Пугающие лики грядущего
Примерно год назад я составлял прогноз развития ситуации на Украине и влияния на РФ. Он был расписан в максимально доступных широкой публике словах и не претендовал на полноту анализа. Скорее, в нём описывались тривиальные и очевидные любому здравомыслящему человеку вещи. Законы развития общества всегда одинаковы, говорим мы о великой глобальной державе или забытом всеми богами пустынном бантустане. Сегодня мы вынуждены ориентироваться на текущую внешнюю и внутреннюю обстановку, а не ту, что была год назад. С тех пор ситуация серьёзно изменилась, и не в нашу пользу.
В прогнозе ниже изложены четыре возможных варианта хода событий, где украинские события являются уже важным, но лишь второстепенным фронтом. Временной промежуток — по умолчанию полтора-два, как максимум три года. Один сценарий однозначно позитивный для нашей страны, два — условно-нейтральные, с возможностью перехода к более оптимистичному и пессимистичному сценариям, один — однозначно негативный.
Перспектива первая. Её можно назвать оптимистической. Она предусматривает успешный выход России из экономической блокады и политического кризиса с наименьшими потерями. Её реализация зависит от целой цепи факторов, начиная от просчётов противников, заканчивая удачным стечением обстоятельств. При отсутствии внятной внешнеполитической стратегии придётся уповать именно на них.
Решающими моментами, играющими за «красных», тут должен стать долгоиграющий кризис в Евросоюзе, вызванный потоком мигрантов и откровенным экономическим шантажом со стороны наиболее своенравных стран-участниц. Такие проблемы расточат и без того неоднозначное единство Евросоюза и сделают его позицию по России намного более рыхлой.
Дополнительным сценарием, играющим на руку РФ, может стать развал Украины. Не юридический пока что, а фактический, как в Ливии или Сомали. То есть ситуация, при которой «международно-признанное» правительство контролирует некую небольшую территорию, а в остальной стране властвуют банды, полевые командиры и возникают самопровозглашенные государства в пределах одной деревни. Скатившаяся до такого состояния незалежная уже не сможет служить адекватным инструментом против России.
Ещё одним неприятным сюрпризом для Запада может стать возможное наступление ИГИЛ на монархии Залива. Скорее всего, на подготовку такой кампании уйдёт около года, хотя исключать не стоит и более раннего выступления. Если падёт Саудовская Аравия, ее соседи будут фактически обречены. Победы «Исламского государства» на этом поле вызовут настоящую оторопь в европейских и американских столицах, не говоря уже о взлетевших до безумия ценах на нефть.
Срабатывание даже двух-трёх из перечисленных возможностей станет для России настоящим стратегическим подарком судьбы. Воплощение всех сразу можно будет считать вмешательством высших сил. Однако чудеса порой случаются даже в политике, особенно если их чуть-чуть подтолкнуть.
Имея такой разнообразный спектр неприятностей, Берлин и Вашингтон будут вынуждены идти на поклон к Москве и начать отменять санкции, ибо противостояния на таком количестве фронтов не потянут даже они.
Россия и лично Путин по итогам схватки будут восприниматься в мире как победившая сторона, а последовательность её действий — как высший политический пилотаж, который будут изучать многие десятилетия спустя в соответствующих институтах. Действующий президент РФ без особых проблем управляет страной до 2018 года и переизбирается на следующий срок.
Перспектива вторая. Стагнация. Всё остаётся как есть. Евросоюз и США худо-бедно справляются с внутренними проблемами. ИГ переходит в глухую оборону и не создаёт крупных проблем Западу и нефтегазовым монархиям. Режим Порошенко на Украине лишь укрепляется. Донбасс тем или иным способом оказывается возвращен в состав Украины. Возможен, хотя и необязателен, штурм Приднестровья украинско-молдавскими войсками.
