Грузия стоит перед угрозой дальнейшего дробления
Грузия стоит перед угрозой дальнейшего дробления. После войны августа 2008 года и признания Россией независимости Южной Осетии и Абхазии, процесс дезинтеграции грузинского государства может получить дальнейшее развитие. В стране вновь могут быть активизированы очаги самого различного сепаратизма.
Причём, речь идёт даже не о традиционных проблемных южных регионах республики, где компактно живут национальные меньшинства Грузии - армяне и азербайджанцы. Их автономные и сепаратистские настроения пока не поддерживаются из Азербайджана и Армении. Это отодвигает вероятность обострения ситуации областях Джавахети и Квемо Картли на некоторое время. Более сильны сепаратистские настроения в ряде западных грузинских областях страны, к примеру, в Мегрелии (Самегрело) и Сванетии.
Обе эти исторические области расположены на западе грузинского государства, по соседству с Абхазией. Они отличаются тем, что местное население (мингрелы-мегрелы и сваны) использует в повседневно жизни свои языки - мегрельский и сванский, которые отличаются от литературного грузинского языка. До переписи 1926 года сваны и мегрелы считались отдельными народами, только с 1930-х годов их стали включать в число грузин.
Среди ученых-языковедов, как в Грузии, так и в мире сложилось практически единодушное мнение, что мегрельский и сванский языки не являются диалектами грузинского языка. Это отдельные языки, но они входят в картвельскую языковую семью. Если изучить историю последних нескольких столетий этих областей, то видно, что подавляющее большинство сванов и мегрелов, говорило только на своих языках, а грузинским языком в той или иной степени владели лишь высшие сословия - феодалы и духовенство. Такая ситуация существовала вплоть до середины XIX века, а в некоторых сельских местечках - вплоть до середины XX века.
Интеграционные процессы в 19 и особенно 20 столетии – экономическое и культурное развитие региона, миграции населения и пр., привели к тому, что возникло двуязычие. Официальная сфера, образование, литература, СМИ функционировали на грузинском и русском (до развала СССР) языках.
После же развала СССР и особенно в 2000-е годы Тбилиси вёл политику консолидации нации, строительства грузинского государства-нации. В этом государстве нет места национальным меньшинствам, все должны стать грузинами. Вся система (культурная, языковая, образовательная политика) способствует тому, чтобы оказывать максимальное благоприятствование только одному, государственному языку.
Именно эта политика грузинского национализма, во многом, стала причиной войны августа 2008 года и отделения Южной Осетии и Абхазии. Могла, при других обстоятельствах, стать независимой и Аджария. Такое давление не может не вызвать рост напряженности среди части населения и интеллигенции Мегрелии и Сванетии, ориентированной на сохранение культурной и региональной самобытности. К тому же определённую роль играет фактор соседней Абхазии, к которой также проживают сваны и мегрелы. Часть из них граждане России, к ним не применимы привычные меры запугивания и давления, они смотрят российские телеканалы (запрещённые в Грузии). Все это, в сочетании с культурными, родственными и другими связями с местным населением Сванетии и Мегрелии, делает эти общины очень неудобными и опасными потенциальными противниками режима Михаила Саакашвили.
Надо отметить, что фактор этнической принадлежности играл в истории постсоветской Грузии значительную роль. Первый президент грузинского государства Звиад Гамсахурдия (1991-1993) был происхождению мегрелом и опирался на Мегрелию. Именно эта область стала опорой для сил верных бывшему президенту. Хотя надежда Гамсахурдии на сванов не оправдалась, они его не поддержали.
Сван Джаба Иоселиани в 1989 году организовал военизированную националистическую группировку «Мхедриони» и его движение сыграло ключевую роль в приходе к власти гурийца Эдуарда Шеварднадзе (президент Грузии в 1995-2003 годы). Их обоих ненавидели в Мегрелии и поэтому мегрелы стали опорой Саакашвили для т. н. «революции роз» (2003 год). Михаил Саакашвили и его команда воспользовались тем, что сам будущий президент был наполовину мегрелом (по матери) и недовольством политикой гурийца Шеварднадзе, который опирался на своих родственников и выходцев из Гурии.
