Бунтующий Темерник. Декабрьское восстание в Ростове

Темерник — ростовская «Красная Пресня»
Эпицентром революционного движения в Ростове-на-Дону, как и во время знаменитой Ростовской стачки 1902 года, произошедшей тремя годами ранее, стало Затемерницкое поселение. Темерник, или «Бессовестную слободку», прозванную так за «лихость нравов», не случайно называли ростовской «Красной Пресней». Район расположился на крутом берегу Темерника — небольшой речушки, впадающей в Дон, за железнодорожным вокзалом Ростова. В годы рассматриваемых событий подавляющее большинство населения района составлял рабочий люд, трудившийся в Главных мастерских Владикавказской железной дороги, в депо, а также на заводах, фабриках, мастерских, мельницах города. Самый населенный и, в то же время, самый неблагополучный район Ростова-на-Дону испытывал массу социальных проблем. Численность населения Темерника составляла свыше 30 тысяч человек. Большая часть жителей района снимала углы и комнаты в доходных домах и одноэтажных саманных жилищах. Многие ютились на чердаках и в цокольных этажах, хотя, конечно, были и люди побогаче — прежде всего, мастера и квалифицированные рабочие, которые могли себе позволить собственное отдельное жилье.
Все Затемерницкое поселение в дореволюционные годы обслуживала одна водоразборная будка. Она стояла на углу проспекта Коцебу и улицы Колодезной. Немного лучше, чем с водоснабжением, у района обстояло дело с образовательными учреждениями — на проспекте Коцебу располагалось городское народное училище. На собственные средства построил еще одно училище купец Шахов. И, наконец, начальное образование дети рабочих могли получать в церковно-приходской школе при Владимирской церкви. Зато со здравоохранением ситуация была просто убийственная — на тридцатитысячный район полагался всего один бесплатный врач. Естественно, что и болели, и умирали жители поселка часто. Социально-бытовая неустроенность усложняла и без того непростую жизнь обитателей рабочего поселка, вынужденных зарабатывать себе на хлеб тяжелым трудом. Сочетание этих факторов влияло на уровень алкоголизма и преступности — пили и дрались здесь часто. Впрочем, далеко не все рабочие, особенно из числа молодых, тянулись лишь к кабакам да пьяным дракам. В начале ХХ века в Затемерницком поселении пустили прочные корни революционные организации, в первую очередь — большевики. Поэтому ростовская полиция и охранное отделение держали Темерник под особым наблюдением.

Ростовская стачка 1902 г.
Но полицейский контроль не смог помешать проведению в 1902 году знаменитой Ростовской стачки. В начале ХХ в. в Ростове-на-Дону насчитывалось около 30 тысяч рабочих, трудившихся на крупных промышленных предприятиях города. В частности, на Главных мастерских Владикавказской железной дороги было занято 2,6 тысяч рабочих, еще 2,2 тыс. человек трудились в цехах табачной фабрики Асмолова, остальные — на других предприятиях. 2 ноября 1902 г. забастовку объявили рабочие котельного цеха железнодорожных мастерских, которые были недовольны обсчетом со стороны администрации. Спустя два дня, 4 ноября 1902 г., Донской комитет Российской социал-демократической рабочей партии призвал к стачке всех рабочих мастерских. Были выдвинуты прогрессивные требования: девятичасовой рабочий день, повышение зарплаты, отмена системы штрафов на предприятии, увольнение ряда ненавидимых рабочими мастеров. 6-7 ноября 1902 г. стачка приняла общегородской характер, а к рабочим Главных мастерских Владикавказской железной дороги присоединились трудящиеся других предприятий Ростова. В Камышевахинской балке на окраине города, по которой сейчас проходит проспект Стачки, проходили митинги с участием тысяч рабочих. 11 ноября полиция и казаки атаковали митинг в балке, погибло шесть человек, еще семнадцать получили ранения. Но, несмотря на проявленную властями жестокость, стачка продолжалась еще две недели. Во второй половине ноября 1902 г. забастовали ремонтники станции Тихорецкой, рабочие Новороссийска, Владикавказа, Минеральных Вод и даже далекого Гомеля. Однако, в конечном итоге, власти, путем жестоких репрессий против рабочего движения, все же вынудили ростовских трудящихся прекратить стачку. 26 ноября 1902 г. рабочие вернулись на свои места на заводах и мастерских. Тем не менее, Ростовская стачка 1902 года вошла в историю не только регионального, но и российского революционного движения как один из наиболее ярких примеров выступлений трудящихся в борьбе за свои права.

