В годы военного лихолетья
В пять часов утра 22 июня 1941 года в квартире начальника советской внешней разведки старшего майора госбезопасности Павла Фитина зазвонил телефон.
В трубке раздался голос дежурного по НКГБ СССР:
– Товарищ генерал, вас срочно вызывает нарком.
Павлу Фитину была понятна причина столь срочного вызова к наркому: подтвердилась информация разведки.
Сотрудников наркомата, прибывших по вызову Всеволода Меркулова, пригласили в его кабинет. Нарком выглядел подавленным. Он сообщил, что на всем протяжении западной границы – от Балтийского до Черного моря – идут бои. Надо продумать план действий органов госбезопасности, учитывая сложившуюся обстановку. Обратившись к Фитину, он сказал:
– А вам необходимо подготовить соответствующие указания закордонным резидентурам. Через полтора-два часа я вас вызову.
Вскоре в резидентуры ушли срочные телеграммы, подписанные начальником разведки, в которых корректировались направления их деятельности в связи с начавшейся войной. Основная задача – выявлять реальные военно-политические планы нацистской Германии и ее союзников в отношении СССР. Работа разведчиков была всецело подчинена борьбе с фашистской Германией и ее союзниками.
ПЕРВЫЕ ШАГИ
30 июня 1941 года был образован Государственный комитет обороны (ГКО) СССР – высший чрезвычайный орган власти в стране под председательством И.В. Сталина. На одном из первых своих заседаний ГКО рассмотрел вопрос о работе внешней разведки и уточнил ее задачи. Они были подчинены одной цели – скорейшему разгрому врага. Основное внимание обращалось на работу по Германии, Италии, Японии и оккупированным ими странам. Главной задачей ставилось создание агентурных возможностей в правительственных учреждениях, промышленных и научно-технических организациях, разведывательных и контрразведывательных службах этих государств.
Вспоминая первые дни Великой Отечественной войны, сотрудник лондонской резидентуры в то время, Герой Российской Федерации Владимир Барковский рассказывал:
«Памятное воскресенье 22 июня я встретил в загородной резиденции нашего посольства, где – подальше от немецких бомбежек – размещались семьи наших сотрудников. Известие о нападении фашистской Германии на Советский Союз прозвучало приказом отправиться в резидентуру и немедленно приступить к выполнению всего того, что потребует Родина. Резидентура в то время напряженно работала над восстановлением и реорганизацией агентурной сети, оставленной нашими предшественниками в конце 1930-х годов.
Основные оперативные и информационные задачи резидентуры в те первые дни войны потребовали сравнительно небольшой корректировки. Зато трудовой темп возрос настолько, что сейчас не без удивления вспоминаешь, как только успевали справляться, работая с многочисленными агентами разного профиля, находившимися на связи, и выполняя другие оперативные обязанности. Но все трудности оттеснялись на второй план сознанием огромной опасности, нависшей над нашей страной, страстным стремлением хотя и вдали от Родины встать на ее защиту всеми доступными средствами. Сотрудники резидентуры трудились по 16–18 часов в сутки. Жизнь складывалась из работы и сна. Отдыхать казалось постыдным, когда на Родине шла беспрерывная битва не на жизнь, а на смерть».
А сотрудник нью-йоркской резидентуры того периода, Герой Российской Федерации Александр Феклисов подчеркивал:
«Утром 22 июня Генеральный консул СССР созвал рабочее совещание, на котором объявил, что все мы находимся на военном положении, и потребовал соблюдения строжайшей дисциплины. Через три дня на собрании сотрудников было решено добровольно, в зависимости от состава семьи, отчислять в фонд победы над фашистской Германией от 25 до 40% зарплаты.
Работать в США, где были сильны прогерманские настроения, было непросто. В день нападения Германии на СССР влиятельный сенатор Гарри Трумэн в интервью американскому радио заявил, что если войну будет выигрывать Германия, то США должны помогать России, а если выигрывать будет Россия, то помогать следует Германии, и пусть они убивают друг друга как можно больше.
