Англо-французское военно-морское соперничество. Сражение у Бичи-Хед 10 июля 1690 года
Вильгельм Оранский, штатгальтер Нидерландов
В конце XVII века расцвет абсолютизма Людовика XIV принес Франции военное и политическое могущество. Расширение колониальной системы, развитие государственного аппарата, удачные назначения на важные государственные должности позволили добиться благосостояния, использованного для достижения внешнеполитических целей. Англия, этот восходящий и дерзкий соперник, была дезорганизована целой чередой внутренних общественных потрясений, еще совсем недавно могущественная, Испания увядала, ее звезда закатывалась на политическом небосклоне.
Там, где не было необходимости в применении силы, в дело шло золото, коего пока что было в достатке. Рост силы Франции на определенном этапе начал весьма беспокоить ее ближних и дальних соседей. Последней каплей, переполнившей чашу тревоги и опасения, была отмена так называемого Нантского эдикта в 1685 году. Протестанты-гугеноты лишались всех ранее дарованных им прав. Столь жесткий, но, впрочем, ожидаемый шаг заставил серьезно задуматься о своей безопасности ближайшего соседа Франции, протестантские Нидерланды. Впрочем, разрастающиеся амбиции Версаля настроили против него и ряд католических государств. Сам Папа Римский выражал тайную поддержку в деле обуздания аппетитов честолюбивого Людовика XIV. В 1686 году в городе Аугсбург было заключено тайное соглашение, направленное против Франции, между Нидерландами, Священной Римской империей, Швецией, Бранденбургом и Испанией. Вскоре к этому альянсу присоединилось большинство германских княжеств. Члены Лиги обязались выставить военные контингенты в случае, если Людовик нападет на кого-то из них. Ветер очередной большой европейской войны приближался.
Хозяин Версаля и королевства Франции не стал ожидать, когда в его двери настойчиво и недружественно постучат. Неудобный и к тому же беспокойный сосед, штатгальтер Нидерландов Вильгельм III Оранский не оставлял надежд на овладение английским престолом. Во-первых, его мать, Мария Генриетта Стюарт, была дочерью английского короля Карла I, во-вторых, сам штатгальтер был женат на дочери тогдашнего короля Англии Якова II. Зная, насколько Вильгельм поглощен планами лишить короны своего дядюшку и тестя, Людовик первым нанес удар. По-хозяйски вмешавшись в спор о выборе нового Кёльнского архиепископа и не афишируя планов поставить во главе Священной Римской империи одного из своих сыновей, король-солнце без объявления войны в сентябре 1688 года начинает боевые действия. Батальоны с полощущимися на ветру «золотыми лилиями» форсировали Рейн.
Английский гамбит
Яков II Стюарт, король Англии, враг и родственник
Пока Людовик играл мускулами 80-тысячной армии, марширующей по Пфальцу, Вильгельм Оранский, наконец, решился. Его решимость стать королем подкреплялась не только династической близостью к Якову II. Дело в том, что король Англии, будучи католиком, за годы своего правления весьма остро настроил местное общество против себя неумелой и слишком ревностной политикой в религиозном вопросе. Англиканская страна, уже отвыкшая от католицизма и всех прилагающихся к нему атрибутов, была раздражена и недовольна своим королем. Яков II, расставивший на многих постах католиков (главным критерием были не талант, а преданность и вероисповедание), не отдавал себе отчета, что происходит у него в государстве. Ревностные подчиненные успокаивали короля докладами в духе «В Лондоне все спокойно». Зато штатгальтер через множество шпионов (в большинстве, добровольных) был прекрасно осведомлен о происходящем.
