Покрышкин в небе — значит, гадам крышка
Жизнь после подвига — какая она? Получив трижды звезду Героя Советского Союза, легендарный лётчик Покрышкин и после войны совершал свои подвиги, только они были человеческие, и следа от них в наградных документах не осталось. Но осталась память тех людей, которые служили под началом Покрышкина и могут рассказать сегодня о хитросплетениях воинских будней, где многое бывало, но никогда, никогда Покрышкин не предал высокого воинского звания, не посрамил себя подлостью и остался высоким примером гражданского и воинского мужества.Он родился в Ново-Николаевске (сегодня это Новосибирск) 6 марта 1913 года, в день празднования иконы Божьей Матери "Благодатное небо", а 13 марта был крещён в храме Покрова Пресвятой Богородицы и наречён именем Александр.
За страстную увлечённость техникой его ещё в новосибирской школе друзья прозвали Сашкой-инженером. Он, как и другие подростки, буквально боготворил первых советских лётчиков, слава о которых до сих пор жива и гремит по всему миру. А тогда это было сродни полёту в космос. Саша Покрышкин, который рос в многодетной семье, всё своё свободное время старался посвятить изучению редких книг и газет об авиации после того, как увидел приземлившийся на пустыре около военного городка агитационный самолёт Общества друзей воздушного флота. Это было чудо! Десятилетний мальчик со всеми рванулся к этому удивительному и невиданному доселе им стальной крылатой птице: он пытался достать рукой до её крыла — у него не получалось, и тогда пилот подхватил его на руки, и мальчишеская ладонь дотронулась до обшивки. Это было незабываемо. Отныне Саша мечтал быть только лётчиком, и никем другим. Он выяснил, как стать лётчиком. Первый шаг — после седьмого класса нужно пойти учиться в ФЗУ. Его отец Иван Петрович был категорически против, когда узнал, что его талантливый сын, который смог закончить два класса за один год, засобирался уйти из школы. Долгие уговоры отца не подействовали.
А ещё Саше хотелось перестать быть обузой для родителей — Ксении Степановны и Ивана Петровича, которые поднимали семерых детей. В семье росло шесть мальчиков (Саша был вторым), а самой маленькой была сестра. Как только Саше исполняется 14 лет, он впервые претворяет в жизнь своё обдуманное серьёзное самостоятельное решение — пойти работать и учиться в школу фабрично-заводского ученичества, образованную на базе крупнейшего сибирского предприятия «Сибкомбайнстрой», построенного в 1930-х годах в чистом поле и ставшим одним из главных машиностроительных заводов по поставке запасных частей для текстильной промышленности, комбайнов, тракторов. Саша подробно изучал устройство поршневых колец, клапанов, шатунных болтов и других деталей.
Каждый день он вставал затемно, чтобы добраться до улицы Стадионной, дом №30. Именно здесь находилось ФЗУ, где Александр получал профессию слесаря-лекальщика. Понимание сущности металлообработки, умение обращаться с инструментом и многие другие навыки, полученные Покрышкиным в сибирском училище, пригодились ему потом в годы войны. А ещё закалили его характер. Ведь он пошёл наперекор воле отца учиться в ФЗУ, а потом и вовсе перебрался в общежитие и жил там в течение двух лет, пока не закончил ФЗУ. К этому времени его родное предприятие стало называться «Сибметаллстрой».
Но эти реорганизации теперь уже мало затрагивали судьбу Александра Покрышкина, который добровольно пошёл служить в ряды РККА и добился путёвки-направления на учёбу в третью военно-техническую школу РККА, расположенную в Перми, ставшую впоследствии школой для подготовки высших кадров для ракетных войск — Пермским военным Краснознамённым институтом ракетных войск имени Маршала Советского Союза В. И. Чуйкова. Он был расформирован по приказу бывшего министра обороны Сердюкова в 2003 году. Но до этого позора Покрышкин не дожил.
Школа авиационных техников была построена в окрестностях Перми в 1930-м году в районе деревень Столяры и Сидорово, а для постройки второго аэродрома был отведен земельный участок между деревнями Больше-Савино, Ванюки и Казанским трактом.
Школа создавалась буквально на глазах Покрышкина.
Через два года Покрышкин получил свидетельство об окончании курса авиамотористов из рук первого начальника военной школы авиационных техников, бригадного комиссара Антона Юрьевича Кескюла.
Вспоминает В.И. Торубаров, военный лётчик 1-го класса, выпускник Качинского ВВАОЛКУЛ 1971 года:
«Покрышкин был лучшим военным лётчиком-истребителем антигитлеровской коалиции. Это — признание президента Соединённых Шатов Америки. Главная черта характера Покрышкина — настойчивость. Например, за один год он окончил сразу два класса начальной школы. Вторым свидетельством его настойчивости служит поступление в Качинскую Краснознамённую военную школу пилотов имени А.Ф. Мясникова.
