Утраченные возможности у Доггер-банки, или Битва линейных крейсеров и разведок
Немецкие линейные крейсеры идут к Доггер-банке. Слева направо «Дефлингер», «Мольтке», «Зейдлиц»
Британская общественность бешено кипела, как чайник, забытый на спиртовке уснувшим швейцаром. Гайд-парк, этот уголок публичных выступлений, недобро гудел. Солидные и не очень, джентльмены (благо бремя воинской повинности еще не коснулось Англии), потрясая кулаками, тростями и другими подручными предметами, буравили воздух и умы слушателей праведным гневом, неправедной бранью и концентрированной желчью. Еще бы… Неслыханный позор и унижение – эти тевтонские гунны, кровожадные разрушители посмели обстрелять со своих кораблей священные берега Туманного Альбиона. Со времен коварного голландца де Рюйтера Англия не знала такого унижения и позора. «Разбойник и детоубийца Хиппер! Доколе?!» – негодовали ораторы. «Доколе?!» – вторила пресса. «Доколе?!» – вопрошали лорды в парламенте. Адмиралтейству было о чем задуматься.
Немецкий лис у английского курятника
Начавшаяся мировая война должна была, наконец, расставить точки над «i» в военно-морском соперничестве Англии и Германии. Чьи корабли лучше, чьи адмиралы более агрессивны, умны и талантливы? Решить это можно было только опытным путем, то есть сражением. И тут неумолимо вмешивался еще один фактор, который оказывал влияние на все предыдущие: у кого кораблей больше. В этом преимущество традиционно оставалось у островитян. Возникающий при изучении справочников корабельного состава и сравнительных таблиц боеготовых единиц, находящихся в строю, морозный ветерок сомнений охлаждал самые горячие головы. В кают-компаниях германских линкоров продолжали пить за «Der Tag», который постоянно откладывался. Англичане, несмотря на всю воинственную готовность показать, кто в океане хозяин, тоже не спешили махать нельсоновской абордажной саблей. Немецкий флот был реальной силой, подобной которой британцы не сталкивались с наполеоновских времен. Оба противника пока выжидали, чтобы оппонент первым совершил ошибку и подставился под удар.
Кайзер Вильгельм, искренне любя корабли и все что с ними связано, мало понимал в тонкостях морской стратегии. Германские дивизии в первые месяцы войны бодро наступали, и, казалось бы, взятие Парижа было делом недалекого будущего. Флот открытого моря не покидал пределов Гельголандской бухты – было решено не подвергать его преднамеренному риску, а пока что упор сделать на уравнивание сил интенсивной минной войной и применение подводных лодок. Англичанам тоже было о чем задуматься. Уже 9 августа легкий крейсер «Бирмингем» протаранил в Северном море субмарину U-15. Это событие, вроде бы успешное для англичан, повлияло на ход мыслей британских адмиралов, показывая, что для немецких подводных лодок вовсе не проблема находиться в относительной близости от баз английского флота.