Однако совершенно иным было отношение простых американцев к этому событию. Они отдавали себе отчет в том, что Гитлер, захватив СССР, на этом не остановится. Рано или поздно дойдет очередь и до США, которые к войне не готовы. Настроения простых американцев чутко уловил президент США Франклин Рузвельт. Вскоре после нападения гитлеровской Германии на СССР он вслед за премьер-министром Великобритании Уинстоном Черчиллем направил личное послание Иосифу Сталину, в котором заявил о готовности США оказать помощь Советскому Союзу в отражении агрессии».
ПРЕОДОЛЕВАЯ ТРУДНОСТИ
Несмотря на огромные трудности в первый период войны, внешняя разведка сумела в кратчайшие сроки перестроиться в соответствии с требованиями военного времени, сохранить ценную агентуру и наладить с ней надежную связь.
В особенно сложном положении оказалась резидентура внешней разведки в Берлине. В первый же день войны гестапо блокировало советское посольство в германской столице, запретив любые выходы персонала в город. Правда, заместителю резидента Александру Короткову удалось встретиться с руководителями антифашистской организации «Красная капелла» Корсиканцем и Старшиной и передать им радиостанцию и инструкции на период военных действий. Тем не менее в первые же дни войны связь с антифашистским подпольем в Германии была нарушена. До войны предполагалось, что свои шифрованные сообщения участники «Красной капеллы» будут передавать по радио в приемный пункт разведки, развернутый под Брестом. Однако в связи с оккупацией Бреста он был эвакуирован в глубокий тыл, и связь с подпольем в Германии была утрачена.
В связи с успешным продвижением вермахта на восток ЦК ВКП(б) 18 июля 1941 года принимает специальное постановление «Об организации борьбы в тылу германских войск». В нем предписывалось партийным организациям и органам государственной безопасности «создать невыносимые условия для германских интервентов... срывать все их мероприятия, уничтожать захватчиков и их пособников... помогать созданию партизанских отрядов, диверсионных истребительных групп...».
Одновременно было принято решение об очередной реорганизации внешней разведки органов государственной безопасности. Наркомат госбезопасности был ликвидирован, а внешняя разведка вновь возвратилась в состав НКВД, которым руководил Берия, в качестве 1-го (разведывательного) управления.
Следует подчеркнуть, что на протяжении всей войны разведчики находились на переднем крае, своевременно добывали важную политическую и военную информацию, широко проводили активные мероприятия.
Разведывательные данные о военных намерениях противника помогали планировать боевые операции советских войск. Государственному комитету обороны и командованию Красной армии были доложены важные сообщения, в том числе сведения о предстоящем наступлении немцев на Кавказ, о планах прорыва через Ростов к Сталинграду, о готовившихся крупных операциях противника в районе Курской дуги. Советскому руководству регулярно направлялись данные о военно-экономическом потенциале Германии и ее сателлитов. Было налажено систематическое освещение намерений Японии относительно ее непосредственного участия в войне, а также планов США и Англии по открытию второго фронта.
18 января 1942 года в составе НКВД для руководства зафронтовой работой органов госбезопасности было образовано 4-е (разведывательно-диверсионное) управление. Его главной задачей являлось ведение разведывательной и диверсионной работы в тылу германских войск. Управление занималось формированием разведывательно-диверсионных групп и отрядов и заброской их на оккупированную немцами советскую территорию. Начальник 4-го управления НКВД СССР старший майор госбезопасности Павел Анатольевич Судоплатов одновременно являлся заместителем руководителя советской внешней разведки. Костяк управления составили опытные сотрудники внешней разведки.
В годы Великой Отечественной войны в тылу противника действовали 2200 оперативных отрядов и групп. В их рядах сражалось более половины кадрового состава сотрудников внешней разведки. Диверсионно-разведывательные подразделения НКВД добывали важную военную, стратегическую и политическую информацию, которая имела большое значение для советского военного командования.