Для того, чтобы стать тем, кем он стал, Покрышкину пришлось пройти сложный и тернистый путь. Мечта о небе, о профессии лётчика-истребителя приводила его сначала в Пермскую, затем Ленинградскую авиационные технические школы, которые он оканчивал с отличием.
Так Александр Покрышкин стал служить Родине в должности техника. Как же много было в его душе переживаний! Сложно это описать за давностью лет. И несмотря на то, что его вскоре повышают — он становится старшим авиационным техником звена в 74-й стрелковой дивизии, расположенной в городе Краснодаре, — Покрышкин буквально одержим идеей стать военным лётчиком. Кто же мог себе представить, что именно здесь, спустя несколько лет, Покрышкин на высоте 121,4 над «Сопкой героев» начнёт претворять на практике разработанную им классическую формулу «скорость, манёвр, высота, огонь», в основе которой лежали не только собственные наблюдения и скрупулёзный анализ стычек с противником в 1941-1942-х годах, но и опыт русских авиаторов Нестерова и Крутеня. Они также внесли свой огромный вклад и стали подпоркой в будущих победах советских лётчиков над хвалёными немецкими асами, которые боялись русского «соколиного удара», «этажерок» (когда истребители рассредоточивались по высоте) или летели, казалось, беспорядочно, разомкнув свои боевые порядки.
А пока неугомонная творческая натура Покрышкина проявляется практически во всех областях, с которым соприкасается авиация. Он направляет на имя главного конструктора Поликарпова несколько предложений, касающихся усовершенствований конструкции самолёта-разведчика Р-5 и первого скорострельного авиапулемета ШКАС, установленного вместо пулемётов ПВ-1. Проблемы со ШКАС были. Вот что об этом пишет Н.Н. Воронов в книге «На службе военной»: «Мы организовали опытные стрельбы. Они показали, что все сомнительные патроны в обычных винтовках, ручных и станковых пулемётах сухопутных войск работают безотказно, а в авиационных пулемётах продолжают давать осечки. Выяснилось и то, что есть какие-то партии патронов, которые не дают осечек при стрельбе из ШКАС. Но какие и почему — этого никто не мог точно установить. На очередном заседании комиссии я обратил внимание на лежащие на столе образцы боевых капсюлей. Стал внимательно их рассматривать и обнаружил одну деталь: фольга в месте крепления с капсюлем была покрыта чёрным или красным лаком. Красный лак был импортным, а чёрный — отечественным. Провели новые стрельбы. Капсюли, покрытые импортным лаком, не давали осечек. Вторые, наоборот, давали осечки. Все патроны с капсюлями, покрытыми чёрным лаком, были немедленно изъяты из ВВС и переданы для использования в сухопутные войска. Военно-воздушные силы стали снабжаться патронами с капсюлями, покрытыми красным лаком. Комиссия предложила также провести тщательное исследование отечественного лака. Оказалось, что наши химики не доработали: лак, предложенный ими, вредно влияет на фольгу. Было предложено срочно устранить этот дефект. Вскоре создали новый лак, вполне отвечающий предъявляемым к нему требованиям. Осечки прекратились».
На что просил обратить внимание Покрышкин, сейчас уже не известно, в своих воспоминаниях он об этом не писал. Но он получил личную благодарность Поликарпова. А просто так генеральный конструктор благодарности не подписывал. Правда, не известно, воспользовался или нет Поликарпов предложениями техника из далёкого Краснодара. Впрочем, Покрышкин стал заниматься ещё и другими проектами: он усовершенствовал лётный тренажёр для лётчиков и сам построил планер, поднявшись на нём в небо. Не дают самолёт — построю его сам!
Видя такое рвение молодого авиатехника, начальник части поручает ему вести занятия среди техников по теоретической и практической подготовке.
Но он хотел быть только военным лётчиком. Ради этого он во время своего отпуска поступает в Краснодарский аэроклуб и в кратчайшие сроки осваивает самолёт для первоначального обучения.
Сегодня встречаются утверждения о том, что лётчиком Покрышкин стал в Краснодарском аэроклубе. Никто с этим не спорит.
Однако свидетельства об окончании аэроклуба было недостаточно для того, чтобы стать военным лётчиком.
