История одной прялки
Ещё одна история о семейной реликвии. И в этой истории тоже есть страницы, «написанные» во времена войны...
***
В семье Кобылкиных было четверо мужчин: отец - Фёдор Артемьевич, и три сына: Павел, Фёдор и Пётр. Жена Фёдора Артемьевича умерла, когда младшему сыну исполнилось четыре года. Мальчики и отец научились вести хозяйство сами. Павел вязал носки и жилеты — недаром говорят, что вязание лучше получается в мужских руках. Свои изделия Павел продавал на рынке, и большим успехом. Фёдор пёк творожные лепёшки. Петя плёл из ивовых прутьев корзины. А Фёдор Артемьевич был знатным рыболовом. Удочки делал сам, знал рыбные места, ловил не только для своей семьи, но и соседям. Так и жили.
…Выросли мальчики. Старший, Павел, собрался жениться. Но огнём обожгла землю и людей гражданская война. Братья теперь подолгу не жили дома, а когда приезжали, о своих делах старались молчать. Больше расспрашивали о том, как теперь налаживается коллективное хозяйство. Отец встречал их с радостью. Годы согнули спину, побелили волосы, сделали практически глухим. Ещё в молодости он потерял ногу, теперь к его колену был привязан самодельный деревянный протез. И в прежние годы эта нога часто болела, а сейчас и вовсе не давала покоя.
Однажды, когда спать от боли стало невозможно, Фёдор Артемьевич вышел из дома. Отправился на окраину родного села Ильино (сегодня – территория Липецкого района, совсем рядом с областным центром), где хранилось колхозное сено. Около стогов он ожидал увидеть сторожа. А увидел трёх соседей, трёх братьев. Молча, быстро они дёргали со стога охапки сена, относили их к дороге, где стояла телега. Воровали колхозное добро...
Фёдор Артемьевич плохо слышал и плохо ходил. Но зрение сохранил острое, ум твёрдый. Он закричал, что было сил:
– Люди! На помощь! Сено воруют!
Но селяне были далеко, а воры близко. Старший из братьев (имён и фамилии мне не назвали) первым подскочил к старику, проткнул вилами. Двое других последовали его примеру…
Когда, разбуженные криком, подоспели люди, бандитов уже не было. У стога лежал лишь Фёдор Артемьевич. Он был ещё жив. На его теле селяне насчитали 21 рану.
Утром следующего дня Павел, узнавший о несчастье, приехал к умирающему отцу. Вот что тот успел завещать сыну:
– Когда умру, сними протез. Женишься – сделаешь жене веретено для прялки. Это завещаю тебе как память. А дом и так ваш. Перестроите его — про меня забудете.
***
Павел выполнил наказ отца. Сделал веретено и приберёг его до поры до времени. Правда, она настала ещё не скоро — впереди была Великая Отечественная война.
Все трое ушли на фронт в первые же дни. Фёдор защищал Ленинград, случалось, возил по Дороге жизни продукты в блокадный город — машину он водил лихо. За оборону Ленинграда получил медаль. Был ещё Орден Отечественной войны третьей степени — за взятие немецкого офицера. Погиб под Варшавой.
Пётр пропал без вести. Но потом Фёдору удалось выяснить, что он погиб при форсировании Днепра.
А старший брат прошёл всю войну в пехоте. Воевал под Сталинградом, освобождал Белоруссию, дошёл до Берлина и расписался на стене Рейхстага. А заветная палочка-то всё время была при нём. Берёг он её для своей односельчанки Тани, но веретена пока не сделал...
Вернувшись с фронта, Павел Фёдорович женился, у него родился сын Илья. Мальчик рос очень непоседливым и любознательным. В четыре года (!) сам выучился плести корзины и вязать носки. А в пять лет решил научиться прясть шерсть. Овцы в хозяйстве Кобылкиных были, но не было прялки. Жена Павла, Татьяна Ивановна, прясть умела, да свою прялку отдала младшей сестре, когда та выходила замуж.
Вспомнил Павел отцовский наказ. Достал деревяшку, что заменяла когда-то отцу ногу, хотел сделать из неё веретено. Но для него нужна берёза, а отцовская памятка была из твёрдого клёна. Зато получился столбик – вертикальная часть прялки. Затем Павел сделал колесо, но никак не мог подобрать подходящую древесину для веретена. Нужна была молодая берёза.
Помочь отцу решил сынишка. За селом была колхозная пасека, а неподалёку росли берёзы. Илюша потихоньку стащил у отца нож и отправился к заветным деревьям. Выбрал молоденькую белоствольную, забрался на неё и срубил небольшую, но крепкую ветку.
