Даша и Бурёнка
...А теперь ей намного страшнее, чем тогда. Они с мамой и бабушкой уходят из родного дома и неизвестно, надолго ли. Взрослые называются это звучным и непонятным словом «эвакуация», а ребятишки с чьей-то подачи - «слепой крапивой». Крапивой — потому что не знаешь, как и когда тебя судьба на чужой стороне обожжёт. А слепой — оттого что не ведаешь, куда и надолго ли идёшь и где отныне будет твой отчий дом...
Дорога, по которой они шагали, не была пустынной. Из Ельца и окрестных деревень эвакуировались люди — те, кто не успел или не поместился в специальные машины. И ещё те, кто просто побоялся ждать этих машин, теряя драгоценное время. Люди шли пешком, как Даша и её семейство, или ехали в старых повозках. И все говорили об одном: подходят немцы. Немцев проклинали, рассказывали о том, как они зверствуют, захватывая наши сёла, как разоряют и убивают. И оттого слово «подходят» звучало всё страшнее.
Ветер ударил в лицо, засвистел. И вдруг громко загудели пчёлы. Даша подняла голову: в небе, далеко-далеко, летели три чёрных роя. Они то сближались, словно переговариваясь друг с другом, то снова расходились. Пчёлы — сейчас, в последние дни осени 1941 года?..
- Самолёты! Немцы! - крикнула мать.
Началась паника. Люди беспорядочно рассыпались по дороге, спрятались за повозками, вжались в снег. Они ещё не привыкли к бомбёжкам и не знали, как надо себя вести. И Даша тоже легла, а мама накрыла её собой. Но девочка всё же успела разглядеть, что три чёрных роя — это три самолёта.
Раздался гул, свист, неподалёку взмыл вверх огромный чёрный столб. «Фашистский рой ужалил нашу землю», - в страхе подумала девочка. Кто-то закричал, снова что-то громко засвистело... И вдруг среди этой отчаянной суматохи и криков Даша расслышала громкое жалобное мычание. Оно было совсем не таким, к какому привыкла девочка. Корова словно что-то пыталась сказать.
Даша высвободила голову — вдоль дороги металась неизвестно откуда взявшаяся корова. Наверное, она отбилась от общего стада, когда его угоняли, а потом, услышав людей, пошла к ним. Животное было очень напугано, оно металось от одного столба к другому, один раз упало, но снова поднялось. И мычала, мычала так дико и истошно, что юной селянке сразу стало ясно: это не только от страха. Даша взглянула на вымя, скорее по привычке, нежели чем по догадке... И поняла: да корову-то подоить надо! Это казалось безумным, совершенно нереальным — здесь, на холоде, голодная, а с молоком. И она мечется между людьми, попавшими в беду, и просит их о помощи.
Даша оттолкнула маму, вскочила на ноги и помчалась вперёд по полю. Она уже не помнила, как прежде боялась страшного быка Робю, не пугалась и чёрных пчёл, что грозно вились в хмуром небе.
- Стой!! Нельзя!! - крикнула мама.
Но девочка не остановилась. Она, спотыкаясь, мчалась на выручку буренке.
- Милая, милая! - звала она испуганную корову. - Иди сюда, скорее!
Но, конечно, корова не шла — она просто не разглядела в девочке помощницу. Даша подбежала к бурёнке. Руки дрожали, сердце стучало. Раньше девочке самой, без помощи, никогда не приходилось доить корову. Но она много раз видела, как это делает мама, и несколько раз они доили корову вместе. «Нужно мягко, но сильно нажать», - вспомнила Даша и принялась за дело. С собой у неё не было ни ведра, ни миски — кто же знал, что придётся под бомбёжкой доить? Руки поначалу не слушались — здесь требовалась сила. Но через какое-то время дело пошло. Драгоценное молоко капало прямо на стылую землю. Корова стояла смирно, лишь вздрагивала, когда раздавался новый взрыв. Она терпела неумелые руки девочки и даже как будто была благодарна.
Вскоре подоспела мама и принялась помогать Даше. А потом они все вместе (не бросать же бурёнку!) поспешили к дороге, где по-прежнему лежали люди, пытаясь спастись от бомбёжки. Корова больше не мычала, хотя злые чёрные пчёлы всё ещё летали над полем — теперь уже просто пугали, бомбить перестали. Она знала, что отныне не одна...
...Эвакуацию семья Роговых пережила в одном из сёл Липецкого района, сюда не дотянулась линия фронта. А потом они вернулись домой, на окраину Ельца. Вернулись вместе с коровой, которая прожила в этой семье до конца своих дней.
Даша выросла и стала Дарьей Михайловной Калинцевой. Много лет на работала дояркой в в совхозе Елецкого района «Знамя Октября».
Рисунок Виктора Нелюбова
Информация