Цензура, немцы и ненужное покаяние Николая Парамонова

3
Цензура, немцы и ненужное покаяние Николая Парамонова


Сейчас много говорится о цензуре. Это слово стало карательным. Однако не всё так просто. В центре Ростова, на одной из самых живописных и уютных улиц, есть небольшой двухэтажный особняк, в котором жила дружная семья Парамоновых. Основатель династии ратовал за поддержание существующего строя. Но его правнук Николай Парамонов сделал всё, чтобы низвергнуть царизм с помощью своей газеты, а потом горько каялся в содеянном. "Нам не дано предугадать, как наше слово отзовётся..." Может быть, эта история послужит нам, сегодняшнему поколению, хорошим уроком. Ведь слово, а особенно печатное слово, имеет магическую силу воздействия на людей.

А началось всё с рождения. В станице Нижнечирской, что находится на пути к станице Вёшенской, в 1878 году родился мальчик, который станет одним из самых богатых людей донского края. Но своё богатство он будет направлять на борьбу против царского режима, а потом против новой советской власти, будет поддерживать беглых белых генералов, возглавит центр борьбы белого казачества. Но с началом Великой отечественной войны откажется сотрудничать с немецким режимом и переедет в 1944 году в Чехословакию. Долгое время память о нём будут хранить только историки, которые так и не смогут понять, почему всю свою жизнь, чем бы он ни занимался, Николай Парамонов будет так или иначе связан с печатным станком.

Как это было принято в обеспеченных семьях, Николая Парамонова отправили учиться в один из престижных московских университетов, откуда молодого отпрыска богатой ростовской семьи исключили за участие в революционных беспорядках и отослали обратно в Ростов под негласный надзор полиции.

Однако буйный молодой нрав не желал успокаиваться. Николай сближается с либеральной ростовской газетой "Донская речь", где большая часть сотрудников придерживается либеральных взглядов. Историки отмечают, что газета "Донская речь" в то время имела влияние на общество.

Начальник Донского областного жандармского управления в 1903 году, оценивая состояние местной печати, пишет о том, что "только газеты "Приазовский край" и "Донская речь" имеют некоторое значение и влияние на общество, остальные же издания, как специальные или очень мелкие, никакого внимания на себя не обращают".

Впрочем, ближе к 1905 году спрос населения Донского края на периодические издания начинает расти. Популярностью пользуются прежде всего газеты: они содержат актуальную политическую, экономическую информацию, объявления, рекламу и т.д. Вообще нет такого почтового отделения области, через которое не выписывались бы газеты и журналы.

У Николая Парамонова возникает мысль открыть своё собственное дело, он хлопочет об открытии своего собственного издательства. Но открыть свою собственную газету на Дону было делом нелёгким. Помимо решения вопроса о финансировании, необходимо было подать прошение на имя наказного атамана и получить его согласие ходатайствовать перед министром внутренних дел. Министр давал в свою очередь указание о проверке политической благонадёжности не только редактора газеты, но и его ближайших родственников.

Николай Парамонов, используя связи своего отца в высоких кругах, придумал хитроумный план. По замыслу Николая, целесообразно использовать уже существующее название при открытии своего собственного издательского товарищества "Донская речь". А поскольку эта газета была на слуху, то многочисленных чиновничьих проверок удалось избежать или миновать их с лёгкостью.

Так в январе 1903 года появилось новое издательство "Донская речь". Уже тогда стало ясно, насколько может быть хитрым и изворотливым молодой Парамонов: использовать авторитетную местную газету и на её "костях" подняться со своим неблаговидным делом.

С именем Николая Парамонова связана почти вся противоправная деятельность издательства "Донская речь", повлёкшая за собой кроме всевозможных цензурных предостережений и преследование полиции.

В Государственном архиве Ростовской области сохранились уникальные документы, свидетельствующие о бурной работе Николая и его издательства.

Уже в год открытия издательства о его революционной направленности начальник Донского областного жандармского управления докладывает в "Политическом обзоре Области войска Донского": "Товариществом были отпечатаны в количестве восьми экземпляров брошюры "Марсельцы", которая вскоре после появления была запрещена цензурой".

Естественно, что события 1905 года не могли пройти мимо стремлений Николая Парамонова. Он горячо поддержал их словом и делом: широкое финансирование революционных организаций и их лидеров стало для Николая обычным делом. Его издательство в 1905 году выпускает революционные брошюры для народа в сотнях тысяч экземпляров, которые распространяются потом по всей России.

