне на Украине.
Сегодня уже очевидно: действия украинской армии стали более профессиональными. Прежде всего налицо централизованное планирование операций. Судя по всему, это результат присутствия иностранных советников.
Активно применяется воздушная разведка. Правда, информация с американских спутников поступает в украинские штабы с опозданием – спустя несколько часов или даже дней.
Определенно сильная сторона ВСУ – медицинское обеспечение. Украина активно использует гражданские стационарные лечебные заведения не только для оказания помощи, но и для реабилитации военнослужащих. На территории страны достаточно много полноценных госпиталей. Украинцы сразу поступили очень грамотно, не просто раздав медсредства, а привязав получение аптечки к прохождению тренингов. Министерство обороны уже утвердило единый алгоритм действий на поле боя, который в конце прошлого года вошел в программу подготовки всех военнослужащих ВСУ и национальной гвардии. С самого начала боевых действий на юго-востоке благодаря помощи различных волонтерских организаций украинские добровольческие батальоны стали получать современные средства тактической медицины, в первую очередь турникетные жгуты, различные гемостатики, универсальные перевязочные пакеты.
Основным источником поставки оперативной информации о тактической обстановке является взаимодействие радиотехнической и других видов разведки, в частности беспилотников класса «Орлан-10».
По признанию ополченцев, самыми боеспособными оказались десантники 80-й аэромобильной бригады, в числе лучших – 1-я бронетанковая бригада, а также стоявшая в аэропорту 25-я воздушно-десантная.
Профессионально работают диверсионно-разведывательные группы, которые используются преимущественно для диверсий в крупных городах. Небольшие фургончики (несколько машин с минометом на борту) время от времени прорываются в Донецк и Луганск. Для погружения современного мегаполиса в хаос достаточно всего нескольких таких мобильных групп. Отработана и практика создания ложных партизанских отрядов по типу немецких на украинской территории в годы Великой Отечественной, американских – во Вьетнаме, натовских – в Ливии.
Огромны по сравнению с силами Донбасса мобилизационные резервы Украины (соотношение примерно 1:12).
К сильным сторонам ВСУ относятся также низкая чувствительность к большим потерям и недостаткам тылового обеспечения, общая бытовая неприхотливость, способность вести военные действия нахрапом, за счет подавляющего перевеса в тяжелой технике.
Политика вместо разведки
Что же касается слабых сторон украинской армии, то к ним относятся прежде всего тяжелое финансовое положение государства в целом и ограниченный военный бюджет. Из-за хронического отсутствия финансирования к 2014 году многие склады ВВТ на Украине превратились в кладбища старого железа под открытым небом.
Зафиксировано множество случаев несоблюдения Украиной 2-й статьи Протокола III Женевской конвенции о запрещении или ограничении применения конкретных видов оружия.
Правительство и президент Украины слишком часто привлекают к управлению силовыми структурами непрофессионалов. Постоянная смена руководства ВСУ ведет к неоправданным потерям. Назначение на высокие должности в Киеве генералов зависит не от их профессиональных качеств, а от преданности той или иной партии, тому или иному политику.
За последний год на посту министра обороны сменились пять военачальников. Танкист, генерал-полковник Владимир Заман – с 22 февраля по 26 февраля 2014-го. Моряк, отставной адмирал Игорь Тенюх – с 27 февраля по 25 марта. Все, на что оказался способен, – это заверить по телевидению всех о том, что ситуация под контролем, а затем обвинить в трусости подчиненных. Пограничник, генерал-полковник погранвойск Михаил Коваль – с 25 марта по 3 июля. Начинал карьеру в ВДВ, однако в незалежной переквалифицировался в пограничника. Охранник, генерал-полковник Валерий Гелетей – с 3 июля до 14 октября. До своей отставки был для СМИ главным генератором курьезных новостей. Пехотинец и милиционер, генерал-полковник Степан Полторак – с 14 октября по настоящее время. Петр Порошенко обещал сохранить за Полтораком должность министра обороны до конца президентского срока.
Именно из-за профнепригодности значительной части украинского командного состава участники АТО несут тяжелые потери.
Главной причиной провала операции на юго-востоке специалисты называют отсутствие системы нормального управления со стороны Генштаба Украины. О полной профнепригодности говорит его патологическая склонность к вранью и показухе, паническая боязнь малейшей ответственности, неумение принимать простейшие решения. Отрицательную роль в оперативном планировании играет излишняя политизированность украинского военного командования. В штабе АТО все это время отсутствовал объективный анализ происходящего. Даже несмотря на наличие данных разведки, которые регулярно передавались наверх, решения принимались без учета обстановки. Штабы демонстрируют поразительную некомпетентность, нарушая основополагающие положения оперативного искусства и тактики применения войск.
Руководители Генерального штаба ВСУ и национальной гвардии занимаются не своим делом. НГШ Михаил Куцин вместо налаживания взаимодействия между силовыми ведомствами, укрепления границы и системы материально-технического обеспечения исполнял обязанности взводного и был контужен в бою. А погибший в сбитом над Славянском вертолете генерал-майор Сергей Кульчицкий, занимавший самую важную для национальной гвардии должность начальника боевой подготовки, вместо того чтобы обеспечивать передовую подготовленными и слаженными воинскими коллективами, лично стрелял из пулемета.
