Взятие Карса
160 лет назад завершилось последнее сражение Крымской (или Восточной) войны. Хотя происходило оно очень далеко от Крыма. Впрочем, и само название войны стало условным, ведь она расплескалась по всему миру. Но эпицентр сражений в самом деле располагался под Севастополем. А кроме того, западная пропаганда и дипломатия постарались сконцентрировать общее внимание именно на событиях в Крыму. Только там неприятельская коалиция сумела добиться кое-каких успехов, в отличие от других театров боевых действий.
Россию на эту войну коварно спровоцировали. Весной 1853 года неожиданно обострилась обстановка в Палестине. Она в то время принадлежала Османской империи, но русский царь официально признавался покровителем православных храмов и монастырей. Однако султан демонстративно передал ключи от храма Гроба Господня французам, турки принялись притеснять православное духовенство, отбирали церкви и подворья. В Петербурге были удивлены столь наглым вызовом. В прошлых войнах Турцию неизменно били, к схватке с Россией она была явно не готова. Царский посол в Стамбуле адмирал А.С. Меншиков пытался образумить султанское правительство, вёл переговоры, передавал жёсткие ноты, но столкнулся с полным нежеланием уступить.
В Петербурге ещё не знали, что Англия и Франция определили для Турции роль мальчишки, задирающего прохожих, – а за углом караулят здоровенные дяденьки. Николай I поначалу вообще вынашивал план послать эскадру прямо в Стамбул и захватить его десантом. Но всё-таки признал подобные замыслы слишком смелыми, отказался от них. Решил действовать осторожно. 26 июня издал Манифест о вводе русских войск в Дунайские княжества, Молдавию и Валахию, зависевшие от турок. Это не означало войны, царь имел право ввести войска согласно прежним договорам и неоднократно пользовался им в качестве предупредительной меры. Но теперь султан проигнорировал демонстрацию силы.
А боевые действия начались на Кавказе. В октябре 1853 года османский флот вышел в Чёрное море, высадил большой десант. Внезапно, без объявления войны, турки обрушились на русский форт Св. Николая. Весь гарнизон из 400 солдат и офицеров был уничтожен. Одновременно неприятельские войска вторглись в Российскую Армению возле Александрополя, принялись разорять селения. Наше командование ещё не подозревало о войне. Сочло происходящее обычной провокацией, грабительским набегом курдских банд. Чтобы прогнать их, выслало семитысячный отряд князя Орбелиани – причём он состоял не только из воинских частей, добавили азербайджанское конное ополчение.
Но под Баяндуром Орбелиани вдруг наскочил на 40-тысячную армию Ахмет-паши. Оценив, что русских мало, неприятели бросили на них всю массу своей конницы. Наши командиры успели развернуться к бою, но ополчение не выдержало картины накатывающихся врагов, повернуло коней и поскакало прочь. В результате удар турецкой кавалерии пришёлся на единственную сотню донских казаков. Выручила их конная батарея есаула Кульгачёва. Влетела в сечу, расстреляла противника картечью в упор. Подоспели другие части, и драка завязалась упорнейшая, русские понимали: отступать нельзя – перебьют.
Но тем временем и в Александрополе узнали: границу нарушили крупные силы. Генерал-лейтенант Бебутов собрал всё, что было под рукой, – три батальона пехоты, шесть эскадронов кавалерии, девять казачьих сотен. Повёл на помощь. Обнаружив, что подходят свежие русские части, враги не рискнули продолжать бой, отошли и закрепились на сильной позиции у Баш-Кадыклара. Лишь через несколько дней стало известно: 1 ноября султан объявил России войну. У Бебутова было всего 8,5 тысячи штыков и сабель, тем не менее он решил атаковать.
19 ноября Ахмет-паша увидел наступающие колонны и даже обрадовался. Кричал, что русские сошли с ума или упились водкой. Но солдаты на Кавказе были великолепно обученными. Они ринулись вперёд, стремительным броском преодолели простреливаемое поле перед вражескими батареями. А батарея Кульгачёва опять совершила подвиг. Вместе с Нижегородским драгунским полком она была послана в обход, вырвалась на открытый фланг турок и открыла огонь. А потом двинулась по оврагу и очутилась прямо перед строем контратакующей турецкой пехоты, ударила картечью с 25 шагов. Битва кончилась полной победой.
