Боже, царя храни…
Вопросы своей личной безопасности русские императоры всецело доверяли воле Господней
Этим материалом «Русская планета» открывает серию публикаций, посвященных охране первых лиц государства Российского — от царей до президентов.
На протяжении многих веков жизни русских правителей угрожали интриги и заговоры, дворцовые перевороты и заграничные интересы, да и воля народа порой обращалась в масштабные бунты и жестокие террористические акты. Петр III , Павел I и Александр II были убиты, покушения совершались на Александра III и Николая II.
Постоянное наличие противоречий, конфликтов и угроз — когда явных, а когда едва ощущаемых — заставляло царское окружение заботиться о существовании и безопасности помазанника Божьего. Но подойти к этой проблеме со всей серьезностью мешало мировоззрение самих царей-императоров. Да и те, кому поручалась императорская охрана, часто оказывались не способными оправдать высокое доверие…
Собственная Его Императорского Величества охрана: 1550–1825
От стрельцов до лейб-гвардии
Первые письменные сведения о служилых людях, имеющих отношение к царской охране, относятся к правлению Ивана IV (Грозного). Так, в приговоре Боярской думы в августе 1555 года фигурирует решение о наделении землей рядом с Московским Кремлем 2 тысяч дворцовых стрельцов, что объяснялось необходимостью их постоянного нахождения рядом с царским дворцом.
Согласно некоторым данным прообраз современной личной охраны появился на Руси в ХVII столетии, в эпоху царствования Алексея Михайловича, прозванного в народе Тишайшим (1645–1676). Организацией охранной деятельности при дворе этого монарха занимался Артамон Сергеевич Матвеев.
Будучи человеком разносторонне одаренным, Артамон Матвеев проявил себя, говоря современным языком, не только как создатель системы государственной охраны, но и как талантливый контрразведчик и разведчик. Подобные яркие примеры мы не раз встретим и в более поздние времена. Это историческая данность. Именно руководство охраной или обеспечением личной безопасности первых лиц государства Российского всегда было делом избранных, доверенных и по меркам того или иного времени профессиональных людей. Случайных персонажей, за исключением мимолетных фигур «смутных времен», на этой должности российская история не знала. Говоря языком дипломатического эсперанто, начальник охраны всегда, пусть и негласно, входил в число самых влиятельных политиков государства Российского. Те, кто этого не понимал, получали от жизни уроки, порой весьма суровые...
Скрижали века XVII утверждают, что по поручению царя Алексея Михайловича Артамон Матвеев участвовал в важнейших «государевых делах». В частности, он выступил за выделение в Стрелецком приказе отдельных «ратных» (полицейских и охранных) функций стрелецких полков по отношению к жизнедеятельности царского еще не двора, но дворца. Тогда же «заботы» по охране царской особы и его досточтимой семьи, царских хором и дипломатического корпуса были упомянуты в официальных документах как отдельные задачи, отличные от всех прочих привычных простому и не очень люду функций стрельцов.
В XVIII веке, после победы в Северной войне 1700–1721 годов, Россия стала империей, изменился и статус главы государства. Заключив Ништадтский мирный договор со Швецией, Петр I принял титул императора. Изменения произошли и в системе организации охраны. Стрелецкое войско, расформированное после подавления восстания 1698 года, сменили первые гвардейские полки — Преображенский и Семеновский, которые Петр I основал в конце XVII века из тех самых полков, с которыми еще ребенком изображал «потешные баталии». Они по праву доверия императора и составили основу русской лейб-гвардии (от нем. Leib — «тело»), и на них были возложены функции охраны постоянных и временных императорских резиденций.
В 1724 году началась история особого подразделения — почетного караула кавалергардов. Петр I сформировал конную роту кавалергардов для выполнения функций почетного сопровождения и охраны во время коронации своей супруги императрицы Екатерины I. Сразу по окончании торжеств рота была распущена, однако практика временного создания кавалергардии для проведения отдельных торжественных церемоний сохранялась до конца ХVIII века. В качестве постоянного армейского подразделения Кавалергардский полк был образован в 1800 году при Павле I. Он вошел в состав гвардии и просуществовал более века, вплоть до конца 1917 года.
Сложившаяся при Петре I практика личной императорской охраны с некоторыми несущественными изменениями сохранялась вплоть до начала ХIХ столетия. Менялись названия полков и рот, их начальники, форма и знаки различия. Но так же, как и в предшествующий период, «профессиональных» подразделений охраны в строгом смысле слова не существовало. Эту почетную и, надо сказать, «хлебную» функцию по-прежнему выполняли различные придворные чины и воинские части.