Характер воздушного бойца, лётчика-истребителя Александра Покрышкина ещё вырабатывался и закалялся в борьбе со сложной бюрократической машиной. Ему пришлось тридцать девять раз (в некоторых источниках говорится о 44-х рапортах) брать лист бумаги, садиться за стол и писать рапорт на имя своих командиров с просьбой о направлении в военную авиационную лётную школу. Целеустремлённость, настойчивость, вера в свои возможности и любовь к профессии — вот те качества, которые позволили ему пробить терпение наркома обороны К.Е. Ворошилова. Судьбу Покрышкина как лётчика определил именно он, разрешив военному технику 2-го ранга поступить в 1938 году в Качинскую Краснознамённую школу пилотов.
Путёвку в небо в школе ему дал лётчик-инструктор Сергей Аистов. Удивительная фамилия, как нельзя лучше подходит к небу. Кстати, аисты тоже летают парам, как истребители. Сергей Аистов храбро сражался и окончил войну командиром истребительного авиаполка в звании полковника.Лётную школу Александр Иванович окончил успешно и убыл для прохождения службы в строевой полк.
Но среди историков иногда возникают споры, они начинают «перетягивать» имя Покрышкина в свою заинтересованную сторону. В 1984 году Александр Иванович оставил запись в Книге почётных посетителей Качинского училища. Эта запись стала напутствием для всех его выпускников на все времена и ставит точку в споре о том, где всё-таки Покрышкин стал военным лётчиком. Вот её содержание: «Музей богатством своего оформления отразил славу Качинского училища. Я, его воспитанник, не опозорил родную Качу. От души желаю новому поколению лётчиков-истребителей отлично летать и подготовить себя настоящими защитниками неба Родины, прославить страну новыми подвигами. Счастливых вам посадок, боевые друзья!»
О бойцовских качествах Александра Ивановича хорошо знали курсанты Качинского ВВАУЛ. Именно они помогли многим стать лётчиками. Практически на каждом курсе в училище учились и курсанты, которые не были зачислены курсантами после объявления приказа начальника училища. Однако, оставшись на территории училища или рядом с ним, они раз за разом просили командование и даже требовали зачисления в училище. И самым настойчивым из некоторых таких ребят, везло. Они вставали в строй курсантов и успешно оканчивали училище. Пожалуй, это был первый урок великого военного лётчика-аса А.И. Покрышкина, который воспринимали курсанты, проходя обучение в стенах училища.
Александр Иванович был всегда желанным гостем в стенах родного училища. Каждый раз, возвращаясь в стены родного училища, он много времени уделял курсантам. Он проводил многочисленные занятия на кафедре авиационной тактики, встречи с курсантами, преподавателями, лётчиками-инструкторами, просто беседы в музее. Он умел расположить к себе аудиторию.
Вспоминается одна из таких встреч, когда в училище прилетели сразу два трижды Героя Советского Союза — Александр Иванович Покрышкин и выпускник 9-ой Чугуевской школы пилотов 1941 года Иван Никитович Кожедуб.
На встрече с лётным составом начался разговор о количестве сбитых ими самолётов. В то время начальником штаба училища был дважды Герой Советского Союза Кирилл Алексеевич Евстигнеев.
Покрышкин и Кожедуб стали так рассказывать о Евстигнееве и показали его как одного из самых результативных лётчиков Великой Отечественной войны. Они говорили о том, что в воздушном бою побеждает грамотный и думающий лётчик. Рассказывали о том, что надо учиться не только на своём опыте, но и использовать опыт противника, уметь простроить воздушный бой таким образом, чтобы вынудить противника подставиться.
«Думающая атака»
Кстати, Александр Иванович очень любил играть в шахматы. Это, пожалуй, ещё одна его черта по умению управлять и создавать «думающий» бой.
Александр Иванович во время войны, после каждого воздушного боя с немцами, заносил в блокнот все эпизоды прошедшего боя. При первой же возможности он со своими подчинёнными проводил анализ боёв. Мало кто знает, что в начале войны существовали достаточно строгие инструкции для советских лётчиков, придерживаться которых обязан был каждый пилот. Однако Покрышкин неоднократно нарушал эти строгие инструкции и за это его неоднократно сажали на гауптвахту. Но, даже отбывая наказание за свою «самодеятельность» в бою, он продолжал анализировать воздушные бои, не сомневаясь, что скоро встанет в строй.
Знаменитая формула боя — высота, скорость, манёвр, огонь — родилась не сразу, но практически сразу в ходе её применения стали появляться ощутимые результаты, проявляющиеся в убывающих и взрывающихся самолётах хваленых люфтваффе. Они, завидев не стандартный полёт советского лётчика, узнавали его по уникальному почерку и в испуге передавали друг другу, что Покрышкин в небе и пора сматываться.
