Или план, или капкан
Бывший редактор «Коммуниста» не смог осилить шведский стол
В нашем обществе идет трудный процесс осмысления гайдаровских реформ, которым уже четверть века. Что они принесли стране? Во имя кого и для чего проводились? Насколько повысились благосостояние народа, экономическая безопасность страны? Без ответов на эти вопросы не обойтись, если не хотим наступать на грабли. Об этом шел разговор на Х Международном форуме по вопросам безопасности, который состоялся в Общественной палате РФ.
Экономическая безопасность имеет особое значение в условиях острого противостояния внешним угрозам. А значит, политика защиты национальных интересов должна подкрепляться экономической мощью страны.
Далеко не Нигерия
Вспомним ситуацию конца 70-х – начала 80-х, когда нас втянули в войну в Афганистане. Тогда же искусственно обрушили цены на нефть, и Советский Союз столкнулся с резким сокращением валютной выручки, соответственно импорта, без которого мы уже, к сожалению, не могли обойтись. И была запущена американская программа «звездных войн», уровень военных расходов оказался запредельным, что в конечном итоге привело к распаду СССР, смене политического строя.
Сегодня ощущение дежавю, а ведь советская экономика была намного устойчивее российской. Поэтому наша страна остро нуждается в новой стратегии экономической безопасности. Чего нам не хватает и что сделать, дабы двигаться дальше? Как считает координатор рабочей группы Экспертного совета думского Комитета по транспорту Юрий Нагерняк, есть несколько основополагающих элементов, определяющих структуру экономической безопасности.
Во-первых, соответствие уровню развития конкурентных стран. «Ученый Михаил Лифшиц, наш соотечественник, живущий в Германии, – рассказывает Юрий Нагерняк, – вложил больше двух миллионов евро собственных денег в исследование проблем России, работал в институтах АН СССР и в течение нескольких лет вместе с коллегами создал стройную теорию европеизации нашей экономики. Предложил детализированную программу объемом 400 страниц текста и 600 таблиц. В ней 1400 конкретных способов, идей, которые стоит позаимствовать в Германии и перенести на нашу почву, чтобы приблизить российскую экономику к немецкой по уровню эффективности».
Лифшиц взял 10 субъектов РФ и сравнил их по объемам подушевого производства с Нижней Саксонией и Саксонией. Первая – земля Западной Германии с центром в Ганновере. Вторая – часть бывшей ГДР с центром в Дрездене. Проведя скрупулезный анализ объемов производства в немецких землях и соответствующих субъектах РФ, Лифшиц пришел к выводу, что производство на тысячу человек в Германии, Нижней Саксонии или Саксонии в 5,1–14 раз больше, чем в среднестатистических регионах России. То есть в макроэкономических показателях мы отстаем. Одна из причин – низкая производительность труда, плохая обеспеченность средствами автоматизации и механизации.
Во-вторых, защищенность реального производства и внутреннего рынка. Это правовая основа функционирования всей экономической системы. И тут есть над чем работать.
В-третьих, уровень благосостояния населения и система распределения доходов между различными стратами. Здесь ситуация удручающая. Даже если опираться на официальные данные, разрыв между средними доходами 10 процентов самых богатых россиян и 10 процентов наиболее бедных 14–17-кратный.
Более того, концентрация богатства и собственности в РФ является максимальной. Два процента населения страны владеют 80 процентами промышленных активов, а 10 процентов «высшего» класса – 71 процентом национального богатства. В самой капиталистической, как мы любим говорить, стране – США последний показатель равен 34 процентам. В Европе в руках 10 процентов наиболее состоятельных граждан сосредоточено от 25 до 30 процентов национального богатства.
Неравномерным его распределением выделяется Африка. Но даже в Нигерии, которая занимает на континенте верхнюю строчку по этому показателю, он составляет 44 процента. Таким образом, всего две страны – Россия и, как легко догадаться, Украина – демонстрируют пропасть в доходах населения.