Планы высадки в Англии до последнего хранились в тайне. В портах Голландии были сосредоточены и снаряжены 31 линейный корабль, 16 фрегатов и почти 400 транспортов. Голландский адмирал Корнелис Эвертсен (сын Корнелиса Эвертсена Старшего) только в последний момент был посвящен в замысел экспедиции. Общее командование флотом осуществлял бежавший из Англии адмирал Герберт – это решение было принято по политическим причинам. Армия в числе 11 тыс. человек и 4 тыс. лошадей была посажена на транспорты. Сухопутными силами тоже командовал эмигрант, маршал Шомберг, бежавший из Франции гугенот. Силы вторжения с таким интернациональным составом командования покинули берега Голландии 10 ноября 1688 года и 15 ноября начали высадку на английское побережье в районе Дартмута. По размаху риска и дерзости план Вильгельма Оранского можно сравнить со знаменитым побегом Наполеона с острова Эльбы и последующими 100 днями. В обоих случаях высадившихся ждал восторженный прием. Английский флот, сосредоточившийся в устье Темзы, не сдвинулся с места, чтобы противодействовать голландцам. Командиры-католики были взяты под стражу. Не встречая сопротивления, Вильгельм Оранский 18 декабря 1688 года триумфально въехал в Лондон. 18 февраля 1689 он был торжественно провозглашен королем Англии. Яков II, лишенный поддержки войск и дворянства, бежал с группой приближенных во Францию. Лишившийся трона монарх небезосновательно рассчитывал на помощь симпатизировавшего ему Людовика XIV. Еще 16 ноября 1689, на следующий день после высадки Вильгельма, Франция объявила войну Генеральным Штатам. Ее сухопутные силы были задействованы в Германии – и в начале войны, уже оформившейся как общеевропейская, все ограничилось политическими выпадами.
Французский флот неустанными стараниями министра Кольбера достиг вершин как в кораблестроительном деле, так и в военном отношении. Хорошо оборудованные арсеналы и верфи, защищенные гавани, многочисленный и подготовленный офицерский корпус – все это вкупе с отменным качественным и количественным составом делало флот Франции едва ли не сильнейшим в Европе. Вся эта огромная военная машина наряду с многочисленной армией поглощала уйму ресурсов. Со смертью Кольбера в 1683 году место занял его сын, маркиз де Сеньеле. Денег на военно-морскую составляющую Франции стали отпускать меньше, но флот по-прежнему был силен и многочислен.
С началом войны морской министр и ряд военных сановников упрашивали Людовика XIV вывести корабли в море. Угроза со стороны французских эскадр могла запросто отбить любые авантюрные затеи о высадке в Англию, и Вильгельм сидел бы спокойно у себя в Голландии. Однако, увлеченный набирающей обороты сухопутной компанией, король не внял разумным доводам своих подчиненных, и вскоре ему пришлось оказывать гостеприимство беглому Якову. Пока Людовик утешал царственного политэмигранта, его противники начали экстренно приводить в порядок свои собственные военно-морские силы. Англия и Голландия договорились выставить 80 линейных кораблей (30 из них составляли экспедиционную эскадру на Средиземном море), 24 фрегата и 12 больших брандеров. Большинство из этих кораблей были английскими. На суше голландцы ставили под ружье не меньше 100 тыс. солдат, тогда как Англия – не более 40 тысяч. Развертывание и подготовка флотов шла достаточно медленно – голландцы часть своих кораблей переделывали из торговых, англичане испытывали нужду в материально-техническом обеспечении.
Чрезмерной активности на следующий 1689 год французский флот не показал. Вильгельм обоснованно боялся наступательных действий со стороны превосходящего противника, но ожидаемая высадка французского десанта в Англию не состоялась. Людовик XIV, решивший восстановить Якова на престоле, подчеркнуто не объявил войну Англии, считая ее оккупированной Вильгельмом Оранским. Однако столь хитро сплетенные дипломатические узоры не отменяли того факта, что на море Англия являлась главным противником.
В марте 1689 года Яков II высадился в районе Корка (Ирландия) вместе с 7 тысячами человек. Ирландия была католической страной, и вернувшегося короля здесь встретили с искренней радостью. Положение Якова не было безнадежным, и шансы на реванш у него были. Бурлила неспокойная Шотландия, в самой Англии действовали партизанские отряды католиков-якобитов. Запоздалая попытка английского флота воспрепятствовать высадке была легко отбита французской эскадрой под командованием генерал-лейтенанта Шато-Рено. Отогнав англичан, французы, послонявшись немного у берегов Ирландии, вернулись в Брест. Пользуясь отсутствием противника, британская эскадра кептена Джона Рука осуществила крейсерство вокруг Ирландии, сильно вредя морским коммуникациям Якова, по которым к нему стекались сторонники и осуществлялось снабжение.