Благодаря его умению анализировать воздушный бой с нетрадиционной стороны, находя сильные и слабые стороны противника, умению довести свои выводы до других лётчиков, аргументировано выстроить свою, покрышкинскую линию боя, стало возможным появление нового направления в авиации, которое и сегодня изучается в высших учебных заведениях страны в качестве примера нестандартного подхода к победе. Хотя сегодня стало всё немного иначе, но главный принцип — поиск победы остался прежним. Общаясь с курсантами после войны, в откровенных беседах с лётчиками, Александр Иванович прямо говорил, что на сверхзвуковых самолётах добиться победы над противником ещё труднее, чем на поршневых самолётах. Другие скорости, другие перегрузки, а значит и способы уничтожения противника нужны другие.
В должности командира авиаполка ему чаще приходилось руководить воздушным боем с выносного КП. Грамотное взаимодействие с наземным пунктом управления он считал залогом победы лётчика в воздухе.
«Очевидно, что Александр Иванович знал больше, чем мы, о перспективе развития новых самолётов, знал о радиолокационных прицелах и радиоуправляемых ракетах, о новых разработках в методах борьбы за господство в воздухе, — вспоминает В.И. Торубаров, военный лётчик 1-го класса. — Много позже мне пришлось слышать от Героя Советского Союза, заслуженного лётчика-испытателя Владимира Николаевича Кондаурова о воздушном бое между самолётами МиГ-21 и МиГ-23 с самолётом F-5А. К его огорчению он так и не смог зайти своему визави в хвост. С того времени конструкторские бюро Сухого и Микояна стали усиленно работать над самолётами Су-27 и МиГ-29. После бесед с Покрышкиным, мне стало понятным, почему Александр Иванович говорил нам, что самолёты МиГ-21, МиГ-23 — это коллективное оружие, что нужно оттачивать взаимодействие с офицером боевого управления. Противника надо уничтожать ещё до встречи с ним в ближнем бою. Или, встретившись с ним на встречных курсах. Вероятность повторно визуально обнаружить противника в этом случае близка к нулю. Обо всём этом с нами говорил наш великий лётчик-ас Александр Иванович Покрышкин. Это была его работа по обучению современных лётчиков новым подходам к организации ведения воздушного боя».
В музее Качинского ВВАУЛ хранится один из боевых блокнотов Покрышкина. А получен он был историком Качинского училища полковником Юрием Александровичем Манцуровым в 1980 году. Когда группа качинцев прибыла в Москву, чтобы пригласить Александра Ивановича и других знаменитых выпускников на юбилей училища, то в большом и просторном кабинете Председателя ЦК ДОСААФ СССР (эту должность занимал тогда Покрышкин) их встретили очень радушно и Покрышкин подарил этот бесценный блокнот для построенного музея.
Александр Иванович золотыми буквами вписал свою фамилию в историю Качинского Краснознамённого авиационного училища, а главное, в 100-летнюю историю развития мировой авиации. Его заслуги высоко оценены Родиной. Зарубежные политики и историки признают его весомый вклад в развитие тактики боевых действий истребительной авиации. Его воздушные бои с немецкими асами внимательно изучаются во всех авиационных школах мира. «Кубанские карусели и этажерки» признаны в мире, как авиационные «мясорубки» немецких лётчиков.
Впрочем после Победы над фашистской Германией, в некоторых мировых СМИ стали появляться различные публикации, в которых стала преднамеренно замалчиваться роль наших лётчиков в завоевании господства в воздухе в ходе Второй мировой войны. В книге «Авиация 100 лет» Р. Дж. Грэна нет даже упоминания о наших асах-пилотах Покрышкине, Кожедубе, о других русских лётчиках, поставивших свои подписи в мае 1945 года на Бранденбургских воротах в Берлине.
Думается, что зачастую мы сами даём возможность западным исследователям так себя вести по отношению к нашим лётчикам. Вот читаю в одном из авиационных журналов России «История авиации» №30 (статья А. Родионова и М. Быкова): «Мутное небо 1941 года — конфликт асов и их боевых расчётов». И приходят в голову по этому поводу определённые мысли.
Во-первых. Мы, современные люди, говорим о событиях тех лет только на основе того, что где-то, что-то читали или слышали. Мало кто работал в архивах. И эта информация, полученная нами, весьма субъективна. Каждый из авторов в своих воспоминаниях говорит и о своей роли в тех или иных событиях. И это нужно воспринимать как субъективную реальность. Человек рассказывает нам о себе и своём видении события. Надо считаться и с тем, что он где-то приукрашает себя и свою роль. Мы понимаем, что войну выиграли не маршалы, а, выражаясь фигурально, «те, чьё имя никто». Я нисколько при этом не приуменьшаю роль личности в истории. Но всегда нужно быть «иванами, помнящими родство», отстаивая при освещении исторических событий наши национальные интересы. А то иногда получается, что мы, умаляя свои достоинства, увеличиваем заслуги противника. После просмотра телепередачи о битве под Ржевом, складывается впечатление о бездарности нашего военно-политического руководства. По мнению тех, кто делал эту передачу, наши потери были бессмысленными. Их выводы основаны на высказываниях процветающих, холёных, побеждённых немцев и наших воинов, совершивших бессмертный подвиг, но живущих в нищете. Да потери на этом участке были ужасающими. Да с позиции сегодняшнего дня они были не оправдано высокими.