Погибельная полунаука
«Еще год назад нами был сделан прогноз и выявлены три возможных варианта развития экономической ситуации в России, – напоминает доктор философских наук, профессор Владимир Попов. – Пришли к выводу, что ВВП будет падать постепенно, как минимум пять лет». Пессимистический прогноз раскритиковали. Но ученые оказались правы. Из трех вариантов развития экономики жизнь выбрала наихудший. Увы, наши чиновники сегодня не знают экономическую науку, отсюда все беды. Об этом говорит не только академик Сергей Глазьев.
По прогнозу японских футурологов, в ХХI веке страны разделятся на четыре группы. Первая будет торговать креативными товарами, новыми идеями, проектами, изобретениями, ноу-хау и обеспечит гражданам высокий уровень доходов. Вторая продолжит производить качественную, но традиционную технику, классический набор изделий, например электронику или автомобили. Это обеспечит населению средний уровень доходов. Третья группа, снабжающая мир сырьем, даст людям уровень доходов ниже среднего. Никакие цены на энергоносители уже не исправят ситуацию. Четвертая группа – стран – поставщиц дешевой рабочей силы – будет иметь самый низкий уровень доходов населения. Где окажется Россия?
Спад в экономике – результат кризиса управления. Он в свою очередь следствие невостребованности достижений науки, которая сегодня также в провале. А когда она не нужна, в ней начинается застой, обрекая целое поколение на прозябание.
Философ Иван Ильин, анализируя причины Февральской революции, пришел к выводу: «Россию погубила полунаука». Сегодня ситуация в стране похожа на февральскую репетицию. «Я слышу некоторых наших министров, и мне иногда кажется, что в их сознании, в их интерпретациях, в каких-то аналитических материалах присутствует, пожалуй, только полунаука», – констатирует Владимир Попов.
Чем меньше в обществе умных людей, тем сильнее истончается интеллектуально-культурный слой, тем более выражены деструктивные тенденции и слабее экономическая безопасность. Сознание, как известно, не только отражает, но и творит мир. Лишенное такой возможности, оно приходит в состояние хаоса.
Еще одна закономерность: чем ниже интеллект большинства нации, тем легче ею управлять.
Иногда говорят, что мы должны снова перейти на мобилизационную экономику. Владимир Попов называет ее интеллектуально-мобилизационной. Он считает: если не мобилизуем ум нации, если продолжим разрушать образование, науку, а здравоохранение реформировать, успехов не добьемся. Не остановим и утечку мозгов, чему есть глубинные причины. Надо работать над проектами не только по использованию интеллектуальной собственности, но и по ее формированию.
В 90-е годы Попов прочитал у тогдашнего министра экономики РФ Ясина фразу: «Тормозом российских реформ является менталитет». Но если это так, где же программа его коррекции, хотя бы по примеру Японии? Ответа не было и нет. Кстати, если все же заняться такой коррекцией, результаты появятся лишь через два-три поколения.
Наша духовность, которой мы так гордимся, сегодня по замерам социологов не выше, чем в той же Германии, а хозяйственные черты – бережливость, расчетливость, пунктуальность – менее 10 процентов немецких. Там на первом месте порядок и лишь потом все остальное. Вот где нам надо «корректироваться». Не зря Иван Ильин завещал: «Мы все, от правителя до простого обывателя, должны научиться узнавать людей качественно-духовного заряда и всячески их выдвигать».
«Нужна соответствующая кадровая политика, – делает вывод Владимир Попов. – Говоря о способах завоевания США мирового лидерства, Збигнев Бжезинский напоминает, что помимо экономической и информационной войн они одерживают победу еще и в культурной. В СМИ, на телевидении, откровенничает он, мы опускаем все страны ниже плинтуса за счет низкопробной массовой культуры, насаждения примитивного уровня потребления, обеспечивающего лишь биологическое существование, дальше секс, насилие и все остальное».
Полигон для мутаций
По мнению доктора технических наук, профессора Бориса Дроздова, проблема экономической безопасности не только и не столько в валютно-финансовой самодостаточности, сколько в надежности системы жизнеустройства государства.
