Евгений Сатановский: All inclusive для террористов
Гостеприимство турецких властей не знает границ
По мнению известного аналитика, экс-главы израильского «Наатива» Якова Кедми, Турция потеряла Сирию с того момента, как там начали действовать российские ВКС. Эрдоган отказывается с этим смириться и готовит авантюру, которая не может увенчаться успехом, но поставит регион на грань большой войны.
Армия не поддерживает высшее руководство, полагая вмешательство в Сирии не только высокорискованным, но и не имеющим никакого отношения к национальным интересам Турции. Что делают ради реализации гегемонистских планов Эрдогана его ближайшие советники и доверенные лица в силовом блоке, автор хотел бы рассмотреть, опираясь на материалы ИБВ, подготовленные его экспертами М. М. Юрьевым и Ю. Б. Щегловиным.
Друзья мировой революции
Показательно, что глава турецкой Национальной разведывательной организации (MIT) Хакан Фидан назвал военную операцию России против запрещенного у нас в стране «Исламского государства» серьезным нарушением базовых принципов ООН и призвал западных коллег приложить все силы «для расстройства планов Путина». Это в очередной раз подтверждает, что Анкара и ее спецслужбы активно поддерживают радикальные террористические группировки, добивающиеся свержения законной власти в Сирии.
“ Офицеры турецкой армии и MIT в рядах «Джабхат ан-Нусры», выполняющие функции военных советников, работают крайне плохо ”
«ИГ – это реальность, – цитирует Хакана Фидана германское информационное агентство AWD со ссылкой на турецкое Anadolu. – Мы должны признать, что не можем искоренить столь хорошо организованное и популярное формирование, как «Исламское государство». Поэтому я призываю наших западных партнеров, чтобы они пересмотрели свои прежние представления о политических течениях в исламе, отложили в сторону свой циничный склад ума и вместе расстроили планы Владимира Путина по подавлению исламской революции в Сирии».
«Турция разделяет беспокойство Запада насчет того, что в ИГ устремляются выходцы со всего мира, в том числе из Европы», – добавил Фидан. Чтобы урегулировать проблему, он предлагает открыть в Стамбуле постоянное представительство или офис «Исламского государства». То есть вместо борьбы с ИГ – его признать и с ним сотрудничать. Это точно характеризует как «антитеррористическую коалицию» во главе с США, в состав которой входит Турция, так и ее роль (а также Саудовской Аравии и Катара) в этой коалиции. И подтверждает высказанный известным консервативным американским политологом Д. Саймсом тезис о «мировой исламской революции», которую в руководстве США поддерживают контролирующие их внешнюю политику «неотроцкисты».
Идею открытия постпредства ИГ Фидан объяснил необходимостью оказывать медицинское обслуживание раненым жителям Сирии, которые бегут из страны, «спасаясь от безжалостных авиаударов со стороны русских». Информагентство AWD объясняет эти слова Фидана тем, что в турецких военных госпиталях сейчас находится большое число боевиков ИГ, которые получили ранения в результате ударов российско-сирийской коалиции по базам террористов в провинциях Хомс и Хама. По данным AWD, раненых боевиков ИГ в обстановке строгой секретности переправляют в приграничный с Сирией ил (область) Хатай и там размещают в специально оборудованных военных госпиталях. EADaily напоминает, что в 2011–2012 годах в Хатае находились пункты базирования и военные госпитали оппозиционных режиму Асада незаконных вооруженных формирований, включая поддерживаемую Турцией Свободную сирийскую армию.
Подытоживая стратегию Анкары в отношении ИГ, Фидан сказал: «Вторжение Путина в Сирию направлено против ислама и международного права. «Исламское государство» является реальностью. Мы смотрим в будущее с оптимизмом». Турецкое правительство официально отрицает факт непосредственной помощи террористическим группировкам в Сирии, однако доказательства этого с каждым днем очевиднее.
Проверки на дорогах
MIT обвиняют в отправке оружия в районы Сирии, находящиеся под контролем террористов. Об этом сообщает иранский сайт Tabnak (со ссылкой на Reuters) на основании судебной документации, относящейся к заявлениям прокурора и свидетельствам очевидцев о событиях конца 2013 – начала 2014 года.
