Он защищал свою охрану

11
Он защищал свою охрану


Никто из советских лидеров не ценил телохранителей так, как Леонид Брежнев

9-е Управление КГБ: 1964–1982

В отличие от своего предшественника на посту генерального секретаря ЦК КПСС Никиты Хрущева, Леонид Брежнев к офицерам своей личной охраны относился очень внимательно и даже душевно. Неприкасаемым никто из охраны не считался, но Леонид Ильич по-настоящему ценил своих людей, более того, понимая их роль и место в своей жизни, покровительствовал им перед их руководством. Офицеры группы охраны генерального секретаря платили ему тем же.

Центральный орган


Времена, когда Советский Союз возглавлял Леонид Брежнев, у современных «историков» почему-то принято называть эпохой застоя. Страна в те годы жила спокойной жизнью — на чей-то взгляд, возможно, даже слишком спокойной. Но самому Леониду Ильичу покой только снился. Как отмечают исследователи, Брежнев просто притягивал к себе всевозможные опасности. Он был участником сразу двух кремлевских заговоров: в 1953 году выступил против Берии, а в 1964-м возглавил «партийный переворот» против Хрущева. На протяжении долгой работы Леонида Ильича в партийном руководстве его жизнь неоднократно подвергалась опасности, а угроз в его адрес было больше сотни.

При этом уже с начала 60-х годов органы, отвечавшие за безопасность первых лиц государства, переживали весьма непростые времена. «Поблагодарить» за это нужно Никиту Сергеевича Хрущева, который в 1960 году приступил к грандиозному сокращению, как сказали бы сейчас, силовых структур, — начиная с армии и заканчивая органами госбезопасности. Похоже, что без «благодарности» он и не остался: по некоторым версиям, именно недовольство военных хрущевскими реформами вскоре стало одной из причин его смещения с поста главы государства…

Как бы то ни было, сокращения коснулись и личного состава «девятки». В первую очередь были уволены возрастные, но порой и не достигшие пенсионного возраста офицеры и сотрудники управления. Система, задачи которой при этом вовсе не сокращались, была вынуждена перегруппировывать оставленные ей силы. Нагрузка на личный состав возросла прямо пропорционально количеству уволенных офицеров. Для того чтобы эффективно сбалансировать постовые схемы, руководству Управления потребовалось проделать огромную практическую работу.

Руководителем 9-го Управления КГБ СССР при Совете министров с 8 декабря 1961 года по 2 июня 1967 года был Владимир Яковлевич Чекалов. Следующий начальник «девятки» — его заместитель Сергей Николаевич Антонов. Интересно, что Антонов стал именно начальником управления лишь 22 февраля 1968 года, а до этого выполнял его функции только как «исполняющий обязанности». В отличие от своих предшественников, Сергей Антонов затем ушел на повышение и возглавил 15-е Главное управление КГБ, по должности войдя в число заместителей председателя КГБ.

На долю следующего руководителя «девятки» Юрия Васильевича Сторожева выпал очень яркий период советской истории. Он занимал должность начальника 9-го Управления КГБ с 16 августа 1974 года по 24 марта 1983 года, когда его перевели из «девятки» на такую же должность, но уже в 4-м Управлении КГБ. Это было решение Юрия Владимировича Андропова.

В период руководства Юрия Васильевича структура 1-го отдела управления претерпела знаковое изменение. 20-е отделение 1-го отдела 9-го Управления, которое занималось оперативно-техническими осмотрами охраняемых мест и особых зон, было выделено в самостоятельный отдел. В дальнейшем это подразделение получило уже не номер, а специальное название — Оперативно-технический отдел. Курировал его заместитель начальника управления, самый молодой участник Парада Победы 1945 года Герой Советского Союза генерал-майор Михаил Степанович Докучаев.

В бытность Юрия Сторожева начальником 9-го Управления случилось и такое масштабное событие, как повышение статуса КГБ. 5 июля 1978 года комитет был преобразован из ведомства в составе Совета министров СССР в центральный орган государственного управления и стал называться КГБ СССР, а не КГБ при Совмине СССР, как это было ранее.

Семейное дело


Можно сказать, что руководство «девятки» достойно справилось со всеми встававшими перед ним задачами. Да и самому Леониду Ильичу, возглавившему страну в 1964 году, очень повезло с телохранителями.

Долгие годы начальником охраны Леонида Ильича Брежнева был Александр Яковлевич Рябенко. Знакомство их началось еще в 1938 году, когда крепкий 20-летний парень был приставлен к 32-летнему завотделом Днепропетровского обкома КПСС в качестве водителя. Война временно разлучила их, но после победы они снова встретились и с 1946 года были вместе до самой смерти Брежнева в 1982 году.

Здесь тоже просматривается профессиональная особенность: так же, как и Николай Власик при Сталине, Александр Рябенко, помимо прочего, брал на себя обязанности ухода за детьми Леонида Ильича. Заниматься семейными делами приходилось и его заместителю — Владимиру Тимофеевичу Медведеву.

«Перед тем как Рябенко назначил меня своим заместителем, — вспоминает Владимир Медведев в своей книге "Человек за спиной", — произошла любопытная история. В 1973 году Брежнев пригласил на отдых в Нижнюю Ореанду Людмилу Владимировну, жену сына Юрия. Она взяла с собой Андрея, которому было тогда лет шесть-семь. Леонид Ильич очень любил внука. Подвижный, любопытный мальчишка, исследуя большую дачную территорию, исчезал на долгие часы, домочадцы каждый раз волновались, его приходилось разыскивать с помощью охраны. Леонид Ильич попросил Рябенко выделить кого-то, чтобы Андрей был под постоянным присмотром. Выбор пал на меня.

…Однажды я немного задержался, и Андрей ушел один. Я обнаружил его в небольшой бамбуковой рощице, мальчишка ломал молодые деревца. Их и без того было очень мало.

— Андрей, нельзя, — сказал я ему.

— Ну да-а, нельзя, — ответил он и продолжал ломать.

И тут я шлепнул его по заднему месту. Мальчик обиделся:

— Я расскажу деду, и он тебя выгонит.

Повернулся и пошел домой.

Что могло последовать, если внук расскажет, что его отшлепали? Я был рядовым охранником. Малейшего неудовольствия Леонида Ильича достаточно, чтобы меня здесь больше не было. Но, кажется, я уже знал характер этого человека, который не только безумно любил своего внука, но и старался быть требовательным к нему.

Как я потом понял, Андрей не только дедушке, вообще никому ничего не сказал о нашей ссоре…

…Через какое-то время Александр Яковлевич Рябенко в довольно непринужденной обстановке, у бассейна, объявил мне:

— Ты назначаешься моим заместителем.

— Постараюсь оправдать ваше доверие, — ответил я по-военному.

Перед этим у Рябенко состоялся разговор с Леонидом Ильичом. Начальник охраны, как полагается в таких случаях, охарактеризовал меня: дело знает, четкий, выдержанный, не пьет, не болтун.

— Это какой Володя? — переспросил Брежнев. — Который с Андреем ходит?

— Да. Он, между прочим, уже два года подменяет моих замов.

— А не молод еще?

Мне тогда было 35 лет. И Рябенко напомнил:

— А когда я вас, Леонид Ильич, впервые у обкома ждал, вам сколько лет было?

Больше вопросов не возникло. Я вошел в эту семью как свой. Вплоть до того, что собирал и складывал Леониду Ильичу в чемодан все вещи, когда мы отправлялись в командировку.

…Я и теперь считаю, что личная охрана потому и называется личной, что во многом это дело и семейное».

В июне 1973 года Владимир Тимофеевич сопровождал Леонида Ильича в исторической поездке по США. Естественный профессиональный интерес у него вызвала американская организация службы охраны, которая по праву принимающей стороны также отвечала за безопасность руководителя СССР.


