Лакомые куски флота украинцы забирали себе
Сколько же судеб сплелась в тяжёлую косу Украина, что сегодня спрятана под чёрным вдовьим платком, сколько поколений теперь будет вспоминать то светлое, хорошее время, когда служили и жили здесь, охраняя общий государственный покой!
Есть в донских станицах многолетняя традиция проводить факельные шествия вечером накануне дня Победы. Есть в этом действии что-то магическое, что-то таинственно-святое, скорбное, торжественное, объединяющее в вечерней полутьме всех людей.
Журналистская память преподнесла мне такое воспоминание после авиационной катастрофы «Боинга», случившейся в Ростове 19 марта. Эти факелы и погода — вот основные мотивы «толчка». Я же встречалась с интереснейшим человеком, своим земляком совсем недавно, и хочу рассказать вам о нём, о его ливийско-йеменских командировках, о страшном изломе на Украине, который коснулся и его тоже.
В прошлом году в ходе традиционного факельного шествия вечером 8 мая во главе знамённой группы впервые шёл убелённый сединой полковник. Михаил Стефанович Вифлянцев — мой земляк, уроженец Верхнедонского района Ростовской области, в качестве военного пенсионера поселился в небольшой станице Казанской в августе 2014 года. Большинство из тех, кто стал офицерами, мечтали об этой мужественной и почётной профессии с детства. Этого не скажешь о Михаиле Стефановиче: он никогда не думал, что его жизнь будет неразрывного связана с морем. Да и откуда взяться этому морю в далеком степном хуторке, что примостился на крутом склоне и гоняли по его улицам степные ветерки перекати-поле, а не зелёно-синие морские волны?
Родился Миша Вифлянцев в 1954 году в хуторе Громчанском в семье учительницы начальных классов и колхозного бухгалтера. В школу ему приходилось ходить за три километра, в соседнее село, но родители и мыслить себе не могли позволить, чтобы он окончил восьмилетку. Особенно тяжело было ходить зимой, когда снегом заметало дороги и приходилось пробираться сквозь тяжёлые снеговые наносы. Школьные науки давались ему очень хорошо, и в 1971 году Михаил весьма успешно окончил Мещеряковскую среднюю школу. Лишь по русскому у него в аттестате была четвёрка, а остальные все пятёрки. В школьной программе у Михаила любимым предметом была физика, а после уроков он с друзьями с увлечением собирал из радиодеталей передатчики и другие приборы.
Поэтому Михаил сразу после школы без проблем поступил в Таганрогский радиотехнический институт на специальность «измерительная техника». В Таганроге он увидел настоящее море. В институте была военная кафедра, поэтому после его окончания Вифлянцев с другими выпускниками прошёл военные сборы в Североморске, после чего ему было присвоено воинское звание лейтенанта запаса.
В Таганроге наш земляк нашёл своё личное счастье. Его избранницей стала Елена Икрамовна, окончившая пединститут по специальности русский язык и литература. Благодаря жене и произошли кардинальные изменения. Как-то друзья Елены из украинского города Запорожья пригласили молодую чету Вифлянцевых к себе в гости. Михаилу Стефановичу и Елене Икрамовне настолько понравился этот крупный промышленный областной центр Украины, что они решились туда переехать.
Как оказалось впоследствии, переезд на Украину стал одним из событий, повернувшим жизнь Михаила Вифлянцева совсем в другое русло. В Запорожье Михаил Стефанович устроился работать на Запорожский машиностроительный институт инженером научно-исследовательского сектора на кафедре радиотехники. Но долго пожить и поработать в этом городе на Днепре Вифлянцевым не довелось.
— Осенью 1979 года меня неожиданно вызвали в военкомат на медкомиссию, — вспоминал он. — Там объяснили, что в связи с нехваткой офицеров в вооружённых силах офицеров запаса будут призывать на воинскую службу.
В мае 1980 года М.С. Вифлянцев был призван на Черноморский флот. С тех пор несколько десятков лет он отдал флотской службе. С самого начала Вифлянцев был назначен начальником группы центральной лаборатории измерительной техники Черноморского флота.
С тех пор Севастополь стал для него второй родиной. В сентябре 1983 года по рекомендации выше стоящего командира Вифлянцев был назначен на должность заместителя начальника контрольно-измерительной лаборатории ракетной базы Черноморского флота. В этой должности Михаилу Стефановичу выпала первая зарубежная командировка.