С начала гражданской войны до настоящего времени правительство в Дамаске и некоторые западные союзники Анкары отмечали, что ради свержения режима Асада Турция разрешает террористам использовать ее территорию для переброски личного состава и оружия. Официальные представители это отрицают, заявляя, что ужесточили контроль над своими границами. Однако суд располагает свидетельствами офицеров жандармерии, которые приводит Reuters. По этим показаниям грузовики, сопровождаемые сотрудниками MIT, перевезли в районы Сирии, находящиеся под контролем террористических организаций, реактивные снаряды, боеприпасы и мины.
Согласно заявлениям прокуроров один транспорт в ноябре 2013-го и три в январе 2014-го по распоряжению прокуратуры были подвергнуты досмотру в целях вскрытия нелегальной поставки оружия. Против прокуроров сегодня выдвинуты обвинения, и они ждут решения суда. Первый из упомянутых грузовиков был задержан, но после угроз со стороны сотрудников MIT, которые стали мешать досмотру, три остальных продолжили движение по маршруту. Эрдоган заявил, что машины принадлежали MIT и перевозили «помощь для сирийского народа».
Прокурор Озджан Сисман, который в ноябре 2013-го подписал распоряжение о досмотре первого грузовика, сообщил: «Обыск показал, что некоторые правительственные чиновники помогли этим людям доставить их груз на место назначения». Сегодня он и другой прокурор, занимавшийся этим делом, находятся в заключении, ждут решения суда по обвинению в проведении незаконного обыска и государственной измене. В обвинительном акте против Сисмана, составленном Верховной комиссией судей и прокуроров, ему вменяется разглашение государственных тайн и оскорбление правительства словами о содействии террористическим группировкам. Бывший прокурор это отрицает.
Более 30 офицеров жандармерии, присутствовавших на январском досмотре, также ждут решения суда по обвинению в шпионаже и попытке свержения правительства. При этом водитель одного из упомянутых грузовиков утверждает, что груз, который он перевозил 19 января 2014 года, получен в аэропорту Анкары с иностранного самолета и ему уже доводилось доставлять аналогичные заказы в Сирию. Показания офицера жандармерии, зафиксированные в судебной документации, свидетельствуют: сотрудники MIT говорили о поставках оружия мятежникам. В период досмотра сирийская часть границы находилась под контролем террористической группировки «Ахрар аш-Шам».
Из решения суда об аресте трех человек, имеющих отношение к задержанному в ноябре 2013 года грузовику, ясно, что на нем перевозились стальные трубы, изготовленные в турецком городе Конья. Эти трубы были стволами для минометов и направляющими для РСЗО. Другой водитель грузовика сказал: до этого он дважды перевозил аналогичные грузы из Турции в район, находящийся поблизости Рейханлы в провинции Хатай. В судебных документах, относящихся к аресту водителей, сообщается о полицейском досмотре, который показал, что части вооружения, находящиеся в грузовике, перевозились к сирийской границе в лагерь террористов, подчиненных «Аль-Каиде».
По показаниям свидетелей, каждый водитель автоцистерны, предназначенной для перевозки контрабандной нефти из Ирака или Сирии на территорию Турции, обязан брать груз (предположительно боеприпасы и другое военное имущество) весом до 200 килограммов. Отметка о приемке-сдаче «товара» на территории Ирака или Сирии ставилась в путевые документы. Что логично, так как в столь сложном с географической точки зрения регионе, как Сирия и Ирак, трудно наладить непрерывное снабжение террористов вооружением и военной техникой. Переброска ПВН самолетами турецкой военно-транспортной авиации практически исключена. Во-первых, из-за отсутствия вблизи зоны боевых действий пригодных для посадки и взлета площадок с соответствующим навигационным и аэродромно-техническим оборудованием. Во-вторых, из-за того, что полеты (их направления, посадки и переговоры пилотов) фиксируются ведущими в военном отношении странами, которые всегда могут отследить маршрут того или иного борта. К тому же в районе боевых действий самолет могут сбить, что означает политический скандал.