Пока Рук небезуспешно «тралил» прибрежные воды, французы осуществляли концентрацию сил в своих атлантических базах. 9 июня 1689 года из Тулона вышли 20 линейных кораблей под командованием графа де Турвиля, и 31 июля эта эскадра успешно прибыла в Брест, доведя численность главных сил французского флота в этой базе до 70 линкоров. Граф де Турвиль имел огромный военный опыт. Начавший свою морскую карьеру в 17 лет, капер, охотник на пиратов, блестящий офицер и командир, кораблестроитель и тактик, Турвиль был, бесспорно, лучшим на тот момент французским флотоводцем. Произведенный в вице-адмиралы, граф был назначен командовать главными силами французского флота, именуемого Флотом Океана. Несколько раз Турвиль выходил в море, но англичане избегали решительного сражения, сосредоточившись на сопровождении торговых караванов. Впрочем, французы тоже не чувствовали себя готовыми к полноценному выяснению отношений.
Вице-адмирал граф де Турвиль, или «Fleet in being»
Вице-адмирал граф де Турвиль, командующий французским флотом
С началом 1690 года французское командование сосредоточило усилия на подъеме уровня боеспособности своего флота на максимальный уровень. Пришедший из Средиземного моря Турвиль, постоянно совершенствовавший свои экипажи различными тренировками и учениями, находил уровень подготовки Брестской эскадры неудовлетворительным. В преддверии новой компании вырисовывались две задачи, заслуживающие пристального внимания. Либо сосредоточить усилия флота на обеспечение беспрепятственного снабжения войск Якова II в Ирландии, либо сражение с флотом союзников и завоевание господства на море. Турвиль решительно настаивал на втором сценарии, ведь без его осуществления сохранялась постоянная угроза всем коммуникациям, связывающим армию Якова и французские порты его обеспечения. Поразмыслив, Людовик принял в принципе правильное решение: атаковать всеми силами вначале английский флот, затем нейтрализовать голландский, а уже после этого осуществить высадку непосредственно в Англии. В Рошфоре началось строительство 15 больших галер, туда же стягивались войска и транспорты. Снаряжение и доводка линейных сил затягивалась, поскольку в арсеналах не было всего необходимого – сказывалось урезание финансирования, ведь большую часть военных расходов поглощала армия.
В своих расчетах Людовик не учел важной, но, как потом оказалось, весьма существенной детали. Кроме завоевания господства на море, французскому флоту необходимо было защитить собственно Ирландию от возможного десанта Вильгельма, который уже готовился устранить эту католическую угрозу. В марте 1690 года французы смогли перебросить Якову в помощь еще 7 тыс. человек, и англичане еще более стали задумываться над ирландской проблемой. Пока под визг пил, стук кузнечных молотов и ругань парусных цехов французская военно-морская мощь обретала все более четкие очертания, любитель дерзких десантных операций Вильгельм Оранский решил навестить своего дядюшку, так некстати гостившего в Ирландии. Английская армия 21 июня 1690 года была посажена в Честере на 300 транспортов и отбыла к берегам Зеленого острова 24 числа, новоиспеченный английский король (он лично командовал войсками) высадился в районе Белфаста.
Преимущество в силах на острове стразу перешло к оранжистам (то есть сторонникам Оранского). Переход английских сил оказался беспрепятственным, никакого противодействия им оказано не было. Известие о высадке Вильгельма удручающе подействовало на лагерь якобитов. По иронии судьбы, линейные силы французского флота достигли приемлемой степени готовности, и 23 июня Турвиль покинул Брест во главе 70 линейных кораблей и 23 брандеров. Несмотря на то, что замешкавшиеся с выходом в море французы не смогли воспрепятствовать соединению английского и голландского флотов, задача перед вице-адмиралом стояла прежней: отрезать Вильгельма от Англии, принудить противника к сражению, очистить Ла-Манш от вражеских эскадр для беспрепятственной высадки в Англию.
