Сирия, война продолжается — теракт в Хомсе. Репортаж с места трагедии
...Содранными до крови руками поднимают бетонную плиту. Из под нее достают седую женщину. Сильное ранение головы, глаза превратились в две гематомы. Бабушку укладывают на носилки, но она пытается встать
Этажом ниже, под нами живёт женщина, у неё трое сыновей, один погиб в прошлом году под Хомсом. Здесь, в Сирии, после 3,5 лет тяжелой опустошительной войны война пришла практически в каждый дом. Кто-то потерял близких, кто-то лишился дома, всего нажитого. В самом лучшем случае народ лишился тихой мирной жизни, её тихого размеренного ритма. Крупные города изсечены сетью блог-постов, на каждом останавливают, проверяют багажник, сумки. Если ты из другого района Сирии, это может быть поводом к досмотру.
Такой подозрительности есть основания. До сих пор в стране происходят кровопролитные теракты. Пик терроризма пришелся на 2012-2013 годы. Начинённые взрывчаткой машины тогда рвались у школ, университетов, правительственных учреждений, рынков. Били по самому болезненному. Школа в Хомсе, здесь 30 октября 2014 года взлетела на воздух заминированная машина. Дети как раз выходили с занятий, после машины с другого конца взорвался смертник. Погибли 50 детей. Их ошметки въелись в штукатурку фасада здания так, что не получилось отмыть, эти ошмётки до сих пор на фасаде.
Мир привычно не заметил трагедии, никто не ходил по улицам в футболках «Я ребёнок из Хомса» или не окрашивал аватарки в соц. сетях во флаг Сирии. Потому что все люди равны, но есть ровнее. Но жизнь продолжается, были приняты меры, усилена агентурная работа. Подъезды к школам перекрыты бетонными блоками, чтобы не допустить подъезда заминированного автомобиля ко входу, к скоплению детей. Чтобы если взорвался, то там, где толпа детей рассеется, станет меньше. Чтобы не допустить такого концентрированного количества жертв. Звучит жутко своей практичностью.
Вчера мы до темноты монтировали видео. Ехали в ночи. Прямо перед нами редкие вечерние машины стали разворачиваться и поехали навстречу одностороннему движению широкого проспекта в центре города. Через несколько десятков метров мы увидели как продавцы фруктов перегораживают дорогу пластиковыми стульями. Нам объяснили, что обнаружили заминированную машину. В Хомсе дефицит электричества, уличное освещение выключено. Впереди, среди пальм, в свете фар, мы увидели как сапёры словно привидения в ночи подходят к тёмной машине.
Стало жутко от мысли, сколько там может лежать взрывчатки, начиненной шариками и гвоздями, какой разлёт у этого адского фугаса. Впервые за время работы в горячих точках не хотелось достать камеру и снимать, захотелось поскорее развернуться и уехать. А идущим к машине сапёрам развернуться и уехать нельзя, как и тем пацанам-продавцам фруктов, которые на свой страх и риск предупреждали водителей об опасности. Представляете, сколько бы «яшарли» вопило сегодня, если бы сигнал о заминированной машине прошёл в Париже? Потому что все люди равны, но есть ровнее.
Сегодня утро в Хомсе началось с теракта. В районе Аз-Захра взлетела на воздух заминированная машина. По другой версии взорвался смертник. Приезжаем на место. Основную часть погибших и раненых вывезли. Здесь погибших вывозят вместе с ранеными в первые минуты после взрыва. В больнице уже будут разбираться, кто жив, а кто нет. Впечатление как после авиаудара.
Фасад дома обрушился, дом напротив пострадал сильно. Выбиты не только стекла, вынесены рамы, двери, роллеты магазинов. Машины, стоявшие у эпицентра откинуло на соседнюю сторону улицы. Вижу кусок машины, только днище, искореженное мелкими дырочками пробоин – машина террористов была начинена гвоздями. Классика жанра. Думаю, что передо мной машина террористов. Оказывается, нет. От машины террористов остался только кусок двигателя. К ним прикипел кусок человеческого мяса. Пожарные поливают огонь – здание горит. Улица завалена битым кирпичом, осколками. От это шланги с водой рвутся, поливая улицу и зевак. Вода на солнце играет радугой.