Леонид Ильич Брежнев и Ричард Никсон на лужайке Белого дома в Вашингтоне. 1973 г. Фото: Юрий Абрамочкин / РИА Новости

«Охраняли резиденцию в Кэмп-Дэвиде бравые морские пехотинцы, жившие тут же, — вспоминал он. — Наша охрана разместилась по соседству с ними. Очень интересно было наблюдать за американскими коллегами — и как несут службу, и как отдыхают, и как питаются. И опять — сравнение не в нашу пользу. Мясные стейки, соки, воды, витамины. Наше питание от их — как небо от земли. По традиции, их секретная служба несла охрану и нашего генерального секретаря... В конце визита Никсон пригласил Брежнева к себе на ранчо в Сан-Клементе — местечко неподалеку от Лос-Анджелеса, на берегу Тихого океана... 23 июня 1973 года вечером там произошло редкостное событие. Охрана президента США дала прием в честь... сотрудников КГБ. Встреча проходила в ресторане в непринужденной, веселой обстановке. Наверное, за всю историю наших отношений ни до, ни после не случалось подобных дружеских застолий двух величайших секретных служб...».

Преемственность профессиональных традиций


Во времена Политбюро эпохи Никиты Хрущева первыми офицерами группы личной охраны Леонида Ильича были Ересковский, Рябенко и Давыдов. После ухода возрастного Ересковского на пенсию группу охраны и возглавил Александр Яковлевич.

Был среди его подчиненных и потомственный телохранитель Владимир Викторович Богомолов. Его отец в конце 30-х начал свою профессиональную карьеру в подразделении, которое усиливало охрану Сталина на объектах его пребывания.

В Великую Отечественную войну Виктор Степанович Богомолов по линии НКВД СССР был прикреплен к легендарному советскому полководцу, дважды герою Советского Союза, командующему 3-м Белорусским фронтом Ивану Даниловичу Черняховскому. Именно офицер Богомолов был с генералом армии Черняховским в тот самый момент, когда осколок снаряда смертельно ранил его охраняемого. Подробный рассказ о военном прошлом отца навсегда запомнил его сын Владимир. А также и историю о том, как уже после войны прикрепленный Лаврентия Берии агитировал Виктора Степановича уйти к нему в группу личной охраны.

Вполне возможно, что именно профессиональный путь отца определил и судьбу его сына. Владимир Викторович окончил специальную школу № 401 подготовки сотрудников КГБ СССР в Ленинграде и, проработав несколько лет в одном из отделов 9-го Управления, а затем и в 18-м отделении 1-го отдела, в 1971 году был назначен офицером выездной охраны генерального секретаря ЦК КПСС.

Одним из легендарных сотрудников охраны Брежнева был Валерий Геннадьевич Жуков — в эти годы ему было чуть за 30. Леонид Ильич исключительно сердечно называл его «Ванька Жуков». «Ванька» не просто выглядел былинным богатырем с известной картины Виктора Васнецова, но и от природы обладал необыкновенной физической силой.

Так, во время одного визита в Прагу Жуков в составе дежурной смены сопровождал генерального секретаря в его прогулке с руководителем Чехословакии по территории государственной резиденции «Чешский град». Как требует профессиональная наука сотрудников охраны, путь следования охраняемого лица должен быть свободен от любых посторонних предметов и препятствий. И когда на одной из дорожек, на которую вышли охраняемые лица, Валерий увидел каменную клумбу, которая явно могла помешать движению, он, недолго думая, присев поглубже… обхватил этот «каменный цветок», встал и перенес его на пару метров от тропинки. Никто не обратил бы на это внимания, но буквально через полчаса четыре (!) сотрудника чехословацкой охраны, как ни пытались, так и не смогли не то что вернуть эту клумбу на место, но даже просто ее поднять.

А поистине легендарным в профессиональном кругу Валерий Геннадьевич стал после того, как дважды отстранялся Александром Яковлевичем от работы — и дважды возвращался к ней по указанию Леонида Ильича. Что называется, прочувствуйте момент…

После смерти Брежнева Валерий Жуков продолжил работу в 3-й оперативной группе 18-го отделения 1-го отдела 9-го Управления КГБ СССР. В 1983 году эстафету командования этой группой от легендарного Михаила Петровича Солдатова принял Вячеслав Наумов. Именно Вячеслав Георгиевич поручил Жукову стать наставником будущего президента Национальной ассоциации телохранителей (НАСТ) России, нашего эксперта Дмитрия Фонарева.

В смене выездной охраны Валерия Жукова с 1974 года работал сын Виктора Георгиевича Пещерского — Владимир. Виктор Георгиевич свой профессиональный путь начал в 1947 году в ГУО Николая Власика и работал на трассах проезда Иосифа Сталина. С 1949 по 1953 год Виктор Пещерский был прикреплен к одному из советских физиков-ядерщиков вплоть до снятия охраны со всех участников проекта. Свою карьеру Виктор Георгиевич завершил в 1973 году на посту начальника отделения охраны члена Политбюро (Президиума) ЦК КПСС, председателя Совета министров РСФСР Геннадия Ивановича Воронова, с которым он работал с 1961 года.

Говоря о преемственности профессиональных традиций, конечно же, нельзя умалять роли отцов, которые воспитали и направили по своим стопам достойных их боевых заслуг сыновей. Но ни о каком «блате» в 9-м Управлении КГБ СССР и речи идти не могло. Наследственность как способ протекционизма и легкого карьерного роста категорически не приветствовалась кадровыми службами. Сыновья должны были личными достижениями доказывать свое право на то, чтобы быть зачисленными именно в тот отдел, где проходили службу их отцы.

И это удавалось немногим. Ну а те молодые офицеры, которые достигали этой профессиональной вершины, всегда гордо несли свою легендарную в управлении фамилию, ни разу в истории не поставив честь семьи под сомнение. Такими офицерами были Евгений Георгиевич Григорьев, Виктор Иванович Немушков, Дмитрий Иванович Петриченко, Владимир Викторович Богомолов, Владимир Викторович Пещерский, Александр Михайлович Солдатов.

Благодаря этим людям мы можем восстановить ту самую историю «девятки», которая не зафиксирована ни в одном документе, протоколе или оперативной справке. Эта история становления профессиональных традиций от их отцов передается уже сыновьями из уст в уста, и только тем, кого они считают достойными этой истории. К их воспоминаниям мы обратимся еще не раз.

Тысячи долларов от Каддафи


Как уже отмечалось в материалах этой серии, в задачи «девятки» входило обеспечение безопасности не только руководства страны, но также и высоких гостей, которые посещали СССР по приглашению партии и правительства. Частыми гостями в столице советского государства были лидеры арабских государств. Согласно статусу им предоставлялось охраняемое место проживания в госособняках на тогда еще Ленинских (а ныне Воробьевых) горах. Охрану этого уникального комплекса обеспечивала 2-я комендатура 7-го отдела 9-го Управления.

В 1976 году по приглашению правительства СССР с официальным визитом в нашей стране впервые находился председатель Совета революционного командования Ливии Муаммар Каддафи. Безопасность высокого гостя, помимо «девятки», обеспечивали и «смежные ведомства» — «семерка» (7-е управление КГБ при Совете министров СССР, в то время выполняло функции негласного наружного наблюдения и охраны дипломатического корпуса), службы разведки, контрразведки, милиция и другие профильные органы.


Официальный визит Муамара Каддафи в Москву. Фото: Imperial War Museum

Группа охраны Каддафи, назначенная руководством «девятки», была заранее сориентирована на его горячий темперамент и экстравагантность. Но то, что произошло, удивило даже видавших виды офицеров «девятки».

Каддафи проживал на Ленинских горах в госособняке № 8. Стандартный госособняк неизменно представлял собой двухэтажный дом с ухоженной, но тесноватой территорией с деревьями и кустами, будкой охраны у ворот и зеркально заасфальтированными дорожками. Все это было защищено от постороннего глаза почти трехметровым забором с сигнализацией.