Такое высокое положение само собой создавало все мыслимые и немыслимые условия для вмешательства армейской элиты в политику государства, влияния на действенное окружение императора. Исключить участие гвардии в дворцовых переворотах, если таковые задумывались, было практически невозможно. Сама система охраны тех лет возносила военных людей на орбиту дел государственных. И втянутые в политические процессы и хитро сплетаемые дворцовые интриги военные, которым указом государя-императора было поручено охранять его (и других венценосных особ), могли его же лишить не только престола, но и самой жизни. Это не российская особенность. Так же было и, например, в Древнем Риме, где, по утверждению историков, преторианская гвардия была причастна к убийствам более чем половины своих «охраняемых лиц».
Но все же выражение «История учит тому, что она ничему не учит» было бы здесь не вполне уместно. Участие гвардейцев в дворцовых переворотах XVIII века, убийстве императора Павла I в 1801 году и восстании декабристов в 1825-м заставило монархов и их окружение всерьез задуматься о создании именно профессиональной — пусть тогда это прилагательное еще и не нашло своего места в сознании царедворцев — государственной охраны.
14 декабря 1825 года вопрос личной безопасности Николая I и его семьи встал более чем остро. Одеваясь утром, Николай Павлович сказал своему «начальнику охраны и еже с этим» Александру Христофоровичу Бенкендорфу: «Сегодня вечером, может быть, нас обоих не будет более на свете, но, по крайней мере, мы умрем, исполнив наш долг». В самом деле, на стороне декабристов были значительные силы, и цареубийство как один из возможных вариантов развития событий ими не исключалось…
Вопросы своей личной безопасности русские императоры всецело доверяли воле Господней
Собственная Его Императорского Величества охрана: 1826-1866
«Где государь, там нет полиции»
После декабрьских событий на Сенатской площади, по окончании следствия, весной 1826 года император Николай I создает Отдельный корпус жандармов. Его главной задачей становится оперативная работа по обеспечению государственной безопасности в пределах Российской империи. 25 июня на должность шефа жандармов (аналог современного министра внутренних дел, но с неизмеримо большими полномочиями и влиянием) назначается Александр Христофорович Бенкендорф. И уже через неделю, 3 июля, император подписывает указ об образовании III Отделения в составе Собственной Его Императорского Величества канцелярии (С.Е.И.В.К.). В этот указ вошел и пункт о создании Главной Его Императорского Величества квартиры. Вот так стратегически мыслил герой Отечественной войны 1812 года граф Александр Бенкендорф. Именно в это время и именно эти структуры заложили фундамент специальных служб в области обеспечения личной безопасности первых лиц Российской империи.
Жандармы проходили специальные курсы. Изучали устройство корпуса, права и обязанности по ведению дознаний и переписок, специальные права и обязанности чинов управления железных дорог, политический розыск и историю революционного движения, антропометрию, шифры, секретную переписку.
Безусловно, новое подразделение формировалось не на пустом месте. До 1826 года в структуре Министерства внутренних дел действовала Особенная канцелярия под руководством Максима Яковлевича фон Фока. В записке от 14 июля 1826 года упоминалось о предупреждении «злоумышлений против особы государя императора». Это означало, что III Отделение в первую очередь обеспечивает личную безопасность царя и его окружения, тем самым оберегая, защищая, надежно обеспечивая «безопасность престола». При этом III Отделение, говоря современным языком, было, безусловно, структурой оперативной, но скорее аналитической, чем «постовой»: ее главными задачами были сбор и обобщение поступающей от агентуры и собранной своими силами информации.
В основу новой структуры была положена агентурная сеть, созданная фон Фоком. Поскольку главная опасность для трона, по мнению аналитиков Бенкендорфа, исходила из среды оппозиционного дворянства, то сеть должна была иметь агентов в этой злокозненной среде. Агенты в наличии имелись. В их число входили статский советник Нефедьев, граф Лев Соллогуб, коллежский советник Бландов, писатель и драматург Висковатов. О методах вербовки агентуры неспециалисты могут только догадываться, но курс изучения именно этих технологий является основным в любой современной «оперативной» академии.
При этом, памятуя о декабрьском восстании, особый интерес сотрудники III Отделения проявляли к армии, да и гвардия не была обойдена вниманием, поскольку именно военные уже не раз отличились как заговорщики и организаторы дворцовых переворотов. «Доверяй, но проверяй!» — больше добавить тут нечего.
Несмотря на всю серьезность принятых мер, император всея Руси в силу врожденного синдрома «богоизбранности» был архибеспечен в вопросах своей личной безопасности. Николай любил разгуливать по столице, выходить в народ, молиться в храмах, совершать паломничества в монастыри — и все это без охраны. Конечно, жандармы были предупреждены о такой «особенности» царя, но ни малейшего опыта работы в подобных ситуациях у них не было.
Александр Христофорович Бенкендорф в мундире Лейб-гвардии Жандармского полуэскадрона«Портрет А. Х. Бенкендорфа в мундире Лейб-гвардии Жандармского полуэскадрона», копия Егора Ботмана с картины Франца Крюгера, Музей Гвардии
Николай I любил прогуливаться в одиночку по одним и тем же маршрутам, так что многие подданные совершенно точно знали, куда и в какое время нужно пойти, чтобы встретить императора лицом к лицу.