"Некоторые из брошюр составляют простую перепечатку из преступных брошюр с изменением заглавия и самыми незначительными поправками. Виноват в пропуске этих изданий цензор города Ростова-на-Дону Г. Мардарьев, который неосмотрительно разрешил к печати как эти брошюры, так и другие листки" (ГАРО. Ф.829. Оп.2. Ед.хр.36. Л.3).

В 1905 году издательство "Донская речь" начала массовый выпуск четырёхстраничных листовок. Они были написаны популярным языком для простого народа: "Что такое народное представительство", "Что такое всеобщее, равное, прямое и тайное избирательное право", "Что такое свобода слова и печати", "Права человека и гражданина" и многие, многие другие. Около 20 процентов изданий "Донской речи" носили социал-демократический характер.

Всего в 1903-1907 годах издательство выпустило свыше 500 наименований книг и брошюр. Большинство из них были направлены против проектов, выдвигаемых в то время Государственной думой.

Разрешение на издание книг у цензурного ведомства Николай Парамонов обычно получал в Ростове. А когда это не удавалось, обращался в другие города. Встречаются издания с цензурным разрешением, полученным в Екатеринославе, Одессе и Санкт-Петербурге. В каждом конкретном случае издатель получал одобрение цензоров там, где было легче миновать или подкупить цензурный контроль. Условия работы цензоров носили субъективный характер и государством жёстко не контролировались.

За два месяца 1905 года в газете "Донская речь" стали появляться статьи "Товарищи и граждане" и "В наши дни", призывающие уничтожить существующую местную администрацию и полицию при помощи бомб и беспощадного террора. Да, именно так и писалось на страницах газеты — "бомбы и беспощадный террор". Думаю, это написал Николай Парамонов, не признававший государственную цензуру, но зато установивший свою собственную, субъективную оценку происходящих событий.

"Как господа 1 Мая праздновали"

Цензура была бессильной. И тогда за дело берётся полиция. В начале декабря 1905 года были опечатаны все помещения редакции и типографии газеты. При обыске были обнаружены набор воззваний от Совета рабочих депутатов и "Манифест", который публиковали все газеты социал-демократического направления. Кроме того, в запасниках издательства полицейские нашли 84 килограмма отпечатанных незаконных воззваний, упакованных в аккуратные стопки и готовых к оправке: судя по адресам, посылки отправлялись по всей России.

Деятельность антиправительственного издательства была приостановлена на год, а в декабре 1906 года по истечении запретительного срока, работа типографии была приостановлена по личному указанию временного военного генерал-губернатора. Однако эти меры не оказали существенного влияния на противоправную работу: продукция издательства продолжала распространяться по всей стране потому, что Николай Парамонов заблаговременно создал несколько отделений своей компании в Санкт-Петербурге, Москве, Киеве, Одессе, Тифлисе и других городах. Склады и магазины были наполнены агитационными материалами.

Работа по антиправительственной пропаганде не останавливалась и велась достаточно активно. Вот, например, в одной из запрещенных брошюр, изданной в 1907 году, рассказывалось, как господа праздновали Первое мая. Брошюра так и называлась: "Как господа 1 Мая праздновали". И в ней публиковался небольшой рассказик о том, как один барон предложил, чтобы 1 мая в ответ на нахальную маёвку рабочих не работал бы никто из государей и предпринимателей. Так и сделали. Но после того, как эта тайна была раскрыта, "по всей земле вспыхнула эпидемия судорог от смеха" (цитата по брошюре).

После 1905 года издательство "Донская речь" практически свернуло свою работу в Ростове: Николай Парамонов принял решение о переводе большей части своего бизнеса в Санкт-Петербург, где были сравнительно лёгкие цензурные условия и благоприятные условия для распространения литературы, чем на донской земле.

Однако этот шаг не помог Николаю избежать уголовного преследования. Его противоправная деятельность настолько была явной, что полиция в середине 1907 года полностью закрыла издательство, а против его владельцев, подлинного Парамонова и фиктивного Сурата, которому в начале января 1905 года Парамонов фиктивно продал издательство, были возбуждены уголовные дела.

95 томов дела

Суд проходил в Новочеркасске. В обвинительном акте Новочеркасской судебной палаты, в частности, говорилось: "...эта фирма начала выпускать в свет огромное количество дешёвых и общедоступных брошюр по политико-социальным вопросам, причём имела в виду пропаганду таких учений и суждений, которые не только по отдельным словам и выражениям были предосудительными, но и по самой идее и мысли преступны, как заключающие в себе возбуждение населения к неуважению власти, призыв к ниспровержению государственного строя, порицанию веры и прочие приёмы подготовки масс к восприятию противозаконных идей и взглядов в области политики и социальных вопросов".