Подготовка к восстанию
Когда в ноябре 1905 года в Ростове-на-Дону началась подготовка к всеобщей стачке и вооруженному восстанию, костяк революционного движения в городе составили участники стачки трехгодичной давности. Почти все они были рабочими — как Главных мастерских Владикавказской железной дороги, так и других предприятий. 28 ноября 1905 года в паровозосборочном цеху Главных мастерских Владикавказской железной дороги появился новый слесарь.

После того, как 7 декабря 1905 г. стало известно о начале Всеобщей политической стачки в Российской империи, по телеграфной линии Владикавказской железной дороги отправили телеграмму. В ней говорилось дословно: «Товарищи... Царское правительство не прекращает свою прежнюю политику издевательства и насилия... Чаша терпения переполнена... Забастовка начинается в 12 часов ночи с 7- го на 8-е декабря... Товарищи! От нашего дружного единодушного выступления будет зависеть превратить эту забастовку в последний акт борьбы народа за низвержение самодержавия. Бросайте работы, присоединяйтесь к забастовке. Да здравствует Всероссийская политическая забастовка. Председатель Ростовского бюро С. Рейзман». Тем временем, обстановка в городе накалялась. Ощетинилась баррикадами ростовская «Красная Пресня» — Затемерницкое поселение. Была сформирована Боевая дружина, в которую вошли многие активные участники событий трехгодичной давности. Среди них были, в частности, Иван Ченцов, Михаил Журавлев, Семен Васильченко. Командиром Боевой дружины был назначен профессиональный революционер Юрий Бутягин (1883-1952), более известный среди своих товарищей под прозвищем «Макс». Сын чиновника из Вышнего Волочка Тверской губернии, Юрий Бутягин участвовал с 1903 г. в революционной деятельности в Твери и Иваново-Вознесенске, побывал в тюрьмах, а весной 1905 г. был направлен на Северный Кавказ, где первое время возглавлял социал-демократическую группу в Армавире. Летом 1905 г. Бутягин прошел курс специальной подготовки в школе-лаборатории по изготовлению бомб в Киеве, после чего получил задание организовать боевые дружины в городах Дона и Кубани. В Ростове-на-Дону Бутягин возглавил всю боевую работу социал-демократической партии, а перед началом всеобщей стачки был назначен начальником штаба боевых дружин. Именно Бутягин и возглавил всю боевую часть начинающегося в Затемерницком поселении рабочего восстания. Подготовка к выступлению развернулась в рабочих районах Ростова и соседней Нахичевани — активисты собирались на квартирах, тайно мастерили оружие и бомбы, печатали прокламации.
Как вспоминал впоследствии Юрий Бутягин, «охранка ошиблась, когда думала, что мы организовали лабораторию на Темернике. Мы ее организовали здесь, под носом, в Нахичевани на одной улице. И вот в Нахичевани в каменном 2-этажном домике мы поставили лабораторию. Получили все необходимое для нее: химические приспособления, затем всевозможные химические материалы, кислоты, нитраты, азот... для приготовления нитроглицерина, а из нитроглицерина мы делали магнизированный динамит. Мы сами паяли и т. д. Когда у нас немного расширилось наше производство, то мы давали в одну мастерскую делать специальные жестяные коробки, придавали им небольшой вид, чтобы можно было класть свободно в карман... Незаметно, идешь, а в кармане у тебя бомба» (Цит. по: «Из воспоминаний Ю. Бутягина о создании им мастерской по изготовлению бомб в 1905 г.». // Партархив Ростовского обкома КПСС, ф. 12, оп. 1, д. 325, лл. 137- 145. (Стенограмма судебного процесса по делу бывшего ростовского градоначальника). Взрывчатыми веществами революционеров снабжала аптека Златопольского, находившаяся на углу Пушкинской ул. и Среднего проспекта (ныне — Соколова). В слесарной мастерской Кипмана рабочие тайно паяли жестяные и цинковые коробки для бомб. Получавшиеся самодельные бомбы внешне походили на консервные банки — и по размеру, и по виду, но по взрывной силе приближались к действию артиллерийских снарядов. И это при том, что вес и объем бомб были в двадцать раз меньше. Бомба взрывалась от удара или сильного толчка, что предполагало необходимость крайне осторожного с ней обращения. Ведь даже сильная встряска могла привести к взрыву еще во время транспортировки. Тех боевиков, которые должны были метать бомбы, специально обучали. Как правило, бомбы выдавались только десятникам и наиболее опытным бойцам боевой дружины. Свои навыки дружинники оттачивали в расположенной на самой окраине Нахичевани-на-Дону Кизитериновской балки. Место это и сейчас захолустное, а для тогдашних Ростова и Нахичевани это был «край географии» — за плугостроительным заводом «Аксай» и рабочей окраиной Нахичевани — ее последними, трущобными улицами. Еще одна мастерская, изготовлявшая бомбы для боевой дружины, находилась на самом Затемерницком поселении. Самое примечательное, что она размещалась едва ли не в самом центре рабочего Темерника — в доме на углу Луговой ул. и Затемерницкого базара. Совсем недалеко находился Темерницкий полицейский участок, жили помощник пристава и околоточный надзиратель. Наконец, на Шаховской и Колодезной улицах подпольщиками также были размещены небольшие тайные мастерские по ремонту оружия.