Командующий 1-й разведывательной группой контр-адмирал Франц Хиппер
Боевые действия на суше вносили свои коррективы в ход борьбы на море. 16 октября 1914 года немецкими войсками был захвачен порт Зебрюгге. Командование флотом немедленно решило использовать этот успех в своих целях. Это дало импульс целому набору событий, приведших, в конце концов, к сражению у Доггер-банки. Уже 17 октября четыре немецких миноносца вышли из Эмса для минной постановки в устье Темзы. В случае необходимости они могли использовать Зебрюгге как базу. Английская разведка не дремала, и на перехват был послан отряд легких сил в составе одного крейсера и четырех эсминцев. В скоротечном бою все немецкие корабли были потоплены. Командующий Флотом открытого моря адмирал Ингеноль считал себя вправе требовать отмщения за такую оплеуху. Но в деле мщения необходимо было сохранять осторожность – концепция «выравнивания сил» все еще была далека от завершения. Посему было решено интенсифицировать минные постановки, а для отвлечения внимания рискнуть и обстрелять побережье Англии. К операции кроме легких кораблей привлекались 1-я разведывательная группа контр-адмирала Франца Хиппера, линейные крейсеры – боевой авангард Флота открытого моря. Итогом операции, предпринятой 2–4 ноября, стал обстрел Ярмута, шумиха в прессе и суета в Адмиралтействе. В конце концов, оказалось, что поймать шайку, так нагло и бесцеремонно прокравшуюся к берегам Англии, весьма непросто. Главные силы флота, опасаясь субмарин и прочих каверз со стороны немцев, базировались севернее, в Скапа-Флоу, и на место событий немедленно выдвинуться не смогли бы. Для предотвращения подобных набегов Адмиралтейство перебазировало свои быстроходные стражи, линейные крейсеры адмирала Битти, на юг – в Кромарти. В дополнение к ним в Розайт была переброшена 3-я эскадра линкоров. Входившие в нее броненосцы типа «Кинг Эдуард VII» смотрелись, конечно, солидно, но для эффективного перехвата быстроходных кораблей Хиппера им явно не хватало бойкости. Наконец, дабы ввести противника в заблуждение, 14 старых кораблей замаскировали под дредноуты Гранд-Флита и спрятали на виду. Неизвестно, подействовала эта уловка на разведку неприятеля или нет, но рейды 1-й разведывательной группы продолжались.
Следующий свой визит немцы нанесли 16 декабря. Решено было обстрелять побережье Йоркшира, попутно выставив в этом районе минные заграждения. Страховал Хиппера практически весь Флот открытого моря. Следует заметить, что в рукаве у англичан был один весьма солидный козырь, которым они успешно длительное время пользовались. Дело в том, что 27 августа 1914 года на камни в Финском заливе прочно сел и был захвачен немецкий легкий крейсер «Магдебург». Вместе с ним были захвачены шифровальные книги германского флота. Русские моряки великодушно поделились со своими английскими союзниками, и вскоре специальное учреждение в Адмиралтействе, известное как «комната 40», могло дешифровывать сообщения противника. Про выход крейсеров Хиппера британские специалисты сообщили вовремя, но допустили оплошность с главными силами немцев, почему-то решив, что те в море не выйдут. Для перехвата немецких линейных крейсеров кроме уже упоминавшихся кораблей Битти была выделена 2-я дивизия линкоров вице-адмирала Уорендера – шесть дредноутов и легкие силы.
В анализе произошедших потом событий обе стороны были солидарны. Адмирал Тирпиц, меча громы и молнии, восклицал, что «Ингеноль держал в руках судьбу Германии». Ему вторило ядовитое шипение Уинстона Черчилля о потере возможности взятия прекрасного приза – немецких линейных крейсеров. Первый и, пожалуй, последний раз за всю войну немцы имели возможность атаковать только часть Гранд-Флита (шесть линкоров и шесть линейных крейсеров) всеми своими силами. Но этого не случилось – в условиях плохой видимости оба соединения разошлись буквально в 10 милях друг от друга. Хиппер же, обстреляв Скарборо, Уитби и Хартпул и сам натерпевшись от береговых батарей последнего, ужом вывернулся между английскими эскадрами и минными заграждениями и был таков.
Кроме резонанса, вызванного в военных кругах, волю чувствам дала общественность, начитавшаяся красноречивой английской прессы. При обстреле Хартпула погибло 86 человек, среди них 15 детей. Более 400 человек были ранены. Крейсеры Хиппера заклеймили как детоубийц и с этим клеймом уже не расставались до конца войны. Волна негодования, направляемая в нужное русло набиравшей силу пропагандистской машиной, прокатилась по Англии. Обыватели и члены Парламента задавались одним и тем же вопросом: что собирается предпринять та структура, на содержание которой уходят полнокровные реки фунтов стерлингов? Бодрые и злые старички с викторианскими бакенбардами, потрясая тяжелыми тростями, поминали переворачивающегося в гробу Нельсона и прочие ужасы. С высоких орбит, не исключая придворных, в Адмиралтейство шли сигналы, легко расшифровывающиеся, как «Сделайте что-нибудь!» Адмиралтейство выругалось – и сделало.
