США пытаются «пристегнуть» Россию и Иран к коалиции против ИГИЛ
После холодной войны американская дипломатия практически утеряла навыки грамотного выстраивания политики в форматах коалиций
Президент России Владимир Путин выступил на Восточном экономическом форуме. Наряду с рядом вопросов, касающихся экономической ситуации в стране и в мире, цены на нефть, политики Украины, Европы и США и проблем миграции, он затронул вопрос борьбы с «Исламским государством» (ИГ — структура, запрещенная в России). Накануне в израильских СМИ появились сообщения, будто бы Москва приняла решение направить в Сирию боевую авиацию для борьбы с джихадистами. Эта информация была растиражирована некоторыми российскими изданиями, которые со ссылкой на «авторитетные кремлевские источники» заявляли, что «Россия будет действовать не в рядах американской коалиции, а на основании Договора о дружбе и взаимопомощи между Сирией и РФ». Возможно, именно поэтому решил выступить пресс-секретарь Пентагона Питер Кук, который отметил, что Вашингтон «приветствовал бы присоединение России к коалиции в борьбе с ИГ». Позже пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков дезавуировал эту информацию, хотя ясности в ситуации не прибавилось.
И вот почему. В конце июня, принимая в Москве главу МИД Сирии Валида Муаллема, Путин выступил с сенсационным заявлением: «Мы считаем, что для эффективной борьбы с терроризмом и крайними проявлениями радикализма нужно объединять усилия всех стран региона. Все наши контакты со странами региона, а у нас очень добрые отношения со всеми странами без исключения, говорят о том, что с такой организацией, как так называемое «Исламское государство», все готовы внести свою лепту в борьбе с этим злом. Это касается и Турции, это касается Иордании, это касается Саудовской Аравии. И в этой связи, конечно, мы призываем всех наших друзей, в том числе в Сирии, сделать все, чтобы наладить конструктивный диалог со всеми странами, заинтересованными в борьбе с терроризмом. Понятно, что с соседями всегда или часто, во всяком случае, возникают какие-то недопонимания, трения, проблемы текущего характера, но во имя борьбы с общим злом, безусловно, нужно объединять усилия». При этом Москва будет по-прежнему продолжать оказывать поддержку «руководству и народу Сирии, которые противостоят агрессии террористов».
Иначе говоря, Кремль предложил сформировать коалицию по борьбе с ИГ в составе России — Сирии — Турции — Иордании — Саудовской Аравии, но никто так и не понял, ведется ли речь о создании нового формата наряду с уже существующей «широкой коалицией» из почти 60 государств, возглавляемой США, или «подкоалиции внутри коалиции», поскольку Саудовская Аравия, Турция и Иордания уже состоят в сколоченной американцами «широкой коалиции». Похоже, что речь шла все же о втором варианте. «Мы предпринимаем определенные шаги, причем делаем это публично. Если вас интересуют детали, то я могу вам сказать, мы действительно хотим создать некую коалицию международную по борьбе с терроризмом и экстремизмом, — говорил на Восточном экономическом форуме российский лидер. — В этих целях мы проводим консультации и с нашими американскими партнерами. Я лично разговаривал по этому вопросу по телефону с президентом США. Я говорил по этому вопросу с президентом Турции, с руководством Саудовской Аравии, с королем Иордании, с президентом Египта, другими нашими партнерами». В то же время он отметил, что говорить о возможном участии Москвы в военных операциях против «Исламского государства» пока преждевременно.
Тем не менее шансы на реализацию этого сценария существовали. Еще весной 2015 года государственный секретарь США Джон Керри в эфире телеканала CBS News признал необходимость налаживания прямого диалога с президентом Сирии Башаром Асадом. По его словам, «нам [США] придется в конце концов договариваться с Асадом», и «мы всегда были готовы вести переговоры в контексте конференции по Сирии Женева-1». Так открывались перспективы вновь запустить политический процесс по сирийскому урегулированию с одновременным формированием «широкого антитеррористического фронта на согласованной международно-правовой основе с целью поставить надежный заслон террористам в Сирии, Ираке и других странах региона». Но после того как Турция решила присоединиться к международной коалиции по борьбе с ИГ, а ее авиация начала бомбить позиции ИГ в Ираке и в Сирии, президент Реджеп Эрдоган заявил, что, во-первых, Анкара «ведет борьбу с терроризмом под эгидой Запада» и, во-вторых, якобы «Путин изменил свое отношение к режиму Асада». Последнее не соответствовало действительности. Не случайно в начале августа глава МИД РФ Сергей Лавров обсуждал с Керри и коллегами из стран Персидского залива меры по борьбе с «Исламским государством» без участия Турции. При этом, по словам Путина, «если сегодня невозможно, что называется, организовать совместную работу прямо с каждым на поле боя между всеми заинтересованными в борьбе с терроризмом странами, то хотя бы необходимо наладить какую-то координацию между ними». Но возможно ли такое, когда опять-таки, по словам президента России, «есть разные подходы к событиям в Сирии», и «бегут-то люди не от режима Башара Асада, бегут-то от ИГ, который захватил территории, в том числе значительные территории в Сирии, Ираке».
