Безымянные чемпионы
Руку снайпера направляют инстинкт и опыт
«В этой профессии романтического или героического на самом деле мало. Девиз снайпера «Низость, подлость и коварство». Чем ближе ты смог подобраться к противнику, тем лучше. Да хоть в упор стреляй, самое главное – выполни задачу», – признался «Военно-промышленному курьеру» бывший офицер российской спецслужбы.
В 70–80-е годы в советских подразделениях специального назначения КГБ и МВД, а позже и в отрядах спецназа российских спецслужб отдельных снайперских подразделений не существовало. Были так называемые внештатники, вооруженные автоматическими винтовками Драгунова, которые хотя и обучались по отдельной программе, фактически мало чем отличались от обычных бойцов.
«Де-факто он снайпер, а де-юре берет автомат и пошел в штурмовую группу», – вспоминает один из собеседников издания.
Начали с нуля
Первыми среди стран СНГ к идее создания штатных снайперских подразделений пришли на Украине, где не только сформировали в составе подразделения «А» СБУ отдельную группу, но и вооружили ее высокоточными стрелковыми комплексами, в частности американскими винтовками фирмы «Блейзер».
В России спецслужбы задумались о развитии снайпинга только после захвата заложников в роддоме Буденновска и последовавшей за этим специальной операции, в которой приняли участие сотрудники спецподразделений как из ФСБ (в то время ФСК), так и из МВД, а также военнослужащие внутренних войск.
Для штурма роддома были выделены снайперы, но их работа оказалась не совсем эффективной. Стало понятно, что нужны специализированные подразделения, укомплектованные бойцами, прошедшими обучение по отдельной программе.
Первыми разработку программы боевой подготовки снайперов начали в Федеральной службе контрразведки, чьи сотрудники не только проанализировали все имеющиеся на тот момент документы, но и подняли архивные, в частности времен Великой Отечественной и Гражданской войн.
Сразу стало понятно, что все придется создавать фактически с нуля. На тот момент последняя программа боевой подготовки, написанная именно для снайперов, датировалась 1952 годом, а все последующие были ее перепечаткой с некоторыми косметическими изменениями.
Часто сотрудников спецподразделений ФСБ критикуют за то, что большое внимание при разработке новой программы они уделяли иностранному опыту, в частности американскому.
«Ничего странного в этом нет. Только две страны в мирное время не прекращали подготовку снайперов – США и, если мне не изменяет память, Австралия. Все остальные действуют по принципу «Есть война, значит, нужно готовить снайперов, войны нет – снайперов можно разгонять». Это касается и Европы, и СССР после Великой Отечественной. Но снайперская школа на пустом месте не рождается, это же опыт, накапливаемый десятилетиями. Мы очень внимательно изучили американские наработки, чтобы взять лучшее и внедрить у нас», – уточнил один из собеседников «ВПК».
В новой программе боевой подготовки было установлено, что снайперы должны действовать парой. С самого начала стало понятно, какие задачи снайперы будут выполнять на позициях, а также время, необходимое на выполнение этих задач. И было решено, что старший в паре (тот, кто производит выстрел) должен вести и расчеты для ввода поправок, а второй номер осуществляет наблюдение и корректирует стрельбу.
«У американских «зеленых беретов» старший в паре тот, кто ведет наблюдение. Он же рассчитывает поправки и выдает готовое решение первому номеру, который и стреляет. Мы отказались от такого подхода. Когда стрелок старший в паре и сам все считает, а также вводит поправки, ему во многом помогает опыт. Если просто дают задание, к нему можно отнестись недостаточно критично», – поясняет собеседник «Военно-промышленного курьера».
По вновь созданной программе наших снайперов готовили не только для высокоточной стрельбы, но и для наведения и корректировки артиллерийского огня и авиации. «Вначале думали, что все можем сами. Но потом, когда поняли, что не хватает техники стрельбы, пришли к детскому тренеру, у которого целый год учились правильно лежать, дышать, нажимать на спусковой крючок, расслабляться… После этого резко возросло качество стрельбы, особенно на дальние дистанции», – вспоминает бывший спецназовец.
К началу второй чеченской войны снайперы спецподразделений ФСБ достигли достаточно высокого уровня, показав отличные результаты не только на соревнованиях, но и в служебно-боевой деятельности. Поэтому именно к ним за помощью и обратилось Минобороны, когда в военном ведомстве начали создавать специализированные роты, учебные курсы и т. д.