Откуда ружьишко?
Происхождение оружия и его количество объяснимы двумя путями. Первый – иракско-сирийский. Террористы в начале боевых действий захватили крупные армейские склады ВВТ в Сирии и Ираке. Однако распределять это оружие между группировками, действующими в этих странах, сложно и дорого. Оружие – валюта в зоне боевых действий, его много не бывает. Кроме того, наиболее активные столкновения идут на территории Сирии. Расход боеприпасов и оружия здесь внушителен, пополнять их боевики («умеренная оппозиция») и террористы должны чаще. А сосед и главный спонсор незаконных вооруженных формирований северной Сирии – Турция.
Отметим, что любой партизанский отряд, террористическая группа или незаконное формирование предпочитают использовать те ВВТ, которыми располагает противник. Что объясняется применением трофейного оружия и боеприпасов в своих целях. Ни один полевой командир в Сирии и Ираке не будет просить у саудитов, турок и катарцев американское или немецкое оружие. Единичные поставки бандформированиям высокотехнологичных ПТРК типа «Тоу» и «Милан», а также ПЗРК «Стингер» – исключение из правил.
И сирийская армия, и боевики ИГ и «Джабхат ан-Нусры» используют стрелковое оружие советского производства. 7,62-мм автоматы АК-47, АКМ и АКМС, пулеметы ПКМ, снайперские винтовки Драгунова, ручные противотанковые гранатометы РПГ-7, 12,7-мм пулеметы Дегтярева – Шпагина, КПВТ в зоне боев распространены наиболее широко.
Второй вариант – стрелковое и легкое оружие, боеприпасы поставляются из Турции. Вопрос: откуда там такое количество данных ВВТ? Ответ дает появление на телеэкранах автоматов Калашникова немецкого производства. Лицензии на некоторые виды ВВТ в свое время получили отдельные страны Варшавского договора, в том числе ГДР, для Национальной народной армии (ННА). Когда в конце 80-х Германии объединились, вопрос о том, что делать с арсеналами ННА, был решен не до конца. Согласно Договору об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ) от 1989 года «район применения» (главный с точки зрения возможности или запрета использования тех или иных ВВТ термин) для Турецкой Республики включил ее территорию к северу и западу от линии, простирающейся от пересечения турецкой границы с 39-й параллелью до Мурадие, Патноса, Караязи, Текмана, Кемалие, Феке, Джейхана, Доганкента, Гезне и далее до моря. Горбачев допустил вывод из-под условий ДОВСЕ части Турции – юго-восточной Анатолии, примыкающей к границам Сирии, Ирака, Ирана, Армении и Азербайджана. Причины такого исключения для темы настоящей статьи не столь важны. Однако в итоге на этой территории была создана солидная объединенная база хранения военной техники (ОБХВТ), в том числе производства ГДР, не подпадающая ни под какие инспекции. Как следствие Анкара перевооружила большинство частей пограничных войск, жандармских и горных «коммандос» советским оружием из ГДР.
На вооружении этих войск появились автоматы и пулеметы Калашникова, РПГ, ДШКМ, БТР-60ПБ и БТР-152. Позже на склады начали завозить оружие из Болгарии, Албании, Румынии и Чехословакии, армии которых переходили на стандарты НАТО. Турция использовала это, приняв на вооружение РСЗО Т-122 и TR-122 нестандартного для альянса калибра. Военные говорили: у них так много реактивных снарядов к 122-мм РСЗО БМ-21 «Град», что нельзя не воспользоваться такой возможностью и не создать национальную РСЗО.
Таким образом, основной поток ВВТ для незаконных вооруженных формирований на территории Сирии идет непосредственно со складов вооруженных сил Турции. Финансируют эти операции Саудовская Аравия и Катар. Планированием, организацией и контролем занимается MIT. Руководит всем в качестве последней инстанции президент Эрдоган. Не исключено, что именно этим объясняется отказ Турции в российском инспекционном полете над ее территорией в соответствии с Договором по открытому небу.