Тактическая безграмотность украинского генералитета очень скоро обернулась не только десятком окруженных и разгромленных блокпостов, но и гигантскими «котлами», в которые угодили тысячи солдат и офицеров. Основная причина поражения украинской армии – порочная система управления и неумение воевать. Яркий тому пример – авантюрная операция по глубокому вклиниванию в позиции донецких ополченцев вдоль российско-украинской границы в июне и июле 2014 года. План проведения операции, разработанный в Генштабе, неоднократно и грубо нарушался под давлением СБУ и советников из Вест-Пойнта. Кстати, украинские генералы и офицеры Генштаба не имеют права бывать на этажах, отданных американцам. Примерно так же вели себя заокеанские советники в Грузии: два отведенных им этажа были закрыты для местных генералов и офицеров.
Еще один штрих. Украинские военные, похоже, толком не знакомы с историей Великой Отечественной войны в Донбассе. В противном случае они бы не позволили повстанцам овладеть рядом позиций, например Саур-Могилой – наиболее высокой точкой на местности, с которой ополченцы с помощью артиллерии методично уничтожают колонны украинской армии. 70 лет назад именно так действовали фашисты.
Под командованием профнепригодных
Качество высшего офицерского состава по-прежнему остается крайне низким. Украинским военным не хватает оперативных и тактических знаний. Прежние навыки они утратили, а новые американские еще не приобрели. На украинский язык переведены все учебные и методические пособия по совершению маршей, организации блокирования населенных пунктов, установке контроля над дорогами и проведению досмотровых мероприятий на блокпостах. Приняты к сведению и американские полевые уставы и наставления по разведывательному обеспечению в условиях локального конфликта. Вся украинская тактика основана на модели борьбы американцев с боевиками на западе Ирака в 2004–2005 годах. Тогда механизированные группы решительным маневром по дорогам совершали марш к назначенным объектам и занимали их, попутно выставляя по ходу движения блокпосты.
Дополнительный хаос в управление войсками вносит отсутствие в АТО стройной системы подчинения. Командиры не могут правильно привязаться к конкретной боевой обстановке, утрачивают самостоятельность мышления, действуют, как в мирное время. Наблюдается острый дефицит современных средств оперативной защищенной связи. Большая часть обмена информацией осуществляется через мобильные телефоны генералов и офицеров, а включенные телефоны подавляющего большинства солдат в зоне АТО позволяют ополченцам легко определять состав группировок украинских войск с точностью до человека.
Начальник штаба АТО не владеет информацией, не знает ситуацию на фронте. Его непосредственные подчиненные вынуждены представлять себе логику принятия решений командованием ополчения.
Чрезвычайно низка мобильность армейских штабов. В зоне АТО они из-за нехватки инженерных сил и средств надолго привязываются к местам базирования. Два месяца руководство АТО проводило совещания под прикрытием маскировочной сеточки, которая в этих диких условиях защищала разве что от солнца. Большинство мест дислокации остаются беззащитными против беспилотников.
Несколько генералов украинской армии арестованы по обвинению в коррупционных действиях. Высокопоставленные офицеры ВСУ осуждены после скандала с американскими сухпайками, которые оказались выставлены на продажу в Интернете. За время карательной операции в Донбассе пять украинских генералов стали долларовыми миллионерами за счет реализации наркотиков, доставленных американскими военными из Афганистана, для стимуляции солдат национальной гвардии.
Огромной проблемой с самого начала АТО остается командование. Оно, какое звено ни возьми, психологически не готово к боевым действиям. Начиная с Крыма копятся примеры, когда и средние, и младшие командиры, и рядовые просто отказываются выполнять приказы. Верные Киеву войска испытывают острую потребность в обученном младшем офицерском составе. В январе 2015 года Министерство обороны Украины приняло решение провести досрочный выпуск курсантов последних и старших курсов военных училищ с последующей отправкой их на донбасский фронт. Понятно, что никакой опыт не заменит хорошей теоретической школы, но даже обладая определенными знаниями и умениями, командиры не могут правильно привязаться к конкретной боевой обстановке. Многие, как оказалось, не имеют достаточной квалификации для гибкого реагирования на изменение обстановки. Большие потери частей и подразделений АТО часто вызываются неадекватной работой личного состава при расположении на месте.
Офицерами назначают в военкомате резервистов, имеющих высшее образование. В результате максимум, что может сделать замначальника штаба батальона, – склеить карты, не зная при этом, что курвиметром называется прибор для измерения длины извилистых линий на картах. Свыше 70 процентов боевых потерь украинских войск – результат грубейших элементарных ошибок управления войсками и вопиющего невежества комсостава в тактике и боевом применении войск, недооценки противника.
Несогласованность действий украинских срочников, их нежелание воевать – субъективная причина больших потерь верных Киеву силовиков, не считая выбывших из строя бойцов батальонов Игоря Коломойского. В первом же столкновении «Донбасс» потерял 50 процентов состава ранеными.
Дезорганизация и бессистемность
Едва попав на фронт, украинские солдаты немедленно отправлялись на передовую, часто – в составе группировок, собранных из частей разных армейских соединений, что сводило любую координацию к нулю. Для примера: по советским нормативам кадрированная дивизия (1500–2000 человек), включая офицерский состав, а также полный штат техники и обслуживающий персонал, разворачивалась до полноценной численности, проводила доподготовку и боевое слаживание за 60 суток и только после этого отправлялась на фронт.