В то же время Министерство внутренних дел предпочло разрабатывать программу боевой подготовки снайперов самостоятельно. Однако спустя какое-то время все же обратилось за помощью в Федеральную службу безопасности.
В 2006 году представители ФСБ впервые приняли участие в проходившем в Будапеште чемпионате мира по стрельбе среди армейских и полицейских снайперов, где к удивлению всех участников сразу же завоевали первое место. Именно эта победа, как считается, подвела итог многолетней работе, начавшейся после теракта в Буденновске.
«Когда сотрудники поехали первый раз на чемпионат, их там никто всерьез не воспринимал. Да и задача ставилась простая – принять участие, понять систему. Но немножечко увлеклись и сразу же заняли первое место», – говорит один из участников тех состязаний.
Следует отметить, что венгерский чемпионат не только один из самых престижных, но и достаточно сложный, требующий от участников и высокого уровня подготовки, и опыта. В день соревнующиеся делали по 18–20 упражнений, рассчитанных всего на один, максимум на два выстрела. К концу работы выматывались полностью.
Фактор Купера
Первоначально во вновь созданном снайперском подразделении использовались винтовки МЦ-116. Но уже в 1997 году были закуплены британские AW, разработанные чемпионом мира по стрельбе Малькольмом Купером.
AW (расшифровывается как Arctic Warfare) – серьезная модернизация принятой в 80-х годах на вооружение британской армии снайперской винтовки L96. Та в свою очередь создавалась в начале 90-х по заказу шведских военных для действия в экстремальных арктических условиях. Позже новый высокоточный стрелковый комплекс закупили военные ведомства и спецслужбы более чем 20 стран.
«Это то, что называют человеческим фактором в истории. В России были люди, близко знакомые с Малькольмом Купером. Он ведь не только создатель винтовки, а в первую очередь четырехкратный чемпион мира по стрельбе. Создав AW, он показал ее своим друзьям, спортивным стрелкам из России», – вспоминает один из ветеранов российского снайпинга.
Британская винтовка заинтересовала российских спецназовцев, и после недолгих споров ее стали закупать, причем сразу две модели – под патрон .308Win и под .338Lapua-Magnum. Чуть позже в дополнение к AW были закуплены финские винтовки TRG.
В свое время Купер говорил, что лучшая в мире – это его винтовка, а вторая – финская Sako TRG. С точки зрения их боевого применения нашими снайперами примерно так и оказалось.
У каждого свой почерк
В чем разница между полицейским и военным снайпером? Она из области применения: полицейский работает в городах и населенных пунктах, где дальность стрельбы не превышает 250–300 метров. Но от него требуется очень точный единственный выстрел. При проведении антитеррористических мероприятий стрелять нужно не просто в террориста, а в область мгновенно-смертельного ранения, утверждают специалисты.
Организм человека условно подразделяется на три зоны. Первая – мгновенно-смертельного ранения (МСР), при поражении которой террорист умирает на так называемом расслаблении своей психофизиомоторики и не может нажать на спусковой крючок или детонатор.
Вторая – зона смертельного ранения (СР), при попадании в нее снайпером террорист хоть и погибает моментально, но еще что-то успевает сделать. Третья – зона ранения, попадание в которую не приводит к мгновенной смерти.
Многие считают, что зона МСР – вся голова. Это не так. Полицейскому снайперу нужно попасть первым и единственным выстрелом в зону мозжечка и продолговатого мозга. Если смотреть анфас, это треугольник, соединяющий глаза и кончик носа, а сбоку – только маленькая точка за ухом.
Остальная часть головы – зона СР. Малейший промах приведет к тому, что террорист перед смертью успеет либо убить заложника, либо взорвать бомбу.
Зона мгновенно-смертельного ранения – всего лишь около десяти сантиметров. Среднестатистическая снайперская винтовка стреляет с точностью 1 МОА (угловая минута). То есть, грубо говоря, три сантиметра на сто метров. Поэтому чтобы гарантированно попасть в МСР, снайпер должен стрелять с дальности не более 300 метров, а то и ближе.
Работа военного снайпера подразумевает стрельбу на большую дальность, зачастую свыше километра. В случае промаха военный может произвести повторный выстрел, внеся необходимые поправки.