Саакашвили понимает важность Мегрелии и Сванетии, поэтому ряд его сподвижников, к примеру, братья Ахалая (один из них Б. Ахалая – министр обороны), мегрелы. Он регулярно посещает эти области, демонстрируя «близость» к народу (ночует в домах местных жителей и пр.). Значительные средства идут на инфраструктурные проекты, развивают туристическую сферу. Но есть большие сомнения, достигнут ли проекты Саакашвили большого успеха. Так ни Сигнаги, ни Кутаиси, где провели реконструкцию центра не стали туристическими центрами даже регионального уровня. Сомнительно, что и Местия (Сванетия) и Анаклия (Мегрелия), которые усиленно рекламирует лично грузинский президент, станут международными центрами туризма.
С военной точки зрения, надо учитывать тот факт, что в Сванетию ведёт всего одна горная дорога и если жители Верхней Сванетии пожелают, то блокировать её несложно. В результате этого под контролем мятежников может оказаться плотина крупнейшей электростанции Грузии - Ингури ГЭС, а это станет мощнейшим ударом по позиции нынешнего режима, который и так вызывает у части населения отвращение. Это показали сравнительно недавние волнения в Грузии – в мае 2011 года, когда на улицы Тбилиси вышли тысячи людей.
Таким образом, мы может в среднесрочной перспективе увидеть продолжении дробления Грузии, т. к. в западных областях Грузии, в Мегрелии и Сванетии, сейчас существует довольно значительный потенциал для сепаратизма. Такую же ситуацию можно увидеть и в Аджарии. Политика Тбилиси, которая направлена на ассимиляцию местного населения и ликвидацию региональных языков, рано или поздно может встретить сопротивление. К тому же местное население недовольно тяжёлой экономической ситуацией, которая вызвана закрытием для Грузии традиционного и важнейшего рынка сбыта в России. Попытки режима Саакашвили изменить эту ситуацию, создав зоны международного туризма, вряд ли приведут к успеху. Близость к зоне потенциального конфликта отпугивает людей.
Причём, речь идёт даже не о традиционных проблемных южных регионах республики, где компактно живут национальные меньшинства Грузии - армяне и азербайджанцы. Их автономные и сепаратистские настроения пока не поддерживаются из Азербайджана и Армении. Это отодвигает вероятность обострения ситуации областях Джавахети и Квемо Картли на некоторое время. Более сильны сепаратистские настроения в ряде западных грузинских областях страны, к примеру, в Мегрелии (Самегрело) и Сванетии.
Обе эти исторические области расположены на западе грузинского государства, по соседству с Абхазией. Они отличаются тем, что местное население (мингрелы-мегрелы и сваны) использует в повседневно жизни свои языки - мегрельский и сванский, которые отличаются от литературного грузинского языка. До переписи 1926 года сваны и мегрелы считались отдельными народами, только с 1930-х годов их стали включать в число грузин.
Среди ученых-языковедов, как в Грузии, так и в мире сложилось практически единодушное мнение, что мегрельский и сванский языки не являются диалектами грузинского языка. Это отдельные языки, но они входят в картвельскую языковую семью. Если изучить историю последних нескольких столетий этих областей, то видно, что подавляющее большинство сванов и мегрелов, говорило только на своих языках, а грузинским языком в той или иной степени владели лишь высшие сословия - феодалы и духовенство. Такая ситуация существовала вплоть до середины XIX века, а в некоторых сельских местечках - вплоть до середины XX века.
Интеграционные процессы в 19 и особенно 20 столетии – экономическое и культурное развитие региона, миграции населения и пр., привели к тому, что возникло двуязычие. Официальная сфера, образование, литература, СМИ функционировали на грузинском и русском (до развала СССР) языках.