Год боестолкновений в Донбассе наглядно характеризует бессистемность военных действий и полнейшую дезорганизацию украинских соединений. Вся тактика взята из американского опыта борьбы с повстанцами на западе Ирака в 2004–2005 годах. Во время операции «Свобода Ираку» даже в Фалудже, где шли самые тяжелые бои, у сил сопротивления не было ни артиллерии, ни тем более бронетехники, даже легкой. Тогда механизированные группы решительным маневром по дорогам совершали марш к назначенным объектам и занимали их, попутно выставляя на маршрутах движения блокпосты. Нападения противника отражались огнем БМП и танков с ходу, а в случае необходимости – артиллерийскими подразделениями. Ошибочность применения иракского опыта американцев в масштабах юго-востока Украины очевидна. В Донбассе в боях за Славянск, где у ополчения появились танки, необходимо было планировать и организовывать не противоповстанческие действия, а общевойсковой бой.
Неразумна и ставка ВСУ на блокпосты. Личного состава не хватало для запланированного количества временных блокпостов. ВСУ, территориальные батальоны, национальная гвардия оказались привязаны к магистральным блокпостам, демонстрируя крайне низкую степень координации. ВСУ недоставало ни выучки, ни техники, ни взаимодействия, ни единой системы управления.
Слабым местом вооруженных формирований Украины остается неспособность большинства подразделений выполнять простейшие наступательные тактические задачи даже в условиях подавляющего превосходства. Отсюда неэффективность действий армии и высокий процент потерь.
Беззащитные танки, убитые пушки
Подавляющее превосходство ВСУ в бронетехнике нивелируется отсутствием необходимого для нее количества подготовленных танковых экипажей и армейского командования, способного эффективно управлять подобной армадой. Именно поэтому украинская армия вынуждена использовать в зоне боевых действий относительно небольшие танковые группы, самые крупные из которых не превышают 6–8 десятков машин. Воюющие в составе житомирской 95-й отдельной аэромобильной бригады ВСУ американские «Хаммеры», как оказалось, легко переворачиваются, не слишком любят украинскую грязь и проблемы с запасными частями.
С другой стороны, налицо неспособность действовать мелкими подразделениями. Организация, к примеру, танковой роты такова, что она может вести бой только как единое целое. Несамостоятелен и батальон танковой бригады, так как он не имеет в своем составе других огневых средств и механизированной пехоты. Например, в 1-й танковой бригаде собранные из разных частей подразделения десантников и артиллерия не прошли никакого боевого слаживания. В результате любая противотанковая позиция, недоступная для огня бронированных машин, превращается для нее в непреодолимое препятствие. При огромном превосходстве в численности (ВСУ насчитывают около 200 тысяч человек) украинская армия отступает, а ополченцы (30–40 тысяч) наступают.
В целом в условиях полупартизанского применения танки оказываются достаточно беззащитными. Особенно наглядно это проявляется в городских боях. Бронетехника при фактическом отсутствии сопротивления со стороны ополченцев постоянно выходила из строя не только из-за поломок, но и в результате дорожно-транспортных происшествий, возникавших вследствие низкой дисциплины на марше.
В самой украинской армии не осталось специалистов, которые знают всю технологию подготовки к работе комплексов «Точка-У». Зафиксировано несколько случаев, когда оперативно-тактическая ракета летела со стартовыми стволами. Ракетчики не могут использовать специальные таблицы, позволяющие формировать нужную программу полета и переводить ее в ту систему координат, которая применялась в конкретных вооруженных силах.
Артиллерия имела низкий уровень взаимодействия с частями. Командир ударной группы, как оказалось, не обладал достаточной квалификацией для гибкого реагирования на изменение обстановки. Большой процент украинской артиллерии вышел из строя, потому что закончился ресурс ствола. Современная артиллерия – это 1,5–2 тысячи выстрелов, после чего орудие следует возвращать на ремонтную базу. Но Украина никогда не производила артиллерийские системы, а Россия, естественно, их не даст. Ремонтный же комплект в бывших странах НАТО израсходован, поставки из стран СНГ незначительны.
У авиации своя война
Из-за отсутствия систематической подготовки выполнять боевые задачи способны лишь считаные экипажи. Главная проблема – нехватка подготовленного летного состава и неумение командиров организовывать удары крупными силами. Командование ВСУ пренебрегает жизнью летчиков, давая добро на применение самолетов, у которых вышел ресурс.
На первых этапах войны украинское руководство попыталось сделать главной ударной силой авиацию – штурмовики Су-25 и вертолеты Ми-24. Но поскольку она практически не имела высокоточных средств поражения, акцент сместился на неуправляемые реактивные снаряды. Эффективность их применения оказалась чрезвычайно низкой. Кроме того, использование ополченцами переносных зенитно-ракетных комплексов (старые варианты комплекса «Игла») привело к высоким потерям. В результате активность украинской авиации существенно снизилась.
Силы АТО применяли ее беспрецедентно неэффективно, действуя одиночно или малыми группами и совершая незначительное по сравнению с формально располагаемым ресурсом число вылетов без учета тактической обстановки, должной разведки района боевых действий и объекта поражения. Удары в основном наносились парами или одиночными самолетами, без четкого согласования с сухопутными войсками. Авиация действовала по шаблону, минимально удовлетворяя непосредственные потребности войск. Фактически она вела самостоятельную войну, мало связанную с происходящим на земле.
Эффективность авиационной поддержки в целом неудовлетворительна. Отсутствуют специальные группы по вопросам ее взаимодействия с наземными войсками. Известен эпизод, когда украинские Су-24, несшие авиабомбы на внешней подвеске, из-за отсутствия связи направились на территорию, занятую войсками АТО, и нанесли удары по своим.
