Всадник по имени Голод
Голод в Поволжье унес жизни более 5 миллионов человек
В романе «Двенадцать стульев» Остап Бендер интересуется, указывая на армию нахлебников, пригретых завхозом 2-го дома Старсобеса: «Дети Поволжья?» О детях Поволжья в начале 20-х годов говорили постоянно. Но смешного было мало: газеты того времени ежедневно публиковали леденящие душу сообщения о чудовищных случаях каннибализма в голодающих губерниях. Как и любой страшный период в истории, этот дал свои примеры героизма и взаимопомощи.
Засуха или хлебозаготовки?
Голод отчасти был рукотворным: народное хозяйство Советской России было разорено Гражданской войной и политикой военного коммунизма. Показательно, что он охватил ряд губерний еще до жестокой засухи 1921 года. Так, уже осенью 1920 года от недостатка продовольствия страдали Калужская, Орловская, Тульская и Царицынская губернии, а к зиме голод охватил еще пять губерний. Широко применявшаяся большевиками продразверстка, призванная обеспечить пропитанием Красную армию, рабочих и управленцев в крупных городах, и сменивший ее продналог, оказавшийся ничуть не легче, создали тяжелейшее положение во многих регионах страны. Из-за нехватки рабочих рук, сокращения объема доступных для посадки семян и ряда других причин по всей стране посевные площади под зерновыми культурами всего за год (с 1920 по 1921 год) сократились на 8,3%, причем Поволжье пострадало гораздо сильнее большинства других регионов.
И вовсе не удивительно, что засуха 1921 года, поразившая главные зерновые регионы — Поволжье, Северный Кавказ, юг Украины, — стала таким ударом по сельскому хозяйству страны: от нее погибло около 22% всех посевов, а общая урожайность упала более чем вдвое от уровня 1913 года. Несмотря на это, правительство не собиралось снижать установленный размер хлебного налога. Изъятие хлеба в ходе так называемого единовременного продовольственного наряда привело к началу массового голода. Так, в середине 1921 года из 2,9 млн жителей Саратовской губернии голодали 40%, цифры по соседним губерниям были близки к этой. На своем пике голод охватил более 31 млн граждан страны, превратившись в страшнейшую государственную проблему.
Умирающие от голода дети в Поволжье. Фото: staraysamara.ru
Советская история ужасов
Крестьяне пытались заменить хлеб чем могли — в первую очередь лебедой, из которой варили щи, либо, растерев в мелкий порошок, добавляли в муку. Осенью 1921 года мука из лебеды шла по 250 тыс. руб. за пуд. Делали муку и из желудей. Многие вспомнили суррогат нормальной пищи, описанный еще в русских летописях, — липовый лист. «Они вот уже месяцев шесть и более питаются одной лебедой, — писал очевидец журналист Семен Большаков. — Без примеси какой-либо муки. Их много. 260 тысяч человек едят лебеду. Они толкут ее в ступе каким-нибудь крупным тяжелым железом или просто штырем от телеги. Толкут серую, хрустящую, заваривают ее и пекут колобки, такие хрупкие "недотроги" — прикоснешься к ним, они и рассыпаются. С жадностью набрасываются люди на серые, безвкусные, не дающие силы крошки. "Брюхо обмануто, и то ладно", — горько улыбается тощий землистый крестьянин, берясь за соху... Я видел, как хлеб, выдаваемый из столовых, чистый хлеб, запах которого так больно сжимает желудок и заставляет дрожать руки, как этот хлеб родители весь отдают своим детям. "Мы больше вынесем, потерпим... Умрем? Не беда — пожили. А им надо здоровье: им жить еще много. Да и маленькие они, ревут ведь! Перемаемся, что уж! И за них спасибо", — говорит измученная голодом, бледная, со страшной улыбкой на лице "счастливая" мать, прислушиваясь к дружному почавкиванию детей. Они едят маленькими кусочками, откусывают по крошечке, чтобы продлить наслаждение "настоящей едой". Глазенки их с жадностью перебегают со своего куска на кусок брата, сестры».
Но если летом и осенью на всем этом можно было продержаться, то зимой ад на земле становился еще жарче — приходилось забить всю скотину, которая не могла питаться подножным кормом. Многие голодавшие в эти дни объедались парным мясом и умирали в страшных муках. После того как домашний скот был забит, в ход пошли опилки, глина, древесная кора, вываренная коровья кожа — большинство из этих «продуктов» всего лишь давали ощущение заполненности желудка и позволяли хотя бы на какое-то время забыть о голоде.
Потом голод возвращался. Счастьем было поймать кошку, собаку или хотя бы суслика. «В селе Шор-Уньжа из 162 лошадей осталось только 30. Съедены все собаки, кошки, собирают падаль и с аппетитом съедают. Целыми толпами крестьяне приводят детей в волостной исполком и оставляют там, говоря: "Кормите!"» — сообщал корреспондент одной из марийских газет. Максим Горький, собиравшийся в Европу с целью сбора помощи, в одном из писем поражался масштабам бедствия: «Я — в августе — еду за границу для агитации в пользу умирающих от голода. Их до 25 миллионов. Около шести [миллионов] снялись с места, бросили деревни и куда-то едут. Вы представляете, что это такое? Вокруг Оренбурга, Челябинска и других городов — табора голодных. Башкиры сжигают себя и свои семьи. Всюду разводят холеру и дизентерию. Молотая кора сосны ценится 30 тысяч рублей за пуд. Жнут несозревший хлеб, мелют его вместе с колосом и соломой и это мелево едят. Вываривают старую кожу, пьют бульон, делают студень из копыт. В Симбирске хлеб 7500 рублей за фунт, мясо 2000 рублей. Весь скот режут, ибо кормовых трав нет — все сгорело. Дети — дети мрут тысячами. В Алатыре мордва побросала детей в реку Суру».
