«Я спросила у агитатора, когда выйдет приказ о мире»
Основные работы по исследованию пропагандистской работы на ранее оккупированных врагом территориях появились только после XX съезда КПСС. Однако упор в них делался на организующую роль партии, расширение сети пропагандистских институтов и эффективность пропагандистской работы с населением освобождённых советскими войсками районов. Тогда как трудности (и особенно недостатки) в организации пропагандистских кампаний или обходились стороной или объяснялись главным образом разрушением материально-технической базы.Действительно, на временно оккупированной территории РСФСР было разрушено свыше 17 тысяч школьных зданий, более четырёх тысяч библиотек (с книжным фондом порядка 23 миллионов изданий), свыше восьми тысяч клубов, домов культуры и изб-читален. К середине 1944 года в районах РСФСР, подвергшихся нашествию немецких захватчиков, работало лишь после освобождения 38,8% численности коммунистов. Но темпы восстановления пропагандистской ресурсной базы тоже были достаточно велики. Уже к декабрю 1943 года в освобождённых районах было восстановлено 1066 партийных кабинетов и организовано 65 книжных магазинов.
В апреле 1944 года на освобождённой территории издавалось 28 краевых и областных газет и 872 "районок". В 1943-1944 годах была в основном восстановлена и радиосвязь. Создавались политические школы-передвижки при сельсоветах и работали агитационные машины.
Всего за годы войны в РСФСР удалось восстановить все избы-читальни на селе, треть клубов и домов культуры, около половины театров и библиотек, почти две трети киноустановок.
Конечно, нельзя не отметить в целом ограниченность ресурсной базы для обеспечения эффективных пропагандистских кампаний: недостаточное обеспечение сельской местности радиосетью, дефицит средств информации, бумаги, проблемы с транспортом и недостаток профессиональных пропагандистов. В секретном письме от 27 ноября 1943 года председателя Комитета по делам кинематографии при СНК СССР И.Г. Большова на имя Г.М. Маленкова (он возглавлял Комитет СНК СССР по восстановлению хозяйства в районах, освобождённых от оккупации) речь шла об отсутствии электроэнергии для киноустановок (письмо называлось: "О кинообслуживании населения в освобождаемых от немецкой оккупации городах и районах"). Вследствие население было "лишено возможности смотреть советские фильмы". В качестве временной меры — "до выпуска достаточного количества передвижных электростанций" — Большаков предлагал внедрить кинопередвижки, работающие "от ручного привода".
В этих условиях перед пропагандистским аппаратом вставал вопрос, как учитывать в пропаганде советские ценности и одновременно негативный опыт, который приобрело население за годы оккупации? Чем компенсировать недостаток квалифицированных пропагандистских кадров?
Архивные документы свидетельствуют, что трудности в организации пропагандистских кампаний не сводились к скудности материальных ресурсов. Например, даже в 1944 году острой оставалась проблема формирования квалифицированной корреспондентской сети. Из-за этого из вновь освобождённых районов шло очень мало информации, иногда с большой задержкой по времени.
В виду универсальности и многозначности самой пропаганды, очевидно, что советская пропаганда во время Великой Отечественной войны, несмотря на её основную направленность на мобилизацию сил, выполняла множество функций и передавала разные идеологические установки. Это можно со всей очевидностью увидеть на примере пропагандистской работы на ранее оккупированных фашистами территориях. В первую очередь специфика этой работы определялась размерами территории, которая была оккупирована войсками вермахта. Так, в РСФСР вражескому нашествию по административному делению 1944 года подверглись 23 края, области и автономных республики. Подобный масштаб и в ряде случаев длительные сроки оккупации диктовали необходимость "ресоциализации" населения (а в случае с территориями, вошедшими в состав СССР накануне войны, продолжение процесса политической социализации).
Распространялось это и на армию, новое пополнение которой во многом состояло из призывников ранее оккупированных территорий. Так, по подсчётам начальника политуправления 2-го Прибалтийского фронта генерал-майора А.П. Пигунова, на начало 1944 года в некоторых ротах было до 40 процентов бойцов из освобождённых районов". В дальнейшем эта цифра только повышалась.
А.С. Щербаков, выступая 15 июля 1944 года на Совете военно-политической пропаганды о состоянии партийно-политической работы в войсках 2-го Украинского фронта, отметил, что одна треть пополнения частей фронта — те, кто были в плену и окружении, а также бессарабцы. Так как среди них много крестьян из Западной Украины и Бессарабии, много неграмотных и религиозных, "работа с этим пополнением у нас должна быть организована иначе". Людей необходимо было "приводить в чувство" после оккупации.