РАЗВЕДКА ИНФОРМИРУЕТ КРЕМЛЬ
С началом гитлеровского нашествия перед внешней разведкой страны остро встал вопрос о том, вступит ли Япония в войну на стороне Германии. Эту проблему регулярно отслеживали резидентуры разведки в Японии, Китае и других странах. Уже в первые месяцы войны ими были получены достоверные сведения, говорившие о том, что Япония займет выжидательную позицию и в ближайшее время нападать на СССР не собирается. Эта информация политической разведки, подкрепленная данными военной разведки и других источников, позволила Сталину в период битвы за Москву снять с Дальнего Востока и перебросить на Западный фронт сибирские дивизии, которые решили исход этого сражения и отстояли советскую столицу. Однако вопрос о возможном вступлении Японии в войну против СССР не снимался с повестки дня разведки до 1943 года, когда битва за Сталинград закончилась поражением гитлеровской армии.
Уже первые месяцы германской агрессии показали, что Гитлер ведет против СССР войну на истребление и преследует цель уничтожить Советское государство. Однако постепенно война стала приобретать затяжной характер, что требовало напряжения всех сил, включая силы внешней разведки. Ее «легальные» резидентуры, работавшие на территории Германии и ряда оккупированных Гитлером европейских стран, с началом войны прекратили свое существование. А развертывание работы нелегальных резидентур, создававшихся на период войны, сталкивалось с определенными трудностями.
В конце августа 1942 года гестапо арестовало членов подпольных групп Старшины и Корсиканца. Всего в Германии по делу «Красной капеллы» было арестовано свыше 200 человек, а с учетом оккупированных ею стран – 600 человек, большинство из которых было казнено. В том же году был казнен ценный агент внешней разведки в Германии Брайтенбах.
Несмотря на непродолжительный срок работы в военный период, руководимым Корсиканцем и Старшиной группам удалось передать в Москву ряд ценных сведений.
От них, в частности, была получена упреждающая информация о том, что в 1942 году Гитлер нанесет главный удар по Кавказу, отказавшись от наступления на Москву. Сталин, однако, эту информацию разведки проигнорировал, что привело к прорыву группы армий Паулюса летом 1942 года к Сталинграду.
С утерей разведывательных возможностей непосредственно в Германии руководство внешней разведки сделало ставку на активизацию работы «легальных» резидентур в таких странах, как Англия, США, Болгария, Турция, Китай, Иран, Афганистан, Швеция и Япония. Наиболее значительных результатов внешняя разведка добилась в Англии, где активно действовала знаменитая «кембриджская пятерка» в составе Кима Филби, Джона Кернкросса, Энтони Бланта, Дональда Маклина и Гая Берджеса. Благодаря им лондонская резидентура в течение всего военного периода имела доступ к секретным документам кабинета министров и военного ведомства Великобритании, к переписке премьер-министра Черчилля с президентом США Рузвельтом и другими главами государств, а также министра иностранных дел Идена с послами Англии за рубежом.
Особое место резидентурам внешней разведки в Англии и США принадлежало в получении секретов атомного оружия.
Начальник 4-го управления НКВД СССР генерал-лейтенант П.А. Судоплатов, 1946 год. Фотографии предоставлены автором
РАЗВЕДКА И «АТОМНЫЙ ПРОЕКТ»
В конце 1941 года, когда немцы стояли у ворот Москвы, из Лондона от «кембриджской пятерки» поступила информация о том, что США и Англия приняли решение координировать свои усилия в работе по атомной энергии с целью создания сверхмощного оружия – урановой бомбы. Позднее из Лондона поступили сведения о том, что Черчилль и Рузвельт договорились строить атомные объекты в США, поскольку Англия подвергалась постоянным налетам германской авиации.
Однако первоначально в Москве не придали особого значения информации внешней разведки. Шла жестокая война, страна, обливаясь кровью, в одиночку отражала нашествие фашистских полчищ. В этих условиях Берия посчитал, что сведения о работах в США и Англии над созданием «сверхоружия» лишь призваны отвлечь внимание Советского Союза от нужд обороны.