После же развала СССР и особенно в 2000-е годы Тбилиси вёл политику консолидации нации, строительства грузинского государства-нации. В этом государстве нет места национальным меньшинствам, все должны стать грузинами. Вся система (культурная, языковая, образовательная политика) способствует тому, чтобы оказывать максимальное благоприятствование только одному, государственному языку.
Именно эта политика грузинского национализма, во многом, стала причиной войны августа 2008 года и отделения Южной Осетии и Абхазии. Могла, при других обстоятельствах, стать независимой и Аджария. Такое давление не может не вызвать рост напряженности среди части населения и интеллигенции Мегрелии и Сванетии, ориентированной на сохранение культурной и региональной самобытности. К тому же определённую роль играет фактор соседней Абхазии, к которой также проживают сваны и мегрелы. Часть из них граждане России, к ним не применимы привычные меры запугивания и давления, они смотрят российские телеканалы (запрещённые в Грузии). Все это, в сочетании с культурными, родственными и другими связями с местным населением Сванетии и Мегрелии, делает эти общины очень неудобными и опасными потенциальными противниками режима Михаила Саакашвили.
Надо отметить, что фактор этнической принадлежности играл в истории постсоветской Грузии значительную роль. Первый президент грузинского государства Звиад Гамсахурдия (1991-1993) был происхождению мегрелом и опирался на Мегрелию. Именно эта область стала опорой для сил верных бывшему президенту. Хотя надежда Гамсахурдии на сванов не оправдалась, они его не поддержали.
Сван Джаба Иоселиани в 1989 году организовал военизированную националистическую группировку «Мхедриони» и его движение сыграло ключевую роль в приходе к власти гурийца Эдуарда Шеварднадзе (президент Грузии в 1995-2003 годы). Их обоих ненавидели в Мегрелии и поэтому мегрелы стали опорой Саакашвили для т. н. «революции роз» (2003 год). Михаил Саакашвили и его команда воспользовались тем, что сам будущий президент был наполовину мегрелом (по матери) и недовольством политикой гурийца Шеварднадзе, который опирался на своих родственников и выходцев из Гурии.
Саакашвили понимает важность Мегрелии и Сванетии, поэтому ряд его сподвижников, к примеру, братья Ахалая (один из них Б. Ахалая – министр обороны), мегрелы. Он регулярно посещает эти области, демонстрируя «близость» к народу (ночует в домах местных жителей и пр.). Значительные средства идут на инфраструктурные проекты, развивают туристическую сферу. Но есть большие сомнения, достигнут ли проекты Саакашвили большого успеха. Так ни Сигнаги, ни Кутаиси, где провели реконструкцию центра не стали туристическими центрами даже регионального уровня. Сомнительно, что и Местия (Сванетия) и Анаклия (Мегрелия), которые усиленно рекламирует лично грузинский президент, станут международными центрами туризма.
С военной точки зрения, надо учитывать тот факт, что в Сванетию ведёт всего одна горная дорога и если жители Верхней Сванетии пожелают, то блокировать её несложно. В результате этого под контролем мятежников может оказаться плотина крупнейшей электростанции Грузии - Ингури ГЭС, а это станет мощнейшим ударом по позиции нынешнего режима, который и так вызывает у части населения отвращение. Это показали сравнительно недавние волнения в Грузии – в мае 2011 года, когда на улицы Тбилиси вышли тысячи людей.
Таким образом, мы может в среднесрочной перспективе увидеть продолжении дробления Грузии, т. к. в западных областях Грузии, в Мегрелии и Сванетии, сейчас существует довольно значительный потенциал для сепаратизма. Такую же ситуацию можно увидеть и в Аджарии. Политика Тбилиси, которая направлена на ассимиляцию местного населения и ликвидацию региональных языков, рано или поздно может встретить сопротивление. К тому же местное население недовольно тяжёлой экономической ситуацией, которая вызвана закрытием для Грузии традиционного и важнейшего рынка сбыта в России. Попытки режима Саакашвили изменить эту ситуацию, создав зоны международного туризма, вряд ли приведут к успеху. Близость к зоне потенциального конфликта отпугивает людей.
Информация