Современные западные историки признают, что немецкая пропаганда среди населения оккупированных областей в годы войны полностью провалилась. И причиной тому была не столько некомпетентность фашистского пропагандистского аппарата, сколько реальные практики жесточайшего оккупационного режима, включая эксплуатацию, депортацию и репрессии мирного населения.
Реорганизация аппарата
Изгнание врага с территории СССР началось ещё в конце 1941 — начале 1942 годов. С этим совпала первая реорганизация советских пропагандистских институтов. Например, в январе-феврале 1942 года были созданы межобластные двухмесячные курсы пропагандистов в Свердловске, Куйбышеве, Новосибирске, Ташкенте, Тбилиси и Москве. А в Управлении пропаганды и агитации ЦК партии было организовано 10 мобильных пропагандистских групп.
По решению ЦК ВКП(Б) в июне 1942 года при Главном политическом управлении РККА (ГлавПУР) был создан Совет военно-политической пропаганды, куда вошли секретари ЦК А.А. Жданов и А.С. Щербаков, члены ЦК Д.З. Мануильский, Л.З. Мехлис, Е.М. Ярославский и ещё ряд партийных работников армии и флота.
Помимо Главного политического управления РККА, группы штатных и внештатных агитаторов были созданы при политуправлениях фронтов и округов, политотделах армий и дивизий.
Но коренная перестройка пропагандистского аппарата в армии и тылу началась с весны 1943 года. Так, Совет военно-политической пропаганды при ГлавПУРЕ 15-16 апреля 1943 года провёл Всеармейское совещание работников аппарата политорганов по спецпропаганде. В числе прочего совещание обсудило актуальные вопросы пропагандистской работы в связи с начавшимся изгнанием захватчиков с советской земли.
В мае 1943 года был ликвидирован институт заместителей командиров по политчасти, что означало перенос пропагандистской работы в первичные партийные организации армии и флота.
Процесс возрождения партийных комитетов сопровождался увеличением числа межобластных пропагандистских курсов и созданием при всех обкомах партии шестимесячных партийных курсов.
А в 1944 году при обкомах, крайкомах и ЦК союзных партий были созданы годичные партийные школы и районные партшколы во всех райцентрах страны. Для повышения квалификации пропагандистов также были сформированы годичные республиканские и межобластные школы на Украине, Белоруссии, Узбекистане и других.
В мае 1944 года при Совинформбюро было создано Бюро по пропаганде на вражеские и оккупированные страны. В конце этого же года ЦК партии открыл заочную Высшую партийную школу, а в феврале 1945 года начала работать Центральная комсомольская школа при ЦК ВЛКСМ.
Одновременно в конце 1944 — начале 1945 гг. во всех областных, краевых и республиканских парторганизациях были организованы краткосрочные курсы по подготовке и переподготовке пропагандистов, руководителей и преподавателей районных партшкол.
Усиление цензуры
Освобождение территорий сопровождалось усилением цензурных практик. Так, в письме начальника отдела военной цензуры полковника Берзина уполномоченному СНК СССР по охране военных тайн в печати и начальнику Главлита Н.Г. Садчикову о предварительной цензуре гражданской печати в феврале 1944 года сообщается об обязанности "военного цензора фронта осуществлять лично или через нижестоящих цензоров предварительную цензуру гражданской печати на освобождённой от противника территории до организации там отделов Главлита".
В апреле 1944 года Садчиков сообщил заведующему секретариатом НКВД СССР С.С. Мамулову об изъятии и уничтожении хранящейся в библиотеках и типографиях фашистской литературы на территории Краснодарского и Ставропольского краёв, Воронежской, Калининской, Курской, Ленинградской, Орловской, Ростовской, Смоленской и Тульской областей.
Как определять национальность ребёнка, рождённого от немца?
Местное население также оказалось вовлечённым в пропагандистские кампании. В условиях, когда официальная пропаганда не пользовалась полным доверием, рассказы колхозников из оккупированных областей иногда казались более убедительными. Важным маркером настроений населения областей освобождённых от немцев районов были вопросы, задаваемые членам пропагандистских групп.
Вот, например, вопросы, заданные населением освобождённых районов Ставропольского, Краснодарского краёв, Калининской, Орловской, Смоленской, Курской, Ростовской и Сталинградской областей в декабре 1943 года. Часть этих вопросов была напрямую связана с положением и ожиданиями местных жителей. Прежде всего их интересовало военное положение СССР и перспективы завершения войны.