Положение изменилось лишь в 1942 году. 22 сентября 1942 года ГКО СССР принимает постановление «Об организации работ по урану», подписанное Сталиным. Оно обязало Академию наук СССР представить свои соображения о возможностях создания атомного оружия. А уже в июле 1943 года последовало специальное постановление ГКО СССР о начале работ над атомным оружием в нашей стране. Одновременно были определены задачи внешней разведки по данному вопросу. Руководителем советского атомного проекта стал молодой ученый Курчатов, а куратором этой тематики – Берия.
Работы в США над созданием атомного оружия проводились в американском секретном атомном центре в Лос-Аламосе, где трудилось 45 тыс. гражданских лиц и несколько тысяч военнослужащих. Разработкой «атомного проекта» там занимались 12 лауреатов Нобелевской премии в области физики из США и стран Европы. Сам Лос-Аламос являлся закрытым городом со строжайшим режимом секретности. Тем не менее разведке органов государственной безопасности, в частности ее нью-йоркской резидентуре, удалось проникнуть в тайны американских ядерных лабораторий.
В 1944–1945 годах нью-йоркская резидентура поддерживала устойчивый оперативный контакт с выдающимся физиком, членом Компартии Германии Клаусом Фуксом, который перед войной эмигрировал в Лондон, а затем в составе группы ведущих английских ученых прибыл в США для работы над созданием атомной бомбы. Резидентура получила от него и направила в Центр все необходимые расчеты и чертежи по американскому «атомному проекту».
Кстати, уже в послевоенный период от Клауса Фукса поступили материалы о работе в США над созданием водородного оружия. Сведения, полученные от источника, позволили СССР не только сэкономить значительные средства и выиграть время, но и опередить США в создании водородной бомбы.
Разумеется, Клаус Фукс не был единственным источником советской внешней разведки по атомной тематике. Важную документальную информацию по данному вопросу получил сотрудник нью-йоркской резидентуры Александр Феклисов. Весьма ценного осведомителя, работавшего непосредственно в ядерном центре Лос-Аламоса, удалось приобрести разведчику-нелегалу Исхаку Ахмерову.
В интервью для российской печати бывший руководитель ПГУ КГБ СССР Леонид Шебаршин назвал успешную работу внешней разведки по «атомному проекту» одним из самых выдающихся достижений за всю историю ее существования.
РЕШЕНИЕ ОПЕРАТИВНЫХ ЗАДАЧ
Помимо атомной проблемы разведка в годы войны решала массу других важных задач. В частности, 27 ноября 1941 года в США в адрес руководителя нью-йоркской резидентуры Василия Зарубина ушла телеграмма за подписью начальника внешней разведки, в которой уточнялись задачи резидентуры. В качестве приоритетной ставилась задача изыскать возможности для получения политической, экономической и военной информации по Германии и ее союзникам. Особое внимание обращалось также на своевременное выявление планов и намерений США в отношении СССР, а также стран «оси». Накануне отъезда в США Зарубин был принят Сталиным, который поставил перед ним задачу следить за тем, чтобы правящие круги США не сговорились с гитлеровской Германией за спиной СССР и не закончили войну сепаратным миром.
В августе 1941 года посол Великобритании в Москве Криппс передал предложение своего правительства о налаживании сотрудничества разведслужб двух стран в работе против гитлеровской Германии. Вскоре в Москву прибыл представитель британской разведки генерал Джордж Хилл. В сентябре того же года в Лондон для поддержания контактов был направлен опытный советский разведчик Иван Чичаев. Наиболее успешным сотрудничество разведслужб двух стран было в Иране и Афганистане, в чем, несомненно, была заслуга Хилла, питавшего определенные симпатии к нашей стране.
Так, совместными усилиями разведслужб СССР и Великобритании в период Тегеранской конференции «большой тройки», проходившей в иранской столице 30 ноября – 1 декабря 1943 года, было предотвращено покушение на глав государств антигитлеровской коалиции и была разгромлена разведывательная сеть германских спецслужб.