Согласно установленному порядку обеспечения безопасности визитов в особняке круглосуточно находился дежурный офицер из состава 18-го отделения 1-го отдела. В данном случае это был Вячеслав Георгиевич Наумов.

Особенностью официальных визитов всегда была точность соблюдения предписанного протокола. На этот официальный распорядок, как на полярную звезду, всегда ориентировалась не только группа охраны, но и весь задействованный в обеспечении безопасности визита механизм КГБ. Основной автомобиль ГОНа у особняка не оставался. У дежурного была разгонная «Волга», но оба этих автомобиля в ночное протокольное время находились хоть и в моментальной готовности, но в Кремле. Таков был порядок. По звонку дежурного автомобили могли быть на месте буквально через десять минут.

Во второй вечер после прилета молодому Каддафи — а ему в то время было 35–36 лет (свой день рождения он никогда не афишировал) — в тесном особняке, нисколько не похожем ни на его дворец, ни на любимый бедуинский шатер, стало невообразимо скучно. Видимо, поняв, что положенной ему машины под окнами нет, около двух часов ночи, созвонившись со своим московским посольством, он попросил, чтобы к нему в особняк прислали посольский автомобиль. Автомобиль-то, конечно, пришел, но кто же его пустит на охраняемую территорию?!

Не привыкший ждать и совершенно не терпевший ни малейшего ограничения личной свободы Муаммар Каддафи просто нашел место, где забор был невысоким, и… перелез через него. Такова официальная версия истории от «девятки» для коллег по цеху. Но здесь важно представлять себе ситуацию. Вячеслав Георгиевич уверен, что, скорее всего, Каддафи просто сам открыл калитку в воротах, а сотрудник комендатуры, находившийся на посту, не доложил об этом в «дежурку». При выяснении обстоятельств прапорщик упорно стоял на том, что охраняемый в ворота не выходил и как тот оказался на улице, он (прапорщик) не знает… Поэтому, чтобы все выглядело пристойно, руководству было доложена версия о «гимнастических упражнениях» арабского гостя.

Ждавшая на пустынной улице машина умчала его по ночной Москве в посольство. Естественно, всевидящая «семерка» проследила маршрут машины ливийского посольства.

Поутру старший лейтенант Наумов на правах «мажордома» (естественно, по указанию руководства управления) попросил официальной аудиенции у высокого гостя на втором этаже госособняка. Гость уже проснулся и, судя по тому, что проблем с организацией разговора с его стороны не возникло, находился в весьма хорошем расположении духа. Молодой офицер КГБ в высшей степени вежливо, в этаком, наверное, даже английском стиле заметил ливийскому лидеру, что ночные прогулки по Москве — это очень романтичные моменты, и чтобы сделать их лучше, он всего лишь хотел бы попросить высокого гостя заранее сообщать об этом через свою протокольную службу на первый этаж. Те, кто понимает специфику поведения Каддафи на «бытовом» уровне, могут представить, что Вячеслав Георгиевич мог услышать в ответ на свою просьбу... Но сама история на этом не заканчивается.

Еще с незапамятных времен в области международного протокола у официальных зарубежных делегаций сложилась традиция выражения благодарности гостя за радушный прием. Как правило, сотрудники протокольной службы через прикрепленного передавали от имени главы делегации подарки для охраны. Эта процедура была весьма занимательной и имела несчетное количество «подводных камней» для офицеров «девятки».


Леонид Брежнев и Муаммар Каддафи (на переднем плане). Фото: AFP

Каддафи, несмотря на его молодость, видимо, об этом уже знал. Или, что более вероятно, в самый последний момент ему это подсказали его посольские помощники. Иначе очень сложно было объяснить то, что перед выездом во Внуково-2 Муаммар Каддафи вызвал к себе главного по особняку Вячеслава Наумова и с глазу на глаз вручил ему подозрительно толстый конверт. Через переводчика он пояснил, что это 21 тысяча (ни больше ни меньше) американских долларов, на которые чекисты «могут купить все, что захотят». На дворе, напомним, 1976 год. Для молодого поколения не лишним будет пояснить, что никаких обменников в СССР не было. И даже не все заветные магазины «Березка» принимали валюту в качестве оплаты за иностранные товары.

Принимать именно валюту в качестве подарков офицерам «девятки» было строжайше запрещено. Это понимали все, хотя нигде, ни в каких инструкциях такого запрета прописано не было.

Как только автомобили кортежа выехали в аэропорт, Вячеслав Георгиевич созвонился с заместителем начальника управления Виктором Петровичем Самодуровым и прибыл в его кабинет в 14-м корпусе Кремля. Положив перед ним конверт, Вячеслав Наумов в двух словах изложил пожелание арабского гостя.

И вот тут произошло то, что и называется в личной охране профессиональной школой. Генерал-майор Виктор Самодуров, опытнейший, хитрейший, но широчайшей души человек, доверительно, по-отечески обратился к молодому офицеру: «Слушай, Слава, ведь никто не видел, как он тебе этот конверт давал?» — «Никто» — «Так, а что же ты не разделил это все на двоих: 11 мне как генералу и 10 себе?» Каждый, кто прошел эту школу, знал, что именно в этот момент и на этот вопрос у Вячеслава Наумова был один короткий ответ: «Не положено». Это испытание. Самое изощренное, сложное и трудное в «девятке» — испытание на совесть. Или, как говорили ветераны, «проверка на "шкурняк"».

Вячеслав Георгиевич ответил Виктору Петровичу немного по-другому: «Не могу». Но интонация произносимого (а это то, чему не учат: подобное исходит только изнутри человека, от сформировавшегося морального стержня офицера) и сухая мимика подразумевали именно тот должный ответ: «Не положено».

«Вот за это я тебя и люблю!» — ответил отец-руководитель и сгреб зеленые бумажки обратно в конверт.

Пистолет Саддама Хусейна


Продолжая следовать логике преемственности в «девятке», заметим, что в то время Вячеслав Георгиевич Наумов работал в 3-й оперативной группе 18-го отделения, командиром которой был Михаил Петрович Солдатов. Из-за одной давней истории Михаил Петрович нажил себе опаснейшего врага в лице председателя КГБ Владимира Семичастного. Представьте себе ранг и последствия… И после отстранения Никиты Хрущева от власти попал в жесткую опалу, но его профессиональные навыки в управлении не забыли. Пришло время вернуться в отдел.

«Отца перевели в другое подразделение — комендатуру (обеспечение охраны госдач), — вспоминает Александр Солдатов, сын Михаила Петровича, майор КГБ в отставке, член НАСТ России. — Это все равно что главврача главной больницы города перевести младшей медсестрой в сельскую больницу. Для отца это был большой удар, но майорские звезды ему все же оставили. Через какое-то время туда приехал один его давний знакомый, крупный руководитель в чине генерала. Он узнал отца и спросил: "Ты что здесь делаешь?!" Отец все рассказал. "А если придется вернуться в свое подразделение с большим понижением, пойдешь?» Отец был согласен хоть на рядового. Его действительно вернули в подразделение личной охраны с понижением: майора поставили на лейтенантскую должность.

В майорах отец проходил 20 лет, но в конце концов дождался заслуженного повышения. В одной из командировок он встретился с Александром Рябенко. Тот решил похлопотать за отца и как-то спросил Брежнева: "Вы Мишу-цыгана помните, который у Хрущева был? Опыт у него богатейший". Это Хрущев отца Цыганом прозвал: тот был чернявый, волосы волнистые, "Очи черные" пел… А у Брежнева поездка в Ливадию намечалась, на госдачу. Вот Рябенко и предложил, чтобы Солдатов поехал первым на подготовку. Отцу дали задание, он привел все в порядок на даче. После этого начались командировки с Брежневым по всему Союзу, а чаще всего в Ялту.