Некоторые жители были озабочены вопросом, "не является ли отступление немцев ловушкой" для Красной армии. Негативно реагировали они на завышенные поставки хлеба с освобождённых территорий.
Если коммунистов волновали вопросы послевоенной чистки партии ("останутся ли в партии коммунисты, находившиеся на оккупированной территории?"), то основная масса людей ждала налаживания мирной жизни и прежде всего помощи государства тем, кто пострадал от оккупантов. Смущало граждан, что некоторые люди, служившие у немцев, не понесли никакого наказания. Часть жителей жаждала выселения из домов вернувшихся во время оккупации кулаков. Другие опасались, что тех, кто работал на немцев, будут выселять в Сибирь.
Иногда вопрос поднимался о судьбе мужчин вообще, "которые оставались на оккупированной территории".
Вопросов было очень много: "Будут ли высылаться из деревень семьи бывших полицейских?", "Что делать с детьми бывших полицейских, которые в настоящее время остались сиротами?", "Что делать с домами, которые построены лицами, служившими у немцев?", "Что будут делать с теми людьми, которые добровольно уехали на работу в Германию?"
Также жители спрашивали, как им "относиться к тем женщинам, мужья которых в Красной армии, а они во время оккупации сожительствовали с немцами по собственному желанию?" Считать ли бездетными женщин, имеющих детей от немцев? И даже как определять национальность ребёнка, рождённого от немца?
Религиозный вопрос
Остро стоял на освобождённых территориях и религиозный вопрос. И если одних людей интересовало, "будут ли отпускаться государственные средства на строительство новых церквей", то других волновал вопрос о помещениях школ и клубов, которые "во время немецкой оккупации были заняты под церкви и молитвенные дома". Священники тоже приходили за советом.
Будет ли масленица и англо-американская кабала?
Какую-то часть населения волновали вопросы восстановления национальных праздников, например, масленицы. Другие опасались, что после войны СССР попадёт в кабалу "Англии и Америки за их поставки".
Звучали даже сомнения в сохранении после войны советской власти: "Или же будет такая же власть, как в Америке и Англии?" И, наоборот, некоторых жителей интересовало, "будем ли мы устанавливать советскую власть в Германии?" Или "смогут ли мирно ужиться СССР с капиталистическими странами после разгрома Германии"?
В феврале-марте 1944 года жителей освобождённых районов Ивановской, Ростовской и Курганской областей продолжали волновать вопросы открытия второго фронта и завершения войны, потерь Красной армии, восстановления народного хозяйства с возможным привлечением немецких военнопленных.
Скот, зерно, приусадебные участки
По мере продвижения Красной армии на запад население всё больше переориентировалось на более насущные проблемы: возвращение угнанного скота и вывезенного немцами зерна, восстановление колхозов, отрезание приусадебной земли, которую нарезали немцы, налаживание торговли товарами первой необходимости.
Хотя многие люди смотрели с оптимизмом в послевоенное переустройство жизни, некоторые опасались изменений в Конституции 1936 года "по отношению к гражданам, освобождённым от немецкой оккупации".
Вопросы о послевоенном мире
Впрочем, население не замыкалось на проблемах лично своих и региона. Жителей интересовала судьбы послевоенной Германии и её союзников, открытие второго фронта в Европе, судьбы решений Московской и Тегеранской конференций, грядущие выборы в США, отношения с Японией, перспективы победы социализма в западноевропейских странах.
В ряде случаев Управление пропаганды и агитации объединяло в сводках воедино вопросы, которые задавало население освобождённых территорий с вопросами из территорий, никогда не подвергавшихся оккупации. На основе таких сводок можно сделать вывод о том, что вопросы войны и послевоенного мира в равной степени волновали советских граждан вне зависимости от территории проживания.
Специфические вопросы
Можно выделить и круг специфических вопросов, волновавших лиц, переживших немецкую оккупацию. Так, жители освобождённых районов Краснодарского и Ставропольского краёв РСФСР в апреле-мае 1944 года беспокоились прежде всего о судьбе эвакуированного скота, самовольно прирезанных приусадебных участков и угнанной в Германию молодёжи, о восстановлении разрушенного жилья, налогообложении ("как будут происходить начисления: за всё время войны или с момента освобождения из немецкой оккупации"?) и чистке служащих советских учреждений.
Людей на освобождённых территориях будоражили слухи о том, что им не будут давать в течение трёх месяцев карточки и зарплату.