Русскому Кавказскому корпусу приходилось трудно – ему теперь требовалось разделять силы фактически на два фронта. Ведь на Северном Кавказе война так и не прекращалась. Шамиля уже стали одолевать, шаг за шагом оттесняли в горы, закрепляли новые рубежи строительством крепостей, прорубанием просек, прокладкой дорог. Но едва грянула война, он окрылился и резко активизировался. Попытался устроить большой набег на Грузию. Но и здесь на его пути встал отряд князя Орбелиани, отбил и отогнал назад. Сподвижник Шамиля Мухаммед-Амин поднял горцев западной части Кавказа, двинул их на Кубань. В сражении на реке Псекупс массу его конницы рассеяли боевыми ракетами. А князь Аргутинский-Долгорукий в ноябре выступил из Грузии через заваленные снегом горные перевалы, преодолел их и с неожиданного направления нагрянул в Чечню, прошёлся по тылам Шамиля.
На других театрах боевых действий русские войска тоже добились заметных успехов. В Синопе Нахимов уничтожил турецкую эскадру. На Дунае под Ольтеницей отряд генерала Соймонова нанёс поражение вдвое превосходящему корпусу Омера-паши. Под Четати врага отбросили Тобольский и Одесский полки. А весной 1854 года главнокомандующий Паскевич приказал форсировать Дунай. В короткие сроки были взяты крепости Тульча, Исакча, Мачин. Наша армия осадила Силистрию.
И тут-то выступили на сцену западные державы. Под предлогом «спасения» Турции в войну вмешались Англия и Франция. К ним присоединилось Сардинское королевство (Северная Италия). Бригады добровольцев были сформированы в Германии и Швейцарии. Австро-Венгрия в войну не вступила, но объявила мобилизацию, сосредоточила армии на русской границе и всячески демонстрировала готовность ударить в подходящий момент. Против нашей страны поднималась вся Европа. Ну а помощь «несчастным» туркам стала лишь пропагандистским предлогом. Британское и французское правительство уже разработали глобальные планы. После того как Россия будет разгромлена, намечалось её расчленение. Предусматривалось восстановить Польшу – причём в границах XVII столетия, отдав ей Украину, Белоруссию, Литву. Закавказье, Крым, области Одессы, Николаева, Херсона предполагалось возвратить Турции, когда-то владевшей ими. А на Северном Кавказе должно было появиться новое государство Шамиля.
Иностранные контингенты стали высаживаться в Варне. Британские и французские эскадры вошли в Чёрное море. Бомбардировали Одессу и другие портовые города. Но южным направлением враги не ограничивались. Нападения посыпались со всех сторон. Неприятельские флотилии появились в Балтийском море, обстреливали побережье, блокировали подступы к Кронштадту и Петербургу. Другая эскадра направилась в Белое море, топила рыболовные суда, пыталась прорваться к Архангельску, захватить Соловецкий монастырь. Англичане напали и на Петропавловск-Камчатский, высадили десант, чтобы овладеть им. Но повсюду вражеские атаки и вторжения были отражены.
Лишь на Дунае русские войска не стали удерживать занятые позиции. Возникла угроза, что их обойдут и возьмут в клещи с одной стороны французы и англичане, с другой австрийцы. Поэтому пришлось снять осаду Силистрии, оставить Валахию и Молдавию. Армия отошла к своим границам. Но и здесь неприятели не смогли развивать наступление. Двинувшись на север, они наткнулись в дельте Дуная на стойкую оборону. Их передовые отряды были отброшены с серьёзными потерями. Только после этого британскому главнокомандующему лорду Раглану пришла идея воспользоваться возможностями своего флота – быстро перебросить армию в Крым, где русских войск было мало. Впрочем, и этот план реализовать не получилось. Севастополь они с ходу не взяли, город героически оборонялся. В Крым подтягивались подкрепления, и неприятели застряли на целый год.
А Закавказский фронт оставался вторым по значению. Условия здесь специфические. Кругом высокие горные хребты. Вести боевые действия и перемещать большие контингенты войск можно лишь по немногим дорогам. Основная из них вела из Араратской в Пассинскую долину. По этой линии велись все русско-турецкие войны с начала XIX века вплоть до Первой мировой. В описываемое время её запирали мощные крепости, с российской стороны Александрополь, с османской – Карс. Но если овладеть Карсом, открывались пути в глубь Турции. В 1854 году российское командование развернуло наступление как раз на эту крепость.
На главном направлении выступил корпус Бебутова, 18 тысяч бойцов. На правом, западном крыле его прикрывал корпус генерал-лейтенанта Андронникова, 10 тысяч штыков и сабель; он двинулся от Ахалциха. На левом, восточном участке наступал от Эривани пятитысячный отряд генерала Врангеля. Турки уже ждали их, изготовились, перебросили значительные силы из внутренних районов страны. Сперва завязались бои на флангах. Против Андронникова враг сосредоточил в районе Чолока 34 тысячи пехоты и конницы.
