Проводимая военная реформа является одной из самых заметных и кардинальных перестроек военного сектора России не только за последнее время, но и в целом в истории. Возможно, именно поэтому она подвергается такой ожесточённой критике, которую мы можем наблюдать в настоящее время.Военная реформа сопровождается некоторыми поспешными и не до конца продуманными решениями, которые приходится исправлять уже после того, как определенные шаги предприняты. Например, ситуация с прапорщиками, которых сначала хотели убрать из рядов вооруженных сил, но позже все-таки оставили.
На фоне горячих споров о целесообразности проведения таких радикальных преобразований многие специалисты отмечают, что причина у таких перемен была.
Начальник Генштаба Николай Макаров на слушаниях "Новый облик Российской армии: результаты, проблемы, перспективы" в Общественной Палате заявил, что по результатам оценки вооруженных сил к моменту начала реформы можно сделать вывод о том, что следование старому плану (до 2015 года) привело бы к фактическому отсутствию Вооруженных сил в РФ, с учетом состояния техники и вооружения.
По словам начальника Генштаба, в 2008 году лишь 17% частей армии России находились в постоянной боевой готовности, то есть имели развернутый полный штат личного состава и техники, готовой к бою. Большая их часть относилась к воздушно-десантным войскам, а также частям, развернутым в Северо-Кавказском военном округе – в очагах напряженности.
Для приведения всех остальных частей в состояние готовности потребовался бы период до одного года для проведения мобилизационных мероприятий. Такого длительного угрожаемого периода для проведения развертывания не будет иметь ни одна армия мира в современных условиях.
По словам Макарова, в период с 1996 по 2008 годы в первые три года службы из рядов вооруженных сил увольнялось 60-90% офицеров-выпускников военных училищ, треть из которых уходила непосредственно после выпуска.
Не было оперативного развёртывания 83% военной техники и вооружений. Она размещалась на складах и в базах хранения, причем 90% такой техники хранилось в неисправном состоянии.
В 1991 году более 30% военнослужащих из рядов Советской Армии было занято обслуживанием баз и складов для хранения военной техники и вооружения. Однако эта ситуация лишь ухудшилась в российской армии.
Процесс консервации структур Советской Армии в российской армии сопровождался огромной непропорциональностью совместно с неминуемым сокращением личного состава. В новой армии охотно резали штаты линейных подразделений. Число рядовых срочников сокращалось, в том числе и потому, что план призыва в армию был сокращен более чем на 30%.
К тому же, управляющие структуры особенно не улучшились. К примеру, части советских войск, ранее находившихся в Восточной Европе, выводились «в чистое поле» - происходила ликвидация соединений, их перемешивание, причем офицерский состав страдал намного меньше, чем рядовой. Военному руководству значительно связывал руки и закон, запрещавший без предоставления за счет Министерства обороны жилого помещения увольнять офицера. По этой причине офицеров сохраняли на службе при даже малейшей возможности.
Как результат, говорит Макаров, уникальная ситуация на лицо в рядах российской армии: на начало 2008 года процент офицерского состава в Вооруженных Силах РФ достиг 34%, или 50% (с учетом прапорщиков и мичманов). Даже в Советской Армии эта доля была немногим больше 26%, а в США в настоящее время составляет 15,5%.
К тому же, в 2008 году существовала острая нехватка лейтенантов с одновременным излишком околоштабных полковников, так как 66% офицерского состава принадлежало старшим офицерам. Был явный перекос пирамиды должностей.
Сейчас в планах реформы – выровнять пирамиду: на 20-30% увеличить число лейтенантских должностей с одновременным сокращением числа старших офицеров (на уровне майора-полковника) на 70-80%.
Заместитель директора Центра анализа стратегий и технологий Константин Макиенко, оценивая слова Макарова, заметил, что начальник Генштаба преувеличивает, но это, однако, практически соответствует реальности.
Макиенко отметил, что для того, чтобы понять, какой была ситуация в российской армии в 2006-2007 годах, достаточно посмотреть на сегодняшнее состояние вооруженных сил Украины. Происходило сокращение числа боеспособных кадров с сохранением количества штабов и соединений на прежнем уровне, а практически весь личный состав трансформировался в охранников на базах хранения военной техники.
Как отчетливо видно из всего вышеотмеченного, показания к кардинальным переменам в вооруженных силах проявлялись еще тогда – в 2006-2007 годах. Несмотря на это, сама реформа как воля Кремля и система определенных мероприятий началась лишь в конце 2008 года.
Последним толчком к началу проведения реформы было выступление армии РФ в непродолжительных столкновениях с Грузией в августе 2008 года. С учетом того, что были привлечены наиболее боеспособные части, результаты войны позже посчитали неудовлетворительными.
Как результат, министр обороны Анатолий Сердюков и его команда получили полную свободу действий по преобразованию вооруженных сил.
То, что сейчас происходит в российской армии - уникальная ситуация, которую можно сравнить лишь с эпохой Петра Первого, а он, как известно, целенаправленно разрушил армейский механизм, чтобы позже выстроить его заново.
Ситуация настолько зашла в тупик, что метод «взорвать и построить заново» подходит как нельзя лучше. На ум приходит и другое высказывание: «лес рубят – щепки летят». Так и в случае с проведением военной реформы – достается всем: силком увольняют кадровых офицеров, страдает оборонная индустрия. В связи с этим, генерал Макаров жестко раскритиковал оружейников, сравнивая характеристики произведенной в России и за рубежом техники сухопутных войск. Однако правильность подобных сравнений вызвала массу сомнений у присутствовавших при обсуждении экспертов.