Шаланды, полные патронов
В СССР знали, что делать после израсходования ядерного боезапаса
«В третьей мировой войне, если ее развяжут империалисты, наша цель будет благородна и прекрасна – до конца уничтожить строй, который веками приносил людям горе и страдания, сделать войну последней в истории человечества». Это цитата не из выступления товарища Епишева на всеармейском совещании секретарей парторганизаций. Это написал замечательный советский детский писатель и сценарист мультфильмов Анатолий Митяев в предназначенной для подростков «Книге будущих командиров», изданной в 1974 году.
«Книга будущих командиров» по-взрослому нацеливала на трудности и лишения, с которыми читатели, повзрослев, неминуемо столкнулись бы, противостоя империалистам в планетарном конфликте: «Важно не поддаться панике, растерянности, не потерять волю к победе, расчетливо укрываться от воздействия ядерного удара, хладнокровно исполнять приказы командира, действовать инициативно». Вполне в духе боевых уставов и наставлений.
Советская военная наука допускала мысль о продолжении войны после израсходования противоборствующими сторонами большей части ядерных боеприпасов. Хотя брежневский истеблишмент «возможностью приведения в готовность ядерных сил» почем зря не бряцал, о бесперспективности надежд на выживание СССР в глобальной войне догадывался и сознавал, что с американцами все-таки необходимо договариваться о сокращении стратегических вооружений.
Но военная мысль дошла до соображений, о которых красноречиво свидетельствует современный академический труд «История военной стратегии России»: «Как на ТВД, так и во внутренних районах страны возникнет чрезвычайно сложная обстановка: огромные территории подвергнутся опустошению, а все крупные города превратятся в развалины, обширнейшие районы, атмосфера и водные пространства будут иметь смертельные уровни радиации. Да и состав вооруженных сил сократится в сотни раз. Но и в таких условиях допускалась возможность продолжения войны… Целью таких действий могут быть овладение сохранившимися жизненно важными районами противника на ТВД и принуждение его к капитуляции».
Словом, описана ситуация, нашедшая наглядное воплощение в известной компьютерной игре-стратегии «Карибский кризис». Между тем американские эксперты вовсе не исключали такого поворота событий и предполагали, что принуждение Запада к капитуляции могло быть обеспечено не задействованным в обмене глобальными ударами стратегическим резервом ядерных сил СССР в виде нескольких атомных подводных лодок с баллистическими ракетами. Их наличие позволило бы оказать давление на излишне строптивых лидеров Запада в ходе переговоров о послевоенном устройстве мира. При необходимости можно было и выпустить – демонстративно, в качестве последнего аккорда – одну лодочную ракету. Чтобы ни у кого не оставалось сомнений в решимости покончить с капитализмом.
Ключевая роль ВМФ СССР в принуждении противника к миру на завершающей фазе гипотетической третьей мировой войны предполагала еще и сохранение кое-каких сил общего назначения – хотя бы для минимального обеспечения боевой устойчивости стратегического подводного ракетно-ядерного резерва и контроля над важными участками побережья и прилегающими акваториями.
В начале 60-х командование советского флота, внося свою лепту в развитие военной стратегии ракетно-ядерного века, выдвинуло идею рассредоточенного базирования кораблей и подводных лодок. Она предусматривала перенос функций береговых баз практически по всему спектру решаемых ими задач на разнообразные специальные вспомогательные суда вплоть до многочисленных плавучих казарм спецпостройки (кстати, финской). При этом преследовалась цель обеспечения базирования в необжитых районах побережья, в том числе вне советских территориальных вод, лишь бы они подходили по гидрографическим условиям. Такой мобильный тыл позволял обеспечивать маневренное базирование и обслуживание сил флота практически в любой части Мирового океана, в том числе и на якорных стоянках далеко от берега. Считалось, что все это повышает живучесть ВМФ в условиях глобальной ядерной войны и гарантирует уже в мирное время его развертывание на передовых рубежах, где еще недавно безраздельно господствовал флот противника.
Задаче обеспечения выживаемости советского ВМФ отвечали и мобилизационные планы, «спущенные» огромному гражданскому флоту СССР – торговому, рыболовному, техническому и научно-исследовательскому.
Например, все отечественные атомные ледоколы, начиная с «Ленина», оборудовались фундаментами для размещения артиллерийских установок и антенными постами для мощных РЛС. Ледоколы типа «Арктика» проходили госиспытания по мобварианту с полным вооружением, которое затем демонтировалось и складировалось. Даже гражданские океанские спасательные буксиры проекта 745 имели (и имеют) пару фундаментов под зенитные автоматы.