Семья голодающих в одной из деревень. Фото: topwar.ru
Измученным голодом людям уже не удавалось охотиться на домашних животных, и к концу 1921 года до столицы стали доходить жуткие известия о случаях людоедства. Пересказывая истории из советских газет, Анатолий Мариенгоф пишет: «В селе Липовки (Царицынского уезда) один крестьянин, не будучи в силах выдержать мук голода, решил зарубить топором своего семилетнего сына. Завел в сарай и ударил. Но после убийства сам тут же повесился над трупом убитого ребенка. Когда пришли, видят: висит с высунутым языком, а рядом на чурбане, где обычно колют дрова, труп зарубленного мальчика». «В селе Любимовке Бузулукского уезда обнаружено человеческое тело, вырытое из земли и частью употребленное в пищу» — такие новости ежедневно появлялись на страницах «Правды» и «Известий».
Голод повлек за собой эпидемии — в первую очередь холеры и тифа. Они довершили начатое: в некоторых районах от болезней погибло гораздо больше народа, чем от самого голода.
Рука помощи
Советское государство не могло самостоятельно справиться с ситуацией, грозившей гибелью миллионам людей. Вот почему в июле 1921 года правительство обратилось к иностранным державам и общественным организациям. Однако с помощью не торопились. Огромная заслуга в ее организации принадлежала знаменитому норвежскому полярному исследователю Фритьофу Нансену, пропагандировавшему необходимость оказания помощи Советской России на заседаниях Лиги Наций и в газетах. Наконец, к осени началась масштабная помощь голодающим.
Крупнейшая по объему поддержка была оказана Американской администрацией помощи — АРА (ARA, от английского American Relief Administration). Эта благотворительная организация была создана в 1919 году для оказания помощи населению европейских государств, пострадавших в ходе Первой мировой войны. Несмотря на неправительственный характер организации, она пользовалась поддержкой Конгресса, а возглавлял ее министр торговли Герберт Гувер. Договор советского правительства с АРА об оказании продовольственной помощи миллиону голодающих был подписан в Риге 20 августа 1921 года. Переговоры проходили непросто: советская сторона опасалась, что АРА постарается оказать давление на правительство. Однако этого не произошло. Организация внесла огромный вклад в спасение голодающих: продовольствием, которое организация пересылала России, кормились чуть менее 7 миллионов человек. АРА и содействующие ей благотворительные организации, а также частные жертвователи потратили на спасение голодающих около 42 млн долларов. Кроме поставок продовольствия, американские организации оказали медицинскую помощь истощенным и заразившимся инфекционными болезнями более чем на 10 млн долларов.
Дети в Столовой АРА. Фото: yarreg.ru
Вклад других организаций был меньше и все-таки весьма весомым: так, Нансеновский комитет и связанные с ним другие общества смогли собрать около 4 млн долларов, которые были потрачены на нужды 138 тыс. жителей Поволжья. Немалый вклад внесли и другие организации (в том числе и религиозные): например, американские квакеры кормили 265 тыс. голодающих, а международный альянс «Спасите детей» — 260 тыс. человек. Если бы не помощь иностранных государств и международных организаций, жертв голода могло бы оказаться значительно больше.
После катастрофы
Голод прекратился благодаря действиям советского правительства по снабжению подвергшихся бедствию районов, помощи международных организаций, а главное — урожаю 1922 года, который оказался вполне удачным. Правда, в самых проблемных регионах спасать голодающих приходилось до лета 1923 года, когда наконец продовольственная ситуация нормализовалась и там.
Последствия голода были страшны: считается, что за два года (с 1921 по 1923-й) погибло более 5 млн человек (по некоторым оценкам, в Поволжье и Крыму, куда голод пришел в 1922 году, от голода и эпидемий погибло около 30% детей). Среди социальных последствий этого бедствия — резко возросшее количество беспризорных, заполнивших крупные города. Голод также привел к некоторым изменениям политики большевиков — например, под предлогом борьбы с этим социальным бедствием они усилили атаку на церковь. 27 декабря 1921 года был издан декрет ВЦИК «О ценностях, находящихся в церквах и монастырях», а 2 января 1922 на заседании ВЦИК было принято постановление «О ликвидации церковного имущества», предписывающее местным органам советской власти изымать из храмов все изделия из драгоценных металлов и камней, передавая их в Центральный фонд помощи голодающим. Патриарх Тихон согласился пожертвовать в пользу нуждающихся драгоценные церковные украшения и предметы, не имеющие богослужебного употребления. Однако когда 23 февраля 1922 вышел новый декрет ВЦИК «О порядке изъятия церковных ценностей, находящихся в пользовании групп верующих», где говорилось об изъятии и богослужебных предметов, патриарх воспротивился и запретил изъятие их из храмов, хотя бы и через добровольное пожертвование, пригрозив мирянам отлучением от церкви, а священникам — извержением из сана. Это позволило большевикам провести серию судебных процессов над духовенством, фактически уничтожив независимость церкви. Всего было изъято церковных ценностей на 2,5 млрд золотых рублей, лишь небольшая часть которых была действительно потрачена на закупку продовольствия для голодающих.
Голод начала 1920-х годов — пример того, что преступная и непродуманная политика государства по своим последствиям может оказаться сопоставимой с войной: ведь количество жертв Гражданской войны лишь на 3 млн превысило число погибших от голода. И то, вероятно, лишь потому, что на призыв правительства о помощи откликнулись международные организации.
Информация