Ситуация на Ближнем Востоке быстро меняется. После подписания Венского соглашения с «шестеркой» по ядерной программе заметно активизировалась политика Тегерана на сирийском направлении. 12 августа глава иранского МИД Джавад Зариф подал президенту Сирии Асаду план урегулирования конфликта в Сирии. Он включает в себя такие меры, как немедленное прекращение огня, формирование единого правительства и внесение поправок к конституции страны, а также проведение выборов в условиях присутствия международных наблюдателей. Дамаск решил поддержать «конструктивную политическую инициативу со стороны Ирана», поскольку Тегеран, как, кстати, и Москва, инициирует диалог между представителями сирийского правительства и оппозиции, хотя иранцы уточняют, что готовы взаимодействовать с оппозиционерами, которые проживают в Сирии и относятся к «внутренней оппозиции». «Внешняя оппозиция», по мнению руководства Ирана, не пользуется поддержкой сирийского народа и выражает лишь позицию Запада. Но проблема в желании США считаться с посредничеством Ирана в проведении мирных переговоров по сирийскому урегулированию, поскольку это может развалить возглавляемую ими международную коалицию. Вот почему в западных СМИ в отношении Тегерана, как и в отношении Москвы, часто появляется дезинформация относительно якобы существования «закулисного плана», предполагающего уход Асада и передачу полномочий переходному органу власти, и якобы на этой основе ведется закулисный диалог России и Ирана с США. Поэтому президент России Владимир Путин еще раз решил напомнить, что президент Асад легитимен, а верховный руководитель Исламской Республики Иран великий аятолла Али Хаменеи заявил, что «мы никогда не пойдем на поводу у американцев в том, что касается Сирии и Ирака».
Добавим к этому политику Каира, ориентированную на восстановление диалога с Дамаском, что не исключает в перспективе создание контактной группы по Сирии с участием Египта, Саудовской Аравии и Ирана, что можно считать главной интригой ситуации, так как внешне такие предложения целиком укладываются в рамки проектов, ранее предлагавшихся по этому вопросу рядом стран, включая и Россию. В этой связи Путин отметил, что «борьба с терроризмом должна идти параллельно с политическим процессом в Сирии, причем глава этого государства Башар Асад готов к определенным шагам в данном направлении». На наш взгляд, проблема в том, что после холодной войны американская дипломатия практически утеряла навыки грамотного выстраивания политики в форматах коалиций. Так, на Ближнем Востоке в период осуществления операции «арабская весна», особенно в связи с сирийским кризисом, появлением ИГ у США исчезла полисубъектность политического пространства, и игроки в коалицию, в частности Турция, оказались фактически во внутреннем и внешнем конфликтном состоянии, так как им стали навязывать политику реализации чужих, а не своих национальных интересов. США и Турция бомбят территорию Сирии без согласия Дамаска и без санкции ООН. Западные СМИ приводят убедительные данные, свидетельствовавшие о поддержке на определенном этапе Турцией джихадистов, а сейчас Анкара участвует в боевых действиях сразу на трех фронтах: в Ираке против курдов и ИГ, в Сирии — против ИГ и с прицелом на сирийских курдов, у себя на юго-востоке с отрядами Рабочей партии Курдистана (РПК).
В то время как Вашингтон не скрывает, что поддерживает сирийских курдов, которым Асад предоставил фактическую автономию, Эрдоган неожиданно заявляет, что «западные страны не несут в Ирак и Ливию мир и свободу, а стремятся завладеть нефтяными богатствами этих стран», и намекает, что «Турция будет продолжать вести борьбу с терроризмом даже в случае, если останется одна». В свою очередь ряд европейских политиков и авторитетных американских экспертов заявляют о провале политики США на Ближнем Востоке, что обернулось стратегической катастрофой, поскольку в этом регионе «был нарушен баланс сил, который существовал более полувека». Это реальные признаки развала международной коалиции по борьбе с ИГ, чтобы хоть как-то сохранить эту структуру, в западных СМИ и появляются «утечки» информации, будто бы к ней присоединяются Россия и Иран. Посмотрим, что из этого выйдет. Пока же джихадисты опубликовали в социальных сетях религиозное постановление (фетву), согласно которой президент Турции Реджеп Эрдоган назван «отступником, проливающим кровь мусульман и продавшимся христианам, алавитам и евреям», и «если он не раскается, его ждет неминуемая смерть».
Информация