Сейчас в нашей стране утвердился рыночный механизм. Точнее, либерально-рыночный, который отличается тем, что товаром становятся деньги, природные ресурсы и результаты интеллектуальной деятельности. То, что в принципе – общественное достояние.
Как оценить эту систему? Рыночная экономика не является ни естественной, ни универсальной. Скорее это социальная конструкция, возникшая как глубокая мутация в специфической культуре Запада.
Известна и такая оценка: либеральные экономисты – приверженцы тоталитарной секты, чье учение представляет собой набор суеверий и запретов, нацеленных на истребление миллионов людей. Сии изуверы пестуются именно в России, потому как мы являемся своеобразным полигоном для экспериментов мирового порядка.
Как изменить положение вещей? Известный советский конструктор Побиск Кузнецов предложил концепцию физической экономики, основанной на применении естественнонаучных методов описания производственно-хозяйственных процессов, при которых расчетная единица обмена имеет реальную физическую сущность. Таков, например, энергорубль. Причем этот подход в той или иной мере уже применялся.
Одним из методов нерыночного хозяйствования является система так называемых балансов. В Советском Союзе на высшем этапе развития экономики составлялось 400 типов балансов. А например, в Японии делалось 12 тысяч специфицированных балансов, сейчас их количество увеличивается. Это что – капитализм или социализм?
Балансы – нормальный, естественный способ обеспечения безопасности государства. Без них не может быть жизнеспособной экономики. Энергетический, транспортный, водный балансы – ее основа. Или баланс трудовых ресурсов, строительных мощностей и потребностей, выпуска специалистов по категориям и спроса на них.
Физическая экономика проявляется и в том, что создаются социальные фонды, которые распределяют накопления. Известно, что в Норвегии есть Фонд национального развития (Фонд будущего), который пополняется за счет продажи нефти, осуществляемой единой общегосударственной корпорацией. Через него финансируются наука, малоимущие, интеллигенция и т. д. Это тоже пример балансовых, нерыночных методов управления экономикой.
В железнодорожном транспорте Германии на каждый евро, потраченный пассажиром, государство для компенсации затрат добавляет шесть. В России же, если говорить о наиболее массовых перевозках пригородными электричками, на рубль пассажира бюджет доплачивает лишь на 20 копеек больше. Уровень социальной поддержки в целом у нас в несколько раз ниже, чем в Германии. Кстати, и в 70-е годы, представляющиеся сейчас недостижимым примером, городской общественный транспорт, скажем, в Париже дотировался государством вчетверо щедрее, чем в Москве.
Что такое шведский стол? Предложение еды по потребности. Заплатил фиксированную сумму, а берешь сколько влезет. Совершенно нерыночная формула. А ведь действует – даже в жилищно-коммунальном хозяйстве. К примеру, в статье платежек «Общие коммунальные расходы» затраты на пользование лифтом усреднены. Никому и в голову не приходит высчитывать, какого веса человек заходит в лифт, на какой этаж поднимается, как спускается.
Бывают ситуации, когда в государстве возникает резкий дефицит жизненно важных ресурсов. В таких случаях также используются нерыночные методы. В 90-е годы Россия оказалась в чрезвычайной ситуации и единственным министерством, которое нормально работало и реально спасало страну, было МЧС. А ведь та же пожарная охрана в принципе не может функционировать при чисто рыночных отношениях.
Есть такие сферы деятельности, которые называются системами жизнеобеспечения: энергетика, транспорт, ЖКХ. Там действуют другие механизмы. Например, эффективность пассажирских перевозок определяется не объемом заработанных средств, а тем, какова транспортная усталость человека, когда он приходит на работу, и как это влияет на его производительность.
Все это говорит о том, что Россия, отказавшись в 90-е годы от планового хозяйства, попала в капкан схоластических, не учитывающих особенности страны рыночных механизмов и уже четверть века является их заложницей. Ради чего?
Объективные законы развития страны требуют отказа от замшелого рыночного механизма и закабаливших ее догматов, некогда навязанных нам бывшим редактором журнала «Коммунист» Егором Гайдаром с подачи американских советников.
