Советское участие в переустройстве Японии
В истории Второй мировой войны существует немало недосказанного и сознательных упущений, особенно если говорить о советской историографии, из которой возникла историография российская. В частности, по политическим причинам она умалчивала участие СССР в европейском Парижском мирном договоре 1947 года, часто игнорируя даже само его существование. Причины понятны — советское руководство ради того, чтобы хорошо выглядеть на международной арене, слишком много простило пособникам Гитлера, проигнорировав чаяния народа о справедливом возмездии. Другой важной темой, которая старательно умалчивалась в исторической науке СССР и современной России, был Токийский процесс и советское участие в послевоенном обустройстве Японии. Нельзя сказать, что оно было значительным, но и не упоминать о нём вообще тоже странно — хотя бы из соображений исторической справедливости.
В российских учебниках до сих пор часто встречается фраза о том, что Япония была оккупирована одними американцами. Из этого авторами подобных утверждений прямо или косвенно делается вывод о том, что, мол, в последующем Токио стал антисоветским и проамериканским именно из-за этого. В действительности всё происходило несколько иначе. Да, на четырёх основных Японских островах — Хонсю, Сиккоку, Кюсю и Хоккайдо — были размещены примерно 350 тысяч американских солдат из состава оккупационных сил. Но при этом их подпирали тысячи британских, канадских, новозеландских, австралийских военных. Советские же войска стояли на Южном Сахалине и Курильском архипелаге, которые считались даже не колонией Японии, а частью самой страны, где имелись японские города, железные дороги и фабрики. Кроме того, СССР занял север Кореи, который хоть и был колонией, но входил в состав довоенного японского государства. Так что по факту у СССР была своя зона оккупации, которая при должном умении могла бы дать Москве весомый аргумент на союзных консультациях по Японии.
Население только одного Южного Сахалина оценивалось в 400000—500000 человек, не говоря уже о миллионах японцев из Кореи. Некоторая группа советских военных присутствовала и на американской зоне оккупации, хотя здесь их власть была минимальной. Своя оккупационная зона, кстати, имелась и у Китая — это остров Тайвань и архипелаг Пэнху, но гражданская война в этой стране быстро вывела китайцев из числа реальных игроков.
Как мы видим, изначально условия для торга с американцами у Москвы были, хотя и весьма ограниченные. Между советскими и американскими войсками, находившимися на разных островах, часто было всего несколько километров морских проливов. В этом смысле, кстати, стоит упомянуть о некоторых современных спекуляциях в российской прессе, относительно Курильского архипелага и Хоккайдо. Так, Курилы были потеряны Россией вовсе не в ходе Русско-японской войны, как утверждают отдельные авторы даже вполне авторитетных изданий, а за несколько десятилетий до того и вполне мирным образом. Что до Хоккайдо, который по измышлениям некоторых журналистов также должен был быть оккупирован Советским Союзом, то и это не соответствует действительности. Согласно положениям Потсдамской декларации, Хоккайдо оставался под суверенитетом послевоенной Японии, а до того попадал под американский контроль по договорённостям между союзниками. Любая попытка занять Хоккайдо силой неизбежно закончилась бы конфронтацией с США, преимущество которых на море и в воздухе над советским ВМФ было неоспоримо.
Итак, СССР имел свою оккупационную зону, и его представитель принимал капитуляцию на линкоре «Миссури», поэтому логичным шагом было приглашение его на Токийский процесс над руководством Японской империи. Главным отличием этого суда от Нюрнбергского процесса было то, что там не было даже показного равенства обвинителей — американцы всячески подчёркивали, что они здесь главные. Судьи и прокуроры других стран (Великобритании, Австралии, Филиппин, Советского Союза, Новой Зеландии, Индии, Франции, Нидерландов, Канады и Китая) выступали лишь своеобразной командой поддержки, призванной придать происходящему легитимность. От советской стороны выступал судья генерал-майор И.М.Зарянов, обвинителем был назначен С.А.Голунский (позже его сменил А.Н.Васильев), заместителем обвинителя — Л.Н.Смирнов. В числе выдвинутых обвинений значилось и планирование войны против Советского Союза.