«Для полицейского снайпера неважен вес самой винтовки, ведь его все равно привезут к месту операции. Ну пройдет он или пробежит определенное расстояние – не надорвется. Поэтому более тяжелые винтовки для полицейских снайперов даже предпочтительнее при небольшом калибре. А для военного снайпинга масса и размеры оружия, вес боеприпасов имеют важнейшее значение. Ведь нужно не только дойти до места операции, но и вернуться, а еще и выполнить задачу», – объясняет собеседник.
Зато проблема маскировки на местности едина как для полицейского, так и для военного снайпера. Если мы говорим о расстоянии, то нет такой маскировки, где бы снайперу было абсолютно удобно. Конечно, он может залезть под землю, потом, как черт из табакерки, выпрыгнуть и выстрелить в упор. Но если снайперу приходится работать на открытой местности, то минимальная дистанция, куда он может подползти, – 90–110 метров от цели. Если подберется ближе, его увидят. Можно раствориться по фону, но все равно снайпер дышит, шевелится, производит нехарактерные для местности движения и его легко обнаружить.
При стрельбе на максимальные дистанции и на пределе возможностей винтовки у каждого свой специфический почерк. В качестве примера можно привести учения одного из снайперских подразделений, прошедшие в горах. В качестве мишеней, чтобы не бегать с одной вершины на другую, использовался специальный пластик, раскалывающийся при точном попадании пули.
Все цели были поражены с первого раза, но когда командир подразделения проверил расчеты и те поправки, что внесли снайперы перед открытием огня, оказалось, что у всех его подчиненных они сильно различались.
«При стрельбе на максимальную дальность каждый снайпер по-своему считает, наблюдает ветер, вносит корректировки. И здесь уже включается вторая составляющая – опыт. Зачастую ты даже сам не понимаешь, почему так довернул или именно туда вынес точку прицеливания. Поэтому в снайперском деле очень много субъективного. Да, на первоначальной стадии обучения, когда человека готовишь с нуля и до определенного уровня, есть какие-то штампы. Потом, когда ты уже переходишь этот уровень, появляется субъективизм», – делится ощущениями собеседник.
Но самое важное для снайпера – всегда реально оценивать свои возможности. «Если чего-то хочешь достичь, надо себе сказать правду, что ты можешь на сегодня. Ведь навыки стрельбы не врожденные, их надо приобретать и доводить до уровня инстинкта. Тогда и получается профессионал», – подытоживает опытный снайпер.
«В этой профессии романтического или героического на самом деле мало. Девиз снайпера «Низость, подлость и коварство». Чем ближе ты смог подобраться к противнику, тем лучше. Да хоть в упор стреляй, самое главное – выполни задачу», – признался «Военно-промышленному курьеру» бывший офицер российской спецслужбы.
В 70–80-е годы в советских подразделениях специального назначения КГБ и МВД, а позже и в отрядах спецназа российских спецслужб отдельных снайперских подразделений не существовало. Были так называемые внештатники, вооруженные автоматическими винтовками Драгунова, которые хотя и обучались по отдельной программе, фактически мало чем отличались от обычных бойцов.
«Де-факто он снайпер, а де-юре берет автомат и пошел в штурмовую группу», – вспоминает один из собеседников издания.
Начали с нуля
Первыми среди стран СНГ к идее создания штатных снайперских подразделений пришли на Украине, где не только сформировали в составе подразделения «А» СБУ отдельную группу, но и вооружили ее высокоточными стрелковыми комплексами, в частности американскими винтовками фирмы «Блейзер».
В России спецслужбы задумались о развитии снайпинга только после захвата заложников в роддоме Буденновска и последовавшей за этим специальной операции, в которой приняли участие сотрудники спецподразделений как из ФСБ (в то время ФСК), так и из МВД, а также военнослужащие внутренних войск.Для штурма роддома были выделены снайперы, но их работа оказалась не совсем эффективной. Стало понятно, что нужны специализированные подразделения, укомплектованные бойцами, прошедшими обучение по отдельной программе.
Первыми разработку программы боевой подготовки снайперов начали в Федеральной службе контрразведки, чьи сотрудники не только проанализировали все имеющиеся на тот момент документы, но и подняли архивные, в частности времен Великой Отечественной и Гражданской войн.
Сразу стало понятно, что все придется создавать фактически с нуля. На тот момент последняя программа боевой подготовки, написанная именно для снайперов, датировалась 1952 годом, а все последующие были ее перепечаткой с некоторыми косметическими изменениями.
Часто сотрудников спецподразделений ФСБ критикуют за то, что большое внимание при разработке новой программы они уделяли иностранному опыту, в частности американскому.