Штаб рабочей дружины разместился на квартире некоего Алексея Зрелова, работавшего слесарем в кузнечном цеху Главных мастерских Владикавказской железной дороги. Зрелов жил в каменном доме, который ныне имеет адрес № 33 по ул. Вагулевской (теперь здесь находится детская библиотека). В состав революционного штаба вошли его начальник профессиональный революционер Юрий Бутягин, молодой токарь Виталий Собинин (Анатолий Собино), токарь завода «Аксай» Степан Войтенко, матрос Черноморского флота и участник восстания на легендарном «Потемкине» Иван Хижняков, кузнец Семен Васильченко, председатель Союза железнодорожников Соломон Рейзман. Все они были очень молодыми людьми, несмотря на возраст, уже обладавшими солидным революционным опытом, в том числе и по части «отсидок» в царских тюрьмах и пребывания в ссылке и на каторге.
Кстати, незадолго до начала выступления рабочих градоначальник Ростова генерал-майор Коцебу передал свои полномочия начальнику Ростовского порта фон дер Вейде. Однако и последний, не представляя, как реагировать на выступление рабочих и не желая в случае чего оставаться «крайним», передал полномочия ростовскому полицмейстеру Прокоповичу. Полицейский начальник 11 декабря собрал военный совет из представителей силовых структур города и объявил в Ростове-на-Дону режим «чрезвычайной охраны», в соответствии с которым запрещались все митинги и массовые мероприятия на территории города, а в случае возникновения беспорядков их предусматривалось подавлять с помощью вооруженных сил. В тот же день обязанности градоначальника Ростова-на-Дону, по решению наказного атамана Войска Донского, были возложены на воинского начальника полковника Макеева. Он собрал срочное заседание ростовской городской думы и заручился ее поддержкой в своем намерении силовым путем подавить возможное рабочее восстание.
Захват вокзала и баррикады Темерника
Рано утром 13 декабря 1905 г. на главный железнодорожный вокзал Ростова-на-Дону отправилась группа революционеров, которой руководили Степан Войтенко, Михаил Жарков и Михаил Журавлев. Вместе с ними на вокзал прибыли сам начальник штаба дружины Юрий Бутягин и его помощники Собино и Васильченко. Около девяти часов утра революционеры окружили станционных жандармов и заставили их сдать оружие. В это время на вокзале находились солдаты полуроты 134-го пехотного Феодосийского полка, однако они отказались открыть огонь по рабочим и командовавшему полуротой офицеру не оставалось иного выхода, как увести ненадежных подчиненных в казармы. После этого железнодорожный вокзал города фактически оказался в руках восставших рабочих. В столовой мастерских начался митинг, собравший тысячи человек.