В нашем обществе идет трудный процесс осмысления гайдаровских реформ, которым уже четверть века. Что они принесли стране? Во имя кого и для чего проводились? Насколько повысились благосостояние народа, экономическая безопасность страны? Без ответов на эти вопросы не обойтись, если не хотим наступать на грабли. Об этом шел разговор на Х Международном форуме по вопросам безопасности, который состоялся в Общественной палате РФ.
Экономическая безопасность имеет особое значение в условиях острого противостояния внешним угрозам. А значит, политика защиты национальных интересов должна подкрепляться экономической мощью страны.
Далеко не Нигерия
Вспомним ситуацию конца 70-х – начала 80-х, когда нас втянули в войну в Афганистане. Тогда же искусственно обрушили цены на нефть, и Советский Союз столкнулся с резким сокращением валютной выручки, соответственно импорта, без которого мы уже, к сожалению, не могли обойтись. И была запущена американская программа «звездных войн», уровень военных расходов оказался запредельным, что в конечном итоге привело к распаду СССР, смене политического строя.
Сегодня ощущение дежавю, а ведь советская экономика была намного устойчивее российской. Поэтому наша страна остро нуждается в новой стратегии экономической безопасности. Чего нам не хватает и что сделать, дабы двигаться дальше? Как считает координатор рабочей группы Экспертного совета думского Комитета по транспорту Юрий Нагерняк, есть несколько основополагающих элементов, определяющих структуру экономической безопасности.
Во-первых, соответствие уровню развития конкурентных стран. «Ученый Михаил Лифшиц, наш соотечественник, живущий в Германии, – рассказывает Юрий Нагерняк, – вложил больше двух миллионов евро собственных денег в исследование проблем России, работал в институтах АН СССР и в течение нескольких лет вместе с коллегами создал стройную теорию европеизации нашей экономики. Предложил детализированную программу объемом 400 страниц текста и 600 таблиц. В ней 1400 конкретных способов, идей, которые стоит позаимствовать в Германии и перенести на нашу почву, чтобы приблизить российскую экономику к немецкой по уровню эффективности».
Лифшиц взял 10 субъектов РФ и сравнил их по объемам подушевого производства с Нижней Саксонией и Саксонией. Первая – земля Западной Германии с центром в Ганновере. Вторая – часть бывшей ГДР с центром в Дрездене. Проведя скрупулезный анализ объемов производства в немецких землях и соответствующих субъектах РФ, Лифшиц пришел к выводу, что производство на тысячу человек в Германии, Нижней Саксонии или Саксонии в 5,1–14 раз больше, чем в среднестатистических регионах России. То есть в макроэкономических показателях мы отстаем. Одна из причин – низкая производительность труда, плохая обеспеченность средствами автоматизации и механизации.
Во-вторых, защищенность реального производства и внутреннего рынка. Это правовая основа функционирования всей экономической системы. И тут есть над чем работать.
В-третьих, уровень благосостояния населения и система распределения доходов между различными стратами. Здесь ситуация удручающая. Даже если опираться на официальные данные, разрыв между средними доходами 10 процентов самых богатых россиян и 10 процентов наиболее бедных 14–17-кратный.
Более того, концентрация богатства и собственности в РФ является максимальной. Два процента населения страны владеют 80 процентами промышленных активов, а 10 процентов «высшего» класса – 71 процентом национального богатства. В самой капиталистической, как мы любим говорить, стране – США последний показатель равен 34 процентам. В Европе в руках 10 процентов наиболее состоятельных граждан сосредоточено от 25 до 30 процентов национального богатства.
Неравномерным его распределением выделяется Африка. Но даже в Нигерии, которая занимает на континенте верхнюю строчку по этому показателю, он составляет 44 процента. Таким образом, всего две страны – Россия и, как легко догадаться, Украина – демонстрируют пропасть в доходах населения.