Прочитайте нам приказ о мире
В конце мая — начале июня 1944 года Политуправлением 3-го Белорусского фронта была проведена работа по разъяснению приказа Верховного главнокомандующего №70 от 1 мая 1944 года об организации салютов в Москве, Ленинграде, Гомеле, Киеве, Харькове, Ростове, Тбилиси, Симферополе и Одессе, в Красненском и Руднянских районах Смоленской области.
За 10 дней в 31 колхозе и одном совхозе политработниками было проведено 25 общий собраний, 318 групповых и 1407 индивидуальных бесед. Выяснилось, что с приказом Сталина "знакома только малая часть колхозников, и то поверхностно".
Отношение населения наиболее точно выразила одна из колхозниц: "Зачем вы разъясняете нам какие-то приказы. Вы нам лучше бы прочитали приказ о мире".
Иногда жители не знали даже, что советские войска вышли на государственную границу и ведут бои на территории Румынии.
В преобладающем большинстве колхозов не было ни партийных, ни комсомольских организаций, а "имеющиеся коммунисты и комсомольцы-одиночки" никакой политической работы среди населения не вели. Не работали и подавляющее большинство созданных в сельсоветах агитколлективов из местной сельской интеллигенции, сельсоветовского и колхозного актива. Стенная печать в колхозах не выходила, даже там, где были избраны редколлегии.
Поэтому неудивительно, что население слабо знакомо с текущими вопросами как внутренней, так и внешней политики. В беседах и на собраниях колхозники задавали вопросы о военно-политическом положении СССР, переводя их в привычную практическую плоскость. Выселенных из прифронтовой полосы волновало возвращение домой, обладателей облигаций военных займов — возвращение денег и т.д.
Местных жителей обижало презрительное прозвище "трофейные", и они говорили: "Разве мы виноваты, что попали в оккупацию?" И они имели свой счёт мести в отношении не только немцев ("Русские люди никогда не простят немецким палачам этих преступлений"), но и их пособников: "Наши полицаи больше издевались над нами".
Говоря о немецких пленных, население было единодушным: "У нас много пленных немцев, они жрут наш хлеб. Работать их надо заставить день и ночь, пусть строят, что разрушили". Также высказывались пожелания о привлечении к работам и "жёнок полицаев".
Немцы "наследили"
В письме Г.Ф. Александрова и М.Т. Иовчука о восстановлении пропагандистской работы в Крыму, направленном А.А. Жданову 19 июля 1944 года, наряду с констатацией факта, что "попытки немцев в Крыму привлечь на свою сторону интеллигенцию потерпели крах", признавалось, что "немецкая оккупация, при которой культивировались и поощрялись спекуляция, взяточничество, мародёрство, унижение, оставила определённый след в психологии людей".
В результате отдельные группы людей "заметно опустились, растеряли многие качества советского человека, забыли о социалистическом отношении к труду, отвыкли от сознательной дисциплины и честного соблюдения государственных законов".
На повестку дня остро встал вопрос "о восстановлении социалистического сознания людей, о возрождении стахановских методов работы и социалистической дисциплины труда".
Но в восстановленных парткабинетах и библиотеках катастрофически не хватало партийно-политической литературы периода Отечественной войны. "Неудовлетворительными темпами" шло восстановление радиосети в Крыму. После освобождения полуострова не было организовано ни одного массового показа кинокартин, отражавших борьбу советского народа против немецко-фашистских захватчиков. Ощущался "острый недостаток" кадров штатных пропагандистов, лекторов, консультантов в райкомах и горкомах и редакторов газет. Почти полное отсутствие информации о военно-политических и международных событиях (если не считать партизанских листовок) породило целый шквал вопросов, подпитывавшихся слухами о роспуске колхозов и отдаче советской промышленности союзникам в счёт уплаты за их помощь".
Таким образом, органы пропаганды осознавали негативный эффект от продолжительной немецкой оккупации, в том числе благодаря выявлению настроений населения. Всё это пришлось преодолевать на протяжении многих лет.
Использованная литература:
Кондакова Н.И. Идейно-политическая борьба Коммунистической партии в освобождённых районах РСФСР (1941-1945 гг.). Воронеж, 1971.
Комков Г.Д. Идейно-политическая работа КПСС в 1941-1945 гг. М., 1965.
Юденков А.Ф. Политическая работа среди населения оккупированной советской территории (1941-1944). М., 1971.
Партийно-политическая работа в советских Вооружённых силах в годы Великой Отечественной войны (1941-1945). М., 1963.
Информация