Поскольку факт массового, и, что важно, организованного террора против мирного населения и военнопленных сомнениям не подлежал (доказательной базы оказалось более, чем достаточно), вопрос был лишь в выявлении и наказании ответственных. Обвинения к подсудимым подразделялись на три категории: «А» (преступления против мира, развязывание войны), «В» (массовые убийства) и «С» (преступления против человечности). Из 29 обвиняемых 7 были казнены по приговору суда, 3 не дожили до конца следствия. Среди них Хидэки Тодзио — премьер-министр империи, при котором и была развязана тихоокеанская война.
Из 16 человек, осужденных пожизненно, 3 умерли в заключении, а остальные были выпущены в 1954-55 гг., после восстановления японского суверенитета. Некоторые из них ввернулись в большую политику и вновь заняли министерские должности. Это к слову о том, когда на самом деле начался «пересмотр итогов Второй мировой войны». Тем не менее, сам факт Токийского процесса и советское участие в нём остаётся отчего-то тёмной страницей для современного российского общества.
В целом можно констатировать, что с началом пятидесятых годов американцы решительно и твёрдо отстранили всех бывших союзников от участия во внутренних делах Страны восходящего солнца, которая стала таким же американским вассалом в Азии, как Великобритания в Европе или Израиль на Ближнем Востоке. Для того, чтобы сдерживать японских политиков, всё ещё помнивших славные времена независимости, им были навязаны два договора, сковывавших их по рукам и ногам. Первый — Сан-францисский мирный договор, оставивший южные острова в бессрочной американской оккупации. Второй — изначальная версия американо-японского договора о безопасности, который предусматривал прямое вмешательство армии США во внутренние дела Токио, если Вашингтон сочтёт это необходимым. К тому времени, как эти положения были ликвидированы, прошло два десятилетия, за которые выросло новое поколение японских политиков, ориентированных на Соединённые Штаты Америки.
Возможности же Москвы в новой проамериканской Японии оказались ещё меньше, чем в самостоятельной имперской Японии прошлого. Был ли шанс избежать такого дипломатического фиаско? Гипотетически — да, был. Но было сделано то, что сделано. Хотя экономические отношения СССР и Японии наладились, Москва на всём протяжении холодной войны вынуждена была держать на островной части Дальнего Востока многочисленные воинские части в ожидании японо-американского вторжения. Именно альянс Токио и Вашингтона и в меньшей степени курильская тема развели наши страны по разные стороны баррикад.
В российских учебниках до сих пор часто встречается фраза о том, что Япония была оккупирована одними американцами. Из этого авторами подобных утверждений прямо или косвенно делается вывод о том, что, мол, в последующем Токио стал антисоветским и проамериканским именно из-за этого. В действительности всё происходило несколько иначе. Да, на четырёх основных Японских островах — Хонсю, Сиккоку, Кюсю и Хоккайдо — были размещены примерно 350 тысяч американских солдат из состава оккупационных сил. Но при этом их подпирали тысячи британских, канадских, новозеландских, австралийских военных. Советские же войска стояли на Южном Сахалине и Курильском архипелаге, которые считались даже не колонией Японии, а частью самой страны, где имелись японские города, железные дороги и фабрики. Кроме того, СССР занял север Кореи, который хоть и был колонией, но входил в состав довоенного японского государства. Так что по факту у СССР была своя зона оккупации, которая при должном умении могла бы дать Москве весомый аргумент на союзных консультациях по Японии.
Население только одного Южного Сахалина оценивалось в 400000—500000 человек, не говоря уже о миллионах японцев из Кореи. Некоторая группа советских военных присутствовала и на американской зоне оккупации, хотя здесь их власть была минимальной. Своя оккупационная зона, кстати, имелась и у Китая — это остров Тайвань и архипелаг Пэнху, но гражданская война в этой стране быстро вывела китайцев из числа реальных игроков.