Погибельная полунаука
«Еще год назад нами был сделан прогноз и выявлены три возможных варианта развития экономической ситуации в России, – напоминает доктор философских наук, профессор Владимир Попов. – Пришли к выводу, что ВВП будет падать постепенно, как минимум пять лет». Пессимистический прогноз раскритиковали. Но ученые оказались правы. Из трех вариантов развития экономики жизнь выбрала наихудший. Увы, наши чиновники сегодня не знают экономическую науку, отсюда все беды. Об этом говорит не только академик Сергей Глазьев.
По прогнозу японских футурологов, в ХХI веке страны разделятся на четыре группы. Первая будет торговать креативными товарами, новыми идеями, проектами, изобретениями, ноу-хау и обеспечит гражданам высокий уровень доходов. Вторая продолжит производить качественную, но традиционную технику, классический набор изделий, например электронику или автомобили. Это обеспечит населению средний уровень доходов. Третья группа, снабжающая мир сырьем, даст людям уровень доходов ниже среднего. Никакие цены на энергоносители уже не исправят ситуацию. Четвертая группа – стран – поставщиц дешевой рабочей силы – будет иметь самый низкий уровень доходов населения. Где окажется Россия?Спад в экономике – результат кризиса управления. Он в свою очередь следствие невостребованности достижений науки, которая сегодня также в провале. А когда она не нужна, в ней начинается застой, обрекая целое поколение на прозябание.
Философ Иван Ильин, анализируя причины Февральской революции, пришел к выводу: «Россию погубила полунаука». Сегодня ситуация в стране похожа на февральскую репетицию. «Я слышу некоторых наших министров, и мне иногда кажется, что в их сознании, в их интерпретациях, в каких-то аналитических материалах присутствует, пожалуй, только полунаука», – констатирует Владимир Попов.
Чем меньше в обществе умных людей, тем сильнее истончается интеллектуально-культурный слой, тем более выражены деструктивные тенденции и слабее экономическая безопасность. Сознание, как известно, не только отражает, но и творит мир. Лишенное такой возможности, оно приходит в состояние хаоса.
Еще одна закономерность: чем ниже интеллект большинства нации, тем легче ею управлять.
Иногда говорят, что мы должны снова перейти на мобилизационную экономику. Владимир Попов называет ее интеллектуально-мобилизационной. Он считает: если не мобилизуем ум нации, если продолжим разрушать образование, науку, а здравоохранение реформировать, успехов не добьемся. Не остановим и утечку мозгов, чему есть глубинные причины. Надо работать над проектами не только по использованию интеллектуальной собственности, но и по ее формированию.
В 90-е годы Попов прочитал у тогдашнего министра экономики РФ Ясина фразу: «Тормозом российских реформ является менталитет». Но если это так, где же программа его коррекции, хотя бы по примеру Японии? Ответа не было и нет. Кстати, если все же заняться такой коррекцией, результаты появятся лишь через два-три поколения.
Наша духовность, которой мы так гордимся, сегодня по замерам социологов не выше, чем в той же Германии, а хозяйственные черты – бережливость, расчетливость, пунктуальность – менее 10 процентов немецких. Там на первом месте порядок и лишь потом все остальное. Вот где нам надо «корректироваться». Не зря Иван Ильин завещал: «Мы все, от правителя до простого обывателя, должны научиться узнавать людей качественно-духовного заряда и всячески их выдвигать».
«Нужна соответствующая кадровая политика, – делает вывод Владимир Попов. – Говоря о способах завоевания США мирового лидерства, Збигнев Бжезинский напоминает, что помимо экономической и информационной войн они одерживают победу еще и в культурной. В СМИ, на телевидении, откровенничает он, мы опускаем все страны ниже плинтуса за счет низкопробной массовой культуры, насаждения примитивного уровня потребления, обеспечивающего лишь биологическое существование, дальше секс, насилие и все остальное».
Полигон для мутаций
По мнению доктора технических наук, профессора Бориса Дроздова, проблема экономической безопасности не только и не столько в валютно-финансовой самодостаточности, сколько в надежности системы жизнеустройства государства.