Набег, превратившийся в забег
Во-первых, незадолго до Рождества 1914 года крейсеры Битти были передвинуты еще дальше на юг – уже теперь в Розайт. Во-вторых, количество легких кораблей, задействованных в патрулировании Северного моря, было увеличено. В-третьих, усилены мероприятия разведывательного характера – «комната 40» корпела над немецкими текстами днем и ночью. Противоположная сторона тоже была не против совершить пробежку к вражескому берегу. И стимул для этого был. 25 декабря 1914 года британские гидросамолеты с авиатранспортов «Энгандайн», «Ривьера» и «Эмпресс» под прикрытием эсминцев и легких крейсеров осуществили первый в истории авианалет на немецкую базу дирижаблей в Нордхольце. Никакого практического эффекта эта акция не имела, за исключением потери трех самолетов и мощного пропагандистского резонанса. Теперь уже настал черед берлинских кабинетов выдерживать яростное бряцание прусскими шпорами.
Желание обеих сторон покарать друг друга было столь велико, что неизбежное столкновение становилось вопросом очень короткого времени. Немецкое командование давно располагало сведениями, что в районе Доггер-банки постоянно околачиваются английские траулеры и прочая мелочь, которая, по мнению немецкой разведки, занималась систематической передачей информации на остров. С целью нанесения удара по английским патрулям командующему 1-й разведывательной группы Флота открытого моря Францу Хипперу предписывалось выйти в море. 23 января 1915 года корабли Хиппера – бессменные «Зейдлиц» (флагман), «Мольтке», «Дефлингер» и «Блюхер» – покинули базу. «Фон дер Танн» находился на ремонте и в походе не участвовал. Им была придана 2-я разведывательная группа, состоявшая из легких крейсеров «Граудениц», «Штральзунд», «Кольберг», «Росток» и 18 эсминцев.
Броненосный крейсер «Блюхер»
Пару слов стоит сказать о «Блюхере». Этот корабль, построенный как уменьшенная копия первых германских дредноутов типа «Нассау», не являлся полноценным линейным крейсером, а был скорее доведенным до совершенства броненосным. Его главный калибр, состоявший из двенадцати 210-мм орудий, обеспечивал «Блюхеру» выгодное положение в поединке с любым ровесником русско-японской войны, однако для боя с кораблями эскадры Битти, несмотря на отличное бронирование, он был явно слабоват. Тем не менее, как наиболее совершенный по характеристикам из всех броненосных крейсеров Германии, «Блюхер» входил в состав соединения, состоявшего из крейсеров линейных.
«Комната 40» не дремала, и весть о выходе «банды Хиппера» быстро разнеслась по заинтересованным военным инстанциям. А заинтересованных, учитывая бушующие кабинетные страсти, хватало в избытке. В весьма оперативном темпе в море вышли все крейсерские силы адмирала Битти – теперь они были уже сведены в две эскадры. В первую входили линейные крейсеры «Лайон», «Тайгер» и «Принцесс Роял». Во вторую под командованием контр-адмирала Мура входили «Нью Зеланд» и «Индомитебл». Корабли Битти сопровождали легкие крейсеры коммодора Гуденафа в количестве четырех единиц. К этим силам должна была присоединиться эскадра из Гарвича, а это еще четыре легких крейсера и 34 эсминца. Точка общей встречи была назначена на утро 24 января в 30 милях севернее Доггер-банки. Естественно, этим не ограничились. 3-я эскадра старых линкоров типа «Кинг Эдуард VII» должна была выйти из Розайта и обеспечить охрану восточного побережья. Наконец, вечером 23 января длинной бронированной анакондой из Скапа-Флоу выползли главные силы флота в сопровождении трех эскадр крейсеров и многочисленной своры эсминцев.