В России набирает силу социально-экономический кризис. Власть удерживает ситуацию в стране, однако нарастает вал обвинений высшего руководства в сдаче внешнеполитических позиций и массовом обнищании граждан. Это ещё не тот жесточайший кризис, который привел к распаду СССР, но деструктивное направление к такому исходу обозначается чётко. Адекватных выходов из положения практически не останется, а те полуоткрытые окна возможностей, что имеются ещё сейчас, закроются окончательно. Даже при таком не слишком привлекательном сценарии есть серьёзные шансы вырулить из шторма с относительно целым государственным кораблем и с бонусом в виде Крыма. Для этого нужен комплекс мер, о которых нужно писать даже не отдельную статью, а их цикл. Но в большой политике легко не бывает.
Перспектива третья. Отличается от второго сценария фактом переворота. Происходит смена первых лиц государства, но при этом не теряется (или теряется на короткий период) управление страной. То есть перед нами скорее дорога Хрущёва, чем путь Горбачёва или Януковича. Силовые структуры присягают новому руководству, курс рубля в первые дни снижается, но быстро возвращается в норму.
Сценарий этот, конечно, нельзя назвать ни радужным, ни тем более желательным. Сам факт, что кризис привёл к перевороту, уже говорит о тупике в развитии государственного проекта. Но и однозначно катастрофичного тут ничего нет. Более того, есть определённая надежда, что новые лица предложат иную модель развития страны, ибо модель нынешняя себя уж точно исчерпала.
Аналитики и политологи выделяют условно два клана в высшем руководстве страны, которые могут претендовать на полноту власти: силовики и либералы. Силовой ресурс против финансового. В условиях конкретно России исторически именно сила имела решающее значение, в отличие от того же Запада, где очень много значил ресурс финансовый. Так что автор данного обзора скорее бы поставил на силовиков, хотя наверняка ничего сказать нельзя. И уж точно нельзя говорить о том, какой будет политика новой власти, в частности, судьба Крыма. Тут все будет зависеть от конкретного клана, личностей первых лиц и внутри- и внешнеполитической обстановки.
Ещё одно преимущество силовиков перед либералами в том, что они имеют идеологическую свободу выбора. В зависимости от обстановки они могут стать националистами, коммунистами… кем угодно. Вспоминаем, например, иракских военачальников, которые после краха Саддама Хусейна в итоге перекрасились в исламистов ИГИЛ, или бывших армейских и флотских начальников Рейха, что при ФРГ стали ярыми приверженцами демократии.
Либерал же может быть только либералом. Он способен лишь на небольшие (больше показные) движения в рамках узкой либеральной модели, рискуя выйти за её пределы, где он перестанет быть либералом. И именно либеральная идеология существенно ограничивает выбор средств для достижения целей, что при столкновении с менее разборчивой и более решительной стороной может стать определяющим фактором.
Перспектива четвёртая. Самая пугающая. По аналогии — это путь коллапса СССР или современной Украины. Переворот затягивается и сопровождается хаосом и потерей управления. Такой исход возможен, если вместо налаживания управления и экстренного создания действующей переходной модели путчисты, независимо от клановой принадлежности, увязнут в переделах власти и наиболее лакомой собственности. Лишившись координирующей и стабилизирующей роли Центра, регионы вынуждены самостоятельно выруливать экономическую, а затем и иную деятельность. Тихой сапой местным властям будут переподчинены силовые структуры, включая армейские; возникнет собственная финансовая система. Кое-где без лишнего шума нечто подобное уже происходит.
Итоговые последствия для страны будут определяться глубиной и длительностью паралича власти. При очевидном и полном разладе почти неизбежно вмешательство внешних сил, особенно на периферийных изолированных территориях. Германия оккупирует Калининград, Япония — Южные Курилы (в полном варианте — весь Сахалин и все Курилы), Украина (если она сохранится к тому времени) попробует вернуть Крым, и так далее. На дальнейшее вторжение в континентальную Россию коалиция решится, лишь убедившись в полной безнаказанности такой кампании.