В своей знаменитой книге «Москва и москвичи» Михаил Загоскин писал: «Вы посмотрели бы на Кремль тогда, как загудит наш большой колокол и русский царь, охваченный со всех сторон волнами бесчисленной толпы народа, пойдет через всю площадь свершать молебствие в Успенском соборе. — Как? — прервал Дюверние (французский путешественник. — РП). — Да неужели ваш государь идет по этой площади пешком при таком стечении народа?.. — Да, да, пешком; и даже подчас ему бывает очень тесно. — Что вы говорите!.. Но, вероятно, полиция?.. — Где государь, там нет полиции. — Помилуйте! Да как же это можно?.. Идти посреди беспорядочной толпы народа одному, без всякой стражи... — Я вижу, господа французы, — сказал я, взглянув почти с состраданием на путешественника, — вы никогда нас не поймете. Нашему царю стража не нужна: его стража весь народ русский».
Наверное, в этих словах была доля правды, и немалая: весь не весь, но широкие народные массы точно. Декабристы, устроившие заговор, по мнению Ленина, были «страшно далеки от народа». И в предыдущие века, и на всем протяжении николаевской эпохи угроза (как реальная, так и гипотетическая) для жизни самодержца исходила в основном от военной аристократии. На этой доктрине и зиждилась система охраны государя.
В январе 1827 года императором создаются охранные воинские (комендантские) подразделения дворцовых гвардейцев, в частности рота дворцовых гренадеров.
В 1828 году было создано постоянно (24 часа в сутки) действующее подразделение охраны — Собственный Его Императорского Величества конвой, ныне известное как казачий конвой. Николай I лично вносил правки в руководящие документы для этого подразделения. Конвой был обязан регулярно заниматься профессиональной подготовкой и имел постоянную программу обучения. К середине 1840-х годов реорганизация охраны была практически завершена.
«Оттепель» XIX века
При Александре II обстановка в стране кардинально переменилась. Царское правительство было готово к либеральным реформам и свою готовность доказывало делами. Но некоторые слои русского общества встретили эти реформы отнюдь не благожелательно.
По стране прокатилась волна крестьянских восстаний, многие из которых были подавлены с помощью армии. Рост радикальных настроений ощущался и в городском сообществе, а особенно в студенческой среде, от которой теперь стала исходить главная опасность для жизни самодержца. Именно тогда в революционном движении появилась и начала набирать популярность зловещая идея цареубийства. Сакральность образа царя в восприятии народа, отождествление власти с одним человеком вызывали у революционеров соблазн одним ударом покончить со всей системой.
Тогда перед III Отделением были поставлены новые задачи. В начале 1860-х годов начальнику III Отделения и шефу жандармов Василию Андреевичу Долгорукову и петербургскому военному генерал-губернатору Александру Аркадьевичу Суворову было поручено вести неослабное наблюдение за всеми отправляющимися в Царское Село по железной дороге. В свою очередь, полиции Царского Села поручалось наблюдать за всеми приезжающими.
Накануне отмены крепостного права был изменен порядок царской охраны. Казаки конвоя начали охранять не только резиденции, но и царя вне их. Численность конвоя тогда составляла 500 человек. 8 декабря 1861 года была учреждена городовая стража для охраны императорских резиденций.
Еще в 1860 году генерал-адъютант Николай Павлович Игнатьев, опытный разведчик и дипломат, направил записку на высочайшее имя, предлагая по-новому выстроить систему личной охраны. Она была отвергнута императором, который считал, что традиционных мер для обеспечения его безопасности вполне достаточно. Как и его отец, Александр II охраны рядом с собой не терпел и предпочитал прогулки в одиночестве.
К тому же полиция, прекрасно осведомленная о существовании революционных кружков и их образе мыслей, в то время еще не воспринимала их как серьезную опасность. Революционеров полицейские считали болтунами, не способными ни на что, кроме бесконечной демагогии. Вскоре блюстителям порядка пришлось изменить свое мнение.
4 апреля 1866 года Александр II после прогулки со своими племянниками в Летнем саду садился в карету, и тут из толпы зевак, наблюдавших за променадом государя, вышел молодой человек и навел на него пистолет. Но руку душегуба отвел стоявший рядом костромской крестьянин Яков Комиссаров. Это как раз тот случай, когда единство народа и государя проявилось в деле. Яков Комиссаров стал вторым после Ивана Сусанина крестьянином из Костромы, спасшим Россию от беды. Покушавшегося схватили, и второй выстрел он уже произвести не успел.
Стрелявшим оказался дворянин Дмитрий Каракозов, незадолго до этого исключенный из Московского университета за участие в студенческих беспорядках. По его словам, царь обманул свой народ реформой 1861 года, которой права крестьян только декларировались. Каракозова приговорили к казни через повешение.
Информация