Были и загранпоездки, например очень серьезная стратегическая командировка в Индию. Отец туда поехал за две недели. Нужно было переписать весь протокол, переработать всю систему организации встреч. Изначально планировалось, например, что Брежнева будет встречать почетный караул — молодцы с секирами наголо. Эти секиры встревожили отца, и он договорился с индийской стороной о том, чтобы заменять вооруженный караул девушками в национальной одежде и с гирляндами. Брежнев остался очень доволен, после поездки лично пригласил отца, поблагодарил его за прекрасную организацию визита и наградил званием подполковника. Отец это очень ценил. Вот, говорил, майора мне Хрущев дал, а подполковника — Брежнев».

Благодаря своему совершенно уникальному подходу к выполнению заданий Михаила Солдатова привлекали к работе не только с Леонидом Ильичом. Именно ему в большей степени, нежели другим достойным офицерам отдела, доверяли работу с главами иностранных делегаций. Особенно примечательна история его отношений (не более и не менее) с тогда еще молодым иракским политиком Саддамом Хусейном. Уже во время первого визита Хусейна в Москву между ними возникло взаимное доверие. Вскоре гость из Ирака вновь прилетел в СССР, и вновь с ним работал Михаил Солдатов.


Леонид Брежнев и Саддам Хусейн. Фото: allmystery.de

«Когда Хусейн улетал, на прощание он подарил отцу дорогие золотые часы, — вспоминает Александр Солдатов. — А в то время сотрудникам охраны запрещали принимать дорогие подарки. И отцу сказали: надо, мол, эти часы сдать. Но нашлись умные люди, которые возразили, что Хусейн может снова прилететь в любой момент, и если увидит, что Солдатов не носит его подарок, — обида будет большая. Решено было: "Солдатову часы оставить". Через пару месяцев отец встречает Хусейна у трапа, и тот действительно первым делом спрашивает: "Сколько времени в Москве?" Отец часы достает, показывает. Все в порядке».

Абсолютно точно известно, что 1 февраля 1977 года, когда Саддам Хуссейн по приглашению ЦК КПСС прилетел в Москву, он отказался выйти из самолета, так как… его не встречал офицер КГБ СССР Михаил Солдатов. Мидовские переводчики перевели вопрос Хусейна буквально как: «Где Миша?». А у «Миши» был законный выходной, в который, как говорят в народе, он имел полное право расслабиться. Каково же было удивление руководства управления, когда высокий гость сказал, что без «Миши» он из самолета не выйдет! Характер Саддама был уже хорошо известен, и поэтому за ничего не подозревающим «Мишей» буквально вылетела оперативная машина. Как рассказывали офицеры из того примечательного наряда во Внуково-2, иракский лидер сидел в самолете около полутора часов… Доставленный к трапу Солдатов был немедленно прикреплен к высокому гостю.

Но это еще не вся история визита Хусейна в СССР в феврале 1977 года. На следующий день после его прилета программой было предусмотрено время «для возможных встреч и бесед». Вот это время Леонид Ильич и выбрал, чтобы побеседовать с арабским другом с глазу на глаз.

А реальной проблемой «девятки» на этом визите стало… личное оружие дорогого для СССР друга. Саддам, не видя в этом ничего экстраординарного, привез с собой боевой пистолет и демонстративно никогда с ним не расставался, о чем руководство «девятки» было незамедлительно проинформировано. Александр Яковлевич прекрасно знал изобретательность и способность Михаила Петровича Солдатова к нестандартным, но крайне эффективным оперативным решениям. Поэтому утром Рябенко «вызвонил» прикрепленного Хусейна и на правах заместителя начальника 1-го отдела приказал (именно приказал, а не попросил) ему буквально «сделать все, что угодно, но не пустить Саддама к генеральному с этим пистолетом». Легко сказать, но как добиться того, чтобы гордый и вспыльчивый араб согласился оставить свое оружие?

Возможно, что план у Михаила Петровича созрел по дороге, а может быть, и у подъезда. Так или иначе, у дверей приемной генерального секретаря ЦК КПСС Михаил Солдатов через переводчика неожиданно спросил у своего ничего не подозревающего охраняемого:

— Саддам, ты офицер?

— Да, — ответил немного озадаченный Хусейн.

— Я тоже, — продолжил Михаил Петрович, — а ты мне доверяешь?

— Да, — ответил удивленный направлением беседы высокий гость.

— Вот видишь мой пистолет? Я его оставляю здесь. У Леонида Ильича тоже нет пистолета, и если ты мне веришь, то оставь свой рядом с моим, а то как-то невежливо получается…

С этими словами «Миша» решительно положил свой «Макаров» на стол дежурного по приемной. Со стороны Солдатова это был безумный риск. Но, по рассказам самого Михаила Петровича, Саддам оказался и в прямом, и в переносном смысле слова обезоружен. Не раздумывая, он вынул свой пистолет и положил его рядом.

Потом все 18-е отделение думало-гадало, а что бы делал Солдатов, если бы Саддам не согласился оставить свой пистолет? Но никто не решился задать этот вопрос самому Михаилу Петровичу. Все знали, что в ответ можно было получить направление по хорошо известному каждому русскому человеку адресу…

Работа на упреждение

От чего спасали Брежнева офицеры его охраны? Наверное, проще было бы рассказать о том, от чего им не приходилось его спасать…

Самое известное покушение на Брежнева в СССР произошло в 1969 году. Этот инцидент упоминается во многих мемуарах, о нем сняты километры кинопленки. Антигерой этой истории — младший лейтенант Советской армии шизофреник Виктор Ильин. У него в голове созрело убеждение, что, убив генерального секретаря ЦК КПСС, он изменит ход истории СССР. Ильин покинул свою воинскую часть под Ленинградом, забрав с собой два пистолета Макарова с полным комплектом патронов, и 21 января 1969 года, накануне торжественной встречи космонавтов экипажей кораблей «Союз-4» и «Союз-5», прилетел в Москву. Напомним, что никаких досмотров в аэропортах СССР тогда не было. В столице Ильин остановился у своего дяди-пенсионера, бывшего сотрудника милиции.

Утром 22 января, похитив у дяди милицейскую шинель, Ильин отправился в Кремль. В силу чудовищного для «девятки» стечения обстоятельств Ильин оказался рядом с Боровицкими воротами внутри Кремля. Когда в ворота начал въезжать правительственный кортеж, злоумышленник пропустил первую машину (он почему-то думал, что Брежнев будет следовать во второй) и… открыл огонь с обеих рук по лобовому стеклу второго автомобиля. Как оказалось, в нем ехали космонавты Георгий Береговой, Алексей Леонов, Андриан Николаев и его супруга Валентина Николаева-Терешкова (их «космическая свадьба» широко освещалась в советской прессе). Прикрепленным в этом автомобиле был офицер 1-го отдела «девятки» капитан Герман Анатольевич Романенко. В 1980 году он станет начальником легендарного 18-го отделения 1-го отдела.

Водитель автомобиля офицер ГОНа Илья Жарков был смертельно ранен. Автомобиль начал скатываться обратно к воротам. Герман Анатольевич выпрыгнул из машины и удерживал огромный ЗИЛ, пока космонавты пересаживались в другой.

Основной автомобиль, в котором находились Леонид Ильич Брежнев и Александр Рябенко, в соответствии с протоколом встречи покинул кортеж на Большом Каменном мосту, прямо перед Боровицкими воротами, и ушел на Кремлевскую набережную, чтобы, заехав в Кремль через Спасские ворота, встречать в Большом Кремлевском Дворце покорителей космоса.


Покушение на Л.И. Брежнева в 1969 году. Фото: warfiles.ru

По воспоминаниям ветеранов «девятки», решение «перестроиться на мосту» принял Александр Яковлевич в соответствии с протоколом. Сигнал о ситуации был получен управлением рано утром, но к моменту въезда правительственного кортежа в Кремль оперативные меры поиска Ильина и ориентировки на него результатов не давали.