Но вернитесь в то время и почувствуйте ситуацию. Когда на других фронтах были убедительные победы и шло продвижение вперёд, можно ли было оставлять немцам плацдарм для удара во фланги нашим войскам, наступающим на главном стратегическом направлении?
У авторов телевизионной передачи не хватило элементарного человеческого и профессионального мужества, чтобы расследовать и ответить на вопрос: «До каких пор наши ветераны будут жить (и гореть) в незарегистрированных домах для престарелых и почему за их смерть в мирных, демократических условиях, никто из чиновников не несёт ответственности?».
Во-вторых. Субъективизм в оценке того, что происходило во время войны, признаём, был. К примеру, в начале августа 1944 года Ивану Никитовичу Кожедубу вручается вторая Звезда Героя. К тому времени он уничтожил 45 самолётов противника. В этом же месяце стал Героем Советского Союза Кирилл Алексеевич Евстигнеев, в представлении которого числилось 49 сбитых стервятников. Или пример из жизни лётчиков-штурмовиков. Балабин Юрий Михайлович службу в ВВС окончил начальником штаба ВВС СКВО. Он стал Героем Советского Союза после 220 боевых вылетов на ИЛ-2. При всём при этом история авиации знает примеры, когда за 200 боевых вылетов лётчики удостаивались звания Героя дважды. Это свидетельствует о том, что оценка подвигов наших асов зачастую лежала в плоскости личных отношений с командирами, политработниками, теми, кто волею службы стоял у источников представления. То есть в оценке заслуг боевого лётчика-офицера всегда был и есть человеческий фактор. Общеизвестен также факт из истории 11-ой гвардейской ИАД, где в 5-ом гвардейском иап воевала эскадрилья Героев Советского Союза, а полком руководил подполковник М.В. Кузнецов, который формировал эту эскадрилью и представлял своих лётчиков к наградам, сам их не имея. Когда в полку стало более десяти Героев, то задумались вышестоящие начальники. А почему командир полка не Герой, если у него воюет столько Героев? И командир полка стал Героем Советского Союза. В тоже время существовал и другой подход в этом вопросе в соседнем полку, когда его командир ставил себе задачу получить Героя первым. И, как говорится, «ни себе, ни людям».
«Мы вновь учились у него»
После войны по-разному складывались военные судьбы звёздных полководцев и героев. Покрышкину повезло — он остался в строю и ещё долгие годы мог оперативно реагировать на запросы послевоенного времени, обучая будущих лётчиков умению вдумчиво вести бой.
По ряду причин Покрышкин уходит в запас и переходит на руководящую должность в ДОСААФ. Эта организация до Покрышкина и после — совершенно разная. Если прежде она влачила жалкое существование, то Покрышкин поднял её работу на принципиально новый уровень, сумев привлечь в свои ряды множество сторонников, выстроив мощную систему допризывной подготовки, которая эффективно работала вплоть до 90-х годов, когда лишившись поддержки государства ДОСААФ практически прекратило своё существование. А жаль. Эта структура помогла воспитать несколько поколений юношей и девушек, которые с благодарностью вспоминают свои годы крылатой юности.
Боевые лётчики, ставшие после войны преподавателями, продолжали учиться у Покрышкина умению создавать новые организационные структуры. Вспоминает заслуженный военный лётчик Е.М. Конохов: «Прошли годы, но и сегодня всё живо в памяти. Будучи преподавателем на кафедре ВВС в академии имени М.В. Фрунзе, мне представился случай вновь встретится с Александром Ивановичем Покрышкиным. По инициативе начальника кафедры генерала Лобова Георгия Агеевича, в 1980 году всем составом кафедры мы решили посетить ЦК ДОСААФ СССР.
В то время его возглавлял трижды Герой Советского Союза, маршал авиации А.И. Покрышкин. Посещение планировалось провести в период учебно-методических сборов. Официальная цель посещения — познакомиться, как обустроен музей Великой Отечественной войны в ДОСААФ, и что полезного можно позаимствовать для обустройства выделенных начальником академии кафедре ВВС нескольких комнат для создания специализированного учебного класса ВВС и лаборатории по боевому применению авиации.