Генштаб против спецслужб
На фоне буксовавших переговоров по сирийскому урегулированию в Женеве в среде политологов активно муссировались слухи о военной сухопутной операции Турции в Сирии, в так называемой зоне безопасности на стокилометровом участке между городами Джараблус и Азаз. Это могло бы дать Анкаре гарантию от окончательного оформления на всем протяжении границы с Сирией враждебного курдского буфера и сохранить логистический коридор, по которому идут материально-техническое снабжение протурецких группировок и экспорт нефти из Ирака.
Контроль сирийских курдов над этой территорией превращает их в политическую силу. Изначально враждебная и неудобная и для Анкары, и для Эрбиля Партия демократического союза (ПДС) приобретет таким образом новый статус. Она станет системообразующей силой как в курдской автономии (без согласия сирийских курдов нефть никуда не пойдет), так и в субрегионе в целом. ПДС получит альтернативные источники финансирования и сможет диктовать условия ренты за транзит нефти.
Показательно заявление Эр-Рияда о готовности послать войска в Сирию в случае начала сухопутной операции (на момент написания статьи ОАЭ и Бахрейн формально подтвердили готовность участвовать в этой авантюре). С учетом низкой боеготовности саудовской армии, втянувшейся в затяжной конфликт в Йемене, вероятность этого на деле минимальна. КСА скорее всего стремится простимулировать турецких союзников на более решительные действия, показать Вашингтону, что «мир стоит в двух шагах от прямого военного столкновения между Ираном и саудовцами», и перехватить инициативу у Катара, который уже заключил с Анкарой военно-стратегический союз.
Именно поэтому в середине января Эр-Рияд посетил премьер Ахмед Давутоглу совместно с начальником Генштаба турецких вооруженных сил генералом Хулуси Акаром. В центре переговоров было налаживание «более тесных связей в военной сфере». В том числе планирование совместных операций в Сирии и «противодействие иранской экспансии». На встречах присутствовал глава MIT Фидан. Были заключены соглашения о кооперации Саудовской Аравии и Турции «в оборонной и разведывательной сферах», что означает финансовую помощь Эр-Рияда Анкаре в форме контрактов и напрямую.
Кооперация в сфере разведки идет с прошлого года, поскольку офицеры турецкой армии и MIT негласно присутствуют в рядах «Джабхат ан-Нусры» в районе Идлиба, выполняя функции аналитиков по разведке и планированию операций противников Асада. Но судя по провалам на фронтах и наступлению сирийской армии, работают советники крайне плохо. К этому можно добавить провал на «союзническом» фронте: обстрелы турецкой артиллерией позиций и селений туркоманов в Латакии свидетельствуют, что их вожди под давлением ВКС РФ качнулись к Дамаску. Можно отметить и отток турецких «Серых волков», воевавших в туркоманских отрядах в Латакии.
Некоторые зарубежные аналитики выдвигают тезис, что участие главы MIT и начальника Генштаба ВС Турции в упомянутых переговорах «свидетельствует о крепнущем доверии между этими ведомствами». Скорее наоборот. На текущий год бюджет MIT составил 500 миллионов долларов. Треть пойдет на строительство новой штаб-квартиры MIT, которая сейчас располагается на территории военной академии в пригороде Анкары, поскольку ни действующий президент Турции, ни глава разведки, являющийся его ставленником, не доверяют военным и опасаются, что те в случае внутриполитического кризиса могут взять нынешнюю штаб-квартиру под контроль.
Нерешительность Анкары по реальному запуску механизма сухопутной операции при нарастании информационной кампании объясняется достаточно просто. Генштаб Турции по-прежнему категорически против реализации такого сценария, осознавая его репутационные и материальные риски. Соответственно Анкара выжидает. И делает это во многом вынужденно, исходя из внутренних причин и оглядываясь на позицию США, которые по обыкновению подзуживают Турцию к «решительным действиям», но никакой реальной поддержки не обещают и скорее всего не предоставят.
Информация