В будке внутреннего поста у Боровицких ворот нес службу офицер 1-го отделения 5-го отдела 9-го Управления Игорь Иванович Боков. На посту наблюдения за Боровицким въездом в Кремль работал Михаил Николаевич Ягодкин.

Президент НАСТ России Дмитрий Фонарев, долгие годы бывший офицером штаба «девятки», уточняет, что в 1988 году обо всем, что происходило в день покушения, ему доверительно рассказал сам старший оперативный дежурный 9-го Управления КГБ СССР Игорь Боков:

«…зимой мы заступали на посты в бекешах и валенках. С утра на пятачке у Боровичей стал собираться народ. Я вижу — рядом появился милиционер. Те, кто работал на этом посту, знали, что рядом держали посты и милиционеры 80-го отделения милиции, которые следили за порядком и допуском в Алмазный фонд и Оружейную палату. Смотрю, а он руки прячет в шинельку. Говорю ему: "На рукавицы, погрейся", а он "Да мне недолго осталось". Ну а когда он начал палить с двух рук, от меня до него метров шесть было. Пули даже в мою будку попали. Тут же к нему Мишка Ягодкин подскочил и вырубил кулаком».

Нужно понимать, что на восемь выстрелов из уже готового к стрельбе «Макарова» требуется две-три секунды… Всего из 16 пуль в машину попало 11, одна из них прошла по шинели Алексея Леонова, оставив на ней заметный след. Из остальных пяти одна пуля попала в руку мотоциклиста почетного эскорта Кремлевского полка Василия Алексеевича Зацепилова. Его куртка с пулевым отверстием по сей день занимает свое место в Зале славы и истории ФСО России, который находится в Арсенале Московского Кремля.

Находящегося в прострации Ильина доставили в Арсенал. Первым его допрашивал легендарный в «девятке» Владимир Степанович Редкобородый. Затем Ильина доставили на беседу к председателю КГБ Юрию Андропову. По результатам медицинского освидетельствования Ильин был признан душевнобольным. По сути, замышляя преступление, Ильин руководствовался примерно той же логикой, которая была присуща террористам-цареубийцам второй половины XIX века: надо устранить главную «тоталитарную» фигуру в государстве, и система рухнет. Для второй половины XX века такую логику иначе как ущербной не назовешь. Впрочем, люди, одержимые маниакальными идеями, встречаются во все времена и представляют угрозу для жизни государственных деятелей. И потому их своевременное выявление — одна из ключевых задач для аналитиков государственной службы личной охраны первых лиц любой страны.

На следующий же день после покушения на Леонида Брежнева приказом начальника 9-го Управления к трем высшим руководителям СССР была прикреплена выездная охрана. Помимо генерального секретаря ЦК КПСС, в «руководящую тройку» входили председатель Совета министров Алексей Николаевич Косыгин и председатель Президиума Верховного совета Николай Викторович Подгорный. Сталинские традиции «руководящего центра» Политбюро ЦК партии оставались доминирующими вплоть до момента исчезновения СССР... Выездная охрана была обязана сопровождать охраняемое лицо круглосуточно и повсеместно.

Помимо мер усиления обеспечения безопасности трех охраняемых на выезде, после покушения у Боровицких ворот руководство «девятки» приняло решение максимально усилить мобильность медицинских работников IV Главного управления при Министерстве здравоохранения СССР. В начале 70-х это управление было оснащено специальными «санитарными» «ЗИЛами»: два специализированных ЗИЛ-118А, два реанимационных ЗИЛ-118КА, три санитарных ЗИЛ-118КС и два кардиологических ЗИЛ-118КЕ.

Попытки покушений на жизнь Леонида Брежнева неоднократно фиксировались и за границей. Так, в 1977 году в Париже руководство «девятки» получило достоверный сигнал о готовящемся у Триумфальной арки выстреле снайпера. Визит был весьма значимым, и изменения протокола не допускались. В этой ситуации группой охраны было принято решение использовать на указанном месте… обычные дождевые зонтики.

По сути, это сюжет англо-французского фильма «День Шакала» (премьера состоялась в 1973 году), снятого по одноименному роману Фредерика Форсайта. В основу книги были положены реальные события одного из покушений на французского президента Шарля де Голля в начале 60-х годов. Не исключено, что идея убийства советского лидера в чьем-то воспаленном мозгу родилась именно после просмотра нашумевшей кинокартины…

Схожий случай произошел с охраной Леонида Ильича в ФРГ в начале мая 1978 года. Точно так же, как и во Франции, «девятке» оперативно сообщили, что во время визита советского лидера на него готовится покушение. Произойти оно должно было в замке Аугсбург после торжественного обеда, который канцлер ФРГ Гельмут Шмидт собирался дать в честь советского гостя.


Леонид Брежнев (второй слева) и Федеральный канцлер ФРГ Гельмут Шмидт (второй справа), после завершения переговоров во время визита Л.И. Брежнева в ФРГ. Фото: Юрий Абрамочкин//РИА Новости

Со Шмидтом у Брежнева завязались неплохие отношения. Фотограф Леонида Ильича Владимир Мусаэльян вспоминал, как в Аугсбурге генеральный показал канцлеру ФРГ свое фото с парада 1945 года и говорит: «Смотри, Гельмут, какой я молодой на Параде Победы!». Шмидт помолчал и спрашивает: «А на каком фронте вы воевали, господин Брежнев?» — «На 4-м Украинском!» — «Это хорошо. Я был на другом. Значит, мы с вами не стреляли друг в друга…»

В тот майский день в Германии выстрелы тоже не прозвучали. Возможно, и потому, что группа охраны советского лидера имела опыт работы в подобной ситуации.

В декабре 1980 года «девятка» получила информацию о подготовке теракта против руководителя СССР уже во время визита в Индию. В подобных ситуациях, когда поступают так называемые сигналы, охрана может надеяться только на свой опыт и понимание оперативной обстановки. Никто из ответственных за оперативное обеспечение служб КГБ не рискнет давать непроверенную или приблизительную информацию о покушении на первое лицо. За самой короткой справкой стоит работа огромного количества специалистов, отвечающих за то, что они докладывают «наверх».

При подготовке визита передовая группа сообщила, что по установившемуся порядку встречи в Дели последние полтора километра до места встречи с руководством Индии основной автомобиль должен будет двигаться практически «пешком». Подробности не сообщались, но выездная об этом знала, и поэтому было решено, что офицеры будут сопровождать основной «ЗИЛ» в пешем порядке. А перед самым визитом спецслужбы проинформировали «девятку» о том, что за три месяца до визита Леонида Ильича в Дели в открытые окна проезжающего мимо встречающих индийцев автомобиля министра иностранных дел одного из европейских государств была брошена кобра. Это была дополняющая основную информацию ремарка. В эту командировку спецбортом был направлен в Дели бронированный «Мерседес 600» как резервный автомобиль.

Вооруженная не только табельным оружием, но и упреждающей информацией группа сотрудников «девятки» выполнила свою работу на должном уровне. Согласно аналитике террористы, готовящие атаку именно на охраняемое лицо, прежде всего рассчитывают на ошибки охраны. И если охрана допускает даже малейшие неточности, то шансы реализовать задуманное у террористов возрастают. Но если охрана, наоборот, усиливает штатный режим работы, то шансов у террористов просто не возникает. В профессиональном мире это и называется «работать на упреждение», а не «на противостояние».

Именно в конце 70-х годов в «девятке» на уровне офицеров личной охраны была сформирована технологическая последовательность оперативных приоритетов: спрогнозировать угрозу, избежать угрозы и только в крайнем случае, когда использованы все силы и средства для предотвращения проявления угрозы, противостоять ей.

