Немцы обошли строй, заглядывая в рот и вырывая золотые коронки
И снова пишу о женских судьбах. Сама ведь женщина, и пытаюсь для себя найти те островки мужества и стойкости в женских судьбах, опалённых войной и тяжёлыми испытаниями.
Жительнице станицы Романовской Эмме Васильевне Кондрашиной 78 лет, но она по-прежнему сохраняет оптимизм, задор и чувство юмора. Беседовать с ней одно удовольствие, она многое помнит из прошлого.
22 июня семья Кондрашиных отмечала день рождения младшей дочери Эммы, и тут, словно гром среди ясного неба, — известие о нападении фашистской Германии на Советский Союз. 1 августа на фронт ушел глава семьи коммунист Василий Кондрашин. Судьба ему благоволила. Василий Романович воевал в танковых войсках, уцелел в жестоких боях и вернулся в конце 1946 года, имея множество наград, хоть и израненный. Старшая дочь Кондрашиных Мария — участница двух войн: Великой Отечественной и с Японией.
Осенью 1942 года три семьи — Кондрашиных, Лысовых и Каршиных, уже зная о зверствах фашистов по отношению к местному населению, эвакуировались под Элисту.
Наталья Васильевна Кондрашина поселилась с двумя дочками, Инессой и Эммой, в полуразвалившейся сараюшке неподалеку от еврейского поселения.
— Я навсегда сохранила уважение к нашим людям за готовность помочь в трудную минуту совершенно незнакомым людям. В эвакуацию мы отправились с тем, что могли унести в узелочках. Главное же — не было еды. Выживали, собирая колоски в поле, а еще приносили молоко, хлеб, пирожки. В нашем сарае смастерили старенький топчан, оконце застеклили куском стекла. Сестра Инесса, она старше меня на два года, частенько ходила в поселок, подружилась с ребятишками, — рассказывает Э.В. Кондрашина.
Примерно через месяц в поселок на мотоциклах по-хозяйски въехали немцы. У населения отобрали все вещи, хотя потом многое выбросили за ненадобностью, составили списки для отправки якобы на работы в Германию. А спустя несколько дней всех от мала до велика собрали в колонну и повели к балке за поселком.
Путь лежал мимо сараюшки Кондрашиных и те слышали, как евреи кричали: "Не верьте немцам, бегите!" Выстроив колонну вдоль балки, немцы методично обошли строй, заглядывая в рот каждому и вырывая золотые коронки. Наталья Васильевна пыталась оторвать Эмму от оконца, которая всё видела, и её била дрожь, но упрямая девчонка продолжала наблюдать за происходящим.
— Вырвав зубы, немцы начали чем-то мазать у детей под носом и сталкивать в балку. Взрослых расстреляли, — вспоминает Эмма Кондрашина, — потом людей забросали землей, и все стихло. Это было днем, а к вечеру из-под земли раздался душераздирающий стон. Ничего более жуткого слышать мне в жизни не приходилось. И такого страха я тоже больше никогда не испытывала.
Глубокой ночью три семьи из станицы Романовской собрались вместе и, сопровождаемые стонами и криками из-под земли, отправились в родную станицу. Здесь уже тоже были оккупанты, хата разграблена.
При появлении самолетов Наталья Васильевна прятала дочек в погреб, опасаясь бомбёжек.
Когда было тихо, отправлялись вместе с другими на сбор желудей, чакана, солодки, которые употребляли в пищу.
Однажды к сёстрам Кондрашиным подошёл солдат, погладил по головкам, приговаривая: "Киндер, киндер", потом показал два пальца, ткнул себя в грудь, повторяя: "Цвайн киндер". Девочки поняли, что им объясняют, но это не тронуло детские сердца, как и подаренные конфеты и сувенир. Эмма Васильевна призналась, что неприятие немцев у нее сохранилось на всю жизнь. В школе она отказалась изучать немецкий язык, за что была на две недели исключена из школы.