Низок уровень профессиональной подготовки пилотов. При этом нежелание пикировать на цель объясняется и плохим состоянием материальной части: машины просто не выдержат сильных перегрузок. Достоянием общественности стали кадры маневров Ми-24 на низкой высоте почти в режиме висения, когда пилоты пытались поразить неуправляемыми ракетами С-8 железнодорожный вагон, установленный ополченцами на переезде.
Без связи, разведки и логики
Данные разведки при планировании операций командование АТО просто не учитывало. Налицо отсутствие понимания элементарной логики характера боевых действий ополчения.
Недостаточное внимание уделяется дисциплине радиосвязи. Включенные телефоны подавляющего большинства солдат в зоне АТО позволяют ополчению определять состав группировок украинских войск с точностью до человека. Пеленгуется любой выход в эфир и ополчение наносит артиллерийские удары.
Значительно сократить или даже полностью исключить радиообмен не позволяет отсутствие возможностей прокладки защищенных оптоволоконных линий. На известном видео с разгромом блокпоста под Волновахой командиры связываются с вышестоящими штабами по сотовым телефонам. Вместо нормальной армейской связи украинские силовики размещают посты в фейсбуке и твиттере. Звонки родственникам – один из способов информирования командования о ходе боевых действий. После разгрома 11 июля подразделений 24-й механизированной бригады штаб АТО узнал о происходившем только после того, как уцелевший военнослужащий связался по мобильному со своей женой, которая и передала информацию вышестоящему командованию.
Что же касается инженерного обеспечения, то в первые три месяца боев фортификационные работы не выполнялись. В боевых условиях солдаты спали на кроватях в палатках, установленных прямо на грунте. Если и окапывались, то на недостаточную глубину. Не окопана была и вся боевая техника, она выставлялась скученно, зачастую вообще борт к борту, без соблюдения интервалов. Гиперболизированное внимание к средствам индивидуальной защиты в украинской армии соседствует с полным пренебрежением к саперной лопате и инженерному оборудованию позиций. Например, 24-я бригада две недели стояла под Зеленопольем, даже кровати в поле завезти успели, а укрытия для личного состава, траншеи и блиндажи не оборудовали. При этом 80 процентов боестолкновений в ходе АТО – это обстрел блокпостов и лагерей украинских войск.
На уровне восьмидесятых годов прошлого века остается техническое обеспечение. Наблюдается большой некомплект в ремонтно-восстановительных подразделениях и подразделениях материально-технического обеспечения. Плохо отремонтированная техника добирается до зоны боевых действий и встает без движения. Украинские военные вынуждены бросать ее, а ополченцы подбирают, ремонтируют и ставят себе на вооружение.
Развернутые в Донбассе еще в июне 2014 года армейские ремонтно-эвакуационные группы, предназначенные для починки в полевых условиях военной техники, так и не смогли выполнить свои задачи. Автомобили постоянно выходят из строя не только из-за поломок, но и в результате ДТП. Наибольшее число вышедших из строя образцов ВВТ пришлось на автомобили, перевозившие материально-технические средства. По некоторым данным, батальонные тактические группы 24 и 72-й механизированных, 79-й аэромобильной бригад лишились до 60 процентов имевшегося автопарка, причем порядка 20 процентов машин требовали длительного ремонта или вообще не подлежали восстановлению. При выполнении марша техническое замыкание не осуществлялось. Сломавшаяся техника либо бралась на буксир другими машинами в колонне, либо оставалась со своим штатным экипажем для ремонта, а в некоторых случаях просто уничтожалась.
На подножных кормах
В самом начале АТО обнаружилось, что армия не имеет никаких запасов. Систему логистики и тылового обеспечения ВСУ приходится фактически создавать заново: предыдущая ввиду ее коррумпированности и после начала финансирования не может обеспечить всех военнослужащих. Конкурсная система закупок в Минобороны при наличии средств позволяет получить закупаемое через 120 дней после запуска тендера. Военные сегодня неспособны даже организовать подвоз материальных средств. В результате войска испытывают хронический недостаток горючего и продуктов питания. Не организован вывоз раненых из мест боестолкновений. Украинской армии не удалось выстроить обычную систему комплексного материально-технического обеспечения: во многих случаях хлебозаводы и даже полевые кухни не были развернуты и войска на фронте питались либо подножным кормом, либо сухим пайком. Заняты этой работой в основном коммерческие структуры различных олигархов. Само собой, без распилов и откатов не обходится. Тыловое снабжение ведется с воздуха. С большим риском самолеты сбрасывают грузы на парашютах: 50 процентов достается украинским войскам, 50 – ополченцам.
Что же касается проблем украинского ОПК в целом, то к ним относятся прежде всего минимальный заказ на новые виды вооружения от Министерства обороны в связи с ограниченным бюджетным финансированием и низкое качество военной продукции. Например, в ходе приемки иракской стороной первой партии (26 единиц) бронетранспортеров БТР-4 после проверки функционирования узлов и агрегатов украинским поставщикам предъявлены следующие претензии: течь смазочных материалов, нестабильная работа датчиков аппаратуры системы управления, КПП и раздаточной коробки, случаи отказа систем управления огнем при высоких температурах. Это одна из причин, по которой значительная часть предприятий украинского ОПК убыточна и постепенно теряет производственный, кадровый и научно-технический потенциал.