«Ничего странного в этом нет. Только две страны в мирное время не прекращали подготовку снайперов – США и, если мне не изменяет память, Австралия. Все остальные действуют по принципу «Есть война, значит, нужно готовить снайперов, войны нет – снайперов можно разгонять». Это касается и Европы, и СССР после Великой Отечественной. Но снайперская школа на пустом месте не рождается, это же опыт, накапливаемый десятилетиями. Мы очень внимательно изучили американские наработки, чтобы взять лучшее и внедрить у нас», – уточнил один из собеседников «ВПК».
В новой программе боевой подготовки было установлено, что снайперы должны действовать парой. С самого начала стало понятно, какие задачи снайперы будут выполнять на позициях, а также время, необходимое на выполнение этих задач. И было решено, что старший в паре (тот, кто производит выстрел) должен вести и расчеты для ввода поправок, а второй номер осуществляет наблюдение и корректирует стрельбу.
«У американских «зеленых беретов» старший в паре тот, кто ведет наблюдение. Он же рассчитывает поправки и выдает готовое решение первому номеру, который и стреляет. Мы отказались от такого подхода. Когда стрелок старший в паре и сам все считает, а также вводит поправки, ему во многом помогает опыт. Если просто дают задание, к нему можно отнестись недостаточно критично», – поясняет собеседник «Военно-промышленного курьера».
По вновь созданной программе наших снайперов готовили не только для высокоточной стрельбы, но и для наведения и корректировки артиллерийского огня и авиации. «Вначале думали, что все можем сами. Но потом, когда поняли, что не хватает техники стрельбы, пришли к детскому тренеру, у которого целый год учились правильно лежать, дышать, нажимать на спусковой крючок, расслабляться… После этого резко возросло качество стрельбы, особенно на дальние дистанции», – вспоминает бывший спецназовец.
К началу второй чеченской войны снайперы спецподразделений ФСБ достигли достаточно высокого уровня, показав отличные результаты не только на соревнованиях, но и в служебно-боевой деятельности. Поэтому именно к ним за помощью и обратилось Минобороны, когда в военном ведомстве начали создавать специализированные роты, учебные курсы и т. д.
В то же время Министерство внутренних дел предпочло разрабатывать программу боевой подготовки снайперов самостоятельно. Однако спустя какое-то время все же обратилось за помощью в Федеральную службу безопасности.
В 2006 году представители ФСБ впервые приняли участие в проходившем в Будапеште чемпионате мира по стрельбе среди армейских и полицейских снайперов, где к удивлению всех участников сразу же завоевали первое место. Именно эта победа, как считается, подвела итог многолетней работе, начавшейся после теракта в Буденновске.
«Когда сотрудники поехали первый раз на чемпионат, их там никто всерьез не воспринимал. Да и задача ставилась простая – принять участие, понять систему. Но немножечко увлеклись и сразу же заняли первое место», – говорит один из участников тех состязаний.
Следует отметить, что венгерский чемпионат не только один из самых престижных, но и достаточно сложный, требующий от участников и высокого уровня подготовки, и опыта. В день соревнующиеся делали по 18–20 упражнений, рассчитанных всего на один, максимум на два выстрела. К концу работы выматывались полностью.
Фактор Купера
Первоначально во вновь созданном снайперском подразделении использовались винтовки МЦ-116. Но уже в 1997 году были закуплены британские AW, разработанные чемпионом мира по стрельбе Малькольмом Купером.
AW (расшифровывается как Arctic Warfare) – серьезная модернизация принятой в 80-х годах на вооружение британской армии снайперской винтовки L96. Та в свою очередь создавалась в начале 90-х по заказу шведских военных для действия в экстремальных арктических условиях. Позже новый высокоточный стрелковый комплекс закупили военные ведомства и спецслужбы более чем 20 стран.
«Это то, что называют человеческим фактором в истории. В России были люди, близко знакомые с Малькольмом Купером. Он ведь не только создатель винтовки, а в первую очередь четырехкратный чемпион мира по стрельбе. Создав AW, он показал ее своим друзьям, спортивным стрелкам из России», – вспоминает один из ветеранов российского снайпинга.
Британская винтовка заинтересовала российских спецназовцев, и после недолгих споров ее стали закупать, причем сразу две модели – под патрон .308Win и под .338Lapua-Magnum. Чуть позже в дополнение к AW были закуплены финские винтовки TRG.