Командир эскадры линейных крейсеров вице-адмирал Дэвид Битти
Не было никакой гарантии, что Ингеноль тоже не попытает счастья, прикрывая спину Хипперу. Немецкое соединение уверенно двигалось к Доггер-банке, даже не подозревая о британских приготовлениях. Между 6 и 7 часами утра 24 января адмирал Битти собрал свои наличные силы в кулак и намеревался развернуть линию передового дозора в северном направлении. Однако начавшиеся события помешали это осуществить. В 7 часов 10 минут легкий крейсер «Аурора» из Гарвичского отряда в тумане заметил неизвестные корабли, которые вначале принял за свои. Это был не кто иной, как крейсер «Кольберг», выполняющий функции разведки у Хиппера. «Комната 40» полностью оправдала возложенные на нее ожидания: полученные данные позволили наконец-то перехватить столь желанного противника.
«Кольберг» открыл огонь с 40 кабельтовых и смог попасть в «Аурору» три раза, впрочем, это не принесло английскому кораблю вреда. Напротив, удачное попадание английского снаряда под мостик немецкого крейсера заставило его оперативно отвернуть на восток. Хиппер начал сближение с «Кольбергом» – вначале контр-адмирал подумал, что имела место стычка с одним из дозорных крейсеров, прикрывающих траулеры-разведчики. Однако новое и весьма тревожное открытие заставило быстро менять планы – на норд-вест стали заметны новые и многочисленные дымы кораблей противника. Полагая, что имеет дело с эскадрой линкоров, Хиппер повернул на юго-восток и начал отход. Встреча с такими противниками в планы немцев не входила. Получив радио с «Ауроры», Битти приказал начать преследование немедленно. Враг был обнаружен, и теперь оставалось только правильно загнать его в угол.
Легким крейсерам поручалось держать немецкие корабли в пределах непосредственной видимости, пока главные силы Битти нагоняли противника. Немцы смогли окончательно разобраться, с кем они имеют дело, в 8 часов 40 минут, когда расстояние между эскадрами уменьшилось до 14 миль, и уже было очевидно, что сражения избежать не удастся. Желая поскорее нагнать противника, англичане постоянно увеличивали скорость: в 8 часов 23 минуты было приказано иметь 26 узлов, потом 27. В 8.54 Битти назвал цифру 29 узлов – предельную скорость, на которую могли рассчитывать его линейные крейсеры. Более старые корабли контр-адмирала Мура начали отставать – «Нью Зеланд» и «Индомитебл» могли развить максимум 27 узлов. Битти сознательно пошел на такой риск – он желал любой ценой нагнать противника. Английские линейные крейсеры перестроились пеленгом, для того чтобы имелась возможность ввести в дело кормовые башни. Расстояние медленно, но неуклонно сокращалось, и в 9 часов флагманский «Лайон» дал первый залп с дистанции 10 кабельтовых по концевому кораблю в немецкой колонне. Это и был «Блюхер», самое слабое звено в команде Хиппера.
Линейный крейсер «Лайон», флагманский корабль вице-адмирала Битти
Вскоре к флагману вице-адмирала Битти присоединились «Тайгер» и «Принцесс Роял». Уже через 15 минут «Блюхер» получил первое попадание. В 9 часов 14 минут немцы открыли ответный огонь. «Лайон» перенес огонь на «Дефлингер», а два англичанина продолжали обрабатывать «Блюхер». Третий залп британцев принес пробоину в районе ватерлинии, и скорость крейсера упала. Четвертый разрушил кормовые настройки. Но наиболее болезненное попадание нанес снаряд, пробивший броневую палубу и взорвавшийся в коридоре подачи боеприпасов в носовые бортовые башни. Пламя, вырвавшееся из элеваторов, захлестнуло их отделения и вывело из строя. Потери в экипаже были весьма чувствительными. Немцы тоже пристрелялись, и в 9 часов 28 минут снаряд пробил ватерлинию «Лайона» и взорвался в угольной яме. К этому времени подтянулся запыхавшийся «Нью Зеланд» и открыл огонь по «Блюхеру» – он первым оказался в пределах его досягаемости.