Безопасность на воде и на суше


Помимо внешних угроз, большие хлопоты охране доставлял и сам Леонид Ильич. В первую очередь своей страстью к езде на автомобилях. Водить машины разных марок он научился еще на фронте и гонял на них отчаянно. Тем более что проезды охраняемых лиц обеспечивало не только спецподразделение ГАИ, но и целое 2-е отделение 5-го отдела «девятки». Поэтому оперативные «ЗИЛы» ответственно бороздили свободные от любых помех, включая прижатые к обочине машины, трассы.

Во всей истории госохраны в советский период, кроме Леонида Ильича, никто из охраняемых лиц в желании поуправлять своим автомобилем замечен не был. Об этой привычке генерального и, главное, особенностях его вождения были хорошо осведомлены все заинтересованные лица, так как не всегда и не все подобные проезды Леонида Ильича заканчивались безобидно.

Брежнев продолжал водить машину до тех пор, пока однажды по пути в Завидово чуть не попал в аварию, практически заснув за рулем после приема седатива. И только реакция водителя Бориса Андреева, которого Александр Рябенко посадил на свое обычное место (переднее рядом с водительским), помогла избежать трагедии.

Помимо вождения, еще одной страстью Леонида Брежнева была охота. Когда он охотился на кабанов с вышки, после удачного выстрела любил спуститься и подойти к убитому зверю. Однажды он повалил огромного кабана, спустился и направился к нему.

«Осталось метров двадцать, — вспоминает Владимир Медведев, — кабан вдруг вскочил и бросился на Брежнева. У егеря в руках был карабин, он мгновенно, навскидку, дважды выстрелил и... не попал. Зверь отпрянул и побежал по кругу. Телохранителем в тот день был Геннадий Федотов, у него в левой руке карабин, в правой — длинный нож. Он быстро воткнул нож в землю, карабин перекинул на правую руку, но выстрелить уже не успел — кабан бросился на него, попал рылом в нож, нож согнул и помчался дальше. Замначальника личной охраны Борис Давыдов попятился, зацепился ногой за кочку и упал в болото — кабан перепрыгнул через него и ушел в лес. Леонид Ильич стоял рядом и даже бровью не повел. Борис с маузером в руке встал из болотной жижи, грязная вода стекает, весь в водорослях. Брежнев спросил: "А что ты там делал, Борис?" — "Вас защищал"».

Выросший на берегах Днепра Леонид Ильич был великолепным пловцом. Плавание доставляло ему особенное удовольствие, причем не в бассейне, а непременно в море. Температура воды не имела значения. И это обстоятельство тоже ставило определенные задачи перед группой его охраны, так как Леонид Ильич плавал подолгу. По воспоминаниям Владимира Богомолова, самый долгий заплыв в Черном море составил четыре часа (!). Рядом с охраняемым всегда плыл либо прикрепленный, либо офицер выездной охраны. На расстоянии нескольких метров за ними на шлюпке плыли, как правило, офицеры выездной охраны. Под водой была задействована группа, как их называли в отделе, «нырков» из состава офицеров 18-го отделения.


Леонид Брежнев на Черном море. Фото: historicaldis.ru

Специальная группа подводных пловцов была создана в 9-м Управлении КГБ СССР вскоре после того, как 17 декабря 1967 года в Мельбурне во время купания на глазах друзей исчез 59-летний премьер-министр Австралии Гарольд Эдвард Холт. Премьер великолепно плавал, акулы в тех местах не встречались. В австралийском английском даже появилось выражение «сделать Гарольда Холта» («to do the Harold Holt»), что означает бесследно исчезнуть. Как выяснилось, за два дня до трагедии охрана премьера заметила подозрительных водолазов и доложила об этом своему руководству, но самого охраняемого в известность не поставили, и никаких дополнительных мер безопасности предпринято не было.

Первыми пловцами специальной группы стали сотрудники 18-го отделения 1-го отдела «девятки», так как они уже имели опыт работы с охраняемыми лицами на отдыхе. Пионерами подводных постов были В.С. Редкобородый, Н.Н. Иванов, В.И. Немушков, В.Н. Филоненко, Д.И. Петриченко, А.А. Осипов, А.Н. Рыбкин, Н.Г. Веселов, А.И. Вержбицкий и другие. Ежегодно эта группа проходила профессиональную подводную аттестацию в одном из столичных военных центров. Отвечал за это Владимир Степанович Редкобородый.

Стоит особо упомянуть о роли снотворного в жизни Брежнева. Принимать его он стал после смерти матери, которую очень любил, и, переживая эту утрату, Брежнев практически потерял сон. Медики во главе с начальником 4-го Главного управления Министерства здравоохранения СССР Евгением Ивановичем Чазовым, естественно, прописали ему седативы.

С какого-то момента Александр Рябенко начал буквально припрятывать эти таблетки, стремясь разумно ограничить потребление успокоительного, которое давало эффект в самое неожиданное время. Не находя лекарств, Леонид Ильич начал спрашивать снотворное даже у членов Политбюро. Тогда Александр Яковлевич стал давать генсеку таблетки-пустышки.

В последние годы жизни Леонид Ильич чувствовал себя ослабевшим и усталым. Он осознанно и добровольно хотел уйти в отставку. Как вспоминал Владимир Медведев, супруга генсека Виктория Петровна, увидев в очередной программе «Время» выступление мужа с заплетающимся языком, сказала: «Так, Леня, дальше продолжаться не может». Он отвечал: «Я говорил, не отпускают». В самом деле, по этому вопросу Политбюро завуалированно, но твердо сказало «нет», мотивируя свое решение тем, что «Леонид Ильич нужен народу». На самом деле старая во всех смыслах слова гвардия политического руководства страны понимала, что, как только уйдет Брежнев, сразу же настанет и их черед. Поэтому члены Политбюро присваивали ему новые ордена и говорили, что на отдых ему еще рано…

В барстве замечен не был


За все 18 лет своего пребывания на высоком посту Леонид Ильич не поменял практически никого из сотрудников своей охраны. Он заступался даже за тех, кто совершил, казалось бы, непростительные проступки. О том, как он дважды возвращал на работу офицера Валерия Жукова, мы уже рассказывали. Но был и такой характерный случай. В группе ГОНа, обеспечивавшей потребности отделения охраны генерального секретаря ЦК КПСС, работал один молодой водитель, любивший на досуге побаловаться спиртным. Однажды он «добаловался» до того, что начал ловить на улице какого-то несуществующего шпиона — большой шум поднял, всех переполошил.

Нетрезвого водителя забрали в милицию, а оттуда, как было заведено в советские времена, сообщили об инциденте по месту работы. Начальство ГОНа церемониться не стало: офицера уволили, а Брежневу назначили другого водителя. Вот такой рассказ о том, что было дальше, приписывают Александру Яковлевичу Рябенко:

«Брежнев поинтересовался:

— А где же Боря?

Пришлось рассказать. Брежнев помолчал немного, потом спросил:

— Кроме ловли шпиона, за ним ничего не было?

Проверили — ничего.

Леонид Ильич распорядился:

— Надо вернуть Борю.

— Но он же за руль пьяным может сесть. Вас ведь возит...

— Ничего, скажите, чтобы вернули.

После этого Боря буквально боготворил своего шефа: это же надо, заступился! И за кого? За простого шофера... Чем-чем, а барством Леонид Ильич не страдал».

И это лишь один пример отношения Брежнева к своей охране, подобных случаев было немало. Такой заботы о сотрудниках группы охраны не проявлял ни один из охраняемых лидеров СССР.

На плечах телохранителей


В конце 1974 года здоровье Брежнева сильно пошатнулось и с этого момента только ухудшалось. У его охраны началась очень непростая жизнь. Вот что пишет об этом в своей книге Владимир Медведев:

«Когда мы занимались стрельбой, рукопашным боем, накачивали мышцы, когда плавали, бегали кроссы, играли в футбол и волейбол, даже когда для формальной галочки мы, повинуясь казенному плану, нелепо шлепали на лыжах по весенней воде, мы готовили себя к охране лидеров. И даже когда высиживали на пустых партийных собраниях или служебных совещаниях, и тогда нас готовили, пусть казенно, не всегда умно, но готовили все к тому же — к охране лидеров страны.