— Война — это страшно. Передачи по телевизору, где рассказывают о событиях на Украине, не могу смотреть. И без того часто во сне вижу, как расстреливают евреев и слышу их крики. От войны на Украине больно вдвойне, ведь там нет любви и дружбы между родными людьми — славянами. У меня одна сноха — полячка, другая татарка, зять украинец. И что нам делить?
Сорняки на поле убирали хрупкие руки девочек
Для тех, кто трудился в тылу в годы Великой Отечественной войны, фраза "Хлеб, политый потом" не просто слова. Нам сейчас и представить трудно, как можно выполоть вручную сорняки на поле ржи или пшеницы. Давно уже привыкли, что с этим делом отлично справляется "химия".
— Во время войны мы хлеб пололи под палящим солнцем, кланяясь каждой травинке, — рассказывает 88-летняя Нина Молчанова. — Не легче приходилось и на овощных плантациях. Посадка, прополка, полив — все легло на плечи женщин и детей. Но никто не жаловался, понимая, что это нужно фронту, где нашим солдатам под пулями врага еще труднее. Приходилось и окопы рыть. Землю копали женщины, а мы, девчонки, наверх выбрасывали.
Когда с неба доносился звук летящего немецкого самолета, падали на землю, а потом опять за работу. Трудились от зари до зари. Осенью грузили хлеб на баржи. Мера — 16 кг. А мы просили насыпать нам побольше — торопились побыстрее закончить погрузку, ведь хлеб нужен был фронту.
Ни один из моих одноклассников не вернулся домой
Коренная жительница города Зверево, учитель по призванию Зоя Матвеевна Сапрунова, в этом году отметила две юбилейные даты: свои 95 лет и 70 лет Победы. В девичестве Зоя Матвеевна носила фамилию Зуева. Именно об этой семье говорится в книге "Зверевская летопись" (третье издание В.Б. Бутова): "Династия Зуевых — одна из старейших в Зверево. В 1819 году казак Зуев вместе с сотником Ильёй Зверевым близ балки Кленовой строили хутор... В начале ХХ века Зуевы — авторитетные зверевские железнодорожники".
Матвей Захарович Зуев, отец Зои, был почетным железнодорожником и работал начальником технической конторы на вокзале.
— Наша семья из восьми человек сначала проживала в одном из пяти кирпично-каменных двухэтажных домов железнодорожников вблизи вокзала, — начинает свой рассказ Зоя Матвеевна. — Сейчас этих домов уже давно нет. А потом мы построились на ул. Сталина (ул. Мира) и завели хозяйство. До войны я окончила железнодорожную школу №25. Была пионеркой, комсомолкой и секретарем комсомольской организации. Получив педагогическое образование, вернулась в родную школу. Началась Великая Отечественная война, но занятия в школе продолжались. Всех ребят призывного возраста отправили на передовую. Ни один из моих одноклассников так и не вернулся домой.
Она открывает свой старенький фотоальбом, со страниц которого беззаботно улыбаются не вернувшиеся с войны одноклассники. Все эти годы она бережно хранит их фотографии.
Но не только это меня удивило. Зое Матвеевне нужно отдать должное: не каждый может похвастаться таким богатым архивом семейных фотографий. Самая старинная, сделанная в садике Донецкого дома №1 станции Зверево, датирована 1888 годом!
— За всеми военными событиями, происходящими на железной дороге, мы с учениками с волнением наблюдали из школьных окон, которые выходили на вокзал, — продолжает Зоя Матвеевна. — Шли многочисленные эшелоны с нашими ранеными солдатами. Когда начинался авианалёт, все, кто мог хоть как-то передвигаться, в спешке покидали вагоны. Выбегали перевязанные бинтами мужчины, кто-то из них шёл, опираясь на костыль, а кого-то выносили на носилках. Однажды одна из бомб угодила в двухэтажные резервуары с водой. Вода хлынула рекой и залила всю привокзальную территорию. Вражеские авианалёты носили периодический характер. Перед приходом немцев вышел приказ Совета по эвакуации при СНК СССР об эвакуации из угрожаемой зоны населения, промышленных предприятий, культурных и научных учреждений, запасов продовольствия и сырья в восточные регионы страны. Весь наш педагогический коллектив тоже был эвакуирован.