Английский флот под командованием адмирала Артура Герберта, не подозревавшего о выходе противника, соединился с голландской эскадрой Корнелиса Эвертсена у острова Уайт. Несколько союзных эскадр находились в это время в разных регионах, и поэтому общие силы англо-голландского флота уступали французам. Они насчитывали 57 линейных кораблей (35 английских и 22 голландских). Союзники пребывали в благостном неведении, когда 3 июля у острова Уайт были замечены французские разведчики. Отсутствие ветра помешало Герберту немедленно сняться с якоря, а 5 июля вдалеке были отчетливо видны главные силы Турвиля. На военном совете было решено боя не принимать, а отойти на восток – противник имел внушительное численное преимущество. Герберт склонялся к выжидательной тактике: выбрать в качестве оперативной базы устье Темзы и дождаться, когда подойдут подкрепления из других регионов. Об этом решении сообщили в Лондон, попутно настойчиво уведомив о необходимости подкреплений.
Слабый ветер и хорошее знание приливов и отливов в восточной части Ла-Манша позволили союзникам избежать встречи с идущим по пятам Турвилем. Однако ход рассуждений вышестоящего руководства весьма отличался от мнения осторожного Герберта. 9 июля пришел весьма резкий ответ от королевы Марии, в котором адмиралу в категорической форме предписывалось дать сражение противнику. В Лондоне почему-то считали боеспособность французского флота невысокой, осторожности Герберта не разделяли, обещали подкрепления, но требовали решительных действий. Королевскому двору необходима была победа, ибо близость французского флота вызывала смущение у определенных категорий населения, да и в Ирландии пока еще обстановка была неясной. Герберт пытался, конечно, корректно возражать – в написанном им ответе он указывал на превосходство противника в силах, указывал на выгодность нынешней позиции. Именно тогда была впервые произнесена фраза «fleet in being», то есть флот, который только своим наличием способен воспрепятствовать замыслам противника. Впрочем, перечить королеве всегда было делом небезопасным, и адмирал обещал, скрепя сердце, выполнить все приказания в точности.
Сражение у Бичи-Хед
110-пушечный флагманский корабль «Солей Руаяль»
Рано утром 10 июля 1690 года при свежем норд-осте союзный флот снялся с якорей и двинулся на поджидающих их французов. Так начался бой, вошедший в историю, как сражение у Бичи-Хед. К этому моменту у Турвиля имелось 70 линейных кораблей, 8 фрегатов, 18 брандеров. Всего на кораблях насчитывалось 4600 орудий и 28 тысяч человек экипажа. Сам вице-адмирал командовал центром, держа свой флаг на 110-пушечном «Солей Руаяле». Кордебаталия насчитывала 28 линейных кораблей (из них шесть имели 70 и более орудий). Авангард под командованием маркиза Шато-Рено (флагман 100-пушечный «Дофин Руаяль») состоял из 22 линкоров, из них пять вооружены 70 и более орудиями. Замыкал французскую колонну арьергард – 20 линейных (7 больших) кораблей под командованием графа д’Эстрэ (флаг на 84-пушечном «Гранде»). В связи с тем, что флот готовился к походу в большой спешке, не все было доведено до надлежащего уровня. Некомплект личного состава достигал почти 4 тыс. человек, а порох, который был получен из брестского арсенала, оказался невысокого качества и, по отзывам очевидцев, был больше похож на древесный уголь.
Союзники, выстроившиеся в колонну и ушедшие навстречу противнику, выглядели следующим образом. Головной двигалась голландская эскадра (22 линейных корабля) под командованием Корнелиса Эвертсена (флаг на 74-пушечном «Голландиа»). Центр, тоже 22 линкора, возглавлял непосредственно Герберт на флагманском 100-пушечном «Ройял Соверене», замыкал колонну англо-голландского флота арьергард вице-адмирала Делаваля, державшего флаг на 90-пушечном «Коронейшене». Арьергард насчитывал 13 линейных кораблей. План Герберта учитывал разницу в силах: он рассчитывал завязать бой с вражеским арьергардом, а с остальными частями французского флота вести перестрелку на дальней дистанции. В этом случае можно было свести сражение, в принципе невыгодное для союзников, к интенсивной перестрелке без серьезных последствий для сторон. Тогда бы можно было и королеву успокоить (дали сражение), и попробовать обратить дело к ничейному результату, чтобы и далее тянуть время.