Любой вооруженный конфликт, тем более масштабный имеет огромное значение для развития военной науки. Этим, в частности, объясняется аналитический интерес специалистов к гражданской войне на Украине.
Сегодня уже очевидно: действия украинской армии стали более профессиональными. Прежде всего налицо централизованное планирование операций. Судя по всему, это результат присутствия иностранных советников.
Активно применяется воздушная разведка. Правда, информация с американских спутников поступает в украинские штабы с опозданием – спустя несколько часов или даже дней.
Определенно сильная сторона ВСУ – медицинское обеспечение. Украина активно использует гражданские стационарные лечебные заведения не только для оказания помощи, но и для реабилитации военнослужащих. На территории страны достаточно много полноценных госпиталей. Украинцы сразу поступили очень грамотно, не просто раздав медсредства, а привязав получение аптечки к прохождению тренингов. Министерство обороны уже утвердило единый алгоритм действий на поле боя, который в конце прошлого года вошел в программу подготовки всех военнослужащих ВСУ и национальной гвардии. С самого начала боевых действий на юго-востоке благодаря помощи различных волонтерских организаций украинские добровольческие батальоны стали получать современные средства тактической медицины, в первую очередь турникетные жгуты, различные гемостатики, универсальные перевязочные пакеты.
Основным источником поставки оперативной информации о тактической обстановке является взаимодействие радиотехнической и других видов разведки, в частности беспилотников класса «Орлан-10».
По признанию ополченцев, самыми боеспособными оказались десантники 80-й аэромобильной бригады, в числе лучших – 1-я бронетанковая бригада, а также стоявшая в аэропорту 25-я воздушно-десантная.
Профессионально работают диверсионно-разведывательные группы, которые используются преимущественно для диверсий в крупных городах. Небольшие фургончики (несколько машин с минометом на борту) время от времени прорываются в Донецк и Луганск. Для погружения современного мегаполиса в хаос достаточно всего нескольких таких мобильных групп. Отработана и практика создания ложных партизанских отрядов по типу немецких на украинской территории в годы Великой Отечественной, американских – во Вьетнаме, натовских – в Ливии.Огромны по сравнению с силами Донбасса мобилизационные резервы Украины (соотношение примерно 1:12).
К сильным сторонам ВСУ относятся также низкая чувствительность к большим потерям и недостаткам тылового обеспечения, общая бытовая неприхотливость, способность вести военные действия нахрапом, за счет подавляющего перевеса в тяжелой технике.
Политика вместо разведки
Что же касается слабых сторон украинской армии, то к ним относятся прежде всего тяжелое финансовое положение государства в целом и ограниченный военный бюджет. Из-за хронического отсутствия финансирования к 2014 году многие склады ВВТ на Украине превратились в кладбища старого железа под открытым небом.
Зафиксировано множество случаев несоблюдения Украиной 2-й статьи Протокола III Женевской конвенции о запрещении или ограничении применения конкретных видов оружия.
Правительство и президент Украины слишком часто привлекают к управлению силовыми структурами непрофессионалов. Постоянная смена руководства ВСУ ведет к неоправданным потерям. Назначение на высокие должности в Киеве генералов зависит не от их профессиональных качеств, а от преданности той или иной партии, тому или иному политику.
За последний год на посту министра обороны сменились пять военачальников. Танкист, генерал-полковник Владимир Заман – с 22 февраля по 26 февраля 2014-го. Моряк, отставной адмирал Игорь Тенюх – с 27 февраля по 25 марта. Все, на что оказался способен, – это заверить по телевидению всех о том, что ситуация под контролем, а затем обвинить в трусости подчиненных. Пограничник, генерал-полковник погранвойск Михаил Коваль – с 25 марта по 3 июля. Начинал карьеру в ВДВ, однако в незалежной переквалифицировался в пограничника. Охранник, генерал-полковник Валерий Гелетей – с 3 июля до 14 октября. До своей отставки был для СМИ главным генератором курьезных новостей. Пехотинец и милиционер, генерал-полковник Степан Полторак – с 14 октября по настоящее время. Петр Порошенко обещал сохранить за Полтораком должность министра обороны до конца президентского срока.
Именно из-за профнепригодности значительной части украинского командного состава участники АТО несут тяжелые потери.
Главной причиной провала операции на юго-востоке специалисты называют отсутствие системы нормального управления со стороны Генштаба Украины. О полной профнепригодности говорит его патологическая склонность к вранью и показухе, паническая боязнь малейшей ответственности, неумение принимать простейшие решения. Отрицательную роль в оперативном планировании играет излишняя политизированность украинского военного командования. В штабе АТО все это время отсутствовал объективный анализ происходящего. Даже несмотря на наличие данных разведки, которые регулярно передавались наверх, решения принимались без учета обстановки. Штабы демонстрируют поразительную некомпетентность, нарушая основополагающие положения оперативного искусства и тактики применения войск.
Руководители Генерального штаба ВСУ и национальной гвардии занимаются не своим делом. НГШ Михаил Куцин вместо налаживания взаимодействия между силовыми ведомствами, укрепления границы и системы материально-технического обеспечения исполнял обязанности взводного и был контужен в бою. А погибший в сбитом над Славянском вертолете генерал-майор Сергей Кульчицкий, занимавший самую важную для национальной гвардии должность начальника боевой подготовки, вместо того чтобы обеспечивать передовую подготовленными и слаженными воинскими коллективами, лично стрелял из пулемета.