Он был направлен в 1986 году командованием старшим группы специалистов в Народно-Демократическую Республику Йемен для оказания помощи в настройке, ремонте, регулировке приборов военно-морских сил республики Йемен, с которой у Советского Союза с 1969 года сложились самые благоприятные отношения среди стран арабского мира. Государственный суверенитет СССР признал с первых же шагов образования молодой республики, нанеся таким образом удар по английским силам влияния, которые контролировали эту страну.
Михаил Стефанович попал в самую гущу военно-политического конфликта, стремительно разворачивающегося между южнойеменским высшим руководством. Две противоборствующие стороны столкнулись сначала на политической трибуне, а потом вышли на улицы: бои шли между сторонниками генсека Али Насера и оппозиционером, премьер-министром НДРЙ Хайдаром аль-Аттасом.
Однако в противостояние включилась третья сторона — Али Салем аль-Бейд, ставший 6 февраля 1986 года генеральным секретарем ЦК ЙСП, положивший начало создания объединённого Йемена.
Всего два мирных месяца проработал Михаил Стефанович в Йемене, а потом настал момент, когда он получил приказ об эвакуации, которая происходила под сильным огнём. Несколько советских моряков получили ранения. Михаил благополучно пережил эти опасные мгновения.
После возвращения он был назначен заместителем начальника Центральной лаборатории измерительной техники флота (ЦЛИТ).
И через год после нового назначения Михаил Стефанович был направлен в новую командировку: на этот раз в другую арабскую республику — Ливию, на севере Африки. Ливийская командировка длилась значительно дольше: семь месяцев.
Им приходилось противостоять американским военным специалистам, которые участвовали практически во всех военных конфликтах, разжигаемых, зачастую, американской стороной: по количеству войн, ведущих Америкой, она превзошла все страны.
Обслуживать приходилось крупнейший сторожевой корабль Al Hani, который до сих пор является главным кораблём ВМС Ливии, построенного по заказу Ливии в СССР на Зеленодольском судостроительном заводе имени А.М. Горького и сданного в 1987-1988 годах.
За успешное выполнение задания в Ливийской республике М.С. Вифлянцев был награждён грамотой Министерства обороны СССР.
Вернувшись на родину, Михаил Стефанович продолжил служить на ставшем родным Черноморском флоте.
Тяжело жить на изломе эпох, когда родную землю буквально разрывают на части клокочущие вулканическим жерлом политические страсти. В 1990 году Вифлянцев получил очередное повышение по службе — стал заместителем командира базы измерительной техники флота. В 1991 году он принимал участие в государственных испытаниях первого стационарного автоматизированного комплекса по поверке средств измерения.
В мае 1993 года Вифлянцев был назначен заместителем начальника метрологической службы флота.
Служба на Черноморском флоте осложнялась тем, что в то время база флота оказалась, к сожалению, за пределами Российской Федерации. Михаил Стефанович сегодня вспоминает, что украинские чиновники уже тогда, в начале 90-х годов старались ставить флоту различные препоны, мешать его связям с материковой частью России, выставляя всяческие неправомерные препоны, осложняя тем самым нормальную работу по охране государственной границы. Как известно, в 1991 году тогдашний президент Украины Кравчук подписал указ о начале создания своего собственного флота на базе Черноморского флота СССР. Попросту говоря, это был приказ о начале беспрецедентного воровства имущества российского государства, руководители которой, к сожалению, погрязли в олигархических разборках и ввергли в них офицерский цвет нации.
Флот разорвали на куски. Особенно лакомые куски украинцы забирали себе.
В 1995 году в метрологической службе Военно-Морского флота Вифлянцеву предложили возглавить вновь создаваемую базу измерительной техники Беломорской военно-морской базы в городе Северодвинске.
— Этот период службы был очень непростым, особенно с учётом ситуации в экономики в то время, — вспоминает сегодня Вифлянцев. — Целый год обустраивал базу: набирал штат, выбивал приборы, технику, инвентарь. Зарплаты тогда задерживали по три-четыре месяца. Приходилось рассчитываться бартером или взаимозачётами. Например, местный завод изготовил на базу столы для размещения наших приборов, мы за это расплатились тем, что в течение длительного времени ремонтировали этому заводу различное оборудование. Лишь через год я получил в общежитии две комнаты, как-то наладил быт и перевёз семью.