На поезде она прибыла в Дербент к родственникам и устроилась учётчицей на железную дорогу.
— После освобождения от немецко-фашистских захватчиков оккупированных территорий люди постепенно стали возвращаться в родные края. Я вернулась домой, а моя родная сестра Вера (окончив девятый класс) ушла на фронт с проходящими мимо посёлка железнодорожными войсками. Задача этих войск заключалась в восстановлении разрушенных железнодорожных коммуникаций. Моя сестра дошла до Берлина, — вспоминает Зоя Матвеевна.
Как и повсюду в стране, в Зверево шла работа по восстановлению коммуникаций, вокзала, домов и школ. Железнодорожная школа (красное здание) несильно пострадала от бомбёжек, каркас и крыша были практически целыми. А белое здание пришлось приводить в порядок дольше, потому что немцы устроили там конюшню. Вскоре школьные занятия возобновились.
"Этих лет не смолкнет слава, не померкнет никогда, партизанские отряды занимали города", — говорит слова из песни Зоя Матвеевна.
Отец, утирая скупую слезу, сказал дочери: «Воюй, как подобает!..»
В революционный праздник 7 ноября 1923 года железнодорожник из города Зверево Ростовской области Павел Дмитриевич радовался вдвойне — у него родилась дочка Анна. Шло время. Дочь выросла. После окончания зверевской железнодорожной школы № 25 Анна Кураева поступила в Таганрогское училище акушеров — фельдшеров, которое успешно окончила в 1940 году.
Комсомолка Аня работала на производственной практике медсестрой — акушеркой в родильном доме, помогая новым жизням появляться на свет. Но грянул 1941 год. И восемнадцатилетняя фельдшер — акушер Анна Кураева, как и все медики — военнообязанная, с первых дней войны отправилась на фронт медсестрой.
Отец, старый труженик депо, утирая скупую мужскую слезу, сказал: «Воюй, как подобает!..» После «карантинной» учебки в сентябре 1941 года Анна прибыла в город Семикаракорск. Там был расположен только что сформирован эвакуационный госпиталь № 4548. Раненые туда должны были поступить дня через два. У молоденьких девчат — медсестер выдался свободный вечер. Внезапно налетели немецкие бомбардировщики. От взрывной волны рухнули стены госпиталя, многие медсёстры погибли. Анна чудом уцелела. С ужасом она глядела на своих симпатичных подруг, лежащих неподвижно в крови.
Впоследствии лейтенант медицинской службы Анна Кураева победит девичьи эмоции и будет воспринимать войну как тяжёлую работу. Вместе с сослуживцами она принимает эшелоны с ранеными, переносит на руках стонущих бойцов, ухаживает за больными, лечит их, ставит на ноги. Анна понимает, что солдатам, раненным в жесточайших битвах, нужно человеческое тепло. И иногда поёт бойцам романсы. Нежнейшее сопрано тоже лечило.
Эвакуационный госпиталь №4548 под руководством талантливейшего врача — майора медицинской службы Парфацкого был прикреплён к Отдельной Приморской Армии 1-го Украинского фронта. Вслед за наступающими советскими войсками передвигался и Анин эвакогоспиталь. Было всё — на войне, как на войне. Ей пришлось вместе с медсёстрами и врачами несколько часов держать оборону, отстреливаясь от прорвавшихся в тыл немцев.
Анна Павловна прошла тысячи километров по фронтовым дорогам, «вытаскивая» раненых солдат с «того света», даря им новую жизнь. Тогда кто-то подарил ей букетик полевых цветов. Она засушила его и хранила во фронтовом альбоме как символ душевной чистоты и веры в Победу. Этот удивительный военный гербарий Анна берегла всю жизнь. А ещё — орден Отечественной войны II степени, медали «За боевые заслуги», «За оборону Кавказа».