В мобилизационных вариантах мирных судов особое внимание уделялось переоборудованию их в тральщики – по опыту Великой Отечественной войны. Так, судостроители и специалисты ВМФ разработали мобилизационные проекты тральщиков разных подклассов на основе среднего рефрижераторного траулера типа «Баренцево море», малого рефрижераторного траулера типа «Балтика», сейнеров типа РС-300, «Нельма», СЧС-150 и других. В минные заградители предусматривалось обратить ледокольные транспорты проекта 550 и сухогрузы типа «Андижан» постройки ГДР.
В интересах наращивания и восполнения боевых потерь сил охраны водных районов ВМФ намеревался получить переоборудованные в малые противолодочные корабли (МПК) средние морозильные рыболовные траулеры типа «Маяк» и рефрижераторные сейнеры-траулеры «Альпинист». МПК на базе рыболовных судов обладали хорошей мореходностью и вооружались 25-мм спаренными зенитными автоматами, переносными зенитно-ракетными комплексами, однотрубными торпедными аппаратами, реактивными бомбометными установками РБУ-1200 и сбрасывателями для глубинных бомб. Низкая скорость (12–13 узлов), конечно, ограничивала их возможности по борьбе с подводными лодками, но в мелководных районах эти кораблики могли оказаться весьма полезными.
Несколько сотен рейдовых катеров популярного типа «Ярославец» (включая те, что использовались на реках и озерах) могли быть мобилизованы для применения в качестве патрульных и минно-тральных.
Небольшое количество тральщиков и МПК, переоборудованных из «рыбаков», было введено в состав ВМФ для подготовки резервистов.
Часть судов Минморфлота СССР изначально строилась (и заказывалась за рубежом) в расчете на двойное применение. Это несколько десятков крупных транспортов класса «ро-ро» (ролкеры), лихтеровозы и контейнеровозы. Зарубежные справочники неспроста числили их в составе десантных сил ВМФ СССР, отмечая среди прочего хорошее радиотехническое оснащение, явно избыточное для коммерческого флота. Действительно, эти суда без переоборудования могли быть использованы для перевозки войск и боевой техники. Скажем, первые отечественные ролкеры типа «Иван Скуридин» имели носовую поворотную аппарель и могли осуществлять погрузку и выгрузку самоходной техники при швартовке судна к причалу любым бортом. Универсальные суда-снабженцы типа «Вавчуга», также с носовой аппарелью, позволяли десантировать войска с бронетехникой на необорудованный берег (например используя отливы) – де-факто это были средние десантные корабли.
Затем советский торговый флот получил газотурбинные ролкеры типа «Капитан Смирнов» с кормовой аппарелью, которые при дедвейте 20 тысяч тонн развивали скорость 25 узлов. Это также были суда с ярко выраженной военной специализацией. До нашего времени дожил один из них – «Владимир Васляев». Ныне этот ролкер, сменив нескольких хозяев, несет службу в составе… военно-морских сил США как быстроходный транспорт сил заблаговременного складирования материальных средств Lance Corporal Roy M. Wheat. Американцы знают толк в кораблях.
Суда-тяжеловозы класса «ро-флоу» типа «Стахановец Котов» финской постройки могли перебрасывать практически в любой район Мирового океана десантно-высадочные средства или, например, пару ракетных катеров. Их можно было классифицировать как десантные транспорты-доки.
Наконец, как еще один способ наращивания корабельного состава ВМФ СССР и его развертывания на передовых рубежах рассматривался захват силами специального назначения ГРУ и морской пехоты баз, портов и кораблей в странах третьего мира, получавших советскую военную помощь. Так, из состава военно-морских сил Анголы вполне могла бы быть сформирована Луандская бригада кораблей охраны водного района в составе шести ракетных катеров проекта 205У, четырех торпедных катеров проекта 206, патрульного катера проекта 1400, трех средних десантных кораблей проекта 771 и двух рейдовых тральщиков проекта 1258. Кое-какие военные плавсредства португальской еще постройки тоже пошли бы в дело. Сам комплект поставки советских кораблей дружественной Луанде вызывает подозрения на тот счет, что не ангольцы его определяли. Комплектование экипажей захваченных кораблей могло происходить в том числе за счет команд судов торгового и рыболовного флота СССР – все они, в первую очередь комсостав, проходили военно-морскую подготовку. Так что к проекции морской силы на случай третьей мировой советские адмиралы относились творчески. Другой вопрос: удалось бы воплотить эти планы в жизнь? Этого мы уже не узнаем.