В Афганистане разведслужбами двух стран была ликвидирована агентурная сеть разведок стран «оси», получившая название «Мародеры». К середине 1943 года советская разведка в Афганистане уже полностью контролировала всю работу германской резидентуры в этой стране, в Индии, а также в советских приграничных районах.
В соответствии с достигнутыми договоренностями между разведками Великобритании и СССР их резидентуры в Тегеране сотрудничали друг с другом по ряду оперативных проблем. Резидент НКВД Агаянц и резидент британской разведки полковник Спенсер проводили периодически встречи для обсуждения возникавших вопросов. Тем не менее это не мешало англичанам вести против СССР активную подрывную работу и создать в Тегеране под крышей молодежного любительского радиоклуба свою разведывательную школу. В нее набирали молодых людей со знанием русского языка. Готовили их для заброски с разведывательными заданиями на территорию советских республик Средней Азии и Закавказья.
В 1942 году тегеранская резидентура провела по заданию Центра успешную операцию по внедрению в английскую разведшколу своего надежного агента Амира. Последний прошел в ней полный курс обучения.
Через некоторое время у резидентуры была подробная информация о самой школе и ее курсантах. Все эти сведения направлялись в Центр. Заброшенные на территорию СССР «выпускники» школы обезвреживались или перевербовывались и начинали работать под колпаком советской контрразведки.
Англичане заподозрили что-то неладное: школа работала на холостом ходу. Через некоторое время советский представитель встретился с официальным представителем английской разведки в Иране и сделал ему представление по поводу «несоюзнического поведения». Англичанин все отрицал. Однако в скором времени школа перестала существовать.
За полгода Амир прошел в английской разведшколе полный курс обучения. Полученная в ней от офицеров секретной службы его величества добротная оперативная подготовка – вербовочная работа, тайниковые операции, шифровальное дело, поддержание двусторонней связи, выявление наружного наблюдения – очень пригодилась советскому разведчику-нелегалу впоследствии.
После разгрома гитлеровских войск под Сталинградом перед разведкой встал вопрос о дальнейших стратегических планах Гитлера на Восточном фронте. 25 апреля 1943 года англичане, еще до войны получившие немецкую шифровальную машину «Энигма» и читавшие переписку гитлеровского Генштаба, перехватили и расшифровали телеграмму южной группы войск в адрес Гитлера. В ней сообщалось, что летом немецкие войска намерены предпринять наступление в районе Курска. Содержание расшифрованной телеграммы было передано Кернкроссом его куратору из лондонской резидентуры и незамедлительно направлено в Центр. Фитин доложил это сообщение Верховному главнокомандующему. Советским командованием были предприняты необходимые меры, что сыграло решающую роль в разгроме гитлеровских войск на Курской дуге и переходе стратегической инициативы в руки Красной армии.
НА ПЕРЕЛОМЕ
После того как в Великой Отечественной войне произошел коренной перелом в пользу Советского Союза, важное место в работе внешней разведки за рубежом стали занимать вопросы, связанные со сроками открытия второго фронта и сепаратными переговорами, которые Англия и США пытались вести с нацистской Германией за спиной СССР. Еще ранее Сталин в письмах к Черчиллю неоднократно ставил вопрос о втором фронте. Внешняя разведка регулярно информировала Центр о всех нюансах политики кабинета Черчилля по этому вопросу. Из добытых ею документальных материалов следовало, что именно британский премьер под разными предлогами уклонялся от выполнения принятых на себя обязательств, рассчитывая, что затяжная война между Германией и СССР истощит эти страны, а это будет выгодно Англии.
Известно, что вопрос об открытии второго фронта был окончательно решен на Тегеранской конференции, когда стало ясно, что Советский Союз сможет в одиночку разгромить гитлеровскую Германию. Стремясь не допустить подобного развития событий, США и Англия открыли второй фронт в Европе, но только 6 июля 1944 года.