Невзирая на численное неравенство, атаковали русские. Дерзко бросился вперёд 11-й донской полк под командованием полковника Харитонова. В конном строю ворвался на батареи противника, переколол и разогнал артиллеристов. Турки повернули против казаков свою кавалерию и курдское ополчение. Но и Харитонов развернул полк навстречу, сомкнулись и ударили в пики. Сам командир при этом был убит, его заменил подполковник Евстигнеев. Неприятельскую контратаку не только отшвырнули, но и погнали турок с курдами назад, преследовали. Удирающие в полном беспорядке толпы конницы налетели на турецкую пехоту и смяли её ряды. А атака основных русских сил довершила разгром. Наши потери составили 361 человека. Неприятелей положили 3,5 тысячи, остальные разбегались. Было захвачено 11 орудий из 13 имевшихся у турок.
На противоположном, левом фланге противник поджидал отряд Врангеля на Чингильском перевале. Причём и в этом случае турок было втрое больше. Но русские отважно штурмовали укреплённые позиции в горах. Здесь тоже отличились донцы – 23-й полк полковника Хрещатицкого. Пехота поднялась в лобовую атаку, а казаки обошли неприятеля с фланга. Когда солдаты приблизились к вражеской обороне, они нанесли удар. Турки растерялись, у них началась паника. Донцы и егеря вместе с разных сторон ворвались на османские батареи, захватили пушки. Солдаты противника побежали. Казаки бросились в погоню. Кололи и рубили шесть вёрст, пока не встали утомлённые лошади. Отступающие турки укрылись в крепости Баязет. Она была довольно сильной и сопротивляться могла бы долго. Но вражеский корпус был совершенно растрёпан. Отряд Врангеля выступил следом за отступающими. Едва возле Баязета замаячили передовые отряды, османы бросили крепость без боя и покатились куда глаза глядят.
Но на центральном участке, в Карсе, стояли основные силы турецкой Анатолийской армии, 60 тысяч конницы и пехоты. Командование ею принял один из западных военных специалистов, французский генерал Гюйон – в Турции ему присвоили имя Куршид-паша. Он знал, что у Бебутова гораздо меньше войск, и приготовил ловушку. Распускал слухи, будто у османов сил совсем не осталось. Части поредели, дезорганизованы прошлыми поражениями. Поэтому они боятся принимать бой, отступают. А Карс эвакуируют, вывозят всё ценное, оборонять его вообще некому.
На самом же деле Гюйон в глубокой тайне повёл свою армию навстречу русским. Нашёл удобное место под Кюрюк-Дара. Расположил войска скрытно, в горных ущельях и селениях. Военным он был действительно умелым, разведка Бебутова не обнаружила засад. Поверили, что турки отходят, корпус спешил догнать их ускоренными маршами. Проскочил мимо спрятавшихся неприятелей, и ловушка захлопнулась. Турки выплеснулись в тыл, перекрывая обратную дорогу. Русские очутились в полном окружении. Гюйон торжествовал, оставалось только уничтожить попавшуюся добычу. Бросил своих подчинённых в общую атаку, навалились с разных сторон.
Но наши офицеры и солдаты не растерялись. Ощетинились штыками и пушками, огораживались обозными возами, камнями. Первый, самый страшный натиск отразили, устлав подступы вражескими телами. Гюйон и его командиры взбесились. Кидали аскеров в новые и новые атаки. Однако вклиниться в русские полки, разорвать их так и не могли. Мало того, войска Бебутова сами отвечали контратаками, опрокидывали и гнали нападающих. Страшная сеча длилась восемь часов. Героями здесь были все – пехота, драгуны, казаки, артиллеристы. Выстояли, выдержали – а командиры уловили вдруг момент, что турки дрогнули, смешались. Приказали поднажать, и противники побежали. Сперва на одном участке, глядя на них покатились назад соседи. Русские погнались за ними, не давая опомниться. Случилось почти невероятное: окружённые наголову разгромили окружающих. Армия Гюйона развалилась, отрядами и группами разбегалась в разные стороны, рассеивалась по горам.
Но и идти на сильную крепость с малочисленными, усталыми войсками было авантюрой. Бебутов отвёл их к своим границам. Этого требовала и обострившаяся обстановка в тылах. Шамиль воспользовался тем, что значительная часть русских сил ушла под Севастополь и против турок. Он всё-таки прорвался в Грузию, разграбил Цинандали, захватил в заложники находившуюся там семью князя Чавчавадзе. Осадил селение Истису, но взять не мог, крошечный гарнизон и присоединившиеся жители отчаянно отбивались. Продержались, пока к ним не подоспел отряд барона Николаи, не отогнал мюридов. Против Шамиля перебросили некоторые соединения из Закавказья, и командование вернулось к прежней тактике – планомерно стеснять имама. Корпус Врангеля вырубил леса возле Шали, в ответ на нападения совершил экспедицию в горы, разорив аулы по Аргуну.