По инструкции я выхожу из подъезда — впереди шефа, оцениваю обстановку; по улице — со стороны людей или кустов, или переулков; по коридору — со стороны дверей, чтобы кто-нибудь не вылетел или просто не пришиб шефа дверью; на лестнице — чуть сзади. Но мы вопреки инструкции, когда наши престарелые лидеры спускаются вниз, идем чуть впереди, когда они поднимаются — чуть сзади.

В итоге оказалось, что охранять их нужно не от внешних угроз, а от самих себя, этому нигде не учат. Теория сопровождения охраняемого существует для охраны нормальных, здоровых лидеров, мы же опекаем беспомощных стариков, наша задача — не дать им рухнуть и скатиться вниз по лестнице...

В ГДР, в Берлине, наш правительственный кортеж встречали празднично, с цветами и транспарантами. В открытой машине, приветствуя берлинцев, стоят рядом Хонеккер и Брежнев. Фотографы, теле- и кинооператоры, ни один человек не знает, не видит, что я распластался на дне машины, вытянул руки и на ходу, на скорости держу за бока, почти на весу, грузного Леонида Ильича Брежнева...

Где, в какой цивилизованной стране мира личная охрана руководителя страны занимается этим?»

Впрочем, как показывает практика, для сотрудников охраны главное — не то, что им приходится делать для охраняемого, а то, как он к ним относится. Ценит ли их тяжкий труд, видит ли в них людей, сочувствует ли им, готов ли за них вступаться и так далее. Если да, то охрана стерпит все что угодно и выполнит любое поручение, даже если оно выглядит нелепым.


Л.И.Брежнев в сопровождении личной охраны в бассейне Фото: rusarchives.ru

24 марта 1982 года происшествием, которое, по общепринятому мнению, фатальным образом подействовало на и без того ослабленное здоровье 76-летнего генсека, стала авария на Ташкентском авиастроительном заводе имени Чкалова. В марте Леонид Брежнев поехал в Узбекистан на праздничные мероприятия по случаю присвоения республике ордена Ленина. На авиазавод поначалу решено было не ехать, чтобы не переутомлять Леонида Ильича. Но вышло так, что предыдущее мероприятие прошло легко и быстро, и генсек решил, что на завод ехать надо: нехорошо, мол, люди ждут...

Поскольку поездка на этот завод изначально была отменена, должный порядок постановки объекта под охрану не был соблюден. Времени на полноценное проведение штатных охранных мероприятий не оставалось. Ну а рабочие, конечно же, не могли упустить возможности увидеть первое лицо государства. Когда делегация вошла в сборочный цех, огромная толпа пошла следом. Люди стали карабкаться на леса над строящимися самолетами.

«Мы проходили под крылом самолета, — вспоминает Владимир Медведев, — народ, заполнивший леса, также стал перемещаться. Кольцо рабочих вокруг нас сжималось, и охрана взялась за руки, чтобы сдержать натиск толпы. Леонид Ильич почти вышел из-под самолета, когда раздался вдруг скрежет. Стропила не выдержали, и большая деревянная площадка — во всю длину самолета и шириной метра четыре — под неравномерной тяжестью перемещавшихся людей рухнула! Люди по наклонной покатились на нас. Леса придавили многих. Я оглянулся и не увидел ни Брежнева, ни Рашидова. Вместе с сопровождавшими они были накрыты рухнувшей площадкой. Мы, человека четыре из охраны, с трудом подняли ее, подскочили еще местные охранники и, испытывая огромное напряжение, минуты две держали на весу площадку с людьми».

Не удержали бы — многих бы там придавило, в том числе и Леонида Ильича... Вместе с Владимиром Тимофеевичем леса держали Владимир Собаченков, получивший тяжелейшую кровавую травму, и тот самый «Ванька» — Валерий Жуков. Как будто само провидение заставляло Леонида Ильича дважды возвращать в группу именно этого офицера охраны… Основной удар падающего стапеля принял на себя офицер выездной охраны Игорь Курпич.

Во избежание давки Александр Рябенко применил оружие — выстрелы были направлены вверх, чтобы в поднявшейся панике к раненому охраняемому могла подъехать основная автомашина, которая уже въезжала в цех. На руках офицеры охраны занесли в нее Леонида Ильича.

К счастью, в этот день никто не погиб. Сам Брежнев получил сотрясение мозга и перелом правой ключицы. После этого здоровье генсека оказалось подорвано окончательно, и буквально через полгода, 10 ноября, Леонида Ильича не стало.

Незадолго до смерти Брежнева произошла трагедия, о причинах которой впоследствии спорили долгие годы. 4 октября 1980 года в результате автокатастрофы на трассе Москва-Брест погиб первый секретарь ЦК компартии Белорусской ССР Петр Миронович Машеров. Некоторые исследователи сочли, что его смерть стала результатом тайного заговора против него в высших партийных кругах. Но, по словам Дмитрия Фонарева, к гибели Петра Машерова привела несогласованность в работе 9-го отдела республиканского КГБ Белоруссии, не подчинявшегося напрямую 9-му Управлению КГБ СССР. Так, водитель основного автомобиля не состоял в штате республиканского КГБ и не проходил специальную контраварийную подготовку. С подробным анализом трагедии 4 октября 1980 года можно ознакомиться на сайте НАСТ.

Стерильный инструмент


После смерти Брежнева его охрану перевели в 18-е (резервное) отделение 1-го отдела «девятки». Сменившему его на посту генсека Юрию Владимировичу Андропову согласно статусу также была выделена особая группа охраны.

Кому-то это может показаться странным: зачем менять сотрудников охраны, зарекомендовавших себя самым лучшим образом? Но тут важно пояснить, что ни один охраняемый в СССР, даже лидер страны, не имел права сам себе выбирать охрану, в том числе и прикрепленных. Это не входило в его полномочия и являлось задачей исключительно руководства «девятки».

Так, до вступления Юрия Владимировича в должность генерального секретаря ЦК КПСС начальником группы его охраны был Евгений Иванович Калгин, который начинал свою карьеру в ГОНе как персональный водитель Андропова. И затем руководством управления, а никак не приказом охраняемого лица, ему было доверено возглавить группу охраны председателя КГБ СССР, который по должности являлся членом Политбюро ЦК КПСС. После того как Юрий Андропов занял пост генерального секретаря ЦК КПСС, начальником его охраны стал Виктор Александрович Иванов.


Генеральный секретарь ЦК КПСС Юрий Андропов. Фото Владимира Мусаэльяна и Эдуарда Песова / Фотохроника ТАСС

Охраняемое лицо, правда, могло отвести предложенную ему в качестве начальника охраны или офицера-прикрепленного кандидатуру. Если этого не происходило, то уже по согласованию с утвержденным начальником группы — старшим офицером-прикрепленным — подбирались и его заместители-прикрепленные, а в особых случаях и офицеры выездной охраны. Поэтому вся группа охраны в полном составе никогда не переходила от предыдущего генсека в «наследство» его преемнику. Это было негласным правилом руководства «девятки».

При Юрии Андропове роль 9-го Управления в структуре КГБ существенно усилилась. На коллегии КГБ уже в должности генерального секретаря ЦК КПСС он обратил особое внимание на значимость управления в системе госбезопасности. А также попросил всемерно содействовать работе «девятки» и ее только что назначенному начальнику — генерал-лейтенанту Юрию Сергеевичу Плеханову, который стал ключевой фигурой в госохране СССР вплоть до событий ГКЧП в 1991 году.

24 марта 1983 года Юрий Сергеевич возглавил 9-е Управление КГБ СССР, а с 27 февраля 1990 года по 22 августа 1991 года был начальником службы охраны КГБ СССР. Так управление госбезопасности, отвечающее за личную охрану руководства страны и никогда не имевшее статуса главного, обрело особое положение в иерархии КГБ СССР.