Пчёлы не потерпели незваного гостя. В считанные минуты собралась большая чёрная туча, налетела на мальчишку. Илья схватил ветку и, отмахиваясь ею от пчёл, со всех ног бросился к дому… Уж и досталось мальчишке от родителей и пасечного сторожа! И в горячке долго лежал. Зато прялка была полностью готова.
***
Илья Павлович Кобылкин, внук деда Фёдора, подарил ту самую прялку своей племяннице, девятилетней Светочке Поповой. Но учиться прясть девочка не хотела. Она приспособила семейную реликвию к другому занятию – полировала при помощи прядильного колеса осколки ракушек, а затем мастерила из них красивые бусы. Однажды Света неосторожно прижала осколок ракушки к колесу и разрезала им подушечку большого пальца. Маленький, почти незаметный осколок ракушки застрял в глубокой ране. Рука распухла, загноилась. Пришлось идти к врачу.
– Странный порез! – удивился тот. – Как это случилось?
Девочка рассказала.
– Ты лучше прясть выучись, – посоветовал доктор.
– Вы бы видели, какая у нас прялка! Старая, некрасивая. Её в музей надо сдать, а не дома держать!
– Некрасивая?! – ещё больше удивился врач. И вдруг улыбнулся: – Вы где живёте? Я к вам в гости загляну. Будет твоя прялка как новенькая!
Никто в селе Липовка Добровского района не знал, что у доктора Аркадия Михайловича Затонищева золотые руки. Света узнала об этом первой. Аркадий Михайлович на время забрал прялку к себе домой. Заново отполировал, выкрасил особой, сделанной по собственному «рецепту», золотистой краской. Красота получилась — да и только. И Света научилась прясть! Но не потому, что теперь прялка стала другой, а оттого, что поняла самое главное: главная красота скрыта в труде человеческом.
***
Светлана Сергеевна Попова и сейчас живёт в селе Липовка. Доктор, Аркадий Михайлович, давно умер. Стёрлась его чудесная краска. Пришлось заменить и колесо – старое разломилось от времени на две половинки. Светлана Сергеевна сама заново покрасила прялку – теперь она будто новая.
Да только не в красоте дело, а в памяти. Помнит Светлана Сергеевна, что нижняя часть столбика прялки когда-то помогала ходить Фёдору Артемьевичу Кобылкину. Что веретено срезал у берёзы её дядя, будучи мальчиком. Помнит и урок сельского врача. А сама теперь почти не прядёт – сказывается плохое зрение.
Красива прялка. Не новой краской, а бережным отношением к памяти о людях.
На фотографии Павел Кобылкин слева
***
В семье Кобылкиных было четверо мужчин: отец - Фёдор Артемьевич, и три сына: Павел, Фёдор и Пётр. Жена Фёдора Артемьевича умерла, когда младшему сыну исполнилось четыре года. Мальчики и отец научились вести хозяйство сами. Павел вязал носки и жилеты — недаром говорят, что вязание лучше получается в мужских руках. Свои изделия Павел продавал на рынке, и большим успехом. Фёдор пёк творожные лепёшки. Петя плёл из ивовых прутьев корзины. А Фёдор Артемьевич был знатным рыболовом. Удочки делал сам, знал рыбные места, ловил не только для своей семьи, но и соседям. Так и жили.
…Выросли мальчики. Старший, Павел, собрался жениться. Но огнём обожгла землю и людей гражданская война. Братья теперь подолгу не жили дома, а когда приезжали, о своих делах старались молчать. Больше расспрашивали о том, как теперь налаживается коллективное хозяйство. Отец встречал их с радостью. Годы согнули спину, побелили волосы, сделали практически глухим. Ещё в молодости он потерял ногу, теперь к его колену был привязан самодельный деревянный протез. И в прежние годы эта нога часто болела, а сейчас и вовсе не давала покоя.
Однажды, когда спать от боли стало невозможно, Фёдор Артемьевич вышел из дома. Отправился на окраину родного села Ильино (сегодня – территория Липецкого района, совсем рядом с областным центром), где хранилось колхозное сено. Около стогов он ожидал увидеть сторожа. А увидел трёх соседей, трёх братьев. Молча, быстро они дёргали со стога охапки сена, относили их к дороге, где стояла телега. Воровали колхозное добро...
Фёдор Артемьевич плохо слышал и плохо ходил. Но зрение сохранил острое, ум твёрдый. Он закричал, что было сил:
– Люди! На помощь! Сено воруют!
Но селяне были далеко, а воры близко. Старший из братьев (имён и фамилии мне не назвали) первым подскочил к старику, проткнул вилами. Двое других последовали его примеру…
Когда, разбуженные криком, подоспели люди, бандитов уже не было. У стога лежал лишь Фёдор Артемьевич. Он был ещё жив. На его теле селяне насчитали 21 рану.