Была и неофициальная причина: повидать лётчиков-фронтовиков, чьи фронтовые пути неоднократно пересекались во время войны с Покрышкиным, который когда-то, как Скоморохов, Алелюхин и другие лётчики, учился в общевойсковой академии имени М.В. Фрунзе.
Среди нашей делегации были именитые лётчики-фронтовики. Начальник кафедры Герой Советского Союза, генерал-лейтенант Г.А. Лобов войну закончил командиром дивизии, командовал корпусом ПВО. В 1952 году был откомандирован в Корею старшим авиационной группы. В состав группы входила дивизия под командованием И.Н. Кожедуба. После Кореи — заместитель командующего авиацией МВО, затем служил в инспекции МО СССР. После инспекции возглавил кафедру ВВС в академии. Это ему Сталин прислал поздравительную телеграмму со словами: «Браво, Лобов!».
А повод для такой телеграммы был веский: наши истребители из авиационной группы Лобова устроили засаду американским бомбардировщикам Б-29, которые совершая ночные вылеты, сбрасывали десятки тонн смертоносных бомб на различные объекты, в том числе, и на мирное население Корейской республики. В ту ночь много американских бомбардировщиков не вернулось на базу. В Америке был объявлен траур.
Под стать Лобову были и другие товарищи. Заместитель начальника кафедры Герой Советского Союза, генерал-майор И.П. Лавейкин. Героя он получил в начале войны, а этот период был тяжёлым для нашей авиации: преимущество в воздухе было за фашистами. Поэтому победы в начальный период войны среди лётчиков, негласно, ценились выше, чем в последующие периоды. Следует сказать, что Лавейкин был командиром эскадрильи, под его началом служили два прекрасных лётчика, в последующем генералы: Герой Советского Союза Г.А. Баевский, заместитель командующего авиацией МВО и дважды Герой Советского Союза В.И. Попков.
Полковник А.Н. Прохоров после войны был начальником штаба. Удивительно скромный человек. Трудно вытянуть что-нибудь из его боевой биографии. Он совершил много боевых вылетов, но его долго не представляли к званию Героя Советского Союза. Оказывается, причина была в том, что его отец был священником. И начальство боялось, а вдруг кто-то из вышестоящих посчитает, что возвеличивают сына священника. Но нашёлся начальник, который поинтересовался, почему Прохоров не представлен к званию Героя. И когда ему объяснили причину, он приказал немедленно оформить представление. А уже после войны Прохоров в числе других лётчиков получил вторую Звезду Героя.
Дважды Герой Советского Союза, полковник А.Н. Брандыс. После войны — командир дивизии, затем работа в ДОСААФ, служба в академии Фрунзе и, наконец, в академии Генерального штаба, где дослужился до генерал-лейтенанта.
Среди прославленных пилотов были и молодые преподаватели, такие как я, не имеющие боевого опыта, но достаточно послужившие в войсках и освоившие не один тип современных самолётов и вертолётов. Мне, например, будучи командиром отдельного вертолётного полка в Торжке, а затем командиром опытной авиационной группы армейской авиации, довелось тесно взаимодействовать с руководством ПВО: по заявке выделял специально оборудованные для продолжительных полётов вертолёты, обеспечивал регламентные и другие ремонтные работы вертолётных подразделений Ржевского корпуса ПВО.
Вот такая команда именитых гостей побывала в ЦК ДОСААФ СССР и, конечно, встретилась с превосходным боевым асом Покрышкиным. Но, как и прежде, мы видели великого наставника, удивительно тонкого мастера общения с людьми — военными и гражданскими. И мы вновь учились у него».
Честность перед Брежневым
В 1972 году Покрышкин уходит с должности руководителя ДОССАФ из-за многочисленных кляузнических настроений некоторых гражданских бюрократов. По доносу одного из чиновников начинается крупномасштабная ревизионная проверка всей финансовой документации общества. Александр Иванович перенёс и это.
По результатам проверки его наградили орденом Ленина, но эта награда уже не стала для него радостной потому, что его имя всё равно втянули в грязные склоки, а он был выше этого. И не смог ради своей правды, ради своей чести настоящего офицера пойти на некий сговор со своей честной душой офицера.