В 1998 году, полностью выполнив поставленные задачи, Михаил Стефанович вернулся в Севастополь. И в том же году был назначен начальником метрологической службы Черноморского флота с присвоением звания полковника. На этой должности он прослужил до выхода на пенсию в январе 2006 года.
В этот период в 2004 году за успехи в метрологическом обеспечении и сохранности эталонной базы Черноморского флота указом президента России Вифлянцеву присвоено почётное звание «Заслуженный метролог Российской Федерации». Так же он награждён нагрудным знаком Госстандарта России «За заслуги в стандартизации».
Но и выйдя на пенсию, Михаил Стефанович не порвал с флотской работой. Уже в качестве штатского человека он проработал метрологом узла связи Черноморского флота до 2012 года.
За десятилетия службы на Чёрном море Севастополь стал для Вифлянцева любимым городом. Там семья, друзья, привычная служба. С Верхним Доном его связывали родители. В 2012 году, когда после смерти отца престарелая мать осталась в Нижнетиховском одна; Михаил Стефанович переехал к ней в родной хутор. Позже Вифлянцевы приобрели в станице Казанской жилой дом. С 2014 года они там и живут вместе с мамой Верой Фоминичной. В Севастополе остались их взрослые дочери Наталья, Аксинья и Людмила. Две старшие работают стрелками вооружённой охраны артиллерийского завода, а младшая — стала служить матросом контрактной службы на узле связи флота.
— Когда жил в Севастополе, то время от времени хотелось побывать на Верхнем Дону, говорит Михаил Стефанович. — Теперь же, когда поселился в родных краях, недалеко от своего хуторка, в станице Казанской, тянет съездить в Севастополь. Слава богу, когда Крым и Севастополь вновь стали российскими, сделать это стало проще.
Михаил Стефанович познакомился со многими членами районного Клуба военных моряков, подружился с командиром экипажа Василием Бакачёвым. Они часто встречаются, особенно 19 марта, в день моряка-подводника.
Моряки-подводники — особая категория военных моряков, пользующаяся непререкаемым авторитетом в прошлом на флотах Советского Союза. И в сегодняшние дни честь и славу России они не уронили. Этот случай произошёл в середине прошлого века.
— Летом 1966 года я с группой курсантов военно-морского училища проходил практику на кораблях Балтийского флота, — рассказал Василий Бакачёв. — Корабль, на который нас распределили, после ремонта в доке проходил плановое размагничивание на полигоне. Группа курсантов на рострах с картами и планшетами проходили штурманскую практику у репитеров Гирокомпаса. При взятии пеленгов обратили внимание, что милях в трёх от нас погрузилась безномерная подводная лодка, а по полукольцу на горизонте маячили силуэты наших кораблей охранения. Здесь же невдалеке ходили челночными галсами или стопорили машины два буксира и два рейдовых тральщика.
Вдруг, незадолго до обеденных склянок, в стороне дрейфующих тральщиков образовалось шарообразное облако пара или сизоватого дыма. Несколько минут спустя из образовавшейся водяной горы, как пробку, выбросило многотонную субмарину, которая кормой начала уходить под воду. Буксиры-спасатели и тральщики, бросившиеся на помощь, не успели завести тросы на уходившую, почти вертикально под воду носовую часть подлодки. Всё произошло в считанные минуты.
Ещё полчаса спустя это место оцепили ракетные катера, а с буксиров (в бинокли было чётко видно) в воду пошли водолазы. Ещё через час, по сигналу флагмана, мы ушли из этого района.
Тогда все испытания наших новейших кораблей были строго засекречены, но потом мы узнали, что с глубины 75 метров была поднята проходившая испытание новая подводная лодка, и в одном из кормовых отсеков погибли пять моряков и два инженера судоремонтного завода.
Как видно, в борьбе за живучесть корабля аварийный отсек разгерметизировать было нельзя, и моряки погибли, спасая жизни всего экипажа.
— Флот наш жив. Живы вместе с ним и мы, — говорит его друг, полковник в отставке Михаил Вифлянцев.
Информация