Как мы видим, изначально условия для торга с американцами у Москвы были, хотя и весьма ограниченные. Между советскими и американскими войсками, находившимися на разных островах, часто было всего несколько километров морских проливов. В этом смысле, кстати, стоит упомянуть о некоторых современных спекуляциях в российской прессе, относительно Курильского архипелага и Хоккайдо. Так, Курилы были потеряны Россией вовсе не в ходе Русско-японской войны, как утверждают отдельные авторы даже вполне авторитетных изданий, а за несколько десятилетий до того и вполне мирным образом. Что до Хоккайдо, который по измышлениям некоторых журналистов также должен был быть оккупирован Советским Союзом, то и это не соответствует действительности. Согласно положениям Потсдамской декларации, Хоккайдо оставался под суверенитетом послевоенной Японии, а до того попадал под американский контроль по договорённостям между союзниками. Любая попытка занять Хоккайдо силой неизбежно закончилась бы конфронтацией с США, преимущество которых на море и в воздухе над советским ВМФ было неоспоримо.
Итак, СССР имел свою оккупационную зону, и его представитель принимал капитуляцию на линкоре «Миссури», поэтому логичным шагом было приглашение его на Токийский процесс над руководством Японской империи. Главным отличием этого суда от Нюрнбергского процесса было то, что там не было даже показного равенства обвинителей — американцы всячески подчёркивали, что они здесь главные. Судьи и прокуроры других стран (Великобритании, Австралии, Филиппин, Советского Союза, Новой Зеландии, Индии, Франции, Нидерландов, Канады и Китая) выступали лишь своеобразной командой поддержки, призванной придать происходящему легитимность. От советской стороны выступал судья генерал-майор И.М.Зарянов, обвинителем был назначен С.А.Голунский (позже его сменил А.Н.Васильев), заместителем обвинителя — Л.Н.Смирнов. В числе выдвинутых обвинений значилось и планирование войны против Советского Союза.
Поскольку факт массового, и, что важно, организованного террора против мирного населения и военнопленных сомнениям не подлежал (доказательной базы оказалось более, чем достаточно), вопрос был лишь в выявлении и наказании ответственных. Обвинения к подсудимым подразделялись на три категории: «А» (преступления против мира, развязывание войны), «В» (массовые убийства) и «С» (преступления против человечности). Из 29 обвиняемых 7 были казнены по приговору суда, 3 не дожили до конца следствия. Среди них Хидэки Тодзио — премьер-министр империи, при котором и была развязана тихоокеанская война.
Из 16 человек, осужденных пожизненно, 3 умерли в заключении, а остальные были выпущены в 1954-55 гг., после восстановления японского суверенитета. Некоторые из них ввернулись в большую политику и вновь заняли министерские должности. Это к слову о том, когда на самом деле начался «пересмотр итогов Второй мировой войны». Тем не менее, сам факт Токийского процесса и советское участие в нём остаётся отчего-то тёмной страницей для современного российского общества.
В целом можно констатировать, что с началом пятидесятых годов американцы решительно и твёрдо отстранили всех бывших союзников от участия во внутренних делах Страны восходящего солнца, которая стала таким же американским вассалом в Азии, как Великобритания в Европе или Израиль на Ближнем Востоке. Для того, чтобы сдерживать японских политиков, всё ещё помнивших славные времена независимости, им были навязаны два договора, сковывавших их по рукам и ногам. Первый — Сан-францисский мирный договор, оставивший южные острова в бессрочной американской оккупации. Второй — изначальная версия американо-японского договора о безопасности, который предусматривал прямое вмешательство армии США во внутренние дела Токио, если Вашингтон сочтёт это необходимым. К тому времени, как эти положения были ликвидированы, прошло два десятилетия, за которые выросло новое поколение японских политиков, ориентированных на Соединённые Штаты Америки.
Возможности же Москвы в новой проамериканской Японии оказались ещё меньше, чем в самостоятельной имперской Японии прошлого. Был ли шанс избежать такого дипломатического фиаско? Гипотетически — да, был. Но было сделано то, что сделано. Хотя экономические отношения СССР и Японии наладились, Москва на всём протяжении холодной войны вынуждена была держать на островной части Дальнего Востока многочисленные воинские части в ожидании японо-американского вторжения. Именно альянс Токио и Вашингтона и в меньшей степени курильская тема развели наши страны по разные стороны баррикад.
Информация