Следствие по делу началось в июне 1907 года и шло долгих три с половиной года. Дело уже насчитывало 68 томов. Приговор (три года крепости) не был исполнен, так как началось новое следствие по уголовным делам, возбуждённым в Санкт-Петербурге, Тифлисе, Москве и другим, где находились филиалы компании Парамонова. Но привлечённым к суду Парамонов должен был только по месту нахождения центрального склада издательства в городе Ростов-на-Дону.

Новое дело составляло уже 95 томов. Ухищрения адвокатов, затянувших дело до празднования 300-летия дома Романовых, ознаменовавшегося амнистией, а также немалая роль парамоновских денег и влияние на местных властей привели к тому, что Парамонов не был осуждён.

Ещё бы! Он самый богатый человек донского края, торговец зерном и мукой, владелец судоремонтного завода, угольных шахт, хлебных ссыпок и складов, мукомольных предприятий, собственных пароходов. Историки говорят о 20-миллионном состоянии Николая, которое он сколотил к 1917 году.

Парамонов сотрудничал с немцами, ведущими сильную агитацию против России

Именно о власти денег на местах говорил в своём донесении в 1914 году статский советник Муравьёв, который писал по этому поводу министру иностранных дел Сазонову: "Расследование и нужные распоряжения должны быть сделаны без тамошних властей, дабы избежать подкупа".

И дальше Муравьёв подробно описывает суть происходящего, из чего становится понятно, почему он пишет именно министру иностранных дел.

Речь идёт о фирме П. Байера, действовавшей в городе Ростове-на-Дону и других городах, относящихся к Азовской портовой зоне. Эта фирма, как следует из донесения Муравьёва, представляет собой "хлебную и пароходную комиссионную контору по отправке хлеба заграницу, преимущественно в Германию, причём отправителями хлеба через эту контору являются в г. Ростове-на-Дону братья Парамоновы — Пётр и Николай" (цитата по тексту донесения).

Представители и служащие этой конторы были исключительно немцы. "Которые получали колоссальные оклады со стороны их правительства, и вели здесь сильную агитацию против России. Это, право, даже обидно, что власти не обращали внимание. Как, оказывается, повсюду они бросали деньги и где нужно были приятелями у нас", — пишет в своём донесении Муравьёв.

Это донесение направляется в адрес нескольких заинтересованных ведомств: в Петроград, Новочеркасск, начальнику Донского областного жандармского управления. Он накладывает резолюцию "Для немедленного расследования и донесения мне". Но проведение дальнейшего расследования ни к чему не приводит: с объявления войны 1914 года хлебно-комиссионная фирма Байера была закрыта. Виновные в агитации против России не были найдены. Братья Парамоновы, как и опасался советник Муравьёв, и вовсе не были даже допрошены.

Впрочем, архивные документы свидетельствуют о том, что братья Парамоновы тесно сотрудничали с фирмой Байера, занимающейся, по мнению советника Муравьёва, подкупом местных властей с целью создания благоприятных условий для проведения антиправительственной агитации. Если это связать с тем, что немецкие власти субсидировали деятельность партии большевиков для подрыва основ российского государства и армии изнутри путём революции, то функционирование товарищества "Донская речь" представляло существенную опасность для нормальной жизни.

Отказ от большевизма

В 1917 году Николай Парамонов в последний раз предпринял попытку реанимировать своё любимое издательство, но оно смогло проработать только несколько месяцев, в течение которых стало со всей очевидностью ясно, что новая советская власть не нуждается в старых бизнесменах-политиках.

Долгожданная, выпестованная, взлелеянная в мечтах революция, к которой так стремился Николай Парамонов и его издательство "Донская речь", принесла совершенно другие плоды — жесточайшие цензурные условия в отношении прессы. Одним из первых документов большевиков стал Декрет о печати от 10 ноября 1917 года, установивший политическую цензуру.

Созданная в 1918 году военная цензура при Реввоенсовете Республики "была наделена и выполняла функции не только военной, но и политической цензуры, проникая и контролируя содержание не только газет и других периодических изданий, но и телефонных разговоров, телеграфных посланий и всех других массовых способов общения" (цитата по книге С.В. Кошеверова, М.Н. Тарасова "Каталог издательства "Донская речь" Н.Е. Парамонова в Ростове", 1999 год, с.33).