Тактическая безграмотность украинского генералитета очень скоро обернулась не только десятком окруженных и разгромленных блокпостов, но и гигантскими «котлами», в которые угодили тысячи солдат и офицеров. Основная причина поражения украинской армии – порочная система управления и неумение воевать. Яркий тому пример – авантюрная операция по глубокому вклиниванию в позиции донецких ополченцев вдоль российско-украинской границы в июне и июле 2014 года. План проведения операции, разработанный в Генштабе, неоднократно и грубо нарушался под давлением СБУ и советников из Вест-Пойнта. Кстати, украинские генералы и офицеры Генштаба не имеют права бывать на этажах, отданных американцам. Примерно так же вели себя заокеанские советники в Грузии: два отведенных им этажа были закрыты для местных генералов и офицеров.
Еще один штрих. Украинские военные, похоже, толком не знакомы с историей Великой Отечественной войны в Донбассе. В противном случае они бы не позволили повстанцам овладеть рядом позиций, например Саур-Могилой – наиболее высокой точкой на местности, с которой ополченцы с помощью артиллерии методично уничтожают колонны украинской армии. 70 лет назад именно так действовали фашисты.
Под командованием профнепригодных
Качество высшего офицерского состава по-прежнему остается крайне низким. Украинским военным не хватает оперативных и тактических знаний. Прежние навыки они утратили, а новые американские еще не приобрели. На украинский язык переведены все учебные и методические пособия по совершению маршей, организации блокирования населенных пунктов, установке контроля над дорогами и проведению досмотровых мероприятий на блокпостах. Приняты к сведению и американские полевые уставы и наставления по разведывательному обеспечению в условиях локального конфликта. Вся украинская тактика основана на модели борьбы американцев с боевиками на западе Ирака в 2004–2005 годах. Тогда механизированные группы решительным маневром по дорогам совершали марш к назначенным объектам и занимали их, попутно выставляя по ходу движения блокпосты.
Дополнительный хаос в управление войсками вносит отсутствие в АТО стройной системы подчинения. Командиры не могут правильно привязаться к конкретной боевой обстановке, утрачивают самостоятельность мышления, действуют, как в мирное время. Наблюдается острый дефицит современных средств оперативной защищенной связи. Большая часть обмена информацией осуществляется через мобильные телефоны генералов и офицеров, а включенные телефоны подавляющего большинства солдат в зоне АТО позволяют ополченцам легко определять состав группировок украинских войск с точностью до человека.
Начальник штаба АТО не владеет информацией, не знает ситуацию на фронте. Его непосредственные подчиненные вынуждены представлять себе логику принятия решений командованием ополчения.
Чрезвычайно низка мобильность армейских штабов. В зоне АТО они из-за нехватки инженерных сил и средств надолго привязываются к местам базирования. Два месяца руководство АТО проводило совещания под прикрытием маскировочной сеточки, которая в этих диких условиях защищала разве что от солнца. Большинство мест дислокации остаются беззащитными против беспилотников.
Несколько генералов украинской армии арестованы по обвинению в коррупционных действиях. Высокопоставленные офицеры ВСУ осуждены после скандала с американскими сухпайками, которые оказались выставлены на продажу в Интернете. За время карательной операции в Донбассе пять украинских генералов стали долларовыми миллионерами за счет реализации наркотиков, доставленных американскими военными из Афганистана, для стимуляции солдат национальной гвардии.
Огромной проблемой с самого начала АТО остается командование. Оно, какое звено ни возьми, психологически не готово к боевым действиям. Начиная с Крыма копятся примеры, когда и средние, и младшие командиры, и рядовые просто отказываются выполнять приказы. Верные Киеву войска испытывают острую потребность в обученном младшем офицерском составе. В январе 2015 года Министерство обороны Украины приняло решение провести досрочный выпуск курсантов последних и старших курсов военных училищ с последующей отправкой их на донбасский фронт. Понятно, что никакой опыт не заменит хорошей теоретической школы, но даже обладая определенными знаниями и умениями, командиры не могут правильно привязаться к конкретной боевой обстановке. Многие, как оказалось, не имеют достаточной квалификации для гибкого реагирования на изменение обстановки. Большие потери частей и подразделений АТО часто вызываются неадекватной работой личного состава при расположении на месте.
Офицерами назначают в военкомате резервистов, имеющих высшее образование. В результате максимум, что может сделать замначальника штаба батальона, – склеить карты, не зная при этом, что курвиметром называется прибор для измерения длины извилистых линий на картах. Свыше 70 процентов боевых потерь украинских войск – результат грубейших элементарных ошибок управления войсками и вопиющего невежества комсостава в тактике и боевом применении войск, недооценки противника.
Несогласованность действий украинских срочников, их нежелание воевать – субъективная причина больших потерь верных Киеву силовиков, не считая выбывших из строя бойцов батальонов Игоря Коломойского. В первом же столкновении «Донбасс» потерял 50 процентов состава ранеными.
Дезорганизация и бессистемность
Едва попав на фронт, украинские солдаты немедленно отправлялись на передовую, часто – в составе группировок, собранных из частей разных армейских соединений, что сводило любую координацию к нулю. Для примера: по советским нормативам кадрированная дивизия (1500–2000 человек), включая офицерский состав, а также полный штат техники и обслуживающий персонал, разворачивалась до полноценной численности, проводила доподготовку и боевое слаживание за 60 суток и только после этого отправлялась на фронт.