Да, он был действительно русским офицеров, которые смогли сохранить понятия чести и достоинства, не идя на мелкие коленопреклонения перед властными мужами. Родственники Александра Ивановича вспоминают, как к их отцу то и дело подходили разные лица, приближённые к Брежневу и просили обмолвиться о генеральном секретаре хотя бы добрым словечком. Особенно настойчивыми стали поступать такого рода просьбы после выхода книги «Малая земля», в которой Леонид Ильич написал, что лучше всего знает об обстановке в небе Покрышкин. И когда Александру Ивановичу начали поступать звонки с просьбой рассказать о героической роли генерального секретаря в годы войны, он всем говорил, что никогда с Брежневым не встречался во время войны и никогда с ним не шагал рядом на Параде Победы в 1945 году. Кстати, сам Леонид Ильич при встрече с Покрышкиным сказал: А помните, как мы вместе с вами были на Параде?». На что Покрышкин ответил, что он такого случая не помнит. Это Брежневу не понравилось, и он не стал препятствовать чиновникам, затеявшим впоследствии унизительную проверку ДОСААФ. Но и тут Брежневу тоже нечего было сказать потому, что кристальная честность Покрышкина по сравнению с воровством власть имущих просто была поразительна для того времени, да и для нашего тоже.
Фундамент нравственностиСудьба отмерила Покрышкину ещё несколько лет для того, чтобы он смог обобщить свой опыт в книге. Несмотря на свою болезнь, он закончил работу, и каждый раз звонил редакторам и просил рассказать ему о сроках выхода книги, как продвигается корректура, каким шрифтом будет отпечатан текст. Его интересовали практически все мелочи, связанные с изданием книги. И в этом тоже проявлялся его высочайший профессионализм, желание сделать всё на самом высоком уровне.
Дело Покрышкина продолжается в судьбах и делах сегодняшнего поколения, которое находит в судьбе этого удивительного лётчика лично для себя мощные духовно-нравственные ориентиры. Имя Покрышкина становится своего рода знаменем для новых свершений и дел.
На боевой родине Покрышкина, Кубани, в 90-х годах зародилась новая организация «Юные покрышкинцы». А в Ростовской области под началом Совета ветеранов четвёртой Краснознамённой воздушной армии стали появляться «Соколы России». Именно такие значки стали получать школьники в разных школах за хорошую учёбу, примерное поведение, активное участие в общественной жизни. Причём это звание нужно несколько раз подтверждать в течение всего срока обучения в школе. А уж как дальше сложится жизнь мальчиков и девочек, которые надели покрышкинский значок «Соколы России» покажет время. Но главное сегодня они встали на можно духовное крыло, которое им вовремя смогли подставить их старшие наставники. Председатель Союза ветеранов войны и военной службы 4-ой Краснознаменной воздушной армии Виктор Владимирович Гришин ведёт большую просветительскую и разъяснительную работу, направленную на увековечивание имени легендарного лётчика. Благодаря этим начинаниям в трёх школах области появились музеем, посвящённые Покрышкину и его боевым товарищам. Эти музеи ветераны стараются поддерживать и пополняют их интересными экспонатами, наглядно демонстрирующими мощь и значимость воздушных сил.
С.Н. Захаров, президент фонда "Мемориальный комплекс маршала А.И. Покрышкина" в своей статье «Мы — земляки Покрышкина рассказал о том, что более десяти лет работу по увековечиванию памяти национального героя России в Новосибирской области проводит фонд "Мемориальный комплекс маршала А.И. Покрышкина". Созданный по инициативе и при непосредственном организационно-техническом и финансовом участии фонда и открытый 8 мая 2005 года памятник Покрышкину стал одним из главных символов современного Новосибирска. В 2010 году был организован автопробег «Марш победы» по местам боевой славы А.И. Покрышкина, в котором принимала участие общественность Волгоградской области и Краснодарского края.
Мероприятия фонда давно вышли на межрегиональный и международный уровень. В течение 2012 года фондом осуществлено тесное взаимодействие с Национальным музеем авиации и космонавтики Смитсоновского института (г. Вашингтон), где в галереи самых выдающихся асов помещён портрет Покрышкина. Этот музей ежегодно посещают миллионы человек из разных стран.
Но выяснилось, что в течение многих лет в музейной экспозиции представлялись устаревшие материалы об Александре Ивановиче. Фондом была предоставлена в музей обновлённая информация, переданы на выбор несколько фотографий с корректным набором наград для размещения в экспозиции. И 27 ноября 2012 года новый портрет выдающегося советского аса занял достойное место в галерее. Таким образом, фонду удалось восстановить историческую справедливость в отношении биографии национального героя нашей страны.
2013 год в Новосибирской области по распоряжению губернатора был признан годом Александра Ивановича Покрышкина.
Жизнь и подвиги Покрышкина в сегодняшнее, далеко не простое время встают на защиту будущности Российского государства. Сегодня можно и нужно заявить всему миру, что историческая память нашего Отечества крепка, что подвиги и жизнь Покрышкина — в фундаменте нравственности России.