Внутри взорванного здания, несмотря на пожар и дым, работают спасатели и волонтёры. Случайные зеваки тоже присоеднияются к раскопкам. Внутри здания снесло стены перекрытий, обрушило полки магазина, потом все загорелось. Террорист взорвали начиненный взрывчаткой автомобиль в момент, когда разгружалась машина с газовыми баллонами. В Сирии нет централизованного газопровода, но есть много газовых плит. Каждое утро приезжает машина с газовыми баллонами и обменивают пустые на полные. Вот и сегодня в 10.30 был такой обмен.
Внутри помещения, несмотря на разрушенные стены, всё в дыму. Иду за спасателями, начинаю задыхаться, дым режет глаза. Спасатели заливают месиво осколков в том месте, где был прилавок. Обычные люди помогают спасателям. Вот мужчина в дорогом велюровом пиджаке. Здесь такие модные. Мужчина вытаскивает камни, остатки прилавков, алюминиевые балки. Вокруг не сбавляют темпа волонтёры и спасатели.
Оглядываюсь по сторонам. Оказывается, стою рядом с лестничной клеткой. Перекрытия лестниц от взрыва покорежило, они повисли только на обвязке арматуры, бетон раскрошило. Стены выбило. Рядом с магазином были квартиры. Теперь все это единое пространство, видны диваны, остатки абажуров, телевизоры. По обломкам квартиры подавлено бродят жильцы. Они хотя бы живы. Буквально в 10 метрах от них под грудой горящего бетона кого-то откапывают, заливая обломки водой. Работают быстро. Мелькает мысль, что неужели они кого-то надеются спасти живым из этого?
Неожиданно народ оживляется, начинает кричать. Кто-то бежит с носилками. Люди начинают работать с утроенным усердием. Энергично в сторону летят бетонные блоки, лопатами и содранными до крови руками поднимают бетонную плиту. Из под нее достают седую женщину. Сильное ранение головы, глаза превратились в две гематомы. Бабушку укладывают на носилки, но она пытается встать. Бегом носилки несут к скорой Красного Полумесяца.
Война продолжается
Этажом ниже, под нами живёт женщина, у неё трое сыновей, один погиб в прошлом году под Хомсом. Здесь, в Сирии, после 3,5 лет тяжелой опустошительной войны война пришла практически в каждый дом. Кто-то потерял близких, кто-то лишился дома, всего нажитого. В самом лучшем случае народ лишился тихой мирной жизни, её тихого размеренного ритма. Крупные города изсечены сетью блог-постов, на каждом останавливают, проверяют багажник, сумки. Если ты из другого района Сирии, это может быть поводом к досмотру.
Такой подозрительности есть основания. До сих пор в стране происходят кровопролитные теракты. Пик терроризма пришелся на 2012-2013 годы. Начинённые взрывчаткой машины тогда рвались у школ, университетов, правительственных учреждений, рынков. Били по самому болезненному. Школа в Хомсе, здесь 30 октября 2014 года взлетела на воздух заминированная машина. Дети как раз выходили с занятий, после машины с другого конца взорвался смертник. Погибли 50 детей. Их ошметки въелись в штукатурку фасада здания так, что не получилось отмыть, эти ошмётки до сих пор на фасаде.
Мир привычно не заметил трагедии, никто не ходил по улицам в футболках «Я ребёнок из Хомса» или не окрашивал аватарки в соц. сетях во флаг Сирии. Потому что все люди равны, но есть ровнее. Но жизнь продолжается, были приняты меры, усилена агентурная работа. Подъезды к школам перекрыты бетонными блоками, чтобы не допустить подъезда заминированного автомобиля ко входу, к скоплению детей. Чтобы если взорвался, то там, где толпа детей рассеется, станет меньше. Чтобы не допустить такого концентрированного количества жертв. Звучит жутко своей практичностью.