«В третьей мировой войне, если ее развяжут империалисты, наша цель будет благородна и прекрасна – до конца уничтожить строй, который веками приносил людям горе и страдания, сделать войну последней в истории человечества». Это цитата не из выступления товарища Епишева на всеармейском совещании секретарей парторганизаций. Это написал замечательный советский детский писатель и сценарист мультфильмов Анатолий Митяев в предназначенной для подростков «Книге будущих командиров», изданной в 1974 году.
«Книга будущих командиров» по-взрослому нацеливала на трудности и лишения, с которыми читатели, повзрослев, неминуемо столкнулись бы, противостоя империалистам в планетарном конфликте: «Важно не поддаться панике, растерянности, не потерять волю к победе, расчетливо укрываться от воздействия ядерного удара, хладнокровно исполнять приказы командира, действовать инициативно». Вполне в духе боевых уставов и наставлений.
Советский ролкер «Владимир Васляев», сменив нескольких хозяев, несет службу в составе ВМС США
Советская военная наука допускала мысль о продолжении войны после израсходования противоборствующими сторонами большей части ядерных боеприпасов. Хотя брежневский истеблишмент «возможностью приведения в готовность ядерных сил» почем зря не бряцал, о бесперспективности надежд на выживание СССР в глобальной войне догадывался и сознавал, что с американцами все-таки необходимо договариваться о сокращении стратегических вооружений.
Но военная мысль дошла до соображений, о которых красноречиво свидетельствует современный академический труд «История военной стратегии России»: «Как на ТВД, так и во внутренних районах страны возникнет чрезвычайно сложная обстановка: огромные территории подвергнутся опустошению, а все крупные города превратятся в развалины, обширнейшие районы, атмосфера и водные пространства будут иметь смертельные уровни радиации. Да и состав вооруженных сил сократится в сотни раз. Но и в таких условиях допускалась возможность продолжения войны… Целью таких действий могут быть овладение сохранившимися жизненно важными районами противника на ТВД и принуждение его к капитуляции».
Словом, описана ситуация, нашедшая наглядное воплощение в известной компьютерной игре-стратегии «Карибский кризис». Между тем американские эксперты вовсе не исключали такого поворота событий и предполагали, что принуждение Запада к капитуляции могло быть обеспечено не задействованным в обмене глобальными ударами стратегическим резервом ядерных сил СССР в виде нескольких атомных подводных лодок с баллистическими ракетами. Их наличие позволило бы оказать давление на излишне строптивых лидеров Запада в ходе переговоров о послевоенном устройстве мира. При необходимости можно было и выпустить – демонстративно, в качестве последнего аккорда – одну лодочную ракету. Чтобы ни у кого не оставалось сомнений в решимости покончить с капитализмом.
Ключевая роль ВМФ СССР в принуждении противника к миру на завершающей фазе гипотетической третьей мировой войны предполагала еще и сохранение кое-каких сил общего назначения – хотя бы для минимального обеспечения боевой устойчивости стратегического подводного ракетно-ядерного резерва и контроля над важными участками побережья и прилегающими акваториями.
В начале 60-х командование советского флота, внося свою лепту в развитие военной стратегии ракетно-ядерного века, выдвинуло идею рассредоточенного базирования кораблей и подводных лодок. Она предусматривала перенос функций береговых баз практически по всему спектру решаемых ими задач на разнообразные специальные вспомогательные суда вплоть до многочисленных плавучих казарм спецпостройки (кстати, финской). При этом преследовалась цель обеспечения базирования в необжитых районах побережья, в том числе вне советских территориальных вод, лишь бы они подходили по гидрографическим условиям. Такой мобильный тыл позволял обеспечивать маневренное базирование и обслуживание сил флота практически в любой части Мирового океана, в том числе и на якорных стоянках далеко от берега. Считалось, что все это повышает живучесть ВМФ в условиях глобальной ядерной войны и гарантирует уже в мирное время его развертывание на передовых рубежах, где еще недавно безраздельно господствовал флот противника.
Задаче обеспечения выживаемости советского ВМФ отвечали и мобилизационные планы, «спущенные» огромному гражданскому флоту СССР – торговому, рыболовному, техническому и научно-исследовательскому.
Например, все отечественные атомные ледоколы, начиная с «Ленина», оборудовались фундаментами для размещения артиллерийских установок и антенными постами для мощных РЛС. Ледоколы типа «Арктика» проходили госиспытания по мобварианту с полным вооружением, которое затем демонтировалось и складировалось. Даже гражданские океанские спасательные буксиры проекта 745 имели (и имеют) пару фундаментов под зенитные автоматы.