Эвакуационный военный госпиталь № 4548 Великую Победу встретил в Чехословакии — в Карловых Варах. До конца 1945 года он стал военным санаторием. Там продолжала трудиться медсестрой Анна Павловна. Теперь она пела чаще — бойцы постоянно просили её об этом.
В 1946 году старший лейтенант медицинской службы Анна Кураева вернулась в родной посёлок Зверево. Много лет трудилась в медицине. Коммунистка и видная общественница, она многократно становилась депутатом поселкового совета от избирательного округа № 12. Анна вышла замуж (новая фамилия по мужу — Ермакова), родила двух сыновей.
Моя мать сидела за 1,5 килограмма зерноотходов
22-летний Кирей Русаков в 1939 году уходил на срочную. Дома оставались мать, у которой он был единственным сыном (отец погиб ещё в гражданскую), жена Антонина, ожидающая ребенка, годовалый сынишка Миша. Провожали Кирея весело, всем колхозом "Семь коммунаров", с песнями и напутствиями — отслужить честно и вернуться. Казалось, что так и будет. Но началась война.
Кирей Зиновьевич с первых дней боев сражался в составе 67-ой стрелковой дивизии, которая отражала в числе других соединений натиск немецко-фашистских армий "Центр" и "Юг". В одном из писем с фронта сержант Русаков писал своим близким: "Готовится крупное сражение, возможно, я не останусь живым, но сделаю все, чтобы добиться своим детям счастливой жизни". К этому моменту у Кирея Зиновьевича уже родился второй сын — Фёдор.
При форсировании Днепра из-за сложной боевой обстановки возникла угроза полковому знамени. Сержант Русаков, обмотав вокруг себя полковой стяг, поплыл через реку. Достигнув середины, был ранен в руку, но, превозмогая боль, добрался до противоположного берега. Здесь его настигла вторая пуля. Рана оказалась смертельной. И отправилась в станицу Большовскую похоронка: "Сержант К.З. Русаков в бою за социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, был убит 13.06.43 г.".
— Подробности о подвиге отца родные узнали из письма его боевого друга, который сообщил, что похоронен Кирей Зиновьевич близ села Черкасского Тамаровского района Курской области. За спасение полкового знамени командование ходатайствовало о представлении К.З. Русакова к государственной награде. В конверте была вырезка из газеты "Красная звезда", где рассказывалось о поступке моего отца, — говорит сын фронтовика Фёдор Русаков, и продолжает рассказ.
— Нелегко пришлось вдове сержанта Русакова, моей матери Антонине Васильевне. В 1947 году ее осудили на восемь лет за чудовищное по тем временам преступление — кражу 1,5 кг зерноотходов. Надо было кормить детей. Наказание не смягчили даже после предоставления в следственные органы вырезки из "Красной звезды", в которой рассказывалось о подвиге её мужа.
— Отбывала срок мама в Иркутской области. Мы с братом Михаилом в это время жили с бабушкой. Умерла Антонина Васильевна в 1997 году. Матерью мы гордимся, мужественная женщина и настоящая мать, готовая на всё ради спасения жизни детей, — говорит Фёдор Киреевич.
Я расскажу вам о своём отце
Жительница посёлка Савельевский Ангелина Андроновна Сысоева (в девичестве Сивякова), позвонив мне, сообщила, что просто хочет рассказать о своём отце, ветеране Великой Отечественной войны Андроне Ивановиче Сивякове, которого хорошо помнят старожилы хутора Рябичев (Ростовская область), где в послевоенные годы А.И. Сивяков возглавлял колхоз "Путь Ленина". С его дочерью — Ангелиной Андроновной я встретилась и она начала свой рассказ потому, что память об отце до сих пор греет ей душу и помогает жить.
— Моему отцу, гвардии старшему сержанту Андрону Ивановичу Сивякову, повезло уцелеть в жестоких боях Великой Отечественной и он вернулся в родной хутор Рябичев. Встречать фронтовика вышли все жители от мала до велика. Среди них мать, две моих сестры, брат, другие родственники. Я родилась в 1946 году.