После окончания гражданской войны военная цензура не была упразднена, а переподчинена другому ведомству — ВЧК ОГПУ.

Новые условия работы стали совершенно другими и не позволяли развернуться во всю ширь и мощь, как это привык делать обычно господин Парамонов.

Удивительно, как переменчива бывает человеческая мысль и логика! Парамонов, только что поддерживавший революцию, вдруг коренным образом изменил свои взгляды на диаметрально противоположные, как только дело коснулось лично него и его бизнеса. Он стал поддерживать белогвардейское движение, активно сотрудничал с генералом Красновым, изготавливал для них необходимые документы. В принципе, делал всё, чтобы поддержать старый строй, к низвержению которого он призывал раньше в своих подвластных газетах.

"Отец не любил вспоминать о тех изданиях, которые подрывали старый строй, и не раз говорил: "Эх, были молодые, да не тех людей слушали: теперь расхлёбываем. Никто тогда и не думал во что выльются мечты о переменах", — вспоминал спустя долгие годы Елпидифор, сын Николая Парамонова.

Сумасшедшая сестра и позднее покаяние

Неповиновение было у Николая Парамонова в крови. Мало кто знает, но у него была младшая сестра.

Красивый двухэтажный особняк на улице Кузнецкой (с 1883 года эта улица стала называться Пушкинской) был построен ради полусумасшедшей сестры, о существовании которой мало кто догадывался.

Однако на самом деле в особняке был ещё третий, скрытый от посторонних глаз подземный этаж, где и проводила большую часть времени больная сестра, крики которой не были слышны наверху. В нескольких специально оборудованных комнатах находились прислуга и дежурная медицинская сестра, иногда приезжали из Москвы или Санкт-Петербурга светила психиатрической науки. Но душевные болезни лечению не поддаются, и поэтому вскорости родные смирились с незавидной участью близкого человека. Они постарались скрыть этот постыдный факт. Хотя слухи всё равно ходили.

Что стало с больным человеком в годы гражданской войны, неизвестно. Исследователи жизни этой богатой семьи утверждают, что, скорее всего, она умерла страшной голодной смертью, покинутая своими сиделками и родственниками в 1920 году, когда началась массовое бегство из страны зажиточных людей.

Парамонов тоже побежал. Заблаговременно подготовив для этой цели свой собственный пароход, который навсегда покинул пределы России и поплыл в Турцию. О чём тогда думал Парамонов? Наверное, как всех людей при расставании с родиной, его обуревали странные чувства. Может быть, он надеялся вернуться? Как знать…

На турецкой земле он пробыл недолго, а потом перебрался в Германию.

Он остался в живых и долго раскаивался, что его заблуждения в конечном итоге привели к такому печальному концу как всего государства, так и всей семейной жизни некогда благополучного ростовского буржуа. Но можно ли было верить в глубину раскаяния человека, который оказался причастным к подрыву государственного строя, основы которого он потрясал на протяжении всей своей предпринимательской деятельности. Но, главное, он остался в живых. А люди, которые остались в России, тысячами гибли в кровавой революционной мясорубке. Уничтожались целые поколения, города и донские хутора, большинство из которых так и не возродилось после кровавого лихолетья. Достаточно сказать, что в 1917 году люди ещё надеялись на мирную жизнь: казаки станицы Мигулинской Верхнедонского района Ростовской области приняли решение на сходе построить железную дорогу. Но всё изменила революция — благие намерения уничтожили на корню. И разрушители стояли на фундаменте, которой в числе многих заложил и Николай Парамонов, доживающий свои дни в благополучной пока Германии.

Но и здесь грянули фашистские дни.

Интересно, что фашистский режим Парамонов не поддержал, он по-прежнему активно поддерживал белогвардейское движение, на его средства издавались книги генерала Краснова и других.

В 1944 году Парамонов перебрался в Чехословакию. А когда советские войска стали подходить к границам этой страны, перебрался в Баварию в американскую зону. Там его жизни пришёл конец: он умер от болезни сердца.

Наследство он оставил своим детям немалое. Это позволило им и дальше успешно заниматься предпринимательством. Но они никогда не связывали свою деятельность с газетами и книгами и никогда не критиковали с высоких трибун существующий строй.