Сейчас в нашей стране утвердился рыночный механизм. Точнее, либерально-рыночный, который отличается тем, что товаром становятся деньги, природные ресурсы и результаты интеллектуальной деятельности. То, что в принципе – общественное достояние.
Как оценить эту систему? Рыночная экономика не является ни естественной, ни универсальной. Скорее это социальная конструкция, возникшая как глубокая мутация в специфической культуре Запада.
Известна и такая оценка: либеральные экономисты – приверженцы тоталитарной секты, чье учение представляет собой набор суеверий и запретов, нацеленных на истребление миллионов людей. Сии изуверы пестуются именно в России, потому как мы являемся своеобразным полигоном для экспериментов мирового порядка.
Как изменить положение вещей? Известный советский конструктор Побиск Кузнецов предложил концепцию физической экономики, основанной на применении естественнонаучных методов описания производственно-хозяйственных процессов, при которых расчетная единица обмена имеет реальную физическую сущность. Таков, например, энергорубль. Причем этот подход в той или иной мере уже применялся.
Одним из методов нерыночного хозяйствования является система так называемых балансов. В Советском Союзе на высшем этапе развития экономики составлялось 400 типов балансов. А например, в Японии делалось 12 тысяч специфицированных балансов, сейчас их количество увеличивается. Это что – капитализм или социализм?
Балансы – нормальный, естественный способ обеспечения безопасности государства. Без них не может быть жизнеспособной экономики. Энергетический, транспортный, водный балансы – ее основа. Или баланс трудовых ресурсов, строительных мощностей и потребностей, выпуска специалистов по категориям и спроса на них.
Физическая экономика проявляется и в том, что создаются социальные фонды, которые распределяют накопления. Известно, что в Норвегии есть Фонд национального развития (Фонд будущего), который пополняется за счет продажи нефти, осуществляемой единой общегосударственной корпорацией. Через него финансируются наука, малоимущие, интеллигенция и т. д. Это тоже пример балансовых, нерыночных методов управления экономикой.
В железнодорожном транспорте Германии на каждый евро, потраченный пассажиром, государство для компенсации затрат добавляет шесть. В России же, если говорить о наиболее массовых перевозках пригородными электричками, на рубль пассажира бюджет доплачивает лишь на 20 копеек больше. Уровень социальной поддержки в целом у нас в несколько раз ниже, чем в Германии. Кстати, и в 70-е годы, представляющиеся сейчас недостижимым примером, городской общественный транспорт, скажем, в Париже дотировался государством вчетверо щедрее, чем в Москве.
Что такое шведский стол? Предложение еды по потребности. Заплатил фиксированную сумму, а берешь сколько влезет. Совершенно нерыночная формула. А ведь действует – даже в жилищно-коммунальном хозяйстве. К примеру, в статье платежек «Общие коммунальные расходы» затраты на пользование лифтом усреднены. Никому и в голову не приходит высчитывать, какого веса человек заходит в лифт, на какой этаж поднимается, как спускается.
Бывают ситуации, когда в государстве возникает резкий дефицит жизненно важных ресурсов. В таких случаях также используются нерыночные методы. В 90-е годы Россия оказалась в чрезвычайной ситуации и единственным министерством, которое нормально работало и реально спасало страну, было МЧС. А ведь та же пожарная охрана в принципе не может функционировать при чисто рыночных отношениях.
Есть такие сферы деятельности, которые называются системами жизнеобеспечения: энергетика, транспорт, ЖКХ. Там действуют другие механизмы. Например, эффективность пассажирских перевозок определяется не объемом заработанных средств, а тем, какова транспортная усталость человека, когда он приходит на работу, и как это влияет на его производительность.
Все это говорит о том, что Россия, отказавшись в 90-е годы от планового хозяйства, попала в капкан схоластических, не учитывающих особенности страны рыночных механизмов и уже четверть века является их заложницей. Ради чего?
Объективные законы развития страны требуют отказа от замшелого рыночного механизма и закабаливших ее догматов, некогда навязанных нам бывшим редактором журнала «Коммунист» Егором Гайдаром с подачи американских советников.
Информация