…Хозяйственную, трудолюбивую семью Сивяковых после революции зачислили в середняки, но во время коллективизации в числе других они добровольно передали свое имущество в колхоз и стали колхозниками. Мой отец работал на строительстве Туркестанского канала, отслужил срочную, потом закончил курсы бухгалтеров, женился.
В июне 1941 года он ушел на фронт в числе первых. До 1942 года служил в войсках НКВД, потом пулеметчиком в стрелковом подразделении, получил тяжёлое сквозное ранение и был отправлен в госпиталь. После излечения прошел подготовку в Нижнем Тагиле и продолжил войну танкистом.
"В бою за населенные пункты Толиндорф и Целиндорф в пригородах Берлина старший сержант Сивяков показал мужество, отвагу, смелость и умение отлично стрелять. Из своего орудия он уничтожил 2 танка противника типа "Пантера", 1 бронетранспортер, до 50 солдат и офицеров противника. Орудие товарища Сивякова всегда в боевой готовности. Товарищ Сивяков достоин правительственной награды — ордена Красная звезда". Это строчки из наградного листа, подписанного командиром 1-го танкового батальона Гуливатым.
— Воспоминаний отца о войне сохранилось немного. Он рассказывал, что трижды горел в танках, но успевал спастись, — говорит его дочь.
Однажды советские Т-34 и немецкие танки вступили в бой на пшеничном поле. Танк, в котором был гвардии старший сержант Сивяков, подбили. Андрон Иванович успел покинуть горящую машину и пополз. Вокруг стоял неимоверный грохот орудий и лязг гусениц. Подняв голову, увидел двигающийся на него вражеский танк, который буквально в нескольких метрах неожиданно отвернул в сторону.
После войны отец окончил партшколу, получил специальность агронома, работал председателем колхоза "Путь Ленина" в хуторе Рябичев. Умер он в 1973 году. Сказались фронтовые раны и пережитое на войне.
Я тоже расскажу вам о своём отце
Жительница станицы Романовской Раиса Викторовна Миронова, чтя память отца — участника Великой Отечественной войны Виктора Дмитриевича Погромского, тщательно собирает сведения о его боевом пути.
Гвардии рядовой В.П. Погромский воевал в рядах Краснознаменной Чистяковской стрелковой дивизии, в составе 100-й отдельной гвардейской моторазведывательной роты. За участие в боевых действиях, проявленные доблесть и отвагу награжден двумя орденами Славы, орденом Отечественной войны II степени, медалями "За отвагу", "За взятие Берлина", "За освобождение Праги", "За победу над Германией". Вот только несколько эпизодов его фронтовой жизни, которые отражены в наградных документах.
"Во время разведки боем в ночь с 24 на 25 июля 1944 года красноармеец Погромский под сильным огнем противника обеспечивал саперам проделывание проходов в минном поле и проволочных заграждениях. Прикрывая отход товарищей, в завязавшейся схватке автоматным огнем и гранатами уничтожил трех гитлеровцев и вынес с поля боя раненого разведчика". За этот бой В.Д. Погромский был награжден медалью "За отвагу" — самой почитаемой среди солдат наградой.
"Красноармеец Погромский в период наступления с 12 января по 24 февраля 1945 года проявил себя одним из смелых и находчивых разведчиков. 16 января 1945 года с пятью другими разведчиками проник в тыл противника, где добыли ценные сведения о расположении и численности вражеских войск. В ходе короткого боесоприкосновения уничтожил трех фашистов.
В бою, который рота вела 22 января 1945 года западнее Зюлава, в решительной схватке им было уничтожено до десяти солдат противника и шестеро взяты в плен.
При занятии разведчиками железнодорожной станции Гюрау тов. Погромский одним из первых ворвался на станцию и в завязавшемся бою уничтожил четверых и пять солдат взял в плен.