Если же Москва сумеет в конечном счёте взять ситуацию под контроль и предотвратить расползание страны на части, то к финалу острой фазы кризиса она окажется в непростой геополитической ситуации: потеря ряда регионов, усилившиеся соседи по континенту и расстроенные финансы. Чтобы успокоить читателей, хочу сразу заметить, что худший сценарий маловероятен хотя бы потому, что перед глазами нынешних поколений уже проходил распад СССР, когда все тоже хотели сменить закостеневший партийный аппарат, а в итоге получили развал страны. Поэтому пятого, самого мрачного сценария, тут нет.
История недвусмысленно утверждает, что для России предательство привилегированного класса куда страшнее самого опасного внешнего врага. Так, создание искусственного дефицита продуктов питания в числе прочего вызвало Февральскую революцию в Петрограде — при том, что на подъездных станциях целенаправленно скапливались тысячи вагонов с продовольствием. Аналогичным путём провоцировалось недовольство в СССР — в Москве, Ленинграде, Киеве и других крупных городах СССР в 1989-1991 годах. Естественно, такое могли устроить лишь люди, обладающие серьёзной властью и влиянием, которые могли отдать соответствующие распоряжения. Речь идёт о саботаже и диверсии в особо крупных размерах — с множеством жертв, заметим. И не важно, какими целями руководствовался каждый конкретный чиновник: корыстными — нажиться на продаже дефицита, или политическими — оседлать волну народного гнева. Последнее, к слову, вполне подходит и под определение терроризма.
Выявление, осуждение открытым судом и публичная казнь таких деятелей вполне может послужить вразумляющим фактором для всех остальных, кто собирался пойти этой же дорогой. Исключительные времена требуют исключительных решений, за которые потомки скажут лишь спасибо.
Другая опасность состоит в том, что конкретно в настоящий момент времени слишком много игроков заинтересовано в ликвидации России; если не полностью, то в её нынешних границах уж точно. По отдельности каждый из этих игроков не особенно силён, но вместе они способны на многое. Кроме того, если раньше Москва могла играть на их противоречиях, то теперь на другой стороне достигнут антироссийский консенсус. Разбить его — задача крайне непростая, достигаемая через невероятно тонкую политическую игру, помноженную на благоприятное стечение обстоятельств.
Россия — сильная и крепкая страна с большим запасом прочности. Но этот запас не бесконечен. Вопрос судьбы государства для простых русских людей — это вопрос не просто материального благополучия, но и простого физического выживания.
В прогнозе ниже изложены четыре возможных варианта хода событий, где украинские события являются уже важным, но лишь второстепенным фронтом. Временной промежуток — по умолчанию полтора-два, как максимум три года. Один сценарий однозначно позитивный для нашей страны, два — условно-нейтральные, с возможностью перехода к более оптимистичному и пессимистичному сценариям, один — однозначно негативный.
Перспектива первая. Её можно назвать оптимистической. Она предусматривает успешный выход России из экономической блокады и политического кризиса с наименьшими потерями. Её реализация зависит от целой цепи факторов, начиная от просчётов противников, заканчивая удачным стечением обстоятельств. При отсутствии внятной внешнеполитической стратегии придётся уповать именно на них.
Решающими моментами, играющими за «красных», тут должен стать долгоиграющий кризис в Евросоюзе, вызванный потоком мигрантов и откровенным экономическим шантажом со стороны наиболее своенравных стран-участниц. Такие проблемы расточат и без того неоднозначное единство Евросоюза и сделают его позицию по России намного более рыхлой.
Дополнительным сценарием, играющим на руку РФ, может стать развал Украины. Не юридический пока что, а фактический, как в Ливии или Сомали. То есть ситуация, при которой «международно-признанное» правительство контролирует некую небольшую территорию, а в остальной стране властвуют банды, полевые командиры и возникают самопровозглашенные государства в пределах одной деревни. Скатившаяся до такого состояния незалежная уже не сможет служить адекватным инструментом против России.
