У войны всё же женское лицо, или Жизнь хуторских девчонок с Верхнего Дона

7
Люди старшего довоенного поколения, которых, к сожалению, остаётся всё меньше и меньше, прожили вместе со всей страной непростую, трудную жизнь. О судьбе каждого из них можно писать книгу.

У войны всё же женское лицо, или Жизнь хуторских девчонок с Верхнего Дона


* * *

Зоя и её четыре младшие сестры-сироты

Часто пожилые люди с грустью отмечают: как быстро пролетела жизнь — не успели оглянуться. А вот старейшая жительница станицы Казанской Зоя Семёновна Макушкина, которой недавно исполнилось 87 лет, оглядываясь на прожитый век, сказала: «Как долго жизнь тянется».

Ведь нелёгкие детство и юность людей её поколения наложили отпечаток на всю оставшуюся жизнь.

Родилась Зоя Семёновна 17 февраля 1928 года в хуторе Казанская Лопатина в казачьей семье. В начале 30-х годов в Лопатине был создан колхоз. Одновременно с процессом коллективизации продолжился процесс расказачивания. Зоиного отца Семёна Фирсовича Акимцева в 1933 году забрали соответствующие органы, и из заключения он уже не вернулся.

Пять дочерей маме пришлось растить одной.

Когда до начала Великой Отечественной войны оставалось менее двух месяцев, мать умерла, и девочки остались круглыми сиротами. Две старшие сестры к этому времени были уже взрослыми и успели выйти замуж. А вот Зоя вместе с Шурой (старше её на пять лет) и Катей (младше на один год) остались жить в родительском доме.

Поначалу несовершеннолетних девочек хотели отдать в детдом, но старшие родственники их отстояли. До войны Зоя успела закончить 6 классов, но потом стало не до учёбы. Сестричкам пришлось, не покладая рук, трудиться и в колхозе, и дома. Выполняли всё, что ни скажут, но особенно трудно было босиком собирать в поле скошенные колоски. В своём огороде девочки сажали бураки, тыкву, картошку, другие овощи; в лесу собирали жёлуди, ягоды.

Сами доили корову, и молоко с куриными яйцами сдавали в колхоз. Особенно тяжело стало, когда боевые действия докатились до Верхнего Дона. И хотя Казанская Лопатина расположена вдали от берега Дона, который стал своего рода водной границей между советскими и фашистскими войсками, но и там уже была хорошо слышна артиллерийская канонада. Ладно хоть снаряды в Лопатину не долетали. Из другой станицы — Казанской тем временем по хуторам потянулись беженцы с узлами вещей.

«У нас в станице Казанской проживала тётка. И мы с сёстрами пошли однажды в станицу, чтобы помочь ей перетащить в хутор как можно больше вещей, — вспоминает З.С. Макушкина. — По дороге неожиданно увидели, как нам навстречу на небольшой высоте летит самолёт. Мы приостановились, раскрыв рты, потому что так близко не видели военную технику. А из самолёта в нашу сторону так и посыпались пули. Но, слава богу, всё мимо! Когда он пролетал над нами, мы успели заметить на крыльях чёрные фашистские кресты. Далее вокруг Казанской видели окопы с нашими солдатами».

Однажды девочки пришли в тёткин дом, а он сгорел. От соседей узнали, что по ночам через Дон переправлялись в Казанскую итальянские диверсионные группы и поджигали строения.

В середине 1943 года, когда врага отогнали от Дона на запад, жизнь потихоньку стала возвращаться в мирное русло. Зоя выпросила у сестёр разрешения и дальше ходить в школу. Осенью ученики большую часть времени проводили на уборке подсолнечника.

Было голодно, поэтому приходилось выискивать в лесу яйца диких птиц. В 44-м году наша героиня закончила 7 класс Лопатинской школы и перешла в 8 класс Казанской школы.

Но и в станичной школе общественных работ меньше не стало. «Работали в Мутилинском колхозе, там сеяли, веяли, — вспоминает Зоя Семёновна. — И так работали почти до самой зимы. Даже жили практически на полях в хуторе Липовском. Там же нас и кормили. Ох, как было тяжело замёрзшими скрюченными руками срезать шляпки подсолнечника, ведь комбайнов тогда не было».

Но, несмотря на жизненные трудности, настроение, по словам З.С. Макушкиной, было бодрое. Тем более что война катилась всё дальше на запад, всё ближе к победе. И в поле ходили на работу, и коров гоняли на луг с песнями.