Отметим, что в мерах, предпринимаемых Юрием Андроповым, прослеживается четкая логика. Как уже говорилось, в 1978 году по его инициативе КГБ стал одним из центральных органов государственного управления в Советском Союзе, руководству которого пятью годами позже он указал на особый статус «девятки». Юрий Владимирович был полностью осведомлен обо всех реалиях жизни страны, в том числе и об опасных процессах трансформации сознания у партийного руководства, в первую очередь столичного. И прекрасно понимал, что справиться со всеми последствиями этих процессов можно, только имея под рукой стерильный чекистский инструмент.

Такими устремлениями объясняются и кадровые перестановки, сделанные Андроповым в конце 1982 года. 17 декабря ставленник Леонида Брежнева Виталий Федорчук с должности председателя КГБ СССР 1982 года был назначен министром внутренних дел СССР. На этом посту он сменил Николая Щелокова, против которого было возбуждено уголовное дело. Должность председателя КГБ СССР принял достойный во всех смыслах этого слова человек — Виктор Михайлович Чебриков, «правая рука» Юрия Владимировича, участник Великой Отечественной войны, лауреат Государственной премии СССР, Герой Социалистического Труда. Твердо продолжая свою линию, Юрий Андропов инициировал серьезные массовые мероприятия по укреплению законности и порядка, которые коснулись не только коррумпированных чиновников, но и простых недисциплинированных граждан.

Дальнейшая профессиональная судьба сотрудников группы охраны Леонида Брежнева сложилась по-разному. Валерий Жуков умер в 1983 году. Александра Рябенко с пониманием ситуации перевели на охрану резервных дач, в которых жили бывшие члены Политбюро, а в 1987 году отправили на пенсию. Скончался он в 1993 году в возрасте 77 лет.

Владимира Редкобородого направили в распоряжение представительства КГБ СССР в Афганистане, где он работал в 1980–1984 годах. А вершиной его профессиональной карьеры стали должности начальника Управления охраны при президенте СССР (с 31 августа по 14 декабря 1991 года) и затем начальника Главного управления охраны РСФСР (до 5 мая 1992 года).

Владимир Медведев в 1985 году возглавил охрану Михаила Горбачева, и под его началом в ней работали некоторые офицеры выездной охраны Брежнева.

Об особенностях организации и обеспечения безопасности последнего советского лидера мы поговорим в следующем материале этой серии.
Наши новостные каналы

Подписывайтесь и будьте в курсе свежих новостей и важнейших событиях дня.

11 комментариев
Информация
Уважаемый читатель, чтобы оставлять комментарии к публикации, необходимо авторизоваться.
  1. +17
    12 декабря 2015 07:33
    нормальный мужик был,Леонид Ильич.. soldier
  2. +9
    12 декабря 2015 07:41
    Есть отличная книга Медведева, про то как он охранял Брежнева и Горбачева,все сравнения не в пользу Горбача и супруги его.
  3. +12
    12 декабря 2015 10:20
    Отменный материал. Автору огромное спасибо. Как-то так сложилось, что к Леониду Ильичу у меня всегда было хорошее отношение, как к государственному деятелю. А читая подобные материалы, получаешь подтверждение, что и человеком он был неплохим...

    Давным давно слышал такую байку: Брежнев поехал в Завидово. А на Ленинградку, минуя все заслоны, навстречу кортежу вылез танк, который некий прапор перегонял из ремонта... Кортеж развернулся и вернулся в Москву, где по прибытию оказалось, что для возвращения были и другие причины. Леонид Ильич счел это знаком судьбы и приказал прапора НАЙТИ, но НЕ НАКАЗЫВАТЬ.
  4. +11
    12 декабря 2015 10:31
    Хороший, добрый рассказ, с чувством к описанным в нём людям и их поступкам.
  5. +16
    12 декабря 2015 10:38
    Какой руководитель был такой и период жизни страны. С ностальгией все вспоминают, при коммунизме пожили и даже сами не знали. Эх эх такую страну развалили!
  6. +11
    12 декабря 2015 11:15
    "Что имеем не храним, потерявши плачем". Нашему поколению есть с чем сравнивать...
  7. +4
    12 декабря 2015 16:28
    Если собаку бить, она не станет защищать такого хозяина. С людьми так же. Не дypaк был, понимал.
  8. +4
    12 декабря 2015 16:57
    Хороший был дядька!!!!
  9. +5
    12 декабря 2015 17:32
    Большущее спасибо за материал! Очень обстоятельно, качественно и уважительно изложено. Всегда бы так подавались статьи на сайте...
    Как-то пару лет назад поймал себя на мысли, что никогда в обычной повседневной речи (не считая баек и анекдотов) не называл его по фамилии - только по имени-отчеству. В отличие от Хрущева и пр. Его образ и память всегда уважал и чтил - это при том-то, что я родился в 83-м и сознательно его помнить и знать не мог, ну никак!
    Не относящееся к делу, но... Забавно, в детстве, читая "Туманность Андромеды", внешне представлял себе Гром Орма (главу Совета Звездоплавания) почему-то именно в образе Брежнева.

    С ув. hi

    P.S.
    И горько кольнула подпись к фотографии, где дано пояснение "Брежнев второй слева" - грустно и печально сознавать, что в наше время к таким материалам нужны поясняющие подписи. Хочется верить, что они нужны только для тех, кто не застал, не помнит, плохо учился в школе или вообще никогда не интересовался этим периодом истории нашей Родины.
  10. +2
    12 декабря 2015 19:43
    Эх, родной Ильич!
  11. +4
    12 декабря 2015 20:25
    В конце его жизни все смеялись над ним и нами.
    Подводные течения политической жизни того времени почти всем были непонятны, но и сейчас мы многое не знаем.
    Так вот - пусть и "дорогой" Леонид Ильич, но --- это моё счастливое, уверенное и гордое прошлое.
    Сегодня хапают политики не сравненно более.
  12. 0
    12 января 2016 12:13
    Леонид Ильич был тем человеком, в котором преобладали те ценности, что так необходимы мудрому правителю и, так скажем, простому и хорошему человеку. Воспоминания про него только хорошие...
  13. 0
    23 января 2016 21:20
    Хорошая статья, считаю, что все руководители должны проходить службу в армии, да еще и повоевать должны.

«Правый сектор» (запрещена в России), «Украинская повстанческая армия» (УПА) (запрещена в России), ИГИЛ (запрещена в России), «Джабхат Фатх аш-Шам» бывшая «Джабхат ан-Нусра» (запрещена в России), «Талибан» (запрещена в России), «Аль-Каида» (запрещена в России), «Фонд борьбы с коррупцией» (запрещена в России), «Штабы Навального» (запрещена в России), Facebook (запрещена в России), Instagram (запрещена в России), Meta (запрещена в России), «Misanthropic Division» (запрещена в России), «Азов» (запрещена в России), «Братья-мусульмане» (запрещена в России), «Аум Синрике» (запрещена в России), АУЕ (запрещена в России), УНА-УНСО (запрещена в России), Меджлис крымскотатарского народа (запрещена в России), легион «Свобода России» (вооруженное формирование, признано в РФ террористическим и запрещено)

«Некоммерческие организации, незарегистрированные общественные объединения или физические лица, выполняющие функции иностранного агента», а так же СМИ, выполняющие функции иностранного агента: «Медуза»; «Голос Америки»; «Реалии»; «Настоящее время»; «Радио свободы»; Пономарев; Савицкая; Маркелов; Камалягин; Апахончич; Макаревич; Дудь; Гордон; Жданов; Медведев; Федоров; «Сова»; «Альянс врачей»; «РКК» «Центр Левады»; «Мемориал»; «Голос»; «Человек и Закон»; «Дождь»; «Медиазона»; «Deutsche Welle»; СМК «Кавказский узел»; «Insider»; «Новая газета»