Утром следующего дня Павел, узнавший о несчастье, приехал к умирающему отцу. Вот что тот успел завещать сыну:
– Когда умру, сними протез. Женишься – сделаешь жене веретено для прялки. Это завещаю тебе как память. А дом и так ваш. Перестроите его — про меня забудете.
***
Павел выполнил наказ отца. Сделал веретено и приберёг его до поры до времени. Правда, она настала ещё не скоро — впереди была Великая Отечественная война.
Все трое ушли на фронт в первые же дни. Фёдор защищал Ленинград, случалось, возил по Дороге жизни продукты в блокадный город — машину он водил лихо. За оборону Ленинграда получил медаль. Был ещё Орден Отечественной войны третьей степени — за взятие немецкого офицера. Погиб под Варшавой.
Пётр пропал без вести. Но потом Фёдору удалось выяснить, что он погиб при форсировании Днепра.
А старший брат прошёл всю войну в пехоте. Воевал под Сталинградом, освобождал Белоруссию, дошёл до Берлина и расписался на стене Рейхстага. А заветная палочка-то всё время была при нём. Берёг он её для своей односельчанки Тани, но веретена пока не сделал...
Вернувшись с фронта, Павел Фёдорович женился, у него родился сын Илья. Мальчик рос очень непоседливым и любознательным. В четыре года (!) сам выучился плести корзины и вязать носки. А в пять лет решил научиться прясть шерсть. Овцы в хозяйстве Кобылкиных были, но не было прялки. Жена Павла, Татьяна Ивановна, прясть умела, да свою прялку отдала младшей сестре, когда та выходила замуж.
Вспомнил Павел отцовский наказ. Достал деревяшку, что заменяла когда-то отцу ногу, хотел сделать из неё веретено. Но для него нужна берёза, а отцовская памятка была из твёрдого клёна. Зато получился столбик – вертикальная часть прялки. Затем Павел сделал колесо, но никак не мог подобрать подходящую древесину для веретена. Нужна была молодая берёза.
Помочь отцу решил сынишка. За селом была колхозная пасека, а неподалёку росли берёзы. Илюша потихоньку стащил у отца нож и отправился к заветным деревьям. Выбрал молоденькую белоствольную, забрался на неё и срубил небольшую, но крепкую ветку.
Пчёлы не потерпели незваного гостя. В считанные минуты собралась большая чёрная туча, налетела на мальчишку. Илья схватил ветку и, отмахиваясь ею от пчёл, со всех ног бросился к дому… Уж и досталось мальчишке от родителей и пасечного сторожа! И в горячке долго лежал. Зато прялка была полностью готова.
***
Илья Павлович Кобылкин, внук деда Фёдора, подарил ту самую прялку своей племяннице, девятилетней Светочке Поповой. Но учиться прясть девочка не хотела. Она приспособила семейную реликвию к другому занятию – полировала при помощи прядильного колеса осколки ракушек, а затем мастерила из них красивые бусы. Однажды Света неосторожно прижала осколок ракушки к колесу и разрезала им подушечку большого пальца. Маленький, почти незаметный осколок ракушки застрял в глубокой ране. Рука распухла, загноилась. Пришлось идти к врачу.
– Странный порез! – удивился тот. – Как это случилось?
Девочка рассказала.
– Ты лучше прясть выучись, – посоветовал доктор.
– Вы бы видели, какая у нас прялка! Старая, некрасивая. Её в музей надо сдать, а не дома держать!
– Некрасивая?! – ещё больше удивился врач. И вдруг улыбнулся: – Вы где живёте? Я к вам в гости загляну. Будет твоя прялка как новенькая!
Никто в селе Липовка Добровского района не знал, что у доктора Аркадия Михайловича Затонищева золотые руки. Света узнала об этом первой. Аркадий Михайлович на время забрал прялку к себе домой. Заново отполировал, выкрасил особой, сделанной по собственному «рецепту», золотистой краской. Красота получилась — да и только. И Света научилась прясть! Но не потому, что теперь прялка стала другой, а оттого, что поняла самое главное: главная красота скрыта в труде человеческом.
***
Светлана Сергеевна Попова и сейчас живёт в селе Липовка. Доктор, Аркадий Михайлович, давно умер. Стёрлась его чудесная краска. Пришлось заменить и колесо – старое разломилось от времени на две половинки. Светлана Сергеевна сама заново покрасила прялку – теперь она будто новая.
Да только не в красоте дело, а в памяти. Помнит Светлана Сергеевна, что нижняя часть столбика прялки когда-то помогала ходить Фёдору Артемьевичу Кобылкину. Что веретено срезал у берёзы её дядя, будучи мальчиком. Помнит и урок сельского врача. А сама теперь почти не прядёт – сказывается плохое зрение.
Красива прялка. Не новой краской, а бережным отношением к памяти о людях.
На фотографии Павел Кобылкин слева
Информация