Типографический снаряд

И как здесь не вспомнить великого Александра Пушкина, который не любил русский бунт и написал, что при определённой исторической ситуации "никакая власть, никакое правление не может устоять против всеразрушительного действия типографического снаряда". Снаряды у нас сегодня большей частью уже не типографические, но сила их воздействия и мощи остаются всё такой же великой, как и в прошлом и позапрошлом столетиях.

Что осталось от Николая Парамонова

Удивительно, но некоторые здания и сооружения, построенные по указанию этого человека, сохранились до сих пор. Например, печально знаменитые сегодня заброшенные парамоновские склады — памятник архитектуры, на восстановление которого направлялось немало средств, да, как говорится, воз и ныне там.

А сегодня мы были на Зелёном острове, который находится в городской черте и омывается водами реки Дон, образуя уникальный природный памятник. В годы Великой Отечественной войны здесь шли ожесточённые бои между немецкими и советскими солдатами. Памятник с красной звездой в центре установлен на острове, и каждый может склонить голову и почтить память погибших солдат.

Чтобы пройти к Зелёному острову, нужно спуститься по крутому склону, густо усеянному одноэтажными домами, а около реки высятся уже двух- и четырёхэтажные мельницы, складские помещения, которые раньше принадлежали Николаю Парамонову. Интересно, что здесь до сих пор производят муку. Эти здания, по свидетельству архитекторов, при надлежащем уходе могут простоять ещё не одно десятилетие. Раньше умели строить очень хорошие кирпичные и каменные дома. Может быть, надо было Парамонову строить именно такие долговечные здания, чтобы благодарные потомки вспоминали его.

Кстати, революционная деятельность Парамонова как-то со временем позабылась. Многие люди помнят его добрые дела и свершения.
Наши новостные каналы

Подписывайтесь и будьте в курсе свежих новостей и важнейших событиях дня.

3 комментария
Информация
Уважаемый читатель, чтобы оставлять комментарии к публикации, необходимо авторизоваться.
  1. +3
    7 июля 2015 07:37
    Парамонов не был осуждён.Ещё бы! Он самый богатый человек донского края, торговец зерном и мукой, владелец судоремонтного завода, угольных шахт, хлебных ссыпок и складов, мукомольных предприятий, собственных пароходов. ...Играл в инакомыслие...,что олигархам свойствено..
    1. +1
      7 июля 2015 11:39
      Да бросьте Вы, какое инакомыслие. Нормальная иллюстрация слов Маркса, на что способен капиталист для получения прибыли. Обратите внимание., что нигде в статье не упоминается, что Парамонов печатал даром, да и не были его издания нелегальщиной. Эти оценки больше пафос автора, как и ее же писания о том, что немцы позволяли в период оккупации писать отличное от их точки зрения.
  2. 0
    9 июля 2015 12:37
    А мне,не понятна цель написания статьи. Какие то недооценки биографической направленности. За ноль,автору ноль.

«Правый сектор» (запрещена в России), «Украинская повстанческая армия» (УПА) (запрещена в России), ИГИЛ (запрещена в России), «Джабхат Фатх аш-Шам» бывшая «Джабхат ан-Нусра» (запрещена в России), «Талибан» (запрещена в России), «Аль-Каида» (запрещена в России), «Фонд борьбы с коррупцией» (запрещена в России), «Штабы Навального» (запрещена в России), Facebook (запрещена в России), Instagram (запрещена в России), Meta (запрещена в России), «Misanthropic Division» (запрещена в России), «Азов» (запрещена в России), «Братья-мусульмане» (запрещена в России), «Аум Синрике» (запрещена в России), АУЕ (запрещена в России), УНА-УНСО (запрещена в России), Меджлис крымскотатарского народа (запрещена в России), легион «Свобода России» (вооруженное формирование, признано в РФ террористическим и запрещено)

«Некоммерческие организации, незарегистрированные общественные объединения или физические лица, выполняющие функции иностранного агента», а так же СМИ, выполняющие функции иностранного агента: «Медуза»; «Голос Америки»; «Реалии»; «Настоящее время»; «Радио свободы»; Пономарев; Савицкая; Маркелов; Камалягин; Апахончич; Макаревич; Дудь; Гордон; Жданов; Медведев; Федоров; «Сова»; «Альянс врачей»; «РКК» «Центр Левады»; «Мемориал»; «Голос»; «Человек и Закон»; «Дождь»; «Медиазона»; «Deutsche Welle»; СМК «Кавказский узел»; «Insider»; «Новая газета»