Узнав о захвате вокзала, в 13.13 дня 13 декабря 1905 года полковник Макеев отдал приказ войсковым подразделениям приступить к обстрелу Затемерницкого поселения. В районе Буршина сада (ныне это Гвардейская площадь г. Ростова-на-Дону) разместилась артиллерийская батарея, перед которой поставили задачу стрелять по зданию столовой. Но по неопытности солдат снаряды вместо столовой попадали во Владимирскую церковь и Шаховское училище (ныне — здание профессионально-технического училища № 15). После нескольких залпов полицейский городовой Татарчук сообщил в полицейский участок по телефону о неточностях артиллерийского обстрела и сам скорректировал огонь, пользуясь своим опытом армейской службы в качестве артиллериста — наводчика. После этого батарея стала бить непосредственно по столовой, заставив трехтысячный митинг разбежаться. Несколько человек погибли и были ранены. По приказу Юрия Бутягина, на улицах Затемерницкого поселения началось строительство баррикад. Непосредственно их возведением руководил Василий Терентьевич Черепахин. Во время захвата вокзала и разоружения станционных жандармов, революционной дружине удалось захватить два ящика с винтовками. Однако в целом вооружение дружины оставляло желать лучшего. Революционеры были вооружены револьверами, охотничьими ружьями и берданками. Пулеметы отсутствовали. Самым эффективным оружием были автоматические карабины «Бурхард», которые доставили в Затемерницкое поселение в количестве двенадцати штук. Кроме того, с пароходства была снята сигнальная пушка. Еще одну пушку рабочие (модель сделал Ефимченко, а пушку — литейшик Ковалев, токарь Григоровский и еще один рабочий — Устимченко). Пушка «модели Ефимченко» была собрана и установлена на баррикадах Затемерницкого поселения, стреляя по противнику кусками металла.
Фактически Темерник был превращен, благодаря баррикадам, в настоящую крепость. В эти дни городская власть совершенно не контролировала этот район города. Вся жизнь поселения подчинялась приказам революционного штаба, при котором были созданы даже интендантская часть, столовая и санитарный отряд под руководством врача Владимира Друцкого. Для содержания вражеских агентов, подозрительных лиц и нарушителей дисциплины была создана гауптвахта, введен комендантский час с восьми часов вечера. Все подступы к району охранялись отрядами дружинников. Здесь следует отметить, что у этого района Ростова всегда было очень выгодное положение — он находится значительно выше, чем центр города и отделен от последнего рекой Темерник. Улицы здесь узкие и кривые, спускающиеся к реке Темерник. Для проникновения на территорию района было необходимо подниматься из центра города вверх, по очень крутым улицам, и построенные на них баррикады практически делали невозможным штурм поселения силами полиции и казаков. Кроме того, сама планировка района, с запутанными улицами, переулками, междворовыми и междомовыми проходами, также лишь играла на руку революционерам.
Анатолий Собино и другие бомбисты

Под стать Анатолию Собино были и другие ключевые фигуры восстания. Двадцатилетний Семен Филиппович Васильченко (1884-1937) был уроженцем хутора Недвиговка соседней с Ростовом станицы Гниловской (ныне хутор Недвиговка входит в состав Мясниковского района Ростовской области, на его территории находится всемирно известный археологический музей-заповедник «Танаис», а основная часть станицы Гниловской давно вошла в состав Ростова-на-Дону — в качестве поселка Железнодорожного района города). Он, несмотря на молодые годы, уже имел солидный опыт революционной борьбы. Детство у Семена Васильченко закончилось рано. Когда мальчику было десять лет, умер его отец, работавший на железной дороге. Учившемуся во втором классе Семену пришлось идти работать — мать не могла прокормить восьмерых детей. Семен работал посыльным в магазинах, служил юнгой на баркасе, ходившем по Азовскому морю, а затем поступил учеником на Главные мастерские Владикавказской железной дороги. Пятнадцатилетний Васильченко стал молотобойцем, а спустя год был уволен с работы — за участие в революционном движении, которое выражалось в чтении распространявшихся на предприятии прокламаций. После увольнения из мастерских, Васильченко активно включился в революционную борьбу.

Ближайшим соратником Васильченко на баррикадах Темерника стал Иван Дмитриевич Ченцов (1885-1937) — также земляк Семена по хутору Недвиговка. Когда семья Ченцовых перебралась в соседний Ростов, 11-летний Иван устроился учеником слесаря, а затем и слесарем. Как и многие его ровесники, он заинтересовался революционными идеями и примкнул к социал-демократической группе. В ноябре 1902 г., вместе с Анатолием Собино, Иван Ченцов распространял в Ростове революционные листовки, призвавшие рабочих города к всеобщей стачке. В мартовской демонстрации 1903 г. Ченцов принимал самое активное участие, скручивая круги с пружинившейся проволокой, которые затем бросали навстречу конным казакам — спирали разворачивались через всю улицу, после чего в них запутывались казачьи кони. С весны 1904 г. Ченцов принимал участие в деятельности подпольной организации РСДРП.