В 9 ч. 36 мин. Битти приказал своим кораблям распределить цели. Флагманский «Лайон» должен был стрелять по «Зейдлицу», «Тайгер» – по «Мольтке», «Принцесс Роял» брал на себя «Дефлингер». Отставшим от более новых коллег, «Нью Зеланду» и «Индомитеблу» отводилась задача добить «Блюхер». Однако командир «Тайгера» капитан 1 ранга Г. Б. Пелли неправильно истолковал приказ своего адмирала и почему-то решил тоже сосредоточить огонь на немецком флагмане, поскольку у англичан было пять кораблей в колонне в отличие от четырех немецких. В результате этой грубой ошибки немецкий «Мольтке» вообще 15 минут никто не трогал. Практической пользы от пальбы по «Зейдлицу» не было никакой – калибры обоих английских кораблей были одинаковыми, и наводчики на «Тайгере» путали свои разрывы и флагманские. Тем не менее в 9 часов 43 минуты «Лайон» добился попадания в «Зейдлиц», которое оказало влияние на исход боя. Снаряд пробил барбет кормовой башни, вызвав воспламенение зарядов. Возникший пожар уничтожил расчеты обеих кормовых башен главного калибра. Быстрые действия старшего офицера немецкого флагмана, затопившего оба погреба, предотвратили, возможно, еще более серьезные последствия. «Зейдлиц» был поврежден – он принял более 1 тыс. тонн воды и осел кормой. Хиппер, посчитав ситуацию критической, немедленно радировал Ингенолю просьбу о помощи. Однако до берега оставалось еще около 150 миль, и германские дредноуты могли появиться в лучшем случае только через несколько часов.
Английские корабли, некоторое время остававшиеся невредимыми, тоже начали получать повреждения. Сначала попаданием снаряда на «Лайоне» заклинило башню А, впрочем, ее быстро отремонтировали. А в начале 11-го этот линейный крейсер получил более серьезные повреждения – в него одновременно попали два 280-мм снаряда с «Зейдлица». Один повредил питательную цистерну левого борта, что сразу сказалось на оборотах машины. Кроме того, вода попала в помещение распределительных щитов и вызвала замыкание двух динамо-машин. В дополнение к этому были выведены из строя кормовые приборы управления огнем. «Лайон» начал крениться на левый борт, его превосходная до сих пор скорость снизилась до 24 узлов. Несмотря на полученные повреждения, Битти продолжал сближаться, и тут его флагман постигли новые бедствия в виде еще двух попаданий. Появилась пробоина ниже ватерлинии, вода поступила в носовые угольные ямы, второй снаряд угодил в нос. Попадания в «Лайон» участились – возник даже пожар в башне А, но его быстро удалось локализовать.
Положение немецкой эскадры было более серьезным. На «Блюхере» вовсю бушевали пожары, его скорость стала постепенно уменьшаться и упала до 17 узлов. «Зейдлиц» тяжело волочил поврежденную корму, расход боеприпасов главного калибра на нем был просто огромным. Казалось, в сражении, наконец, наступил перелом – «Блюхер» потерял управление и начал выкатываться влево. Хоть сам «Лайон» и не мог уже держать расчетной скорости, но другие корабли эскадры сохранили боеспособность и могли громить противника своими более тяжелыми орудиями (343–305 против 280-мм у немцев). Однако теперь весы военного счастья поколебались и качнулись немного в сторону Хиппера. Флагман Битти в промежутке между 10.49 и 10.51 опять получил не менее четырех «приветов» от пристрелявшихся немцев: последняя динамо-машина была выведена из строя, линейный крейсер оказался практически обесточен, лишился всех средств связи, кроме флажковой. Крен достиг 10 градусов.