В 1947 году Зоя Акимцева окончила 10 классов в Казанской школе. На следующий год она устроилась на работу санитаркой в Казанскую больницу. Но через полтора года родственники помогли ей устроиться на казанскую метеостанцию. Больше Зоя Семеновна места работы не меняла. Проработала метеорологом до самого выхода на пенсию, а затем ещё несколько лет подменяла молодых сотрудниц.

В 1953 году Зоя Семёновна вышла замуж за Николая Макушкина, который с родителями переехал в Казанскую. Зоя Семёновна на склоне лет живёт вместе с дочерью. З. С. Макушкина заслуженно заработала звание «Ветеран труда».

* * *

Я, Матрёна Даниловна Щепелева, обращаюсь к вам

«Я, Матрёна Даниловна Щепелева, родилась 17 марта 1917 года в хуторе Пузановском в бедной крестьянской семье. Своего отца я не помню, потому что он вскоре погиб на гражданской войне. Мама осталась одна, а нас, детей, у неё было пятеро: один сын и четыре дочери. Я самая маленькая. Не знаю даже, как смогла она нас всех, ведь такие тяготы легли на её плечи.

Мы пережили и голод, и холод. Было время, когда мы кормились корнями водорослей, которые доставали из воды, порою очень холодной; питались лепёшками, выпеченными из каких-то трав. Иногда, по праздникам, мама пекла их из ржаной муки. Мы так ждали каждый кусочек, а мама отдавала всё нам, а у неё от голода опухали ноги.

Мне запомнился один случай. По-моему, это было на Пасху. К нашему двору подъехал церковный батюшка. Я не знаю, о чём была беседа, но маме пришлось отдать ему все пасхальные пышки. А нам так хотелось съесть их. В окно мы видели, как батюшка отдал отнятую у нас еду своей лошади. И это чувство несправедливости осталось у меня на всю мою жизнь. Мы выжили.

Вскоре советская власть дала возможность учиться. Я пошла в школу станицы Казанской. Нас, хуторских детей, поместили в интернат, который находился в хуторе Кукуевском. Главное было, что нас там кормили. А в школе мы получали образование. Я закончила 7 классов. И меня, как самую грамотную, поставили работать учётчицей в колхозе.

Пришлось работать на молочной ферме. Помню, как мы возили молоко на сепаратор в хутор Солонцы. Мы носили бидоны вдвоём, но мне, пятнадцатилетней девчонке, было очень тяжело их поднимать.

Однажды, когда мы ставили бидон с молоком для подогрева в большой котёл с кипятком, я оперлась ногой на край котла, и моя нога очутилась в кипятке. Чулок я сняла вместе с кожей.

Вскоре у нас родилась дочь. Не успела она подрасти, как родилась вторая. Это был грозный 1941 год. Фашисты добрались до правого берега Дона и начали бомбить станицу. Снаряды взрывались рядом с домом. Я с малышкой на руках спряталась в яслях сарая. Думала, снаряд меня там не найдёт. Хорошо, хоть старшую дочку раньше отвезла в другой хутор к бабушке. На следующий день меня с ребёнком эвакуировали в хутор Гребенниковский.

Едва мы приехали туда, как нам сообщили, что снаряд попал прямо в наш дом в Казанской. У нас не осталось ничего, всё сгорело дотла. В хуторе приходилось работать на ферме, на току, везде, куда посылали. Как могли мы, женщины, помогали нашей армии. Когда немцев изгнали из нашего района, мы снова вернулись в Казанскую.

Нашу семью приютила одна добрая женщина по имени Ольга. Она дала нам одну комнату в своём доме. Ещё шла война. Нужна была продовольственная помощь фронту. И опять была работа на ферме, на колхозном огороде. Сдавали государству молоко из личного подсобного хозяйства. Так проходили тяжёлые годы войны.

А после войны жизнь стала налаживаться. Мы смогли купить себе небольшой флигелёк. Нам провели свет, радио. Конечно, многого ещё не хватало, но было спокойно на душе. Люди по-доброму относились друг к другу. Постепенно всё обустраивалось и в стране, и в домашнем хозяйстве.

Я прожила долгую жизнь. Мне уже исполнилось 98 лет. У меня внук и две внучки, шесть правнуков. Очень хочется, чтобы они всегда жили под мирным небом, но знали и помнили, что пришлось пережить нашему народу в годы войны, не забывали о подвигах воинов, победивших фашизм».