Совсем другая «сирень», или Наследники Покрышкина
Валентин Самусев с 1939 года жил в Жуковском (бывший посёлок Стаханово). А родился он 1 февраля 1938 года в Евпатории, где служил в это время его отец, выпускник Ейского лётного училища, в будущем заслуженный лётчик-испытатель СССР Самусев Михаил Алексеевич.
О Валентине рассказал заслуженный лётчик-испытатель России А.С. Гусев.
Мальчик рос в окружении лётчиков-испытателей ЦАГИ-ЛИИ — друзей и товарищей отца. Читал книги о подвигах Чкалова, Покрышкина, Кожедуба, поэтому с детства вопрос «кем быть?» не возникал — только лётчиком! Первый полёт на Як-18 сделал в Коломенском аэроклубе ДОСААФ, а окончив его, стал курсантом вначале ВАШПОЛ (город Каменка), а затем Орловского ВАУЛ, где летал на самолёте Ил-28.
В 1960 году, после массового (хрущёвского) увольнения в запас, в сентябре был принят Валентиной Степановной Гризодубовой и стал лётчиком на предприятии, которое она создала и возглавила. За несколько лет известные лётчики-испытатели и прекрасные инструкторы И.В. Эйнис, Л.И. Тарощин и другие помогли освоить Ли-2, Ил-12, Ил-14, Як-12.
В 1964 году Валентина Гризодубова направила Валентина Самусева в школу лётчиков-испытателей, где он получил необходимые знания и допуск для выполнения испытательной работы на всех к тому времени летающих истребителях МиГ, Су и Як.
После окончания школы лётчиков-испытателей был переведён на Кратовскую лётно-испытательную базу НИЛИЦ (НПО «Взлёт»), где летал до 2006 года и работал начальником лётно-испытательного комплекса.
На Кратовской ЛИИБ сразу приступил к интенсивной работе на самолётах Як-25, Як-27, на полигоне — на МиГ-19, на аэродроме Кировское — на Як-25РВ. Даже учёба в Московском институте инженеров Гражданской авиации не прерывала командировки на полигоны, аэродромы ПВО и ВВС.
В 1966 году получил в Иркутске самолёт Як-28И, на котором в дальнейшем, базируясь на заводских аэродромах городов Новосибирска и Куйбышева, в течение нескольких лет проводил испытания создаваемых станций активных помех «Ландыш», «Сирень» и других.
Валентин летал на родине Покрышкина, и как только выдалась возможность, побывал на могиле Покрышкина и положил цветы. Покрышкин всегда в его душе. А книга о нём и сегодня лежит на его рабочем столе.
В 1968 году на заводе в Тбилиси Валентин Михайлович принял новенькую спарку МиГ-21УС, на которой после переоборудования в летающую лабораторию провёл огромный объём работ по исследованию характеристик баллистических ракет, летая на полигонах Тюра-Там и Плесецк.
На самолёте-лаборатории Ту-104 провёл этап научно-исследовательской работы бортовой радиолокационной станции «Заслон», создаваемой для МиГ-31. А в 1980 году на летающей лаборатории Ту-104, оборудованной для сброса спецреагентов, провёл испытание по теме «Гроза», выполняя полёты в мощнокучевой облачности для изучения способов и методики её разрушения.
Но основной его работой были полёты на истребителях. На самолёте МиГ-21 провёл исследования по имитации полёта крылатой ракеты на предельно малой высоте с огибанием рельефа местности. На Су-17М2 — полёты с отвесным пикированием с высоты 11 километров до 3 километров для создания ракет с телевизионной головкой наведения и абсолютной точностью попадания. В течение нескольких лет на самолётах МиГ-19, МиГ-21, Як-25РВ, МиГ-25 выполнял полёты для создания и усовершенствования ракетных комплексов С-200, С-300, С-400, а также пояса ПВО вокруг Москвы.
Это далеко не полный перечень испытаний, которые провёл Валентин Самусев по программам оборонных предприятий, институтов, Академии наук СССР, Министерства обороны.
За 46 лет работы выполнял испытательные полёты на самолётах МиГ-17, МиГ-19, МиГ-21, МиГ-25, Ил-28, Ил-18, Ил-76, Ту-124, Ту-134, Ту-104, Ту-16, Су-7, Су-9, Су-17М2, Ан-26, Ан-12, Як-25, Як-27, Як-28, Як-25РВ, И-1Л и их модификации.
В 1988 году Валентину Самусеву было присвоено звание «Заслуженный лётчик-испытатель СССР». После выхода на пенсию, он также как и Покрышкин не остался в стороне от проблем своих коллег. Федеральный закон №213 от 24 апреля 2009, существенно изменивший пенсионное обеспечение лётно-испытательного состава, был принят при его непосредственном участии.
Информация