Вчера мы до темноты монтировали видео. Ехали в ночи. Прямо перед нами редкие вечерние машины стали разворачиваться и поехали навстречу одностороннему движению широкого проспекта в центре города. Через несколько десятков метров мы увидели как продавцы фруктов перегораживают дорогу пластиковыми стульями. Нам объяснили, что обнаружили заминированную машину. В Хомсе дефицит электричества, уличное освещение выключено. Впереди, среди пальм, в свете фар, мы увидели как сапёры словно привидения в ночи подходят к тёмной машине.
Стало жутко от мысли, сколько там может лежать взрывчатки, начиненной шариками и гвоздями, какой разлёт у этого адского фугаса. Впервые за время работы в горячих точках не хотелось достать камеру и снимать, захотелось поскорее развернуться и уехать. А идущим к машине сапёрам развернуться и уехать нельзя, как и тем пацанам-продавцам фруктов, которые на свой страх и риск предупреждали водителей об опасности. Представляете, сколько бы «яшарли» вопило сегодня, если бы сигнал о заминированной машине прошёл в Париже? Потому что все люди равны, но есть ровнее.
Сегодня утро в Хомсе началось с теракта. В районе Аз-Захра взлетела на воздух заминированная машина. По другой версии взорвался смертник. Приезжаем на место. Основную часть погибших и раненых вывезли. Здесь погибших вывозят вместе с ранеными в первые минуты после взрыва. В больнице уже будут разбираться, кто жив, а кто нет. Впечатление как после авиаудара.
Фасад дома обрушился, дом напротив пострадал сильно. Выбиты не только стекла, вынесены рамы, двери, роллеты магазинов. Машины, стоявшие у эпицентра откинуло на соседнюю сторону улицы. Вижу кусок машины, только днище, искореженное мелкими дырочками пробоин – машина террористов была начинена гвоздями. Классика жанра. Думаю, что передо мной машина террористов. Оказывается, нет. От машины террористов остался только кусок двигателя. К ним прикипел кусок человеческого мяса. Пожарные поливают огонь – здание горит. Улица завалена битым кирпичом, осколками. От это шланги с водой рвутся, поливая улицу и зевак. Вода на солнце играет радугой.
Внутри взорванного здания, несмотря на пожар и дым, работают спасатели и волонтёры. Случайные зеваки тоже присоеднияются к раскопкам. Внутри здания снесло стены перекрытий, обрушило полки магазина, потом все загорелось. Террорист взорвали начиненный взрывчаткой автомобиль в момент, когда разгружалась машина с газовыми баллонами. В Сирии нет централизованного газопровода, но есть много газовых плит. Каждое утро приезжает машина с газовыми баллонами и обменивают пустые на полные. Вот и сегодня в 10.30 был такой обмен.
Внутри помещения, несмотря на разрушенные стены, всё в дыму. Иду за спасателями, начинаю задыхаться, дым режет глаза. Спасатели заливают месиво осколков в том месте, где был прилавок. Обычные люди помогают спасателям. Вот мужчина в дорогом велюровом пиджаке. Здесь такие модные. Мужчина вытаскивает камни, остатки прилавков, алюминиевые балки. Вокруг не сбавляют темпа волонтёры и спасатели.
Оглядываюсь по сторонам. Оказывается, стою рядом с лестничной клеткой. Перекрытия лестниц от взрыва покорежило, они повисли только на обвязке арматуры, бетон раскрошило. Стены выбило. Рядом с магазином были квартиры. Теперь все это единое пространство, видны диваны, остатки абажуров, телевизоры. По обломкам квартиры подавлено бродят жильцы. Они хотя бы живы. Буквально в 10 метрах от них под грудой горящего бетона кого-то откапывают, заливая обломки водой. Работают быстро. Мелькает мысль, что неужели они кого-то надеются спасти живым из этого?
Неожиданно народ оживляется, начинает кричать. Кто-то бежит с носилками. Люди начинают работать с утроенным усердием. Энергично в сторону летят бетонные блоки, лопатами и содранными до крови руками поднимают бетонную плиту. Из под нее достают седую женщину. Сильное ранение головы, глаза превратились в две гематомы. Бабушку укладывают на носилки, но она пытается встать. Бегом носилки несут к скорой Красного Полумесяца.
Война продолжается
Информация