В конце 1854 года на Кавказ был назначен новый главнокомандующий, генерал от инфантерии Николай Николаевич Муравьёв. Пресекая дальнейшие набеги Шамиля, он организовал и вооружил грузинское ополчение. А в следующей кампании решил повторить поход на Карс. Заслоны турок сбили, а давать полевые сражения они уже не осмелились. Но неприятельское командование отводило все боеспособные части в саму крепость – а она считалась неприступной. В Карсе собралось 30 тысяч солдат. Когда Муравьёв подступил к этой твердыне, у него было меньше, 27 тысяч. Открыли бомбардировку, отражали вылазки гарнизона. Но не хватало сил даже для полной блокады.
Очень ценным помощником главнокомандующего стал легендарный герой кавказских войн генерал-майор Яков Петрович Бакланов. Он возглавил все казачьи части в составе армии. Под его руководством казаки произвели детальную разведку укреплений. Изучив местность, он продумал чёткий план, перекрыв пикетами и заставами все дороги и тропинки, ведущие к крепости. Положение было отнюдь не простым. Османское командование очень встревожилось осадой Карса. Собирало подкрепления откуда только могло, направляло их в Эрзерум. Там формировался корпус Вели-паши, оттуда посылали в Карс указания, обозы с продовольствием. Заставы казаков делали своё дело, несколько обозов перехватили.
Но в сентябре французы и англичане сумели овладеть Южной стороной Севастополя. Они понесли такой урон, что начинать операции против Северной стороны уже не стали. Выдохлись, в Крыму сражения фактически прекратились. Однако при этом высвободился турецкий корпус Омера-паши, участвовавший в осаде. Теперь его грузили на корабли и перевозили в Батум – идти на спасение Карса. В штабе Муравьёва забеспокоились. Возникала угроза, что враги зажмут нашу маленькую армию с нескольких сторон. Главнокомандующий предложил упредить их, штурмовать крепость. Бакланов был против, высказывался за продолжение осады. Но Муравьёв настоял на своем.
17 сентября русские колонны ринулись на приступ. Но загремели 136 вражеских орудий, наши воины под шквальным огнём карабкались на отвесные кручи, тащили лестницы, пытаясь приставить их к высоким стенам. Их косили пули, картечь, рвались бомбы. Лестницы отталкивали, отряды редели. Штурм захлебнулся. Потери убитыми и ранеными достигали 6,5 тысячи человек. После этого многие офицеры штаба сочли, что всё потеряно. Настаивали на снятии осады – уйти восвояси, пока не появились Омер-паша и Вели-паша со свежими корпусами.
Но Бакланов опять возражал. Наступала поздняя осень, в долинах залили дожди, дороги развезло непролазной грязью, а в горах уже повалил снег, быстро холодало. Бакланов доказывал, что в таких условиях турки не отважатся вести войска на далёкие расстояния и давать сражения. Будут отсиживаться в тепле, поэтому смело можно продолжать осаду. Муравьёв на этот раз поддержал его. Обозы до Карса по-прежнему не доходили, в крепости начался настоящий голод. Масса промёрзших и промокших аскеров набивалась под крыши тесных домов, и среди них распространялись болезни. Люди во множестве умирали. А баклановские заставы установили такой контроль над окрестностями, что мышь не проскочит. Гарнизон не мог передать известий о своём бедствии, не получал никакой информации извне, не знал, что его собираются выручать. Отчаявшись ждать какой-либо помощи, осаждённые попросили о переговорах и 12 (25) ноября капитулировали.
Впрочем, сдалось чуть больше половины гарнизона, остальные погибли или умерли. Штаб Муравьёва насчитал 16,5 тысячи пленных, вся крепостная артиллерия превратилась в трофейную. Муравьёв за эту победу был удостоен редкой награды, ордена Св. Георгия II степени. Государь пожаловал ему титул графа Карского. Взятие крепости оказалось очень важным со стратегической точки зрения – перед русскими войсками открылись дороги в глубинные районы Малой Азии. Это обстоятельство и огромные потери под Севастополем подтолкнули неприятельскую коалицию начать переговоры о мире. И о прежних планах расчленения России больше никто не заикался. А Карс и Баязет с прилегающими районами обменяли на Южную сторону Севастополя и другие крымские города, которые захватил противник.
Информация