Схема боя у Доггер-банки
И тут в районе 11 часов наблюдателям на мостике «Лайона» вдруг почудилось, что вблизи находится подводная лодка. Битти, очевидно, помня о судьбе «Абукира», «Креси» и «Хога», приказал немедленно повернуть «все вдруг» на 8 румбов влево. Однако, осознав, что данный маневр только увеличивает дистанцию с противником, британский адмирал уже в 11.02 отдает приказ поднять флажный сигнал «курс NO», чтобы ограничить поворот 4 румбами. Тут же на фалах «Лайона» взметается новое указание своим подчиненным: «Атаковать хвост колонны противника». Не удовлетворившись этим, английский флагман сигнализирует: «Держаться ближе к противнику». Дальнейшие события имеют несколько трактовок. Можно остановиться на более распространенной.
Поскольку разнервничавшийся Битти поднимал сигнал за сигналом, на мачтах оставшегося без радиосвязи «Лайона» возникла определенная путаница. Команда «Держаться ближе к противнику» была поднята, когда на фалах трепыхался предыдущий сигнал, то есть «курс NO». С остальных кораблей эскадры это все вместе истолковали как один: «Атаковать хвост колонны противника на северо-востоке». На северо-востоке находился в это время сильно поврежденный «Блюхер». Крайний сигнал Битти, по отзывам других английских офицеров, не был прочитан из-за дыма. Во всяком случае, ни один из линейных крейсеров на него не отреагировал. Младший флагман контр-адмирал Мур мог, конечно, пораскинув мозгами, проявить инициативу и броситься в погоню за уходящим Хиппером. Однако между вполне вероятным «Крестом Виктории» и не менее вероятным вызовом на ковер навытяжку дисциплинированный Мур выбрал третий путь: не проявляя инициативы, следовать букве приказа – и набросился на агонизирующий «Блюхер». С другой стороны, Битти сам спровоцировал своего младшего флагмана, ведь приказ «Атаковать хвост колонны неприятеля» можно было истолковать двояко.
Видя, что его линейные крейсеры не выполнили нужных приказов, Битти в 11 часов 50 минут перешел на эсминец «Эттэк» и бросился догонять ушедшую вперед эскадру. Хиппер, с облегчением заметивший довольно странные маневры англичан, которые, прекратив преследование, внезапно отвернули, принял единственно правильное решение: пожертвовав «Блюхером», отходить к базе. К этому времени только «Мольтке» и «Дефлингер» сохранили относительную боеспособность.
Тонущий «Блюхер»
Тем временем вся британская эскадра занималась расстрелом обреченного «Блюхера». Немецкий корабль, со слов самих англичан, представлял собой «ужасное зрелище». Тем не менее его орудия продолжали отвечать. Когда эсминец «Метеор» подошел к нему для торпедной атаки, тяжелый снаряд угодил в его носовую часть и вывел из строя. Чтобы ускорить развязку, легкий крейсер «Аретьюза» сблизился с «Блюхером» на дистанцию 12,5 кабельтовых и выпустил две торпеды. Обе попали в цель. Одна разорвалась в районе носовой башни, другая – в середине корпуса. Теперь «Блюхер» горел уже весь, его артиллерия смолкла. Примерно в 12 часов 30 минут агонизирующий германский крейсер внезапно начал крениться, затем перевернулся и затонул. Английские эсминцы подобрали из воды 260 человек. Над местом события кружил немецкий цеппелин L-5, докладывая о происходящем на базу. Хиппер узнал о гибели своего корабля и не менее важную новость о том, что противник вместо преследования занимался расстрелом обреченного «Блюхера». Битти, наконец, догнал свои корабли и в 12 часов 20 минут поднял флаг на «Принцесс Роял». Раздосадованный, адмирал приказал броситься в погоню за немцами, но тех и след уже простыл. Время было безвозвратно упущено, горизонт чист, и уже через полчаса английский флагман решает возвращаться. К этому времени на «Лайоне» отказало питание котлов, и корабль полностью лишился хода. «Индомитебл» вынужден был взять его на буксир. Утром 26 января буксировка благополучно завершилась в заливе Ферт-оф-Форт. Бой у Доггер-банки закончился.