В мобилизационных вариантах мирных судов особое внимание уделялось переоборудованию их в тральщики – по опыту Великой Отечественной войны. Так, судостроители и специалисты ВМФ разработали мобилизационные проекты тральщиков разных подклассов на основе среднего рефрижераторного траулера типа «Баренцево море», малого рефрижераторного траулера типа «Балтика», сейнеров типа РС-300, «Нельма», СЧС-150 и других. В минные заградители предусматривалось обратить ледокольные транспорты проекта 550 и сухогрузы типа «Андижан» постройки ГДР.
В интересах наращивания и восполнения боевых потерь сил охраны водных районов ВМФ намеревался получить переоборудованные в малые противолодочные корабли (МПК) средние морозильные рыболовные траулеры типа «Маяк» и рефрижераторные сейнеры-траулеры «Альпинист». МПК на базе рыболовных судов обладали хорошей мореходностью и вооружались 25-мм спаренными зенитными автоматами, переносными зенитно-ракетными комплексами, однотрубными торпедными аппаратами, реактивными бомбометными установками РБУ-1200 и сбрасывателями для глубинных бомб. Низкая скорость (12–13 узлов), конечно, ограничивала их возможности по борьбе с подводными лодками, но в мелководных районах эти кораблики могли оказаться весьма полезными.
Несколько сотен рейдовых катеров популярного типа «Ярославец» (включая те, что использовались на реках и озерах) могли быть мобилизованы для применения в качестве патрульных и минно-тральных.
Небольшое количество тральщиков и МПК, переоборудованных из «рыбаков», было введено в состав ВМФ для подготовки резервистов.
Часть судов Минморфлота СССР изначально строилась (и заказывалась за рубежом) в расчете на двойное применение. Это несколько десятков крупных транспортов класса «ро-ро» (ролкеры), лихтеровозы и контейнеровозы. Зарубежные справочники неспроста числили их в составе десантных сил ВМФ СССР, отмечая среди прочего хорошее радиотехническое оснащение, явно избыточное для коммерческого флота. Действительно, эти суда без переоборудования могли быть использованы для перевозки войск и боевой техники. Скажем, первые отечественные ролкеры типа «Иван Скуридин» имели носовую поворотную аппарель и могли осуществлять погрузку и выгрузку самоходной техники при швартовке судна к причалу любым бортом. Универсальные суда-снабженцы типа «Вавчуга», также с носовой аппарелью, позволяли десантировать войска с бронетехникой на необорудованный берег (например используя отливы) – де-факто это были средние десантные корабли.
Затем советский торговый флот получил газотурбинные ролкеры типа «Капитан Смирнов» с кормовой аппарелью, которые при дедвейте 20 тысяч тонн развивали скорость 25 узлов. Это также были суда с ярко выраженной военной специализацией. До нашего времени дожил один из них – «Владимир Васляев». Ныне этот ролкер, сменив нескольких хозяев, несет службу в составе… военно-морских сил США как быстроходный транспорт сил заблаговременного складирования материальных средств Lance Corporal Roy M. Wheat. Американцы знают толк в кораблях.
Суда-тяжеловозы класса «ро-флоу» типа «Стахановец Котов» финской постройки могли перебрасывать практически в любой район Мирового океана десантно-высадочные средства или, например, пару ракетных катеров. Их можно было классифицировать как десантные транспорты-доки.
Наконец, как еще один способ наращивания корабельного состава ВМФ СССР и его развертывания на передовых рубежах рассматривался захват силами специального назначения ГРУ и морской пехоты баз, портов и кораблей в странах третьего мира, получавших советскую военную помощь. Так, из состава военно-морских сил Анголы вполне могла бы быть сформирована Луандская бригада кораблей охраны водного района в составе шести ракетных катеров проекта 205У, четырех торпедных катеров проекта 206, патрульного катера проекта 1400, трех средних десантных кораблей проекта 771 и двух рейдовых тральщиков проекта 1258. Кое-какие военные плавсредства португальской еще постройки тоже пошли бы в дело. Сам комплект поставки советских кораблей дружественной Луанде вызывает подозрения на тот счет, что не ангольцы его определяли. Комплектование экипажей захваченных кораблей могло происходить в том числе за счет команд судов торгового и рыболовного флота СССР – все они, в первую очередь комсостав, проходили военно-морскую подготовку. Так что к проекции морской силы на случай третьей мировой советские адмиралы относились творчески. Другой вопрос: удалось бы воплотить эти планы в жизнь? Этого мы уже не узнаем.
Информация