* * *

Анна Ивановна: простая учительница дала попить воды своему поработителю

К числу таких людей относится жительница станицы Казанской Анна Ивановна Рекункова. Она родилась в 1926 году в хуторе Ясиновка Вёшенского района в семье казаков. С самого раннего детства на Аню свалились жизненные невзгоды.

В 1930 году началось так называемое расказачивание — репрессии против казаков, считавшихся до революции середняками. Отца Ани сослали в Сибирь, откуда он уже не вернулся, а мама чудом избежала этой участи.

Нашлись добрые люди, которые успели подсказать, что ей срочно надо развестись с «контриком». Молодая казачка так и сделала, оставшись в итоге одна с четырёхлетней дочкой в разорённом хуторе. Чтобы как-то выжить, она переехала жить к родителям в Вёшенскую. Там она пошла работать в туберкулёзный диспансер, где проработала медсестрой до самой пенсии.

Её дочь Аня в 33-м году пошла учиться в Вёшенскую школу. Мама вышла замуж повторно и создала новую семью. Анин отчим стал для неё родным отцом. Вскоре в 1935 году у Ани появилась сестричка, а в 38-м — братишка. К началу Отечественной войны Аня была старшеклассницей.

О нападении Германии она узнала из сообщения по радио. Казалось, что боевые действия на западе страны не дойдут до донских станиц и хуторов. Но уже практически через год после начала войны немцы вышли к Верхнему Дону.

Однажды Аня пошла в магазин за сахаром и увидела, как средь бела дня на Вёшенскую спикировал немецкий самолёт. Стервятник, облетев станицу, полетел вдоль улицы и стал сбрасывать бомбы. Аня едва успела добежать до дому. С тех пор авианалёты, артиллерийские обстрелы стали обыденностью. Как вспоминает Анна Ивановна, бомбёжки стали ежедневными, частенько приходилось сидеть в погребе.

Война войной, но учебные занятия шли своим чередом. Уже за школьной партой Анна определилась с выбором профессии. Когда она начала учиться в 9 классе, к ним в класс пришёл представитель Вёшенского педучилища и пригласил желающих школьников пойти к ним учиться на учителя. Среди нескольких учеников, принявших это предложение, была и Аня. Вот так она стала студенткой педучилища.

Когда немцы подошли вплотную к Дону, стало не до учёбы. Аня вместе с мамой и младшими сестрёнкой и братишкой, взяв корову, телёночка, харчи, на двух быках, предоставленных лесхозом, уехали к родственникам в хутор Ушаковский. Там мама устроилась на местную мельницу рабочей, а Аня помогала ей во всём: нянчила младших, управлялась с коровой, выполняла другую нелёгкую повседневную работу по хозяйству.

Конечно, дел было много, но как вспоминает сегодня Анна Ивановна, думали тогда только об одном — чтобы поесть. Нам, живущим во времена пищевого изобилия, невозможно до конца понять то чувство голода, которое преследовало людей в годы войны.

Время шло. Вскоре на фронте произошёл перелом. Красная Армия погнала врага на запад. В донских хуторах и станицах появились пленные. «Однажды я пошла к колодцу за водой и увидела, как гонят колонну пленных. По-моему, это были итальянцы, вспоминает Анна Ивановна. Они попросили напиться. Я им дала ведро с водой. Они были очень измождённые. Потом я видела множество трупов пленных солдат, лежавших вдоль дороги».

С отходом фронта на запад возобновились занятия в педагогическом училище. Аня продолжила познавать основы педагогического мастерства, а в летнее время вместе с другими студентами работали на колхозных полях, где собирали колоски, на делянках лесхоза, где сажали саженцы сосен. Даже с клопом-черепашкой студентам довелось повоевать. Насекомых-вредителей собирали вручную, ссыпали в большие ямы, где их сжигали. «В общем, гоняли на все работы», — вспоминает Анна Ивановна.

Так в учёбе и работе пролетели самые сложные годы. В первом послевоенном 1946 году Анна Ивановна окончила педагогическое училище. Даже в те времена устроиться учителем в большом населённом пункте было непросто. В Вёшенской и поблизости мест не было. Вскоре стало известно, что требуются учителя в станицу Мешковскую в соседнем районе. Анна Ивановна с другими выпускницами — молодыми учителями пешком отправилась в Мешковскую.