30 и 31 января 1945 года с группой разведчиков, разведав безопасные пути движения, вывел 555-й стрелковый полк и дивизионные тылы в район расположения основных сил дивизии. В ходе этой операции было уничтожено несколько групп немцев". За эти действия В.Д. Погромский был награждён орденом Славы III степени".
"Действуя в группе захвата, красноармеец Погромский 9 апреля 1945 года в 8.00 под сильным ружейно-пулеметным огнем переправился на западный берег реки Нейсе, одним из первых ворвался в траншеи противника, уничтожил из автомата и гранатами несколько солдат и вместе с ефрейтором Ципланковым и старшим сержантом Соколовым взял в плен немецкого пулеметчика, который был доставлен к командиру и позднее сообщил ценные сведения о расположении противника". Награда за этот бой — орден Славы II степени.
А мать всё ждала и ждала
Вспоминает Людмила Гаврикова: «Моему отцу, Бабину Михаилу Яковлевичу, в 1941-м году было 39 лет. Он имел большую семью — шесть детей, самой старшей сестре было 13 лет, а самый младший был еще в утробе матери, мне было тогда три года. Я помню, как любимого папу провожали на фронт. Он держал меня на коленях, кормил, подавая еду мне в рот, и так ласково улыбался, когда я отмахивалась от пищи. В селе формировался отряд военнослужащих, который отправлялся на войну пешим ходом на Ростов. Все жители провожали со слезами своих мужей, сыновей на фронт. Мы знали, что немцы в начале войны захватывали наши западные рубежи и наши войска отступали на восток.
Вдруг маме принесли записку от отца, в которой сообщалось, что их дивизия отправляется в Сталинград. Поезд шел через Целину, но не останавливался, и записку бросили на станции мой отец с односельчанином Никитой Худолеевым. Получив её, мама и жена Худолеева — Мария Потаповна — поехали в Сталинград, разыскивая своих мужей. Нашли военную часть, в которой находились мой отец и дядя Никита. Командиры этих военных отрядов дали женщинам три дня свиданий, затем женщины все-таки благополучно вернулись домой. Началось наступление немецких войск на восток, которые докатились до Сталинграда, и отец написал маме письмо, в котором сообщал, что Сталинград не сдадим и гонят они немца обратно на запад. «Даша, береги детей», — это было последнее письмо от отца.
Дошёл отец до Украины и попал в плен в 1943 году. Находился он в плену вместе с тремя людьми из нашего Целинского района, и еще один военнопленный был из Песчанокопского района. Из нашего района были: Петр Александро- вич Сидоренко (директор школы хутора Карла Либкнехта), мальчик лет 13 из хутора Северный, житель села Песчанокопского и мой отец. Отец был тяжело ранен в обе ноги. Остальные ходячие.
Мальчик ночью проползал под колючую проволоку, попрошайничал и приносил пленным кусочки еды, которую делили узники.
В 1943 году гитлеровские войска отступали. Лагерь пленных был разгромлен. Отец при бомбежке, наверное, погиб, а Сидоренко, мальчик из хутора Северный и житель села Песчанокопское вернулись с войны, сообщив маме о том, что они были вместе с моим отцом в плену и убеждали ее, что отец вернется. Жди. И мама ждала и ждала. Но, увы, не дождалась, принесли уведомление из военкомата, что Михаил Яковлевич Бабин зачислен без вести пропавшим».
Сколько было пролито слез теми вдовами, детьми, что остались без мужей и отцов! Сколько им приходилось работать, чтобы восстановить разрушенное войной хозяйство и построить новое! И старшее поколение советских людей справилось с трудным периодом тех далеких послевоенных лет, восстанавливая заводы, фабрики, железные дороги, вокзалы, стадионы, дома культуры, школы, больницы, занимаясь выращиванием хлеба, получая высокие урожаи.
…Рассказывая о прошлых годах, никто из женщин не посетовал на свою горемычную судьбу. Они не стонали над своими испытаниями. Они были и остаются настоящими русскими женщинами. Крепости духа которых можно и нужно учиться. И мне тоже.
Информация