При приближении противника весь французский флот совершил поворот оверштаг и лег на параллельный курс. В 9 часов утра Эвертсен подошел на дистанцию пушечного выстрела и вскоре открыл огонь. Шедший за голландцами Торингтон (младший флагман союзной кордебаталии) приказал зарифить паруса, снижая скорость сближения, что и предусматривалось замыслом сражения. Центр французского флота вытянулся по ветру, еще больше увеличивая дистанцию между Гербертом и авангардом союзников. Около 9.30 Делаваль со своими 13 линкорами подошел на фактически пистолетный выстрел к французскому авангарду и завязал бой. Главные силы союзников продолжали держаться несколько в стороне. Голландские корабли, не сбавляя парусности, пытались охватить французский авангард, однако частый и меткий огонь французской артиллерии среднего калибра стал наносить большой урон. Дело в том, что французы придерживались мнения, что разумнее размещать на батареях линейных кораблей орудия менее тяжелые, но более скорострельные. И теперь их средняя (18- и 12-фунтовая) артиллерия истребляла экипажи, крушила рангоут и такелаж. Изорванные ядрами паруса снижали скорость голландских линкоров. Французы, чьи корабли были более высокобортными, сохраняли боеспособность.
Чтобы хоть как-то нейтрализовать превосходство противника в артиллерии, Эвертсен приказал сократить дистанцию между мателотами для лучшей концентрации огня. Однако теперь длина кильватерной колонны голландцев уменьшилась, и Шато-Рено начал охватывать ее голову. Примерно в 10 утра союзный центр открыл огонь по главным силам Турвиля, но особо не дерзил и старался держаться на уверенном расстоянии. Разрыв союзных сил между авангардом и центром все увеличивался. С борта своего флагмана «Солей Руаяля» французский адмирал сразу заметил эти огрехи во вражеской кильватерной колонне. При помощи флажных сигналов он отдает приказ Шато-Рено обойти голландцев с наветренной стороны, чтобы поставить Эвертсена в два огня. Система передачи команд флагами была отлично отработана на французском флоте, благодаря многочисленным учениям и маневрам, неустанно проводимым Турвилем. Примерно в час дня французский авангард охватил голландскую колонну. Теперь французы могли эффективно доставать и до головы колоны главных сил противника – шедший впереди 58-пушечный линкор «Плимут» получил многочисленные повреждения. Выгнув свою кордебаталию в сторону англичан, Турвиль лишил их возможности оказать помощь голландцам.
Схема сражения у Бичи-Хед (из книги А. Штенцеля «История войн на море»)
Эвертсен и его подчиненные дрались храбро и умело, однако их положение ухудшалось с каждым часом. К 3 часам большая часть голландского авангарда была уже взята французами в два огня. Выгнувший строй своих центральных дивизионов, Турвиль завязал бой с концевыми кораблями голландской колонны. Огромный «Солей Руаяль» вел частый и меткий огонь по неприятелю. Шквал французского огня обрушивается на линкоры Эвертсена, в то время как Герберт, держась со своими кораблями на ветре, почти не участвует в сражении. В критической ситуации голландский адмирал, вспомнив начало своей морской карьеры, прибегнул к тактике дюнкеркских каперов: по сигналу, не убирая паруса, он ставит свои корабли на якорь. Для 68-пушечного «Фрисланда» это оказалось уже слишком запоздалым действом – потеряв все якоря и мачты, он отдрейфовал к колонне главных сил французов, где 80-пушечный «Совьерен» взял беспомощного голландца на абордаж. «Фрисланд» настолько пострадал от артиллерийского огня, что от идеи его буксировки отказались и предпочли взорвать, предварительно сняв экипаж. Французы не сразу замечают хитрость Эвертсена – дым от многочасовой канонады полностью закрыл видимость. Начавшийся сильный отлив оттащил французские линкоры на зюйд-вест, голландцы оказались вне зоны огня. Турвиль, обнаруживший маневр неприятеля в самый последний момент, уже не мог повлиять на ход боя – установившийся штиль внес коррективы в планы французского адмирала. Не в силах справиться с мощным течением, Флот Океана, как и его противник, тоже встал на якорь.
