Стратегическая оборона Башара Асада
Авиационные удары по сирийской территории ВВС США и других стран «антитеррористической коалиции», в ряды которых теперь влилась и Анкара, никакого отношения к борьбе с «Исламским государством» не имеют. Так же, как никакого отношения к урегулированию конфликта в Сирии не имеет и резолюция Совета Безопасности ООН, требующая установить виновных в применении химического оружия в этой растерзанной стране...Все противоборствующие в конфликте стороны застыли в паузе, более смахивающей на стратегический тупик.
У правительства Дамаска нет резервов для наступления и удержания под контролем всей территории страны. Собственно, в этом и была суть пронзительно откровенного заявления Башара Асада, с которым он выступил 26 июля. Сегодня для Дамаска вопрос о том, как долго будет продолжаться подавление мятежа, по большому счету, уже не актуален. Вопросы стоят иначе: как с минимальными потерями осуществить стратегическое отступление, какими территориями можно пожертвовать для сохранения экономического и политического ядра страны, как, отказываясь от этих территорий, сохранить потенциал для будущего реванша.
Экономика страны, точнее, те огрызки, что от нее остались после целенаправленного разрушения ее руками мятежников, не в состоянии полноценно обеспечивать необходимым ни тыл, ни действующую армию.
Ратифицированный в июле ирано-сирийский договор о предоставлении Дамаску кредитной линии в размере одного миллиарда долларов, полученные от Тегерана гарантии сохранения прежних объемов поставок потребительских товаров – от сельскохозяйственной продукции до бытовой техники – конечно, помогут частично стабилизировать цены на местных рынках, облегчат положение населения, но не решат всех экономических проблем.
Сохранение в прежних объемах иранской военной помощи, в том числе и снабжение Тегераном воюющих на стороне законного правительства отрядов движения «Хезболла» и батальонов добровольцев обеспечат устойчивость стратегической обороны, но не позволят добиться качественного перелома в войне. А, кроме того, впервые в выступлении сирийского президента прозвучали слова о том, что людские резервы страны для проведения серьезных операций почти исчерпаны.
Иран не откажется от поддержки Дамаска - и не только потому, что по оценкам военно-политического руководства Тегерана «Сирия является золотым звеном цепи сопротивления Израилю». Об этом сегодня вспоминают редко, поскольку сейчас на кону совсем другой приз – с падением сирийской столицы Иран лишается значительной части своего влияния в «шиитском полумесяце», а, значит, стремительно утрачивает статус региональной державы, на всем огромном пространстве, от Багдада до Карачи. При таких условиях организация «переформатирования» Исламской республики – чисто техническая проблема. Именно в этом суть «ирано-сирийской глубины», именно понимание таких стратегических последствий падения Дамаска под натиском объединенных сил внутренней оппозиции и транснациональных интервентов заставляет Тегеран оказывать беспрецедентную помощь Асаду. В объемах, которые Исламская республика не оказывала еще никому. Но одних лишь иранских усилий явно не хватает.
Поэтому для сирийского правительства наступило время стратегического отступления и перехода к жесткой обороне, время пожертвовать частью, чтобы сохранить целое. Трагический выбор и для руководства, и для народа, поскольку, как сказал Асад, «Каждая часть страны для нас бесценна… Тем не менее, война диктует свои условия и приоритеты».
Что, впрочем, не означает автоматической победы антисирийской коалиции. Поскольку периоды согласия по принципиальным вопросам сразу после достижения относительных успехов сменяются состоянием «лебедь, рак и щука».
Тактика «войны на истощение», на которой весной нынешнего года, как на единственно эффективной решили сконцентрироваться США, Саудовская Аравия и Турция, уже начала приносить свои плоды. А решение руководства Анкары включиться в реализацию американского плана по «свободным зонам» вроде бы кардинально поменяло расстановку сил. Но тут же возникли новые задачи, для решения которых американцам, туркам и арабской коалиции - ОАЭ, Катару и Иордании - во главе с саудитами потребуется время.
«Большой войны», предполагающей наземную операцию, никто из участников антисирийской коалиции не хочет. И не в силу некоего гуманизма, а исключительно из прагматических соображений.
У Белого дома сейчас совершенно иная внешнеполитическая повестка, в которой Сирия не имеет особого значения. Со сделкой по Ирану бы разобраться, договориться с Си Цзиньпинем по принципиальным вопросам во время его предстоящего визита в США, Трансатлантическое и Тихоокеанское партнерства до ума довести. Отсюда – нежелание глубоко влезать в конфликт и упор на создание «свободных зон» как ядра будущей демократической Сирии, а заодно - опорных баз «светской оппозиции». По сути – повторение ливийского сценария.