Уже на месте выяснилось, что требуется учительница начальных классов в соседний (ныне не существующий) хутор Калмыковский. В этом хуторе Анна Ивановна не только начала свою педагогическую карьеру, но и вскоре вышла замуж за Петра Герасимовича Рекункова, работавшего в Мешковской судебным исполнителем.

Именно по инициативе Петра Герасимовича молодая семья Рекунковых вскоре переселилась в станицу Казанскую. Здесь они поселились в купленном старинном курене, на перекрёстке улиц Тимирязева и М. Горького. В этом добротном доме, которому уже лет 200, Анна Ивановна благополучно живёт до сих пор. Здесь, в Верхнедонском районе, у А.И. Рекунковой сложилась долгая педагогическая карьера.

Будучи по специальности учителем начальных классов, она более чем за 40 лет педагогического стажа успела поработать и в вечерней школе, при необходимости подменяла учителей немецкого языка и биологии. Самое большое время — 27 лет — она проработала в Поповской школе. Для многих учеников, родителей, коллег-педагогов Анна Ивановна стала образцом учителя.

С неё пример взяла и младшая дочь Галина, которая также посвятила себя деятельности в сфере педагогики. А.И. Рекункова заработала немало почётных наград — медали «Ветеран труда», «За доблестный труд», значок «Победитель социалистического соревнования».

Но главными её наградами, пожалуй, можно считать уважение родителей и коллег, любовь учеников. В долгой жизни Анны Ивановны было немало как тяжёлых, так и радостных дней. Она на себе ощутила и тяготы военного времени, и послевоенные трудности восстановления народного хозяйства, искренне радовалась победному маю 45-го и послевоенным достижениям нашей страны. Что такое патриотизм, А.И. Рекункова, как и все люди её поколения, знает не только на словах, поэтому и воспитывала у своих учеников лучшие гражданские чувства своим личным примером.

* * *
Интернациональный долг Галины

Медсестра Галина Николаевна Коршунова исполнять интернациональный долг в Афганистане отправилась добровольно. Заканчивая в 1978 году Казанскую среднюю школу, Галя Гончарова и не думала, что через несколько лет ей придётся участвовать в настоящей жестокой войне. Девушка выбрала очень нужную и, на первый взгляд, мирную профессию медицинской сестры. После десятого класса она поступила в ростовское медицинское училище при областной клинической больнице №1.

Медицинской специальностью Галина овладевала не только в теории, но и на практике: работала санитаркой в больнице, а обучение продолжала на вечернем отделении. После окончания училища в 1981 году она продолжила работать в областной больнице медсестрой.

Вскоре Галина перешла в окружной военный госпиталь №1602, в отделение травматологии. Туда регулярно доставляли раненых из Афганистана: военнослужащих ограниченного воинского контингента Советской Армии на территории этой страны. Поэтому ещё на донской земле Галина стала принимать активное участие в оказании медицинской помощи раненым воинам-«афганцам».

В 1985 году Галине как опытной медсестре пришло приглашение из военкомата отправиться в Афганистан для работы в полевом госпитале. Она, сознавая свой медицинский и гражданский долг, это предложение приняла.

И уже в ноябре того же года в возрасте 25 лет Галина Николаевна на самолёте с пересадкой в Ташкенте прилетела в Кабул. Через несколько дней с группой медработников она прибыла в город Пули-Хумри, рядом с которым располагался наш военный госпиталь.

«До Кундуза мы долетели на вертолёте, а далее поехали по горным дорогам в составе военной автоколонны, — вспоминает Галина Николаевна. — На месте распределили в привычное мне хирургическое отделение. Сам госпиталь, подсобные и жилые помещения для персонала, сделанные из модульных конструкций, находились на отдельном участке за колючей проволокой».

Здесь же на закрытой территории было всё необходимое для того, чтобы не выходить за пределы нашего городка. Работали посменно по 12 часов: с 8 до 20 часов, а после дня отдыха с 20 часов до 8 утра. Раненым бойцам в госпитале оказывали первую помощь, затем отправляли в Кабул, если ранение было серьёзным, переправляли в Союз. Раненых доставляли практически с поля боя, и часто их было много.

Поначалу было страшно, а потом уже привычно.