После охоты
Итоги сражения вызвали в Англии неоднозначную оценку. С одной стороны, Хиппер определенно получил взбучку, потеряв один из своих крейсеров. Его флагманский «Зейдлиц» был серьезно поврежден – из его экипажа 159 человек были убиты и 39 ранены. Битти мог бы одержать решительную победу, не потеряй он в критический момент управление своей эскадрой. Вызывало удивление, почему идти вторым в английской колонне был назначен линейный крейсер «Тайгер» с молодым, еще не сплаванным экипажем, а не «Принцесс Роял» с опытнейшим командиром Броком. За время боя «Тайгер» выпустил 255 снарядов, не добившись ни одного подтвержденного попадания, притом он единственный из всех английских линейных крейсеров был оборудован системой центральной наводки. Первый лорд Адмиралтейства, неистовый Фишер, безжалостно разделывал под орех контр-адмирала Мура: вместо погони за главными силами противника тот занялся расстрелом уже обреченного корабля; все могло бы случиться по-другому, обладай Мур хоть каплей нельсоновского темперамента. Надо заметить, что, судя по действиям в Ютландском сражении, этой «капли» был лишен и главнокомандующий флотом адмирал Джеллико, руководивший с инициативой и настойчивостью скорее наполеоновских горе-адмиралов, нежели чем яростной виртуозностью сэра Горацио или Коллингвуда. Покладистого Мура по-тихому убрали из главных сил флота, предоставив тому командовать эскадрой устаревших крейсеров на Канарских островах.
Немцы допустили ошибку, включив в состав своей эскадры заведомо слабый «Блюхер», к тому же отличавшийся более низкой скоростью хода. Слабое звено в критической ситуации, как и следовало ожидать, но почему-то неожиданно, порвалось. Весьма важные выводы сделали специалисты при осмотре повреждений «Зейдлица». На многих произвел впечатление вывод из строя двух башен главного калибра в результате всего одного попадания. Шахты снарядного и порохового элеваторов на всех немецких линкорах и линейных крейсерах отныне оборудовались автоматически закрывающимися дверями. Заряды поднимались теперь из погребов в огнестойких кокорах. Весь этот комплекс мер позволил увеличить живучесть немецких тяжелых кораблей и дал возможность избежать их гибели в случае попаданий в боевые отделения башен главного калибра. Англичане, не столкнувшиеся, к своему горькому последующему сожалению, с подобными проблемами, сполна заплатили за эту оплошность во время Ютландского сражения, потеряв три линейных крейсера.
Благополучно решив технические проблемы конструкций своих кораблей, немцы не разобрались в главном: почему англичане встречали их эскадру уже в утренние часы на подходе к месту назначения? Вместо перемены шифров немецкая контрразведка начала усердно искать мифического английского шпиона в Киле, который якобы передавал сведения противнику при помощи газетных сообщений. Работа «комнаты 40» продолжала оставаться тайной для германской стороны. На место фон Ингеноля был назначен адмирал Поль, который, по мнению кайзера, не был склонен к разным авантюрам. Вильгельм II запретил своему флоту отходить дальше, чем на 100 миль от берега. Обе стороны впереди ждал Ютланд с полновесной пробой сил.
Информация