Ещё одним неприятным сюрпризом для Запада может стать возможное наступление ИГИЛ на монархии Залива. Скорее всего, на подготовку такой кампании уйдёт около года, хотя исключать не стоит и более раннего выступления. Если падёт Саудовская Аравия, ее соседи будут фактически обречены. Победы «Исламского государства» на этом поле вызовут настоящую оторопь в европейских и американских столицах, не говоря уже о взлетевших до безумия ценах на нефть.
Срабатывание даже двух-трёх из перечисленных возможностей станет для России настоящим стратегическим подарком судьбы. Воплощение всех сразу можно будет считать вмешательством высших сил. Однако чудеса порой случаются даже в политике, особенно если их чуть-чуть подтолкнуть.
Имея такой разнообразный спектр неприятностей, Берлин и Вашингтон будут вынуждены идти на поклон к Москве и начать отменять санкции, ибо противостояния на таком количестве фронтов не потянут даже они.
Россия и лично Путин по итогам схватки будут восприниматься в мире как победившая сторона, а последовательность её действий — как высший политический пилотаж, который будут изучать многие десятилетия спустя в соответствующих институтах. Действующий президент РФ без особых проблем управляет страной до 2018 года и переизбирается на следующий срок.
Перспектива вторая. Стагнация. Всё остаётся как есть. Евросоюз и США худо-бедно справляются с внутренними проблемами. ИГ переходит в глухую оборону и не создаёт крупных проблем Западу и нефтегазовым монархиям. Режим Порошенко на Украине лишь укрепляется. Донбасс тем или иным способом оказывается возвращен в состав Украины. Возможен, хотя и необязателен, штурм Приднестровья украинско-молдавскими войсками.
В России набирает силу социально-экономический кризис. Власть удерживает ситуацию в стране, однако нарастает вал обвинений высшего руководства в сдаче внешнеполитических позиций и массовом обнищании граждан. Это ещё не тот жесточайший кризис, который привел к распаду СССР, но деструктивное направление к такому исходу обозначается чётко. Адекватных выходов из положения практически не останется, а те полуоткрытые окна возможностей, что имеются ещё сейчас, закроются окончательно. Даже при таком не слишком привлекательном сценарии есть серьёзные шансы вырулить из шторма с относительно целым государственным кораблем и с бонусом в виде Крыма. Для этого нужен комплекс мер, о которых нужно писать даже не отдельную статью, а их цикл. Но в большой политике легко не бывает.
Перспектива третья. Отличается от второго сценария фактом переворота. Происходит смена первых лиц государства, но при этом не теряется (или теряется на короткий период) управление страной. То есть перед нами скорее дорога Хрущёва, чем путь Горбачёва или Януковича. Силовые структуры присягают новому руководству, курс рубля в первые дни снижается, но быстро возвращается в норму.
Сценарий этот, конечно, нельзя назвать ни радужным, ни тем более желательным. Сам факт, что кризис привёл к перевороту, уже говорит о тупике в развитии государственного проекта. Но и однозначно катастрофичного тут ничего нет. Более того, есть определённая надежда, что новые лица предложат иную модель развития страны, ибо модель нынешняя себя уж точно исчерпала.
Аналитики и политологи выделяют условно два клана в высшем руководстве страны, которые могут претендовать на полноту власти: силовики и либералы. Силовой ресурс против финансового. В условиях конкретно России исторически именно сила имела решающее значение, в отличие от того же Запада, где очень много значил ресурс финансовый. Так что автор данного обзора скорее бы поставил на силовиков, хотя наверняка ничего сказать нельзя. И уж точно нельзя говорить о том, какой будет политика новой власти, в частности, судьба Крыма. Тут все будет зависеть от конкретного клана, личностей первых лиц и внутри- и внешнеполитической обстановки.
Ещё одно преимущество силовиков перед либералами в том, что они имеют идеологическую свободу выбора. В зависимости от обстановки они могут стать националистами, коммунистами… кем угодно. Вспоминаем, например, иракских военачальников, которые после краха Саддама Хусейна в итоге перекрасились в исламистов ИГИЛ, или бывших армейских и флотских начальников Рейха, что при ФРГ стали ярыми приверженцами демократии.