Советская внешняя разведка также внимательно следила за попытками ведения сепаратных переговоров наших союзников по антигитлеровской коалиции с представителями фашистской Германии.
В частности, резидентуры разведки регулярно информировали Центр о попытках германской стороны установить контакты с англичанами в Анкаре, Берне и Ватикане. Сепаратные контакты англичан с немцами также имели место в 1943 году в Мадриде и Лиссабоне.
В феврале 1943 года в Швейцарию прибыл видный представитель германской аристократии князь Гогенлоэ, который установил контакт с региональным руководителем Управления стратегических служб (разведки) США в Европе Алленом Даллесом. В 1944 году с американским разведчиком в Берне встречался отставной нацистский генерал фон Браухич. Подобные контакты имели место и в 1945 году.
Руководство разведки органов государственной безопасности регулярно докладывало советскому руководству информацию о сепаратных переговорах между представителями Германии и нашими западными союзниками. 7 апреля 1945 года, когда советские войска приближались к Берлину, Сталин направил личное послание президенту США Рузвельту, в котором подчеркнул недопустимость сепаратных переговоров с Германией накануне ее поражения. Он настоятельно потребовал участия советской стороны во всех ведущихся переговорах об условиях капитуляции Германии. По указанию Рузвельта Даллес прервал переговоры с немцами. Таким образом, Германии не удалось внести раскол в антигитлеровскую коалицию.
В канун подготовки Ялтинской конференции разведка получила копию шифротелеграммы, которую Черчилль направил Рузвельту и в которой обсуждался вопрос о том, как лучше обыграть Сталина на встрече в Крыму. 23 и 28 января 1945 года начальник разведки доложил Сталину основные документы правительств США и Англии, подготовленные к Крымской конференции. В них рассматривались вопросы послевоенного устройства в Европе, в том числе предложения о расчленении Германии, перемещении германского населения с захваченных ею территорий, обращения с главными военными преступниками.
Полученные разведкой документы позволили советскому правительству добиться от США и Англии принятия в Ялте решений, учитывающих реальные интересы СССР по всем основным вопросам послевоенного устройства в Европе.
Война советского народа против немецко-фашистских захватчиков длилась 1418 дней и принесла всем воевавшим странам колоссальные потери. Советский Союз, вынесший на своих плечах основную тяжесть войны, потерял свыше 27 млн человек, две трети из которых были мирными жителями, ставшими жертвами бомбардировок, обстрелов, нечеловеческих условий гитлеровских концлагерей, блокады и голода. Но страна выстояла и победила.
Свой весомый вклад в достижение великой Победы внесла и внешняя разведка органов государственной безопасности, в том числе ее ценные источники, многие из которых отдали свои жизни в борьбе против нацизма.
Можно с уверенностью констатировать, что в годы Великой Отечественной войны внешняя разведка и ее сотрудники выполнили свой долг перед Родиной. Даже бывший директор ЦРУ США Аллен Даллес вынужден был признать, что «информация, которую добывали советские разведчики во время Второй мировой войны, содействовала военным усилиям Советов и представляла такого рода материал, который является предметом мечтаний для разведки любой страны».
За образцовое выполнение специальных заданий командования в тылу противника высокого звания Героя Советского Союза были удостоены девять кадровых сотрудников внешней разведки: руководители нелегальных резидентур в Киеве – Иван Данилович Кудря, в Николаеве – Виктор Александрович Лягин и в Одессе – Владимир Александрович Молодцов; командиры разведывательно-диверсионных отрядов и групп Станислав Алексеевич Ваупшасов («Местные», окрестности Минска), Дмитрий Николаевич Медведев («Победители», Ровенская и Львовская области), Кирилл Прокофьевич Орловский («Соколы», Белоруссия), Николай Архипович Прокопюк («Охотники», Украина, Польша, Словакия), Александр Маркович Рабцевич («Храбрецы», Белоруссия, Польша), а также Николай Иванович Кузнецов – разведчик-нелегал отряда «Победители».
Информация