«В этом госпитале я и проработала два года. Изредка удавалось неофициально выезжать на местные торжища — дуканы. Там приходилось общаться с местными жителями, которые внешне были весьма доброжелательны, особенно к нам — женщинам. А что у них было в душе, чем они занимались под покровом ночи, можно только гадать. Чем ещё запомнился Афганистан? Жарой, пыльными бурями, величественными горами, окружавшими низину, в которой находился госпиталь, периодическими толчками землетрясений».

По окончанию срока командировки Галина благополучно вернулась на прежнее место работы в ростовский госпиталь. Но, как заметила она, везде хорошо, а дома лучше. Поэтому выйдя замуж в 1989 году за Юрия Васильевича Коршунова, Галина Николаевна вернулась в станицу Казанскую. С тех пор она работает медсестрой хирургического отделения центральной районной больницы. Г.Н. Коршунова, не являясь военнослужащей, в 1988 году была награждена медалью «Воину-интернационалисту от благодарного афганского народа». В прошлом году ей вручили юбилейную медаль «В память 25-летия окончания боевых действий в Афганистане».
Наши новостные каналы

Подписывайтесь и будьте в курсе свежих новостей и важнейших событиях дня.

7 комментариев
Информация
Уважаемый читатель, чтобы оставлять комментарии к публикации, необходимо авторизоваться.
  1. +4
    21 сентября 2015 07:26
    Да уж..моя бабушка, и 9 душ детей мал, мала меньше..осталась в оккупации..
  2. +8
    21 сентября 2015 11:42
    Верховые станицы, как впрочем и низовые, хватнули лиха сполна. Поклон вам, мой народ.
  3. +2
    21 сентября 2015 12:59
    Честь и Слава вам ! и память наша - столько всего пережить.
  4. +2
    21 сентября 2015 13:20
    ....эпизод про батюшку был очень показателен...
    1. 0
      22 сентября 2015 05:39
      Цитата: хольгерт
      ...эпизод про батюшку был очень показателен...

      Ага, казалось бы, откуда у народа во время революции и после, была ненависть к попам.
      Кстати, нынешние батюшки тоже практически ничем не отличаются.
    2. 0
      23 сентября 2015 01:21
      И,что он вам показал...?
  5. +2
    21 сентября 2015 19:12
    Страшно все, не смог читать, моя родня хватанула все сполна.
    Мы казаки знаем, кто это сделал,, старое поминать не будем, а если, то весь мир перевернется.
    Русские помогут.
    Мой отец от голода один раз съел кусок мыла, думал сливочное масло.
    Страшное было время. Сталин возродил казачьи части в 1936 году. Хруща все мои предки ненавидели.

    Станица Слащевская, хутор Долгов или Долговский. Фамилия Блинков, рядом хутор откуда пошла фамилия. Федоров русская, Федорков казачья.
  6. 0
    21 сентября 2015 19:36
    Полина, Вы очень хорошо пишете! Читала и чуть не плакала.

«Правый сектор» (запрещена в России), «Украинская повстанческая армия» (УПА) (запрещена в России), ИГИЛ (запрещена в России), «Джабхат Фатх аш-Шам» бывшая «Джабхат ан-Нусра» (запрещена в России), «Талибан» (запрещена в России), «Аль-Каида» (запрещена в России), «Фонд борьбы с коррупцией» (запрещена в России), «Штабы Навального» (запрещена в России), Facebook (запрещена в России), Instagram (запрещена в России), Meta (запрещена в России), «Misanthropic Division» (запрещена в России), «Азов» (запрещена в России), «Братья-мусульмане» (запрещена в России), «Аум Синрике» (запрещена в России), АУЕ (запрещена в России), УНА-УНСО (запрещена в России), Меджлис крымскотатарского народа (запрещена в России), легион «Свобода России» (вооруженное формирование, признано в РФ террористическим и запрещено)

«Некоммерческие организации, незарегистрированные общественные объединения или физические лица, выполняющие функции иностранного агента», а так же СМИ, выполняющие функции иностранного агента: «Медуза»; «Голос Америки»; «Реалии»; «Настоящее время»; «Радио свободы»; Пономарев; Савицкая; Маркелов; Камалягин; Апахончич; Макаревич; Дудь; Гордон; Жданов; Медведев; Федоров; «Сова»; «Альянс врачей»; «РКК» «Центр Левады»; «Мемориал»; «Голос»; «Человек и Закон»; «Дождь»; «Медиазона»; «Deutsche Welle»; СМК «Кавказский узел»; «Insider»; «Новая газета»