Либерал же может быть только либералом. Он способен лишь на небольшие (больше показные) движения в рамках узкой либеральной модели, рискуя выйти за её пределы, где он перестанет быть либералом. И именно либеральная идеология существенно ограничивает выбор средств для достижения целей, что при столкновении с менее разборчивой и более решительной стороной может стать определяющим фактором.
Перспектива четвёртая. Самая пугающая. По аналогии — это путь коллапса СССР или современной Украины. Переворот затягивается и сопровождается хаосом и потерей управления. Такой исход возможен, если вместо налаживания управления и экстренного создания действующей переходной модели путчисты, независимо от клановой принадлежности, увязнут в переделах власти и наиболее лакомой собственности. Лишившись координирующей и стабилизирующей роли Центра, регионы вынуждены самостоятельно выруливать экономическую, а затем и иную деятельность. Тихой сапой местным властям будут переподчинены силовые структуры, включая армейские; возникнет собственная финансовая система. Кое-где без лишнего шума нечто подобное уже происходит.
Итоговые последствия для страны будут определяться глубиной и длительностью паралича власти. При очевидном и полном разладе почти неизбежно вмешательство внешних сил, особенно на периферийных изолированных территориях. Германия оккупирует Калининград, Япония — Южные Курилы (в полном варианте — весь Сахалин и все Курилы), Украина (если она сохранится к тому времени) попробует вернуть Крым, и так далее. На дальнейшее вторжение в континентальную Россию коалиция решится, лишь убедившись в полной безнаказанности такой кампании.
Если же Москва сумеет в конечном счёте взять ситуацию под контроль и предотвратить расползание страны на части, то к финалу острой фазы кризиса она окажется в непростой геополитической ситуации: потеря ряда регионов, усилившиеся соседи по континенту и расстроенные финансы. Чтобы успокоить читателей, хочу сразу заметить, что худший сценарий маловероятен хотя бы потому, что перед глазами нынешних поколений уже проходил распад СССР, когда все тоже хотели сменить закостеневший партийный аппарат, а в итоге получили развал страны. Поэтому пятого, самого мрачного сценария, тут нет.
История недвусмысленно утверждает, что для России предательство привилегированного класса куда страшнее самого опасного внешнего врага. Так, создание искусственного дефицита продуктов питания в числе прочего вызвало Февральскую революцию в Петрограде — при том, что на подъездных станциях целенаправленно скапливались тысячи вагонов с продовольствием. Аналогичным путём провоцировалось недовольство в СССР — в Москве, Ленинграде, Киеве и других крупных городах СССР в 1989-1991 годах. Естественно, такое могли устроить лишь люди, обладающие серьёзной властью и влиянием, которые могли отдать соответствующие распоряжения. Речь идёт о саботаже и диверсии в особо крупных размерах — с множеством жертв, заметим. И не важно, какими целями руководствовался каждый конкретный чиновник: корыстными — нажиться на продаже дефицита, или политическими — оседлать волну народного гнева. Последнее, к слову, вполне подходит и под определение терроризма.
Выявление, осуждение открытым судом и публичная казнь таких деятелей вполне может послужить вразумляющим фактором для всех остальных, кто собирался пойти этой же дорогой. Исключительные времена требуют исключительных решений, за которые потомки скажут лишь спасибо.
Другая опасность состоит в том, что конкретно в настоящий момент времени слишком много игроков заинтересовано в ликвидации России; если не полностью, то в её нынешних границах уж точно. По отдельности каждый из этих игроков не особенно силён, но вместе они способны на многое. Кроме того, если раньше Москва могла играть на их противоречиях, то теперь на другой стороне достигнут антироссийский консенсус. Разбить его — задача крайне непростая, достигаемая через невероятно тонкую политическую игру, помноженную на благоприятное стечение обстоятельств.
Россия — сильная и крепкая страна с большим запасом прочности. Но этот запас не бесконечен. Вопрос судьбы государства для простых русских людей — это вопрос не просто материального благополучия, но и простого физического выживания.
Информация