Подавление восстания
Три дня 17, 18, и 19 декабря 1905 года выдались относительно тихими и спокойными. Конечно, периодически обе стороны стреляли друг в друга из винтовок, но артиллерия правительственных войск не стреляла — ей мешали непрерывный дождь и туман. Однако 19 декабря 1905 г. полковник Макеев, выполнявший обязанности временного градоначальника Ростова с полномочиями генерал-губернатора, ввел в Ростове и соседней Нахичевани военное положение. Утром 20 декабря правительственные войска начали усиленный обстрел Затемерницкого поселения. Поначалу революционным дружинам, укрепившимся на баррикадах, удавалось отстреливаться, однако ко второй половине дня запасы патронов у дружины стали иссякать. В конце концов, штаб дружины принял решение тайно вывести ее с территории Затемерницкого поселения и перебросить в Нахичевань (тогда это был отдельный от Ростова-на-Дону город, а сейчас — часть Пролетарского района Ростова-на-Дону). С наступлением темноты дружинники пробрались через Камышевахинскую балку к Дону, после чего, по льду, перешли в Нахичевань, где разместили боеприпасы и оружие на территории столовой плугостроительного завода «Аксай». Однако на следующее утро 21 декабря 1905 г. в столовой раздался страшный взрыв. Все запасы оружия и боеприпасов, находившиеся там, были уничтожены, что фактически поставило крест на дальнейших планах штаба революционной дружины по продолжению сопротивления. Так закончилось вооруженное восстание ростовских рабочих в декабре 1905 г.
После подавления восстания на территорию Затемерницкого поселения ворвались казаки и полиция. Началась массовая «зачистка» территории, все подозрительные люди арестовывались и доставлялись для разбирательств в полицейские участки. Часть рабочих была вынуждена бежать в соседнюю Гниловскую станицу, где надеялась спрятаться у местных жителей и пересидеть облавы. Те из участников восстания, кто не погиб, попытались продолжить подпольную деятельность. Однако ситуация в городе после подавления восстания изменилась. Власть приняла решение жесткими методами расправляться с революционным движением. 4 марта 1906 г. полиция окружила дом № 3 на Депутатской улице, где проходило рабочее собрание. Часть рабочих попыталась бежать, на что жандармы и казаки открыли огонь. Погибло два человека — рабочие Карпов, которому казак рассек шашкой голову, и Алексеев, которого застрелили. Еще восемь человек получили ранения. В мае 1906 г. были арестованы Иван Ченцов и Семен Васильченко. Впоследствии, уже после революции октября 1917 года, им предстояло сыграть важную роль в становлении советской власти на Дону.

Память о Ростовской стачке 1902 года и событиях декабря 1905 года до сих пор жива в названиях улиц и площадей Ростова-на-Дону — проспектов Стачки и Ставского, улиц Гусева, Собино, Ченцова, Черепахина и многих других. Затемерницкое поселение после революции получило название «Ленинский городок», сокращенно — Ленгородок. Однако сейчас этот район больше известен как «Лендворец» — по имени воздвигнутого на месте церкви Дворца культуры железнодорожников им. В.И. Ленина. Главные мастерские Владикавказской железной дороги теперь называются Ростовским электровозоремонтным заводом (РЭРЗ), известным как «Лензавод», или «Завод имени В.И. Ленина». Долгое время «Ленгородок» был местом проживания рабочих РЭРЗа и Северо-Кавказской железной дороги. Однако, по мере роста Ростова-на-Дону и совершенствования городской инфраструктуры, рабочих и специалистов постепенно переселяли в новые дома, а район медленно стагнировал. В настоящее время «Лендворец» остается одним из самых маргинальных и социально неблагополучных районов города. Несмотря на прошедшие со времени описываемых в статье событий сто десять лет, и коммунальное хозяйство, и жилищные условия района оставляют желать лучшего. Во многих домах здесь до сих пор нет канализации и воды, кое-где сохраняется печное отопление. Но при всей неказистости район привлекает тех, кому неравнодушна история города — ведь здесь время практически остановилось. Даже булыжные мостовые целы на ряде улиц и переулков.
Информация