В этой тактике основные задачи будут решать ВВС, которые, с одной стороны, будут отгонять от этой самой «оппозиции» боевиков «Исламского государства», а с другой – правительственные войска. Тем временем, по замыслу Вашингтона, эта «светская оппозиция» наконец-то окрепнет до состояния сколь-нибудь внятной военной силы и расширит свою привлекательность для тех, кто сражается на стороне Асада от «безвыходности», поскольку с исламистами договориться невозможно.
Переход правительства Башара Асада к стратегической обороне и неспешное развитие ситуации со «свободными зонами» вполне устраивает пока и Анкару. Она получает время заняться двумя совершенно неотложными вопросами, связанными с той самостоятельной игрой, которую Турция ведет в Сирии. Прежде всего, ей нужно закрепить свое влияние на тех сирийских территориях, которые она рассматривает как «зону своих национальных интересов», сформировать там пул лояльных Анкаре сил, способных, в случае необходимости дать отпор и исламистам, и правительственным силам. А если потребуется – то и организовать референдум о признании турецкого протектората на части сирийской территории.
И, второе, в чем полностью совпадают позиции Анкары и Эр-Рияда сотоварищи, эмиратами, Катаром и Иорданией: необходимо срочно вернуть контроль над исламистами, пусть даже и поступившись для этого частью сирийской территории – не жалко, не свое. Именно проведением этой операции по восстановлению контроля над вчерашними союзниками в борьбе против Дамаска объясняется бешеная переговорная активность представителей саудовских спецслужб с теми силами, кто еще недавно был для Эр-Рияда врагами, но, тем не менее, может оказать влияние на развитие ситуации.
При содействии Анкары и Дохи саудиты ведут переговоры с «братьями-мусульманами», стремясь заключить с ними временный альянс – Эр-Рияд готов перестать считать их врагами, поддержать финансами и политическим ресурсом. Но взамен они должны, во-первых, снять свои претензии к легитимности дома Саудов как единственного законного духовного лидера мусульман и «хранителя Двух Святынь» исламского мира. Во-вторых, заставить сделать это и командиров подконтрольных им вооруженных отрядов и террористических групп.
И, разумеется – это уже в-третьих - включиться в реализацию общей сирийской стратегии. При необходимости чуть видоизменив столь раздражающие Запад собственные лозунги по поводу «полного шариата», слегка цивилизоваться и перестать при каждом удобном случае демонстрировать абсолютную военную и политическую несостоятельность столь милой Вашингтону и Брюсселю «светской оппозиции». При этом любезность Эр-Рияда простирается столь далеко, что он готов своими силами помочь «братьям-мусульманам» навести порядок в собственных рядах – дескать, только цель укажите, кто там на переговоры идти не хочет.
В итоге в Сирии возникла пауза, необычайно хрупкий баланс, который пока устраивает все враждующие стороны.
У Дамаска и Тегерана нет сил для наступления и восстановления контроля над утраченными территориями, удержать бы оставшееся, не дать уничтожить ядро, после утраты которого – хаос и многолетняя война всех против всех.
У антисирийской коалиции нет политической воли в отношении наземной операции, нет силы, которая устраивала бы Вашингтон, Анкару и Эр-Рияд как будущие «наши люди в Дамаске» - руками которых можно было бы и Башара Асада свергнуть, и еще одну «ливию» в стратегически важной геополитической точке не получить. Пока антисирийская коалицию не создала такой силы: ее вполне устраивает по факту разорванная на части страна с вялотекущей, но непрерывной войной – только маслица на костерок не забывать плеснуть. А уж с этим ни у кого из «друзей Сирии» проблем не наблюдается. Подчеркну еще раз – пока. Поскольку конечная цель, свержение нынешнего законного правительства и «переформатирование» страны в нужный для Вашингтона, Анкары и Эр-Рияда вид ни у кого в коалиции сомнений не вызывает и никем там под сомнение не ставится. Вопрос только в сроках - когда наступит время вбросить «последнюю соломинку».
Может ли воспрепятствовать такому развитию событий Москва? Может ли ее некая особая позиция стать такой «соломинкой», которая переломит текущую ситуацию для Дамаска в положительную сторону? С геополитической точки зрения для России наиболее благоприятный вариант – это нынешнее правительство в Дамаске, пусть и с неизбежными изменениями, ведь после стольких лет войны ни одно государство, ни один режим не может остаться прежним, корректировка курса неизбежна и необходима. Но вот с точки зрения краткосрочных интересов части московского «политического класса» безопаснее и полезнее из «высших интересов» отдать инициативу Вашингтону и его союзникам, как европейским, так и ближневосточным...
Информация