Год боестолкновений в Донбассе наглядно характеризует бессистемность военных действий и полнейшую дезорганизацию украинских соединений. Вся тактика взята из американского опыта борьбы с повстанцами на западе Ирака в 2004–2005 годах. Во время операции «Свобода Ираку» даже в Фалудже, где шли самые тяжелые бои, у сил сопротивления не было ни артиллерии, ни тем более бронетехники, даже легкой. Тогда механизированные группы решительным маневром по дорогам совершали марш к назначенным объектам и занимали их, попутно выставляя на маршрутах движения блокпосты. Нападения противника отражались огнем БМП и танков с ходу, а в случае необходимости – артиллерийскими подразделениями. Ошибочность применения иракского опыта американцев в масштабах юго-востока Украины очевидна. В Донбассе в боях за Славянск, где у ополчения появились танки, необходимо было планировать и организовывать не противоповстанческие действия, а общевойсковой бой.
Неразумна и ставка ВСУ на блокпосты. Личного состава не хватало для запланированного количества временных блокпостов. ВСУ, территориальные батальоны, национальная гвардия оказались привязаны к магистральным блокпостам, демонстрируя крайне низкую степень координации. ВСУ недоставало ни выучки, ни техники, ни взаимодействия, ни единой системы управления.
Слабым местом вооруженных формирований Украины остается неспособность большинства подразделений выполнять простейшие наступательные тактические задачи даже в условиях подавляющего превосходства. Отсюда неэффективность действий армии и высокий процент потерь.
Беззащитные танки, убитые пушки
Подавляющее превосходство ВСУ в бронетехнике нивелируется отсутствием необходимого для нее количества подготовленных танковых экипажей и армейского командования, способного эффективно управлять подобной армадой. Именно поэтому украинская армия вынуждена использовать в зоне боевых действий относительно небольшие танковые группы, самые крупные из которых не превышают 6–8 десятков машин. Воюющие в составе житомирской 95-й отдельной аэромобильной бригады ВСУ американские «Хаммеры», как оказалось, легко переворачиваются, не слишком любят украинскую грязь и проблемы с запасными частями.
С другой стороны, налицо неспособность действовать мелкими подразделениями. Организация, к примеру, танковой роты такова, что она может вести бой только как единое целое. Несамостоятелен и батальон танковой бригады, так как он не имеет в своем составе других огневых средств и механизированной пехоты. Например, в 1-й танковой бригаде собранные из разных частей подразделения десантников и артиллерия не прошли никакого боевого слаживания. В результате любая противотанковая позиция, недоступная для огня бронированных машин, превращается для нее в непреодолимое препятствие. При огромном превосходстве в численности (ВСУ насчитывают около 200 тысяч человек) украинская армия отступает, а ополченцы (30–40 тысяч) наступают.
В целом в условиях полупартизанского применения танки оказываются достаточно беззащитными. Особенно наглядно это проявляется в городских боях. Бронетехника при фактическом отсутствии сопротивления со стороны ополченцев постоянно выходила из строя не только из-за поломок, но и в результате дорожно-транспортных происшествий, возникавших вследствие низкой дисциплины на марше.
В самой украинской армии не осталось специалистов, которые знают всю технологию подготовки к работе комплексов «Точка-У». Зафиксировано несколько случаев, когда оперативно-тактическая ракета летела со стартовыми стволами. Ракетчики не могут использовать специальные таблицы, позволяющие формировать нужную программу полета и переводить ее в ту систему координат, которая применялась в конкретных вооруженных силах.
Артиллерия имела низкий уровень взаимодействия с частями. Командир ударной группы, как оказалось, не обладал достаточной квалификацией для гибкого реагирования на изменение обстановки. Большой процент украинской артиллерии вышел из строя, потому что закончился ресурс ствола. Современная артиллерия – это 1,5–2 тысячи выстрелов, после чего орудие следует возвращать на ремонтную базу. Но Украина никогда не производила артиллерийские системы, а Россия, естественно, их не даст. Ремонтный же комплект в бывших странах НАТО израсходован, поставки из стран СНГ незначительны.
У авиации своя война
Из-за отсутствия систематической подготовки выполнять боевые задачи способны лишь считаные экипажи. Главная проблема – нехватка подготовленного летного состава и неумение командиров организовывать удары крупными силами. Командование ВСУ пренебрегает жизнью летчиков, давая добро на применение самолетов, у которых вышел ресурс.
На первых этапах войны украинское руководство попыталось сделать главной ударной силой авиацию – штурмовики Су-25 и вертолеты Ми-24. Но поскольку она практически не имела высокоточных средств поражения, акцент сместился на неуправляемые реактивные снаряды. Эффективность их применения оказалась чрезвычайно низкой. Кроме того, использование ополченцами переносных зенитно-ракетных комплексов (старые варианты комплекса «Игла») привело к высоким потерям. В результате активность украинской авиации существенно снизилась.
Силы АТО применяли ее беспрецедентно неэффективно, действуя одиночно или малыми группами и совершая незначительное по сравнению с формально располагаемым ресурсом число вылетов без учета тактической обстановки, должной разведки района боевых действий и объекта поражения. Удары в основном наносились парами или одиночными самолетами, без четкого согласования с сухопутными войсками. Авиация действовала по шаблону, минимально удовлетворяя непосредственные потребности войск. Фактически она вела самостоятельную войну, мало связанную с происходящим на земле.
Эффективность авиационной поддержки в целом неудовлетворительна. Отсутствуют специальные группы по вопросам ее взаимодействия с наземными войсками. Известен эпизод, когда украинские Су-24, несшие авиабомбы на внешней подвеске, из-за отсутствия связи направились на территорию, занятую войсками АТО, и нанесли удары по своим.