В свое время Купер говорил, что лучшая в мире – это его винтовка, а вторая – финская Sako TRG. С точки зрения их боевого применения нашими снайперами примерно так и оказалось.
У каждого свой почерк
В чем разница между полицейским и военным снайпером? Она из области применения: полицейский работает в городах и населенных пунктах, где дальность стрельбы не превышает 250–300 метров. Но от него требуется очень точный единственный выстрел. При проведении антитеррористических мероприятий стрелять нужно не просто в террориста, а в область мгновенно-смертельного ранения, утверждают специалисты.
Организм человека условно подразделяется на три зоны. Первая – мгновенно-смертельного ранения (МСР), при поражении которой террорист умирает на так называемом расслаблении своей психофизиомоторики и не может нажать на спусковой крючок или детонатор.
Вторая – зона смертельного ранения (СР), при попадании в нее снайпером террорист хоть и погибает моментально, но еще что-то успевает сделать. Третья – зона ранения, попадание в которую не приводит к мгновенной смерти.
Многие считают, что зона МСР – вся голова. Это не так. Полицейскому снайперу нужно попасть первым и единственным выстрелом в зону мозжечка и продолговатого мозга. Если смотреть анфас, это треугольник, соединяющий глаза и кончик носа, а сбоку – только маленькая точка за ухом.
Остальная часть головы – зона СР. Малейший промах приведет к тому, что террорист перед смертью успеет либо убить заложника, либо взорвать бомбу.
Зона мгновенно-смертельного ранения – всего лишь около десяти сантиметров. Среднестатистическая снайперская винтовка стреляет с точностью 1 МОА (угловая минута). То есть, грубо говоря, три сантиметра на сто метров. Поэтому чтобы гарантированно попасть в МСР, снайпер должен стрелять с дальности не более 300 метров, а то и ближе.
Работа военного снайпера подразумевает стрельбу на большую дальность, зачастую свыше километра. В случае промаха военный может произвести повторный выстрел, внеся необходимые поправки.
«Для полицейского снайпера неважен вес самой винтовки, ведь его все равно привезут к месту операции. Ну пройдет он или пробежит определенное расстояние – не надорвется. Поэтому более тяжелые винтовки для полицейских снайперов даже предпочтительнее при небольшом калибре. А для военного снайпинга масса и размеры оружия, вес боеприпасов имеют важнейшее значение. Ведь нужно не только дойти до места операции, но и вернуться, а еще и выполнить задачу», – объясняет собеседник.
Зато проблема маскировки на местности едина как для полицейского, так и для военного снайпера. Если мы говорим о расстоянии, то нет такой маскировки, где бы снайперу было абсолютно удобно. Конечно, он может залезть под землю, потом, как черт из табакерки, выпрыгнуть и выстрелить в упор. Но если снайперу приходится работать на открытой местности, то минимальная дистанция, куда он может подползти, – 90–110 метров от цели. Если подберется ближе, его увидят. Можно раствориться по фону, но все равно снайпер дышит, шевелится, производит нехарактерные для местности движения и его легко обнаружить.
При стрельбе на максимальные дистанции и на пределе возможностей винтовки у каждого свой специфический почерк. В качестве примера можно привести учения одного из снайперских подразделений, прошедшие в горах. В качестве мишеней, чтобы не бегать с одной вершины на другую, использовался специальный пластик, раскалывающийся при точном попадании пули.
Все цели были поражены с первого раза, но когда командир подразделения проверил расчеты и те поправки, что внесли снайперы перед открытием огня, оказалось, что у всех его подчиненных они сильно различались.
«При стрельбе на максимальную дальность каждый снайпер по-своему считает, наблюдает ветер, вносит корректировки. И здесь уже включается вторая составляющая – опыт. Зачастую ты даже сам не понимаешь, почему так довернул или именно туда вынес точку прицеливания. Поэтому в снайперском деле очень много субъективного. Да, на первоначальной стадии обучения, когда человека готовишь с нуля и до определенного уровня, есть какие-то штампы. Потом, когда ты уже переходишь этот уровень, появляется субъективизм», – делится ощущениями собеседник.
Но самое важное для снайпера – всегда реально оценивать свои возможности. «Если чего-то хочешь достичь, надо себе сказать правду, что ты можешь на сегодня. Ведь навыки стрельбы не врожденные, их надо приобретать и доводить до уровня инстинкта. Тогда и получается профессионал», – подытоживает опытный снайпер.
Информация