Голландцам досталось изрядно – многочасовое нахождение под плотным огнем противника обошлось весьма недешево. Только три корабля Эвертсена могли передвигаться самостоятельно, поскольку несли хоть какие-то паруса. Остальные линейные корабли представляли собой весьма печальное зрелище: на многих отсутствовали мачты, в корпусах зияли пробоины, на палубах бушевали пожары. Убыль личного состава, особенно раненных обломками разбитого рангоута, была весьма ощутимой. Пожары на двух линейных кораблях не удалось взять под контроль – они были оставлены экипажами и впоследствии взорвались. Голландский адмирал попросил помощи у своего флагмана – помочь осуществить буксировку. Но Герберт ограничился посылкой нескольких фрегатов, которые французам удалось без труда отогнать. Поздно вечером, кое-как исправив самые сильные повреждения, Эвертсен снимается с якоря и при помощи шлюпок начинает буксировку своих изувеченных кораблей в восточном направлении, в сторону Темзы. В 21 час задул легкий ветер, и к отступлению присоединяются англичане. Французский флот начинает преследование позже, воспользовавшись приливом.
Отступление союзного флота происходило в полном расстройстве и беспорядке. Сильно поврежденные корабли сковывали Герберта – в последующие дни были подожжены и брошены наиболее поврежденные четыре голландских линейных корабля и один английский. Отважно действовал командир Шнеллен на своем 64-пушечном «Мазе». Видя, что ему не оторваться от преследовавших его двух больших французских фрегатов, он зашел в небольшую бухточку – перевез корабельные орудия на берег, задействовав всю команду, и соорудил в подходящем месте береговую батарею. Когда преследователи приблизились на дистанцию эффективного выстрела, их встретил частый и меткий огонь. Французы вынуждены были отказаться от преследования. За этот поступок находчивого и смелого капитана Шнеллена произвели впоследствии в шаутбенахты. Некоторые историки (например, мистер Мэхэн в своем «Влиянии морской силы на историю») сетуют на недостаточно бодрое преследование, которое осуществлял Турвиль. Однако против французского флотоводца выступила природа – последующие несколько дней после сражения у Бичи-Хед на море стоял почти полный штиль, и более тяжелые корабли Турвиля не могли развить достаточную для результативной погони скорость. Сражение у Бичи-Хед завершилось полной победой французов. Во время боя были уничтожены три линейных корабля союзников, еще пять были сожжены во время отступления. Потери в личном составе достигали более 3 тыс. человек. Урон у Турвиля был в разы меньше: 311 убитых, более 800 раненых. Все корабли Флота Океана сохранили боеспособность.
Упущенные возможности
18 июля донельзя истрепанные союзники вошли в Темзу. Герберт так боялся, что враг последует за ним, что приказал снять все буи и вехи. Переполох в Англии, вызванный поражением у Бичи-Хед, был внушительным. В Лондоне самым серьезным образом готовились к отражению французского вторжения – вооружались отряды милиции, купцы вывозили свое добро подальше от города. Но Турвиль еще 15 числа прекратил преследование и отвернул на запад к Торбею, где произвел небольшую высадку на берег, уничтожив несколько объектов на берегу. Десантный корпус, формируемый в Рошфоре, готов еще не был, а сам адмирал не имел достаточных сил для полноценной высадки. Тем не менее на какой-то промежуток времени французы завладели водами Ла-Манша. Почти весь остаток июля Турвиль разорял английскую и голландскую морскую торговлю, нанеся ей огромный ущерб. Уникальным шансом Людовик XIV не воспользовался. 11 июля, на следующий день после битвы у Бичи-Хед, в Ирландии в районе реки Бойн маршал Шомберг нанес поражение армии Якова II. Вскоре деморализованный экс-король вновь бежал во Францию. Высадка французских войск так и не состоялась, несмотря на то, что большая часть армии Вильгельма Оранского находилась в Ирландии. Подумать только, более чем через 100 лет император Наполеон мечтал хотя бы о паре часов подходящей погоды для десанта в Англию!
Англо-французское военно-морское противостояние продолжилось. Впереди было много битв, славных побед и горьких поражений. Два горделивых и амбициозных народа ревниво и настороженно следили друг за другом, держась за эфесы шпаг, периодически вытаскивая их из ножен. Компромиссы считались проявлением слабости, разглагольствования дипломатии слишком скучными, и тогда обе стороны охотно давали слово Его Величеству Железу.
Информация