Низок уровень профессиональной подготовки пилотов. При этом нежелание пикировать на цель объясняется и плохим состоянием материальной части: машины просто не выдержат сильных перегрузок. Достоянием общественности стали кадры маневров Ми-24 на низкой высоте почти в режиме висения, когда пилоты пытались поразить неуправляемыми ракетами С-8 железнодорожный вагон, установленный ополченцами на переезде.
Без связи, разведки и логики
Данные разведки при планировании операций командование АТО просто не учитывало. Налицо отсутствие понимания элементарной логики характера боевых действий ополчения.
Недостаточное внимание уделяется дисциплине радиосвязи. Включенные телефоны подавляющего большинства солдат в зоне АТО позволяют ополчению определять состав группировок украинских войск с точностью до человека. Пеленгуется любой выход в эфир и ополчение наносит артиллерийские удары.
Значительно сократить или даже полностью исключить радиообмен не позволяет отсутствие возможностей прокладки защищенных оптоволоконных линий. На известном видео с разгромом блокпоста под Волновахой командиры связываются с вышестоящими штабами по сотовым телефонам. Вместо нормальной армейской связи украинские силовики размещают посты в фейсбуке и твиттере. Звонки родственникам – один из способов информирования командования о ходе боевых действий. После разгрома 11 июля подразделений 24-й механизированной бригады штаб АТО узнал о происходившем только после того, как уцелевший военнослужащий связался по мобильному со своей женой, которая и передала информацию вышестоящему командованию.
Что же касается инженерного обеспечения, то в первые три месяца боев фортификационные работы не выполнялись. В боевых условиях солдаты спали на кроватях в палатках, установленных прямо на грунте. Если и окапывались, то на недостаточную глубину. Не окопана была и вся боевая техника, она выставлялась скученно, зачастую вообще борт к борту, без соблюдения интервалов. Гиперболизированное внимание к средствам индивидуальной защиты в украинской армии соседствует с полным пренебрежением к саперной лопате и инженерному оборудованию позиций. Например, 24-я бригада две недели стояла под Зеленопольем, даже кровати в поле завезти успели, а укрытия для личного состава, траншеи и блиндажи не оборудовали. При этом 80 процентов боестолкновений в ходе АТО – это обстрел блокпостов и лагерей украинских войск.
На уровне восьмидесятых годов прошлого века остается техническое обеспечение. Наблюдается большой некомплект в ремонтно-восстановительных подразделениях и подразделениях материально-технического обеспечения. Плохо отремонтированная техника добирается до зоны боевых действий и встает без движения. Украинские военные вынуждены бросать ее, а ополченцы подбирают, ремонтируют и ставят себе на вооружение.
Развернутые в Донбассе еще в июне 2014 года армейские ремонтно-эвакуационные группы, предназначенные для починки в полевых условиях военной техники, так и не смогли выполнить свои задачи. Автомобили постоянно выходят из строя не только из-за поломок, но и в результате ДТП. Наибольшее число вышедших из строя образцов ВВТ пришлось на автомобили, перевозившие материально-технические средства. По некоторым данным, батальонные тактические группы 24 и 72-й механизированных, 79-й аэромобильной бригад лишились до 60 процентов имевшегося автопарка, причем порядка 20 процентов машин требовали длительного ремонта или вообще не подлежали восстановлению. При выполнении марша техническое замыкание не осуществлялось. Сломавшаяся техника либо бралась на буксир другими машинами в колонне, либо оставалась со своим штатным экипажем для ремонта, а в некоторых случаях просто уничтожалась.
На подножных кормах
В самом начале АТО обнаружилось, что армия не имеет никаких запасов. Систему логистики и тылового обеспечения ВСУ приходится фактически создавать заново: предыдущая ввиду ее коррумпированности и после начала финансирования не может обеспечить всех военнослужащих. Конкурсная система закупок в Минобороны при наличии средств позволяет получить закупаемое через 120 дней после запуска тендера. Военные сегодня неспособны даже организовать подвоз материальных средств. В результате войска испытывают хронический недостаток горючего и продуктов питания. Не организован вывоз раненых из мест боестолкновений. Украинской армии не удалось выстроить обычную систему комплексного материально-технического обеспечения: во многих случаях хлебозаводы и даже полевые кухни не были развернуты и войска на фронте питались либо подножным кормом, либо сухим пайком. Заняты этой работой в основном коммерческие структуры различных олигархов. Само собой, без распилов и откатов не обходится. Тыловое снабжение ведется с воздуха. С большим риском самолеты сбрасывают грузы на парашютах: 50 процентов достается украинским войскам, 50 – ополченцам.
Что же касается проблем украинского ОПК в целом, то к ним относятся прежде всего минимальный заказ на новые виды вооружения от Министерства обороны в связи с ограниченным бюджетным финансированием и низкое качество военной продукции. Например, в ходе приемки иракской стороной первой партии (26 единиц) бронетранспортеров БТР-4 после проверки функционирования узлов и агрегатов украинским поставщикам предъявлены следующие претензии: течь смазочных материалов, нестабильная работа датчиков аппаратуры системы управления, КПП и раздаточной коробки, случаи отказа систем управления огнем при высоких температурах. Это одна из причин, по которой значительная часть предприятий украинского ОПК убыточна и постепенно теряет производственный, кадровый и научно-технический потенциал.
Информация